Привет, собака!

­      Сергей Константинович вышел из подъезда, открыл дверь и увидел большую собаку. Очень симпатичная умная морда, дымчатая шкура, немыслимо много длинных конечностей — немецкий дог. Сергей Константинович аж залюбовался.       — Привет, собака! — бодро поприветствовал он его — не смог сдержаться.       В мозгу, на задворках, вертелось, что собаки сами не ходят и где-то рядом должна крутиться какая-нибудь крашеная вертихвостка — его хозяйка.       — Здравствуйте, — веско, глубоким басом, ответил ему дог.       Нет, Сергей Константинович понимал, что тот молчит и, как воспитанный пёс, уступает ему дорогу. Вот только владельца чудесного голоса он найти не мог.       Но всё было просто — он оказался позади Сергея Константиновича. А дог терпеливо стоял и испытующе смотрел, потому что прямо в тот момент ожидал увидеть хозяина, а из подъезда вышел другой человек.       Внутри головы Сергея зажёгся вот таких вот размеров огромный фонарь: «Вот это мужик!».       Бат-т-тюшки-свя-а-аты…       О том, что он может быть «не-гей», Сергей Константинович даже не подумал. «Вижу цель — не вижу препятствий. Не можешь — научим, не хочешь — заставим!» — в общем, все невидимые спусковые крючки сработали, все доступные механизмы действия запустились — глаза загорелись. Но не тут-то было!       На мужика налетели две девочки студенческого возраста, раньше мирно беседовавшие в сторонке, и затрещали как сороки. Сергей Константинович понял, что они куда-то вчетвером с догом собираются, и вынужден был несолоно хлебавши ретироваться.       Присоединив наконец-то нижнюю челюсть к верхней — захлопнув рот, он понял, что так и не ответил на приветствие. А голос только что обретённой мечты Сергея Константиновича оказался не таким уж и басом — показалось ему, не иначе. Да и, вообще, тот был не таким уж и здоровенным мужиком. Они, в принципе, были в одной весовой категории.       Хозяин четвероногого красавца оглянулся и весело прищурился.       Пёс шёл впереди их процессии — значит он улыбнулся ему?       Сергей Константинович смутился, как будто мужик мог сейчас слышать или видеть его мысли. От этого, казалось бы, нелепого предположения он отчаянно покраснел, а поймав себя на этом, стремительно побелел, раздражённо представив, как это выглядит со стороны. «Ой, да с такой щетиной, да на таком расстоянии, кто заметит! И вообще — какого я здесь стою?» — недовольно одёрнул он себя и заспешил прочь.       Однако даже дома он не успокоился. Сергей Константинович не находил себе места: «Я должен заполучить этого мужика, чего бы мне это ни стоило — хочется!»       И вот тогда его наконец-то посетили все сомнения: а может, мужик ему по морде выпишет, да и всё? А может, тот снизу низачто не согласится? А может, вообще не там живёт и больше он его не увидит?        Сергей-то Константинович точно там не жил. Так что ему в те края придётся переться специально. Он, вообще-то, ездил туда за черенками клеродендрума, который хотел подарить своей шикарной подруге. Ему теперь эти черенки ещё и выращивать. А с тёткой, которая живёт в том доме, он познакомился в интернете. Словом, мужика с догом ему, судя по всему, теперь ещё ловить и ловить.       Собственно, и дог-то его Сергея Константиновича не устраивал. Вообще! Он терпеть не мог собак. Ну как? Он любил на них на улице посмотреть, поулыбаться-посюсюкать. А дома… Не-е-ет, он бы собак не выгуливал и квартиру бы за ними не вылизывал. Короче, не его это история — сильно он был строг.       Однако утром следующего дня Сергей Константинович туда поехал снова. На такси, как и вчера, потому что вообще не помнил, как оттуда добирался, — всё про мужика мечтал. Нет, у него был GPS в телефоне и интернет дома с доступом к карте-гугл и прочим ресурсам, например к городскому порталу с маршрутами автобусов. Но просто у него ещё и деньги на такси были. Вот только, похоже, мозгов в голове обмаль: он совсем не подумал, что собак выгуливают очень рано — в семь, или даже в шесть, часов утра. А потом — очень поздно.       И что теперь, в девять, было ему делать под чужим домом? Особенно когда дождь вроде бы должен начаться.       