***
Ганнибал проснулся рано, следуя давно заведенной привычке не тратить много времени на сон. От свежего воздуха слегка болела голова, но он надеялся, что прогулка в окрестностях виллы пойдет на пользу. Заодно Ганнибал собирался найти траву для салата. Стебли с нежно-сиреневыми цветами он заметил издалека. Ганнибал тщательно развел руками сорняки в стороны, чтобы добыть ароматные листья. В лучах поднимающегося солнца что-то блеснуло, и Ганнибал присел на корточки, чтобы ближе рассмотреть находку. Медный медальон овальной формы покрылся бурой патиной. На нем была выгравирована женская голова с оскаленными зубами и со змеями вместо волос. Блеск маленького бриллианта, вставленного в одну из глазниц, привлек Ганнибала. Забыв об орегано, он тщательно протер находку носовым платком, а затем спрятал ее в карман брюк и поспешил к дому, чтобы показать медальон Уиллу. Но чем ближе он подходил к вилле, тем меньше ему хотелось делиться находкой. Когда Ганнибал вошел в дом, то вообще забыл о медальоне. — Доброе утро! — крикнул Уилл, переплывая бассейн. — Присоединяйся, вода приятная. — Ты забыл надеть купальный костюм. — Ганнибал сел на деревянный лежак под зонтом. — Кто-то этим недоволен? — Уилл подплыл к бортику и плеснул воду на Ганнибала, который немедленно отодвинул ноги. — У тебя туфли и так мокрые. Неужели тебе в них не жарко? Хорошо хоть не надел шерстяной костюм с жилетом. — Если тебя это потешит, могу надеть рубище. — Ганнибал разделся и спрыгнул в бассейн. — Прохладно. — Рубище будет от Армани? — рассмеялся Уилл. — Как утренний улов? Говорят, здесь в земле полным-полно сокровищ. — Вообще-то, все ценности давным-давно разграбили. Осталось то, что зарыто на приличной глубине. Но я решил не орудовать лопатой. О, смотрю, кто-то в настроении? Ганнибал одной рукой прижал Уилла к стене бассейна, а второй сжал эрегированный член. — Давай переберемся на кровать? — предложил Уилл. — Я замерз. До кровати они не дошли. Оставляя за собой мокрые следы, остановились в гостиной, где Уилл, усаживаясь на дубовую столешницу, едва не смахнул на пол тяжелую черную вазу. — Наставили… — проворчал он. — Пятна останутся, — заметил Ганнибал, но с места не сдвинулся. Подмигнув Уиллу, он снял крышку с уцелевшей вазы и вытащил оттуда флакон со смазкой. — Ого! И много такого спрятано в доме? — Уилл передернул плечами: вода с мокрых волос капала на спину. — Достаточно. Уилл оперся на локти, откинулся назад, закрыв глаза. Ганнибал устроился между его ног и обхватил оба члена рукой, достаточно крепко сжал и двинул по всей длине ладонью, предварительно выдавив на нее смазку. Все мысли Уилла тотчас стекли из мозгов вниз, в член, где с одной стороны проезжала крепкая ладонь, а с другой соприкасался пенис Ганнибала. Уилл подался навстречу бедрами, задыхаясь от необычных ощущений, разрываясь между желанием быстрее кончить, и продолжать это бесконечно. Сердце колотилось и грозило выскочить из груди. Это было грязно, пошло, и так восхитительно, словно впервые в жизни. — Охуенно, — выдохнул он, растянувшись на столе. Ганнибал, тяжело дыша, смотрел на него, наслаждаясь видом расслабленного Уилла. — Тебя в данный момент хоть на тост намазывай, — сказал Ганнибал и помог ему слезть со стола. — Проголодался? — Не знаю, — зевнул Уилл. — Честно говоря, сейчас я бы просто вернулся в кровать. В твою, например. Или мы могли бы обжить общую спальню. Сначала, конечно же, ванная. — А кофе? — с надеждой спросил Ганнибал, наконец-то почувствовав утреннюю прохладу. — Давай я сварю кофе и принесу в спальню? — Тогда и про тосты не забудь, только не со мной, а с маслом и джемом, — ответил Уилл, направляясь в сторону лестницы.***
