Тормозишь

Дино, собственно, и не больно почти - сбивать колени для него так же нормально, как и дышать, разве что обида встала комом где-то в груди. Кожа на руках и ногах неприятно саднит, пыль осела на новых школьных брюках, а одноклассники проходят мимо, ехидно посмеиваясь в сторону «Неудачника Дино». Ему кажется на секунду, что все эти идиоты потеряли где-то свою смелость - он же все-таки почти что босс Каваллоне, но потом на него накатывает осознание, что ничего он, по сути, с этим не сделает. Ему остается только поморщиться, предвкушая будущие тычки от Реборна за собственную пассивность. «Ты же босс» - скажет ему репетитор-киллер, а он лишь скривится недовольно от очередного напоминания. Уже потом, когда пламя Неба выжжет на его руке знак вечной принадлежности к мафии; потом, когда он обзаведется мощнейшим кнутом и черепашкой; потом, когда его подчиненные официально признают его, он будет слушать это осточертевшее «ты же босс» от Реборна и слышать там затаенную гордость, Дино поймет, как это все было правильно: и смешки, и вечные спотыкания, и ошибки, и даже «Неудачник Дино»; что старая обида за школьные годы исчезнет сама собой. Он же Десятый Каваллоне, в конце концов.

***

Дино двадцать два, он приезжает в Японию, чтобы посмотреть на Десятого Вонголу. Реборн лишь кратко сказал, что это «никчемная девчонка», и он неожиданно для себя смеется. У него нет прославленной интуиции Вонголы, но почему-то юному боссу кажется, что они с ней похожи. Молодому Каваллоне немного жаль юную Десятую – не совсем женщинам в мафии место, но кровь не вода, и когда-нибудь наследство свалится на нее самым неожиданным способом. Он может лишь мысленно пожелать ей крепких нервов, а сам тем временем покинул Италию на личном самолете, чтобы посмотреть на новую ученицу любимого репетитора. Савада Тсунаеши почему-то оказалась практически такой, как он себе и представлял: хрупкая, растерянная, немного неуклюжая, с копной каштановых волос и неуверенным голосом. Она ему сразу понравилась – в ней он с какой-то толикой нежности узнал себя старого. Ведь видно, что девчонке дико страшно, и она не хочет быть частью мафии; что ее сейчас ломают, перекраивают, разрезают портняжными ножницами и грубо сшивают, забыв разве что спросить, а хочет ли она себе такой судьбы? Дино это все понимает. И больно в душе, стоит только глянуть на тщедушную фигурку рядом. Одно разве что у дона Каваллоне в голове совсем не укладывается. Глаза у Савады Тсунаеши не забито-потерянные, а мягко-сильные, обволакивающие, словно все замечающие. Такие, что, стоит лишь глянуть в них, хочется упасть на колени и признавать в этом человеке своего, чуть ли не молиться на нее, как на святую. Ей хочется доверять, вот так, сходу, жизнь свою вверить в ее маленькие ладошки, и это с полной уверенностью, что она удержит и сохранит. И Реборн на это замечание бывшего ученика только понимающе ухмыляется. Позже Дино узнает, что его младшая сестра по клятве на самом деле тот еще ларчик с загадками, которые даже лучший репетитор – киллер еще не раскрыл. Что она бывает разной, как и все девчонки: плаксивой, уверенной в себе, мечтательно-романтичной, радующейся сладостям и хорошей погоде, а еще безгранично сильной. Тсуна располагает к себе, поражает своей силой и даже умудряется уложить на лопатки самого Занзаса, что для Каваллоне вдвойне удивительно – настолько хрупкой кажется мелкая Савада. Дино еще много о ней не знает: и что она может сжимать зубы, упорно перенося боль, поднимаясь после диких тренировок; что способна объединять между собой совершенно разных людей, ведя их за собой; что за ее улыбками скрыты тысячи смыслов, которые он со временем научится понимать; что Десятая Вонгола в своем возрасте обошла его по всем статьям. Дино двадцать два, и он понимает, что Савада Тсунаеши совершенно удивительна. Впрочем, это осознает не только он – всё окружение юной донны словно загипнотизировано ей, сиянием ее чистейшего небесного пламени, поражено той силе, которая, как оказалось, скрывается в обычной японской девчонке, что боится собак и обожает видеоигры.

***

Когда Саваде Тсуне восемнадцать, Дино думает, что эту уже не-девчонку нужно прятать где-то подальше в Вонгольском особняке, потому что то, как она стала прекрасна, стали замечать совершенно не те люди. И ревностный червячок в его душе заставляет его красть у принцессы мафии все первые танцы под злостные крики ее правой руки; заставляет целовать бледные ладони на глазах у напыщенных донов мелких семей; заставляет покровительственно обнимать рукой за худые плечи и ловить каждое сказанное ей слово. Каваллоне кажется, что это какой-то новый вид помешательства. Иначе он не может себе объяснить тот факт, что он пытается под любым, даже самым глупым предлогом встретиться с Тсуной. На его неловкие фразы «я хочу обучить свою любимую сестру тонкостям управления мафией» она лишь улыбается так понимающе, словно знает, что за этим скрывается. Впрочем, ему порой даже кажется, что Савада понимает его лучше, чем он сам себя. А ведь как еще объяснить ее ехидные переглядывания с Реборном? Когда Дино Каваллоне двадцать шесть, он узнает, что Савада Тсунаеши не только поразительная во всех смыслах женщина. Для него, словно совершенно случайно, открылось, что она еще и до ужаса хитрая. И что целуется она лучше, чем все бывшие у него до нее женщины. - Ты тормозишь, Дино, - смеется Тсуна, сжимая в руках его галстук и поправляя незаметно туфлей край ковра, о который споткнулась как будто случайно. Дино смеется. Действительно. Тормозит.