Неподалёку от дома с заветным подъездом возвышался новострой-спортзал, а на первом этаже этой постройки из стекла и бетона — парикмахерская. Лучше бы, конечно, кафе. Стричься Сергею Константиновичу было рано, да и не стал бы он стричься у кого попало в в спальном районе. Вот и стукнуло ему в голову сделать маникюр — ну, не педикюр же!       Он присел за столик и уставился на улицу. Дождь благополучно кончился, так и не успев как следует начаться, пока удивлённая донельзя девушка раскладывала свои инструменты и делала ему массаж ладоней. И то правда — ну кто здесь у них, в спальном районе, делает маникюр? Ну уж точно не крутые дядьки. Вынула она одну его руку из лоточка со склизкой жидкостью, благоухающей парфюмерией, и приступила, теперь уже поглядывая на Сергея Константиновича с опаской. Наверное, сомневалась, что он вообще в курсе, что такое маникюр. Ну да, следов от предыдущего на его руках не осталось — всё-таки пару лет после последнего прошло. Он не сильно-то заморачивался всей этой метросексуальностью. А, как гей, чистить свои пёрышки Сергей Константинович уж точно никому не обязан был.       В общем, плавал он в сиропе своих мыслей и даже думать забыл, зачем он здесь. Почему-то вспомнился предыдущий любовник (как будто этот уже стал его!). Так глупо они расстались — можно было этого и не делать. Хотя длить бесконечно эту тягомотную резину тоже было бы глупо…       И тут вдруг Сергей Константинович увидел достославного дога, несущегося во весь опор всей своей немалой тушей. Или про собак так не говорят? Да пофиг. Не лошадь, конечно, но почти телёнок.       Он подорвался с места, поблагодарил девушку за маникюр, лихорадочно смял в руках салфетку, пытаясь очень быстро вытереть руки, оставил деньги на столике и понёсся на улицу — разыскивать хозяина дога, или хотя бы самого пса, чтобы всё же как-то повстречать и хозяина.       Направо, налево! Сергей Константинович повертел головой, кидаясь из стороны в сторону и не в силах решить, куда же именно бежать сначала. Представил себе, что в это время творится в парикмахерской, ведь, на секундочку, окна во всю стену никто не отменял.       А вот и дог! Таки несётся обратно. Ура! И, похоже, прямо на него. Сергей Константинович собак, вообще-то, не боялся. Но этот был очень крупный и бежал с большой скоростью. Оттого Сергей Константинович порядком и струхнул — а ну как у этого двухметрового мопса какое-то дело прямо к нему? Через мгновение пёс пронёсся мимо. Ху-х. Это было страшно.       А вот и хозяин! Но что-то Сергей Константинович со вчерашнего дня поостыл к собачке. Вот когда забрезжила перспектива собственноручно тягаться с дитятей, и поостыл. Автоматически. Но, однако, поводом отказаться от его хозяина это не стало — уж очень сильно хотелось. По-прежнему. Нет — больше!       И с этого момента, когда он во второй раз увидел так впечатлившего его мужика, для Сергея Константиновича мир изменился — Сергей Константинович стал его видеть исключительно только сквозь призму своего желания. А если уж выражаться точно, то «Серёженька» наконец полностью осознал, что творит. Одновременно он, конечно, понимал, что именно это его желание ничем не было обосновано и вообще не имело права на существование — даже не имело на возникновение. Потому что он был уверен, что мужик-то не свой: увидел он его на улице — совсем левого мужика — и гей-радар не сработал. Да в любом случае Сергей Константинович не имел права присасываться как пиявка. Но присосался. И не отпустит.       Плюнув на условности и мораль в придачу, он ринулся вперёд — знакомиться, то есть продолжать начатое раньше, ещё в бреду непонимания.       Сказав что-то вроде «Мы вчера виделись» и поприветствовав нетрадиционно «Рад Вас видеть», а никакое не «Доброе утро», он получил от мужика оч-ч-чень обнадёживающий ответ: «Я Вас помню. Вам вчера моя собака понравилась. То есть, пёс».       Дальше можно было уже и не продолжать — можно было сразу в кусты или в квартиру — не столь важно. Потому что намётанный глаз Сергея Константиновича уловил интерес партнёра, и тот был совершеннейше, то есть абсолютно, сексуальным, а вовсе не праздным. Но всё же что-то его, как ловца свежей рыбки, останавливало.       