После завтрака Ганнибал занялся финансами. Их он специально отложил именно для таких дней. Когда они жили в городах, то его не беспокоил шум, даже если в нем иногда чудились голоса Джека Кроуфорда или Красного Дракона. Ганнибал не страдал галлюцинациями, но его воображение начало устраивать дурные шутки. Вой полицейской сирены он принимал на свой счет, при этом зная, что тут они в безопасности. Он ничего не говорил Уиллу, не желая его тревожить. Но с каждым днем Ганнибалу было все труднее и труднее сохранять спокойствие. Он знал, с чем связаны такие изменения в его психике. Невероятная близость смерти, выживание на самой ее грани, забота об Уилле и о себе — Ганнибал не мог допустить, чтобы их задержали. Он хранил две капсулы с цианистым калием. Средство проверенное, надежное, и Ганнибал был готов, не колеблясь, пустить его в ход, если бы их загнали в угол. Но он не мог показать слабость перед Уиллом, приходилось притворяться беззаботным и уверенным в будущем. Это у него успешно получалось. Ганнибал выложил из саквояжа бумаги, конверты, достал из сумки ноутбук и прикрыл дверь: Уилл обычно не входил без стука, уважая личное пространство. Тогда-то Ганнибал вспомнил о находке. Он достал медальон из кармана и положил его на стол. Читая письма, он нет-нет да и поглядывал на него. В конце концов, Ганнибал оставил дела и взял медальон в руки. Снова тщательно его осмотрел, оценивая бриллиант, и сразу одернул себя: полное кощунство так относиться к драгоценности. Совсем не обязательно продавать находку, разве нельзя оставить ее на память об этом уютном доме? Ганнибал выдвинул ящик стола, аккуратно положил в него медальон, а сверху накрыл конвертами.***
Уилл смотрел на дверь, в которую ломились карабинеры. Смотрел так, словно там должны были явиться ангелы Господни и принести некую весть. Ганнибал стоял позади него, зная, что отступать некуда. Их застали врасплох, видимо, кто-то выследил. Он нащупал в кармане пиджака пластиковый пакетик с капсулами. Вытащив одну, он обхватил Уилла левой рукой, целуя в висок так страстно, будто собирался прямо сейчас заняться сексом. Ганнибала трясло от выброса адреналина и отчаяния. Он протолкнул капсулу в рот Уилла, шепча на ухо, что все будет хорошо. Ганнибал вздрогнул, просыпаясь. Он лежал в темной спальне, вокруг было тихо и спокойно. Ганнибал отбросил покрывало, подошел к окну и распахнул его. Ночной ветер принес запах высохшей травы. Пижама, влажная от пота, сразу прилипла к телу, заставив Ганнибала испытать отвращение. «Во сне я убил Уилла», — он стоял перед окном, все еще переживая эмоции, испытанные во сне. Ганнибал провел рукой по волосам и поморщился: они тоже были влажными. Он взял из комода вторую пижаму и отправился в ванную. Чтобы окончательно успокоиться, Ганнибал принял контрастный душ, продолжая думать о сне. Сменив одежду, он бесшумно прошел в кабинет и взял из ящика медальон, при этом ощутив умиротворение, граничащее с религиозным экстазом. Ганнибал вернулся в постель, не выпуская медальон из пальцев.***
Утром закончился бальзамический уксус — Ганнибал нечаянно смахнул бутылку на пол. Невзирая на его уверения, что подойдет обычное вино, Уилл настоял на поездке в ближайший городок. Он ознакомился с картой в гугле и уехал, пообещав не задерживаться. Ганнибал хотел забавы ради помахать ему платком на прощанье, но удержался, подумав, что это будет выглядеть слишком легкомысленно. Ягнятина была подвергнута сухой заморозке, и Ганнибал пожалел об отсутствии парного мяса. Он поднес кусок к носу и не распознал запаха крови, тягучего, с привкусом железа, обволакивающего обонятельные рецепторы и надолго остающегося там. Но это мясо могло быть чем угодно, только не тем, что надо. Ганнибал едва не выбросил его, поддавшись минутному раздражению. Как ему не хватало свежих продуктов, добытых собственноручно. Точно так же не хватало ощущения всевластия. В то время он был похож на божество, которое имело право приговаривать к смерти или оставлять в живых. Ганнибал бросил мясо на стол, приходя в себя, возвращаясь из прошлого. Он не должен позволять былым привычкам брать над собой верх. Он пообещал Уиллу не убивать, разве что для спасения жизни. Соответственно, больше никакого особого мяса. На выходе блюдо вообще не было похоже на мясное. Ганнибал добавил в него почти все специи, которые находились в его распоряжении, не забыл о луке и большом количестве овощей. Теперь он был почти спокоен. Стрелка наручных часов будто застыла, не отсчитывая минуты. Ганнибал стоял посреди кухни. Перед внутренним взором скользили довольно странные картинки: Уилл в семейном кругу, на рыбалке, среди собак, отделенный прочным стеклом. Дракон, вонзающий нож прямо в его лицо и приподнимающий дергающееся тело, удерживая его на лезвии. И падение в океан, черный, как кровь. Ганнибал моргнул, услышав гул мотора. Он посмотрел на часы — уже минуло два часа пятьдесят три минуты. Он не заметил, что