***
Они оказались в концертном зале немного раньше положенного, поэтому Юлиана почти сразу же подозвала Антона к себе. Пануфник, усмехнувшись, сказал, что всё будет просто отлично, раз даже время на их стороне, и добавил: — Ты только тоже не тупи, ладно? Девушка лишь кивнула.***
— Что делаешь, Юль? Не занята? — услышала Николаева и сразу же удивилась этому вопросу. Она сидела в зале и смотрела, как на сцене кто-то разминается, совершенно не желая чем-нибудь заниматься и самой. — Да нет, помочь? Юлиана кивнула и продолжила: — Кажется, я потеряла сережку в дальней гримерке, поищешь со мной? Теперь настала очередь Юли кивать, хотя делать этого не очень-то и хотелось. Но отказать Бухольц без причины она не могла, ей следовало быть правильной, послушной, доброй и… Юле казалось, что это значит быть почти что совершенной. — И зачем же ты была в дальней гримерке? — только и спросила танцовщица, направляясь за Бухольц. — Ну знаешь, прогуляться захотелось, концерт ведь ещё нескоро, — ответила Юлиана, набирая что-то в телефоне. — И зачем только мы приехали сюда так рано… — протянула Николаева, представляя себе, как она могла бы поспать в гостинице подольше, а не слушать просьбы Софы просыпаться быстрее. — Я бы не сказала, что это так уж плохо… — тихо послышалось в ответ. — Юлиан? — Не бери в голову, — лишь отмахнулась девушка. Они дошли до нужного помещения, как вдруг зазвонил чей-то телефон, и Юля поняла, что звонят Юлиане. — Да? — … — Ну, ладно, я сейчас приду. Николаева выжидающе уставилась на танцовщицу. — В общем, — начала та, — Антону зачем-то срочно понадобилось репетировать. Можешь посмотреть сама? — спросила Юлиана, немного волнуясь. Ведь если Юля скажет «нет», весь их с Антоном план развалится. — Ох, ладно, — наконец услышала она в ответ и вдруг подумала, что, по сути, они ведь с Юлей даже не дружат, почему та вдруг помогает ей? «Она хочет быть хорошей», — решила Бухольц, наблюдая, как Юля скрывается за дверью. Юлиана вздохнула и направилась в зал. Теперь пришла очередь Антона вступить в игру. «И пусть он сделает все как надо, пусть!»***
— Ты точно уверен, что именно я должен оценить ваш номер? — Конечно, и даже не спорь. Сейчас зайдем за Юлианой, и ты скажешь, как тебе наш немного измененный танец. — Почему бы тебе не позвать Макса? — Тебе что, другу трудно помочь, Вань? — Нет. — Ну тогда идём быстрее.***
«Лучше бы я просто осталась сидеть в зале», — думала Николаева, рассматривая комнату в поисках чужой пропажи. Юля не любила что-то искать и что-то решать. Она любила танцевать, любила гулять, а еще, кажется, любила Ваню. Которому, говорят, нравилась именно Бухольц. «Черт, да где же эта дурацкая побрякушка?!» — крикнула Юля в сердцах, как вдруг услышала голоса из коридора, а после увидела, как Можайкин заходит в гримерку, а кто-то резко захлопывает дверь и закрывает её на ключ. Закрывает их здесь. Вдвоём. Можайкин не сразу понимает, что Антон запер его не просто так. Он видит Юлю и тяжело вздыхает, понимая, что теперь-то им точно надо будет все выяснить, раз и навсегда решить, кто они друг другу. Ваня точно знает, что они не чужие. Юля точно знает, что хочет повторить их прогулки по вечерней Москве, их долгие разговоры в скайпе и их поцелуи в перерывах между репетициями. — Поговорим, Юль? — А у нас есть выбор, Вань?***
— Ну и? — с нетерпением спросила Бухольц, как только заметила Пануфника рядом. Антон потряс ключами перед девушкой и торжественно объявил, что операция «Спасти влюбленных» выполнена. Бухольц улыбнулась. — Помогать людям оказывается здорово, да? — спросила она парня. — Ты же знаешь, Юлиан, что я никогда не бываю против приключений. Так что захочешь свести еще кого-нибудь — обращайся. — Да знаешь, есть тут у меня кое-кто на примете, — лукаво произнесла танцовщица, рассматривая, как танцоры постепенно начинают разминаться на сцене, пока они вдвоём сидят в самом конце зала, — Сведи меня саму с кем-нибудь, Антон, а? Пануфник, кажется, даже не был удивлён. Он лишь взял Юлиану за руку и вывел в безлюдный коридор, попутно размышляя о правильности своего будущего поступка. — А тебя тоже закрывать надо или сама поймёшь, что к чему? — произнёс он наконец, смотря девушке прямо в глаза. — Кажется, я уже начинаю о чём-то догадываться, — хитро улыбнулась Бухольц, не отводя взгляда. — Ну тогда все становится намного проще, да? — спрашивая то ли себя, то ли Юлиану, сказал Пануфник. — Намного, да, — повторила девушка за ним. — И ты точно уверена, что поняла все правильно? — А разве ты не скажешь мне, что правильно? — Увы, дорогая, увы, — театрально разведя руками, ответил парень. — И как же нам быть? — спросила танцовщица, догадываясь, что Антон сделает дальше. Наверное, у Юлианы была хорошая интуиция, ведь спустя пару секунд она ощутила себя прижатой к стене, а на своих губах — чужие губы. Антон целовал властно, показывая, как сильно ему это нужно было на самом деле. Юлиана отвечала так, словно боялась, что Пануфник отстранится слишком быстро. — Как думаешь, их уже стоит выпустить? — Я думаю, тебе пока стоит помолчать. Целоваться ведь значительно интереснее.***
— Значит она точно не нравится тебе? — в сотый раз спросила Николаева, сжимая Ванину руку в своей руке. — Точно, точно, поверь мне. К тому же, Антон кажется, был бы против, если бы у меня были на неё виды. — Ты думаешь, они вместе? — Я думаю только о том, что я должен быть с тобой. Юле ничего не осталось, кроме как кивнуть в ответ и благодарно улыбнуться Бухольц, когда та выпускала их с Ваней. А Антон стоял неподалёку и думал, что людям помогать действительно здорово. Добро-то ведь всегда добром возвращается.