Безобразный пёс не к месту приволок какую-то детскую игрушку, которую, впрочем, было трудно разглядеть в его пасти. И почему-то отдавать её хозяину не спешил. По реакции их обоих Сергей Константинович понял, что сейчас они пойдут искать какого-нибудь малыша и отдавать ему эту пожёванную гадость. Ну что ж, пришлось и ему плестись следом.       Пока шли, разговаривали про осень, что, мол, скоро грянет. А дог гордо нёс свой трофей.       Хозяйка малыша… Э-э-э… Наверное, бабушка зарёванного мальчика, принялась бранить Германа на все лады. Сергей Константинович подумал, что у его нового знакомого очень красивое имя. И уже открыл было рот, чтобы сказать комплимент и, наконец, представиться, как с ужасом понял, что так зовут собаку. И захлопнул рот.       Герман гордо возложил нечто из своей пасти к ногам возмущённой женщины. А когда малыш хотел это у неё умыкнуть, то громко гавкнул на него и переступил лапами. Все снова резко задвигались, одновременно начав говорить, а малой капризно заревел. Закончилось тем, что хозяин поволок своего Германа прочь. Сергей Константинович опять увязался следом.       Оставалось познакомиться.       «Вот в который раз он отбирает игрушки у малышей — и ничего нельзя ему доказать!» — «А меня зовут Сергей!» — одновременно бросились разрушать затягивающуюся тишину два взрослых мужика. А со стороны можно было подумать, что они, повстречавшись в песочнице, стесняются и задаются своими пластмассовыми игрушками, чтобы казаться старше трёх лет.       — Ох, очень приятно, — первым отмер хозяин собаки, потому что и правда Сергей Константинович сказал более конструктивную вещь и на это действительно можно было ответить что-то человеческое. — А меня — Игорь.       Имя, как и наличие собаки, Сергею Константиновичу не понравилось: — вычурное и редкое — видимо, потому что вычурное. Но он тут же смирился, потому что могло быть и хуже: мужика могли назвать так же, как и его самого. Сергеем. Папа — в честь дедушки; а мама — в честь Есенина. Вот это был бы настоящий облом. Поэтому Сергей Константинович прилежно принялся демонстрировать отличное воспитание.       — Очень приятно, — мысленно шаркнув ножкой, любезно ответил он.       А сам пристально въелся строгим взглядом прямо в глаза собеседнику, желая с места в карьер подчинить — не иначе. Но вовремя опомнился и сменил взгляд на более приемлемый. А то ещё запугает до икоты бедного собаковода. Возись потом с испуганным!       Сергей Константинович не стал себя ругать на тему, что мужик не свой и нельзя на него так смотреть, а то сбежит, — времени на подобные глупости у него сейчас просто не было. Поэтому он решил брать быка за рога и сразу же, паровозиком, сказал:       — Я живу далеко отсюда и специально приехал, чтобы с тобой познакомиться.       Паузы не последовало. И не потому, что Сергей Константинович продолжал говорить всё то, что хотел. А потому, что его новый знакомый плавно вклинился, умудрившись не перебить:       — Так Вам не мой пёс понравился?.. Тебе, то есть… — смущённым он не выглядел, но всё же свою мысль оборвал — не закончил.       — Разумеется… На собачку я бы внимания не обратил, — куражась, весело ответил Сергей Константинович.       Он всё больше и больше проникался необычностью ситуации. Начиная с говорящего дога, новый знакомый пока не сказал ни одной стандартной фразы, ну, кроме того вежливого высказывания про имя.       И вот здесь наступила пауза. Каждый сделал вид, что призадумался. Сергей Константинович думал, что нужно лупить правду-матку прямо в лицо. А Игорь, что настало время Х. Теперь или никогда.       Первым, по-хорошему, нужно было начинать Сергею, он и начал, не затягивая:       — Вы же… Ты же понимаешь, что я гей?       Собеседник с готовностью кивнул, как будто только этих слов и ждал.       — Конечно. Так смотреть, как Вы… ты на меня… — испуганный чем-то собеседник нервно сглотнул, но мужественно продолжил: — Таким взглядом иногда на женщин смотрят… и одновременно не таким, но параллель просматривается. Мне реально дурно было. Там, около Ирины Ивановны…       Но, к досаде Сергея Константиновича, закончить Игорь всё же не смог — как бы поперхнулся, видимо своей собственной наглостью или разнузданностью, и всё же не к месту замолчал.       