все это время держал руку в кармане, сжимая медальон. — Извини, я все-таки задержался, — виновато сказал Уилл, протягивая Ганнибалу уксус. — Держи. — Спасибо. — Ганнибал так взял бутылку, словно собирался разбить ее об его голову. — Принеси, пожалуйста, мерло из погреба. Во время обеда Уилл захотел вторую порцию рагу. — Такие вкусные овощи, — похвалил он. — Там мясо, — с кислой усмешкой отозвался Ганнибал. — Ягненок. — О, — смутился Уилл. — Прости, я не распознал вкус. — Потому что мясо было перемороженным. К сожалению, у меня нет доступа к парному. — Ну да, мы тут одни, — произнес Уилл. — А если заказывать у местных фермеров? Уверен, они забивают скотину. — Я не имел в виду человека. — А я и не говорил о человеке, — насторожился Уилл. — Кажется, я видел овец, когда ехал в городок. — Ты потратил три часа на путешествие и покупку. — Ганнибал вертел вилку в пальцах. — Не кажется ли тебе, что многовато времени? — Не кажется, — беззаботно ответил Уилл, принимаясь за еду. — Ну ладно, ладно. Я задержался в кафе. Так пахло свежей выпечкой, что я не удержался. И кофе там… неплохой. — Он понял, что свернул на опасную дорожку. — Смотрел телевизор в кафе, вот такой я глупый. Да, конечно, можно смотреть и здесь, но ты, вроде бы, не приверженец такого времяпрепровождения. — Я не настаиваю, чтобы ты находился рядом со мной сутки напролет. — Ганнибал выронил вилку. — Кажется, я не стараюсь тебя контролировать. Но чтобы три часа, хорошо, два, торчать в захудалой кафешке, смотреть телевизор, засиженный мухами, прихлебывая паршивый кофе из грязной чашки… — Он сжал пальцы в кулаки. — Этого я никак не могу понять. Уилл отодвинул тарелку и встал. — Пожалуй, пойду, почитаю на террасе. Спасибо за обед. — Нет, останься и доешь, — с нажимом на каждое слово сказал Ганнибал. Уилл впервые услышал от него подобное требование, да еще и таким тоном. Не зная, как правильно реагировать, он подчинился. Ему пришлось доесть второе, потом он получил десерт. И только после того, как пирожное было съедено, Ганнибал отпустил Уилла. Едва тот вышел за дверь, как Ганнибал воткнул нож в стол. От ярости у него перехватило дыхание, перед глазами все побелело, он крепко стиснул зубы, сдерживаясь от рыка. Нужно срочно уйти куда-нибудь, чтобы успокоиться. Если он задержится в столовой, то нож окажется не в столешнице, а в Уилле.***
Ганнибал заперся в спальне и на стук не отзывался. Коротая время, Уилл навел порядок в столовой, поплавал в бассейне и побродил вокруг дома. Вечером он устроился во второй гостиной перед телевизором. Он задавался вопросами: «Почему Ганнибал так разнервничался? Неужели из-за моего опоздания? Ах, ну да. Всему виной кафе». Тихие шаги заставили его повернуться в сторону двери. Улыбающийся Ганнибал нес стаканы и бутылку кьянти. — Хочешь? — Он сел возле Уилла и протянул ему стакан. — Или что-то другое? — Ты принес кьянти, давай его пить. Выключить телевизор? — Да нет, оставь. Уилл видел, что Ганнибал испытывает вину за вспышку гнева и хочет ее загладить. Он целовал Уилла, лаская кончиками пальцев лицо, шею, затем запустил руки под футболку, начал расстегивать ремень на брюках. Уилл обнял его, мешая раздевать себя, и тут Ганнибал отстранился от него, глядя подозрительно и почти враждебно. — Ты меня нюхаешь? — Уилл никак не мог привыкнуть к обостренному обонянию Ганнибала. — Что такое? — Запах табачного дыма можно списать на мерзкую атмосферу деревенского кафе. Но вот дешевый одеколон и тошнотворный отзвук пота… — В кафе действительно было сильно накурено. — Уилл потянулся к Ганнибалу, но тот продолжал сидеть, выпрямившись, как фонарный столб. — Доктор Лектер, вы очень проницательны, а с вашим обонянием вам стоит работать у лучших парфюмеров Европы. Но, увы, причина дурного запаха банальна. Некий молодой человек сегодня стал отцом, что явилось поводом всех обнимать и кричать от радости. — Занимательная небылица. — Пальцы Ганнибала сжались, захватив кожу чуть ниже шеи Уилла. — Но, так и быть, я поверю. — Отпусти, мне больно. — Уилл вывернулся из захвата и встал. — Не могу поверить, что ты ревнуешь. Кризис возраста? Возможно, мне необходимо исчезнуть на время, чтобы не раздражать тебя? — Пожалуйста, — взмолился Ганнибал. — Прости, я не понимаю, что на меня нашло. Ни о какой ревности не может быть и речи. «Опять скачок настроения», — Уилл смотрел в сторону, чтобы не встречаться глазами с Ганнибалом, который продолжал упрашивать: — Прошу прощения за все, что наговорил. Этому нет оправдания, знаю, но обещаю, что исправлюсь. Уилл вернулся на диван. Его все больше беспокоили перемены в характере Ганнибала, но он надеялся на лучшее.***
