Встреча

Он нерешительно шагнул под арку, конечно же, за ней не было ни души. Ведь он пришел за целый час, а она всегда имело обыкновение немного запаздывать. Спешить было некуда, поэтому он опустился на песок. Расстелив плащ, он упал на спину. Единственный глаз смотрел в почти чистое тёмно-синее небо, замутненное лишь легкими, как пух, перистыми облаками. Надоевшая полоска золоченой кожи, скрывающая обычно жуткий шрам на том месте, где у любого нормального человека должен находиться правый глаз, была убрана в карман. Перед встречей стоило отдохнуть. Вечернее солнце собиралось клониться к закату, а ветер трепал длинные седые волосы. Они особенно удивительно смотрелись на еще совсем молодом с виду человеке. Он закрыл глаз и, расслабившись, дал сну унести себя… Пробуждение наступило, будто по часам, в тот самый момент, когда ему надо бы было уже войти и быть готовым к встрече. Легко поднявшись с земли и отряхнув плащ от песка, он извлек из кармана свою повязку на глаз. Не надо ей видеть этот шрам. Пусть для нее не является тайной, что у него вместо глаза, но все равно не надо. Ждать оставалось минут пятнадцать, но спать дальше он не мог, да и не хотел. Неудобно заставлять ее ждать над своим спящим телом. Но время шло, а ее все не было. Вновь опустившись на песок, он начал вспоминать прошлые встречи. Он жил ради них, но они всегда заканчивались столь быстро, что едва оставляли хоть какой-то отпечаток в памяти. Всегда на этом самом месте, всегда во время, которое ни один из них не называл, но оба знали, когда они должны появиться здесь. Рука в черной перчатке осторожно коснувшаяся его затылка прервала его воспоминания. Она пришла как всегда неслышно и незаметно. Раньше он пытался обернуться к ней, когда она появлялась. Теперь перестал, все рано изящные руки, своевременно положенные на плечи, не дадут ему сделать и шагу. Он просто дал ее рукам обвить свою шею. «Я опять опоздала, - послышался мягкий голос с едва заметным присвистом, который был так хорошо ему знаком,- ты ведь не сердишься на меня?» Он отрицательно покачал головой. На нее невозможно было сердиться, опоздай она хоть на столетие, он бы дождался ее. Она продолжала говорить и говорить что-то ему на ухо, но они оба знали, что все пролетит мимо ушей слушающего. По сути, этот разговор не был им нужен вовсе. Просто она так привыкла. Так ей было спокойнее. Она могла бы болтать очень долго, но он, мягко накрыв ее руку ладонью твердо сказал: «Пора». «Неужели? Так быстро? – с ноткой обиды спросила она,- я даже не успела ничего сказать». Он просто кивнул. Так было понятнее и проще объяснить ей, что уже и вправду пришло время. «Тогда держи,- она протянула ему великолепную белую розу,- твоя последняя завяла еще в тот раз». Осторожно приняв розу из ее рук, он улыбнулся. Ведь она приносила розу даже в те далекие времена, когда у него их было очень много. А теперь нежданно эта маленькая традиция пойдет ему на пользу. Ведь без розы ничего не будет. Она наклонилась и чуть слышно шепнула что-то ему в ухо. «Нет, конечно же, мы видимся не в последний раз. Не бойся», - успокоил он ее, улыбнулся и зажмурил глаз от нестерпимо яркого света. За ее спиной появлялись невыносимо белые крылья, но голове вырастали причудливо замысловатые рога. Он ни разу не видел этого, свет при превращении был слишком ярок, но он знал, что все происходит именно так. Роза, оставшаяся в его руке начала стремительно облетать хлопьями такого же искрящегося белого света. Он резко поднялся с земли и отошел в сторону, держа полностью облетевший стебелек розы в руке. То, что некогда было ее лепестками, кружило вокруг него, собираясь в неясную фигуру. Все уже и уже завихрение яркого света… И вот на двух концах древней, забытой арены стоят он и она. Она, мерцающий в лучах заходящего солнца белоснежный дракон, и он, облаченный в сияющие доспехи воин со шлемом оставляющим открытым лишь один глаз. Он не хочет лишний раз напоминать ей о выбитом ею в поединке глазе, но она помнит и без него. Они встречаются на этом месте так давно, что не помнят своей первой схватки, не помнят целей своих встреч. Они знают только, что так надо. Они лишь бесконечно стары и бесконечно одиноки…