Пришлось ему помогать:       — Так почему же мы всё ещё беседуем? — Сергей уловил недоумение во взгляде Игоря и уточнил: — Я полагаю, что ты-то не гей. И, в общем-то, вроде не заинтересован вести какие-либо разговоры со мной, — провокационно как бы подвёл он итог для стесняющегося натурала.       — Да нет… Ну да… Да нет, конечно… В общем… — Игорь наконец замолчал и призадумался. Верно, хотел поточнее выразиться. — Понимаешь… я давно один. И мне плевать. То есть наоборот… Я хотел… В общем, когда я был маленьким… Ещё в двадцать один. Тогда я хотел попробовать. Но не смог. Потому что испугался, что понравится… Женился. И теперь даже забыл об этом, да и не с кем... Теперь. А тут ты здороваешься с псом! — восторженно закончил Игорь и зачарованно резюмировал: — Как в сказке…       — Занятно. Я бы даже сказал: забавно, — задумчиво заметил Сергей Константинович и мысленно выставил ему высший балл за старания и откровенность. И в обмен решил тоже побыть искренним: — Ты для меня весь такой привлекательный, что я боюсь ляпнуть какую-нибудь глупость.       — Ляпни. Я хочу глупостей! — искренне рассмеялся Игорь.       — Нет уж, обойдёмся без глупостей! — в ответ заулыбался Сергей Константинович. — А почему ты тогда хотел попробовать? Кто-то у тебя был? — решил он применить НЛП и показать свою заинтересованность в личной жизни собеседника.       Ну, не столько НЛП, как просто хотел знать, по каким именно причинам тогда у, в общем-то, уже взрослого мальчика всё началось и чего ожидать от него теперь, так сказать.       — Нет! Никаких партнёров! — искренне заверил Игорь. — Просто встретил информацию, что в шестидесятые-семидесятые считалось, что один гей завлекает ежегодно на эту опасную стезю от пяти до пятнадцати ни в чём не повинных парней или мужчин. Вот и стало любопытно. Ведь тогда это считалось болезнью сродни наркомании.       — И ты так подумал? — порядком удивился Сергей Константинович.       — Нет, в том-то и дело, что я-то так не думал. Но мне было, мягко говоря, странно узнать, что когда-то бытовало такое мнение и оно было чуть ли не научным. И я захотел попробовать… Только так и не отважился, — с нескрываемым сожалением в голосе, казалось, Игорь казнил себя этой показной открытостью.        Сергей Константинович тут же подумал, что только публичных казней здесь ему не хватало, и решил направить разговор в более позитивное русло:       — Так, значит, ты обрадовался, когда сегодня меня увидел?       Игорь сразу же просиял лицом и совершенно непроизвольно пару раз забавно хлопнул ресницами, прежде чем воскликнуть:       — Да! Я был просто вне себя от счастья, — и зачем-то добавил о совершенно очевидном: — Собственно, я и сейчас… — он сразу же зарделся, отвёл взгляд и спохватился собаки.       Им пришлось довольно долго идти быстрым шагом, чтобы обогнуть длинную многоэтажку и Игорь, наконец, смог бы громко, рискуя посадить голос, позвать этого здоровенного обалдуя. «Собака Баскервилей» примчалась откуда-то из-за дальней детской площадки, обогнув по дуге ближнюю. Хорошо хоть никаких игрушек в зубах не приволок!       Хозяин пристегнул поводок и, потрепав его по голове, отпустил вперёд — показывать им дорогу. Ушли они от дома далеко. И только вроде вырулили на нужную дорожку, как Игорь чуть не присел от досады и озадаченно пробурчал:       — Мои студентки… Готовься.       Три девицы налетели от ближнего подъезда. Они как раз только вышли из двери, и скрыться от них не было никакой возможности. Юные вертихвостки радовались и галдели, а их хамству и разнузданности вообще не было пределов. Сергей Константинович даже мысленно отругал себя за то, что настолько бурно реагирует на столь незначительный раздражитель, и тут одна из них с совершенно невинным видом спросила:       — Игорь Николаевич, а куда вы идёте?       «Ебаться», — быстро ответил Сергей Константинович, но, слава богу, про себя.       Судя по тому, что Игорь сначала снова зарделся, а только после этого ответил, что они уже погуляли с Германом и идут домой, то и его ответ был приблизительно таким же.       Р.S. Собака оказалась не Игоря: он просто присматривал за псом, временно поселившись в квартире его хозяев, пока те улетели по делам. А вообще, как выяснилось, он жил в двух кварталах от Сергея Константиновича.