Они сидели на балконе квартиры в Милане. Ганнибал видел, что Уилл хочет сообщить некую новость, причем эта новость была точно не из разряда приятных. Но он терпеливо ждал, пока Уилл соберется с духом. Подходящий момент подвернулся, когда Ганнибал заговорил о поездке на Крит. Уилл перебил его, взяв за руку. — Я не могу поехать. — Почему? — Я уезжаю в Англию. — С кем? — Почему сразу «с кем»? Один. Я устал от наших отношений, они никуда не ведут, — Уилл говорил быстро, чтобы не дать Ганнибалу вставить хоть одно слово. — Мы совершенно чужие друг для друга. Ганнибал ничего не смог ответить, у него не было приготовлена речь для такого случая. — Поговорим утром? Если тебе мало одеяла, возьму другое, — сонно пробормотал Уилл, толкая Ганнибала, который упорно тянул на себя одеяло. — Ты не собираешься уезжать? — Что? — Из-под одеяла показалась лохматая голова Уилла. В полутьме, освещаемой светом луны, было заметно, как на его лице появилось выражение тревоги. — Ты о чем это? — Ни о чем, — ответил Ганнибал, стараясь, чтобы в голосе не было слышно недовольства. Утром настроение у Ганнибала окончательно испортилось под влиянием сна. «Во снах воплощаются мои страхи, что ж, такое бывает, — он сидел в кабинете, рассеянно перебирая бумаги. — Но как расценивать провалы в памяти?» Всему виной могли быть надвигающиеся проблемы возраста или здоровья. Он мог пройти обследование в лучшей клинике Европы, но, как врач, Ганнибал представлял лечение. И оно, даже в теории, нагоняло на него уныние. Заниматься делами не хотелось, но Ганнибал заставил себя сконцентрироваться, и вскоре перестал обращать внимания на страхи. В половине второго дня он осмотрел запасы в кладовой и в холодильнике. — Мой черед ехать в город. — Ганнибал вышел на вторую веранду, где Уилл сидел на диване, подложив под спину полосатую подушку. Он согласно кивнул, махнув рукой и не отрываясь от чтения. — Тебе что-нибудь купить? Может быть какой-нибудь вредной пищи? Уилл отложил книгу и удивленно переспросил: — Вредной пищи? Что ты имеешь в виду? — Гамбургер или пицца. Или что там еще едят одинокие профайлеры? Уилл не понимал, шутит Ганнибал или нет. Он посмотрел на него и невольно поежился: от Ганнибала веяло опасностью, как от зверя, выслеживающего добычу и готового на нее наброситься. Уилл опустил глаза, чтобы не показывать свою тревогу. — Я не одинокий профайлер. Я живу с официально мертвым маньяком. Ганнибалу показалось, что Уилл чего-то испугался. Но чего конкретно — он не понял, поэтому сказал: — Ты тоже считаешься мертвым. Но давай не будем о грустном. Не скучай без меня. После его отъезда Уилл отложил книгу и пошел в кухню, чтобы приготовить бутерброд. Он не особо был голодным, но иногда его тянуло делать то, что гарантированно вызвало бы возмущение Ганнибала. При этом Уилл чувствовал себя подростком, который курит за углом дома, рискуя попасть под тяжелую руку взрослых. Он щедро намазал хлеб маслом. Потом отрезал толстый кусок ветчины и положил на хлеб, не забыв о зелени. Уилл сел прямо на стол и начал есть откровенно неправильный бутерброд, соря крошками и облизывая пальцы. Со стороны это было неприглядное зрелище, но Уилл представил выражение лица Ганнибала и развеселился. Закончив с едой, он подмел пол и вытер стол, проверив, не осталось ли следов преступной деятельности. След остался — на футболке красовалось жирное пятно. Уилл огорченно вздохнул и отправился в в прачечную, расположенную в цокольном этаже. Снял футболку, скомкал ее и попытался трехочковым броском отправить в корзину — свои простые вещи, не требующие химчистки, Уилл стирал сам. Конечно, он промахнулся. Конечно, он, наклоняясь, сшиб локтем сложенную стопку вещей Ганнибала. Сначала он хотел побыстрее вернуть вещи на место, но знал, что спешка не приведет к счастливому финалу. Сразу будет понятно, что кто-то возился в прачечной. Уилл посмеялся над собой. Ведь это была одежда, а не труп, поэтому ее нужно было просто собрать. И все. Насвистывая мелодию, услышанную в кафе, Уилл принялся собирать вещи, представляя себя Ганнибалом. Аккуратно разглаживать и складывать. Комар носа не подточит. Когда дошла очередь до светлых брюк, что-то выпало из левого переднего кармана и глухо ударилось об пол. На медном медальоне было выгравировано свирепое женское лицо с оскаленными зубами. Извивающиеся змеи заменяли волосы, правая глазница была пустой, а в левой блестел кристалл, похожий на бриллиант. Женщина имела сходство с Медузой Горгоной, если Уилл правильно запомнил греческие мифы. Едва слышный шепот, похожий на шелест листьев, пронесся по подвалу, заставив Уилла обернуться. В дальнем углу замаячила едва заметная тень, скорее всего, обман зрения. Ганнибал обнимал Эбигейл, как любящий отец, и Уилл ничего не мог предотвратить. Он не владел ситуацией, он вообще ничем не владел, даже своим телом, которое было искалечено Ганнибалом. Сегодня день его смерти. Все повторялось. Уилл не понимал, где находится, в прачечной виллы или в балтиморской кухне Ганнибала. Он видел, как рука Ганнибала вроде бы легко проводит ножом по горлу Эбигейл, доводя до конца то, что начал Хоббс. Уилла переполняли боль и гнев. Если бы он мог, то, не задумываясь, застрелил бы Ганнибала, как застрелил Хоббса. Всаживал бы в него пули, пока бы они не закончились. Жаль, что он не сделал это сразу, как вошел в кухню. Он ошибся, решив послушать серийного убийцу с извращенной моралью. Он был недопустимо доверчивым. «Ганнибал хотел выпотрошить твою душу, вывернуть ее наизнанку. Он перекроил тебя на свой манер, он причина всех твоих бед. Правосудие должно свершиться, как ты и хотел. Доведи дело до конца. Накажи виновного. Убей его», — каркающий голос ввинчивался в его мозг. Уилл отбросил медальон и в среднем темпе покинул подвал. Угрожающий шепот гнался за ним, обвинял, проклинал, обещал разорвать его сердце. Уилл остановился примерно в шестидесяти футах от дома, чтобы обдумать пережитое в подвале. Он не мог отделаться от мысли, что сожаления об утраченных возможностях небеспочвенны. А значит, он так и не простил Ганнибалу убийство Эбигейл и покушение на свою жизнь. Тарахтение мотора выдернуло его из мрачных глубин собственного сознания. Уилл поднялся, увидев, что к вилле подъезжает старый «Фиат» травяного цвета. Из него выскочили две девушки, одетые в яркие шорты и такие же яркие майки. — Эй! — Уилл поторопился пересечь лужайку, чтобы не дать незваным гостям войти в дом, а те уже бесцеремонно заглядывали в окна. — Частная собственность, прошу вас уехать. — Вы американец? — спросила девушка постарше. — Ой, как классно! Мы так устали от итальянцев! — Девушки, это замечательно, но вам лучше уехать. — Уилл открыл дверь машины со стороны водителя. — Всего хорошего. — Как грубо! — Младшая села за руль. — Разве так встречают соотечественниц? — Извините, но мы не знакомы, и я вас не приглашал. — Мудак! — бросила постарше, хлопая дверью.***
Ганнибал потратил на покупки от силы полчаса. Он поставил пакеты в багажник и осмотрелся. Кафе, которое посещал Уилл, на самом деле оказалось тратторией. Ганнибал решил туда заглянуть. — Добрый день! — К нему подошел улыбчивый официант, парень лет двадцати. Ганнибал бегло осмотрел заведение и, в принципе, остался доволен вопреки своему предвзятому мнению. Он выслушал перечень блюд и заказал пасту с сырным соусом, вкус которой приятно его удивил. Оплатив счет и не поскупившись на чаевые, Ганнибал оценил выбор вин. Винная карта, как он и предполагал, не отличалась разнообразием. Официант, правильно поняв гримасу посетителя, предложил домашнее вино своей бабушки. Ганнибал провел почти полноценную дегустацию и благосклонно улыбнулся. Перед уходом он попросил принести две бутылки. Ганнибал вернулся домой в отличном расположении духа и обрадовался, когда Уилл вышел к нему навстречу. — Привет! Что случилось? Ты расстроен? — Да так, — нехотя ответил Уилл. — Ты задержался. Моя очередь устраивать сцену ревности? Шучу. Ганнибал загнал машину в гараж и позвал Уилла, чтобы тот помог отнести покупки в кухню. Потом наклонился и поднял с земли кусок бумажки ядовито-зеленого цвета. Фантик от жевательной резинки. — Что это? — Он держал фантик, как держат дохлятину. — Туристки хотели осмотреть виллу, но я их прогнал. — Понятно. — Ганнибал кивнул. — Надеюсь, они не сфотографировали тебя на память? — Нет, зачем я им? — Уилл невесело улыбнулся. — Я был настоящим мудаком. В кухне он достал из пакета бутылку вина. — Без этикетки? Домашнее? Кстати, я кое-что нашел в подвале. Оно выпало из кармана твоих брюк. — Уилл прикусил язык. Но Ганнибала не интересовало, что конкретно делал Уилл в прачечной. Услышав о медальоне, он насторожился и весь подобрался, как для прыжка. — Что ты нашел? — Медный медальон с Медузой Горгоной. И когда я поднял его, то словно попал в прошлое. Я снова увидел тебя и Эбигейл. Это было настолько… настоящим. Я ощущал запах крови, чувствовал, как она вытекает из моей раны. Снова вернулись боль и беспомощность. Не говори, что это галлюцинации. Я научился отделять их от реальности. Спасибо тебе за это. — Что ты имеешь в виду? — Ганнибал медленно, словно преодолевая сопротивление воздуха, повернулся. Он выглядел равнодушным, но Уилл видел в его глазах злость. — Я не собирался говорить, что у тебя были галлюцинации. Ты эмпат, твое воображение безгранично. Впрочем, сменим тему. Я посетил твое кафе, хотя правильней называть его тратторией. — Ганнибал начал перекладывать продукты в холодильник. — Мне понравилась обстановка. Еда вкусная, обслуга вежливая и расторопная. Послышался звон чего-то разбившегося. — Я посмотрю. — Ганнибал жестом остановил Уилла и вышел из кухни, по очереди заглядывая в комнаты на первом этаже. Со стены в гостиной сорвалось овальное зеркало в бронзовой раме. Ганнибал озадаченно осмотрел крепление в стене, саму раму, и не нашел ничего, что могло спровоцировать падение. Среди крупных осколков он увидел медный медальон. — А ты как здесь оказался? — произнес он вслух. — Вот так сюрприз! О, а куда делся глаз? Рискуя порезаться, Ганнибал перевернул все осколки в поисках бриллианта, но так его и не нашел. Раздосадованный, он даже не подумал, каким образом медальон мог оказаться в гостиной, если до этого и он и Уилл оставили его в подвале. Все, что занимало Ганнибала, был пропавший камень. В гостиной не было трещин в полу или укромных уголков, куда мог закатиться бриллиант. Оставался лишь один вывод, и он Ганнибалу совсем не нравился.***
Уилл все еще находился в кухне. Он как раз заканчивал раскладывать продукты в холодильнике. — Я тут своевольничаю, — со смехом сказал он, глядя через плечо на Ганнибала. — Если что не так, то сам переложишь. Что случилось? — Зеркало разбилось. — Почему? — Не знаю. — Ганнибал положил медальон на стол. — Ты вытащил из него бриллиант. — И не думал. — Уилл нахмурился. — Он мне не нужен. — Ненавижу, когда портят мои вещи. Кроме тебя, никто не мог вытащить камень. — Я этого не делал. Ты должен мне верить. Именно это фраза спровоцировала правый апперкот, которым Ганнибал разбил Уиллу нос. Если бы все произошло наоборот, ответный удар не заставил бы себя ждать, но Уилл приложил ладонь к лицу, глядя так укоризненно, что у Ганнибала сжалось сердце. — Зачем? — спросил Уилл, беря со стола полотенце и вытирая кровь. — Тебя давно необходимо проучить. — Ганнибал обыскал его. В заднем кармане брюк что-то было. — Видишь? — Он достал камень. — Не понимаю, как он там очутился. — Не притворяйся удивленным. Неужели камень сам запрыгнул тебе в карман? Ганнибал занялся медальоном, пытаясь приладить бриллиант на место. Уилл положил в испачканное полотенце лед и, прижимая его к носу, направился в свою комнату. Минут пять просидел на кровати, пока от компресса не заболел нос. Чем дальше, тем поведение Ганнибала становилось более непредсказуемым и опасным. Уилл не мог позволить ситуации зайти в смертельный тупик. Он достал сумку, бросил в нее несколько вещей, взял документы и деньги из нижнего ящика комода. «Придется добираться до города пешком, машина-то одна. Ганнибал точно ключи не отдаст». Он успел только застегнуть сумку и дойти до входной двери, где и услышал тихий голос Ганнибала. — Куда собрался? Уилл постарался говорить как можно спокойней: — Думаю, нам стоит пожить отдельно. Мы перестали понимать друг друга. — Я прекрасно тебя понимаю. Ты останешься здесь. Стало очевидно, что Ганнибал не собирается отпускать намеченную жертву. — Не прикасайся ко мне, — сказал Уилл. — Ты и так причинил много боли. Ганнибал подошел к нему вплотную, положил одну руку на шею, а второй обнял за талию. Все повторялось по кругу, как в петле времени. В этот раз не было Эбигейл, но Ганнибал смотрел на Уилла точь-в-точь как тогда, у себя на кухне в Балтиморе, прежде чем вскрыть живот. И так же ладонью провел по его волосам. И в глазах была такая же боль от предательства. Вот только сегодня Уилл не считал себя предателем. «Есть ли у него нож?» — промелькнуло в голове.***
Ганнибал повел его в кухню и усадил на стул. Сам встал напротив, сложив руки на груди. — Почему не задержал тех девушек? — Они самые обычные туристки. Они безвредны, уверяю. «Почему я оправдываюсь?» — Уилл наблюдал за Ганнибалом. Он должен был незамедлительно выработать тактику поведения, чтобы спастись. Ганнибал вел себя не просто странно. Это было похоже на психоз или на обострение шизофрении, когда любой аргумент трактуется в пользу своим умозаключениям. Чесапикский Потрошитель несомненно был психопатом, но он не страдал расстройством сознания. Уилл был прекрасно об этом осведомлен. «Что могло повлиять на Ганнибала, доведя его до такого состояния?» Уилл вспомнил свои видения в подвале. Каким бы материалистом он ни был, но факты говорили за себя. Он прикоснулся к медальону и пережил день смерти Эбигейл. Неужели простое украшение как-то воздействовало на сознание, вдобавок усиливало сомнения и искажало действительность? — Уилл, мой дорогой Уилл. Признайся, ты вступил с ними в сговор. — Ганнибал повернул голову в сторону, словно прислушивался к чему-то, слышному только ему. — Да, так оно и было. Ты с самого начала замыслил меня убить, не так ли? Еще тогда, планируя с Джеком операцию против Красного Дракона, ты знал, что я и он должны умереть. Признайся, Уилл, и тебе сразу станет легче на душе. Тяжело жить с таким грузом. — Прекрати, Ганнибал, — не выдержал Уилл. — Выбрось медальон, с ним что-то не так. — Ах, да, любовь моя, — издевательски произнес Ганнибал. — Конечно же, во всем виновата безделушка. Уилл, я прощу тебя, если ты меня разлюбишь или покинешь, но предательство не потерплю. Знаешь, кто изображен на медальоне? — Он показал его Уиллу. — Медуза Горгона. — Нет. Это Мегера. — Фурия? — Уилл надеялся, что разговор перейдет в русло мифологии, и Ганнибал отвлечется. Но того всегда было трудно сбить с толку. — Богиня гнева и мщения. Ты хочешь меня убить, чтобы отомстить за свои неудачи, в которых почему-то виноват я. — Я не хочу мстить. Я не враг, не знаю, как это доказать. У тебя все перепуталось в голове. Выбрось медальон, и мы обо всем поговорим. Ганнибал вроде бы слушал, но по отсутствующему взгляду было понятно, что он не совсем понимает Уилла. — Скажи, тебя задела моя связь с Аланой? — спросил он. — Она отвергла тебя, но призналась мне в чувствах к нестабильному профайлеру. — Ты обманывал ее, а потом выбросил из окна. — Не я. Эбигейл, — поправил его Ганнибал. — Она немного перестаралась. — Ты соблазнил Алану в пику мне, потому что я получил от нее отказ. — Уиллу не нравилось обсуждать прошлое, от этого он начал раздражаться. — Признаюсь, я был оскорблен. Я даже думал, что ты хочешь отнять у меня все. Сначала мою личность, потом свободу. Алана была следующим пунктом в этом списке. Но на горизонте замаячила перспектива смертной казни, и ты меня помиловал. Ведь ты уверен, что имеешь право решать, кто будет жить, а кто умрет. — Ты несправедлив ко мне. Я столько тебе дал и что получил в результате? Ты все равно желал моей смерти. Если бы не вмешательство Чийо, ты бы не колеблясь лишил меня жизни. — Твои дары? — Раздражение Уилла достигло наивысшей точки. Он говорил негромко, так, что Ганнибалу пришлось прислушиваться. — Новые шрамы. Ночные кошмары. Жизнь в бегах. Ты постепенно всех убрал из моей жизни. И вот теперь, когда никого не осталось, кроме тебя, что будет дальше? Я иногда думаю об этом. Как ты убьешь меня. Какую инсталляцию сделаешь из моего тела. — Неужели ты думаешь, что я способен убить тебя после всего, что мы пережили вместе? — Ганнибал выглядел удивленным. — Недавно ты ударил меня. А до этого чуть не довел до электрического стула, вспорол мне живот, прислал Рэндалла и почти вскрыл череп. Ах, забыл. — Уилл щелкнул пальцами. — Ты натравил Красного Дракона на мою семью. Уилл Грэм — частная собственность доктора Ганнибала Лектера, и не имеет права на личную жизнь. — Ты несправедлив, Уилл. Я искренне раскаиваюсь в своих поступках. Но то дела былые. А за нынешние ты заслуживаешь наказания. — Отдай медальон. Ганнибал покачал головой. — Что ж, придется его у тебя отнять, — со вздохом произнес Уилл. Ганнибал встал и снова покачал головой. Когда Уилл попробовал вытащить медальон из его пальцев, Ганнибал предупредил: — Не искушай, пожалуйста. Уилл знал, что он должен оглушить Ганнибала, и для этого у него есть один-единственный шанс. Второго не будет. Он молниеносно схватил бутылку с вином и обрушил ее на голову Ганнибала. Почти обрушил — в последнюю секунду тот отклонился. Прежде Уилл не имел дела с Ганнибалом в рукопашной схватке, но в воображении избиение уже состоялось. Поэтому сейчас он, не колеблясь, нанес удар на поражение, целясь в солнечное сплетение. Ганнибал блокировал удар, но Уилл смог перехватить инициативу, приложив его голову о дверцу холодильника. Пока Ганнибал приходил в себя, Уилл забрал медальон, вышел во двор, размахнулся и зашвырнул его как можно дальше. — Что на тебя нашло, Уилл? — задыхаясь, проговорил Ганнибал, держась за голову. — Ты сошел с ума. Заметь, я тебе поддался. — Спасибо. — Уилл ожидал нападения, но Ганнибал опустился на стул и попросил стакан воды. — Позвони владельцу виллы и скажи, что нам нужно срочно уехать — Ты много командуешь. — Ганнибал вытер полотенцем кровь из ссадины на виске. — Ты меня изуродовал. — Ты жалуешься после того, как сам собирался меня убить? Я иду собирать багаж. Уилл бросал вещи в сумки и чемоданы как попало, стараясь ничего не забыть. Он загрузил багаж в машину и зашел в кухню за Ганнибалом. На столе стояли две корзины с провизией, а Ганнибал с самым невозмутимым видом пил вино. — Это ты сошел с ума. — Уилл протянул руку. — Ключи от машины. Ганнибал взял корзины и прошествовал мимо него с гордо поднятой головой. — Ты позвонил владельцу виллы? — не отставал от него Уилл. — Да, позвонил. — Ганнибал запер входную дверь. — Я поведу. Где мой пиджак? Уверен, что все вещи придется сдавать в чистку. — Мы потом все обсудим? Или сейчас? Или у тебя нарушена память? — Я отлично все помню. Если поверить, что Мегера жила в этом медальоне, то становится понятно, почему мы испытывали негативные эмоции и хотели мстить. — Ганнибал завел мотор. — Ты уверовал в древних богов? — Я предполагаю, но не верю, — уклончиво ответил Ганнибал. — Надо было уничтожить медальон. Серная кислота вступает в реакцию с медью. — У нас есть серная кислота? — Есть. Но не спрашивай, зачем она мне. Надеюсь, что никто не найдет медальон. — Как бы то ни было, Мегера не смогла склонить меня на свою сторону. — А меня смогла. — Ганнибал дотронулся до ссадины. — Досадно. — Слышал бы нас кто! Рассуждаем о мифе так, словно он научный факт! — засмеялся Уилл. — Я постоянно слышал голоса, которые настраивали меня против тебя, но они говорили то, что я хотел слышать. Они будили во мне подозрения. — Ганнибал тряхнул головой. — Когда успокоимся, то уберем все недомолвки между нами. Постепенно Уилл задремал, привалившись головой к стеклу.***
Фредди Лаундс не забывала о Грэме и Лектере. Она периодически проверяла соцсети в надежде поймать заветную фотографию. И однажды ей повезло. Некие сестры Уиндэм выложили в инстаграм снимки, сделанные в Италии. Как обычно, половина из снимков была фотомусором, остальные фотографии представляли собой очередные семейные снимки на фоне исторических памятников. Фредди впилась взглядом в монитор ноутбука. Это точно был Уилл Грэм на фоне двухэтажной виллы. Снимок оказался нечетким и смазанным, но Фредди узнала бы Уилла во тьме кромешной. Она отлично помнила, как он гнался за ней, как выдрал прядь волос. Как вытащил ее из машины. Как она простилась с жизнью. «Все-таки это он, сукин же сын». Фредди открыла поиск, найти виллу оказалось несложно, и вскоре был забронирован билет до Перуджи. К ее разочарованию, на вилле давно никто не жил. Фредди обошла ее, сделала несколько фотографий. В траве что-то сверкнуло. Фредди наклонилась и подняла изящный медный медальон с выгравированным женским лицом. Она положила его в сумочку и забыла о нем, вспомнив лишь по возвращении в Америку. Ей снились сны, в которых ее сайт процветал благодаря разгромным и сенсационным статьям. Она стала знаменитостью, и никто не преследовал ее за незаконную деятельность. Она олицетворяла справедливость.