В юном месяце апреле В старом парке тает снег, И весёлые качели Начинают свой разбег.
Маргарет отстранённо сидела на качелях, обнимая плюшевого медвежонка белого цвета с трудновыговариваемым именем, которое даже она, его хозяйка, не могла запомнить. Легонько отталкиваясь ногой, она медленно раскачивала качели, подняв задумчивый взгляд к небесам. В воздухе уже запахло весной, о зиме напоминали лишь сиротливо лежавшие кое-где кучки посеревшего снега, не желавшего таять. О холодной поре даже думать не хотелось, та успела надоесть. Канада наблюдала за медленно плывущими по небу лёгкими облаками, подставляла лицо первым лучам весеннего солнца, но не улыбалась. Зарывшись пальцами в шёрстку плюшевой игрушки, она неотрывно вглядывалась в небесный свод, казавшийся невероятно высоким, полным печали взором. Сегодня приехал Англия. Казалось бы, нужно радоваться, ибо Артур всегда привозил брату и ей подарки. Но Канада была печальна, ведь она знала: Кёркленд её не любит. Легко догадаться, ведь с братишкой-Америкой он проводит куда больше времени, чем с ней. Даже в солдатиков с ненаглядным Альфредом играл. А она? Канаде он нанял гувернантку. Маргарет скривилась как от зубной боли, вспомнив «любимую» воспитательницу, заставлявшую её часами тренировать произношение ненавистного английского. От обиды, защемившей её сердце, на глаза навернулись слёзы. Канада зажмурилась, чтобы они не потекли по щекам. За скрипом качелей она не заметила, как к ней подошли. Качели кто-то резко толкнул, да так, что Маргарет с них едва не свалилась. Очухавшись, она повернула голову и нахмурилась. За цепь держался широко и искренне улыбавшийся Альфред. «Явился, любимчик артуровский, — завистливо подумала Канада. — И чего ему понадобилось?» — Вот ты где! — Америка хитро прищурился. — Ну, и умеешь же ты прятаться. Невидимка просто! — Мальчик хихикнул. — Я ведь тебя уже обыскался. Канада пропустила мимо ушей окончание фразы: слишком больно ранили случайно брошенные слова. Невидимка. Так оно и есть. — Что-то случилось? — Альфред заметил, как помрачнела Маргарет. Он отпустил цепь и, видя, что Мэгги собирается уйти от разговора в прямом смысле, встал перед ней и окинул выжидающим взглядом сестру. Если где-то поблизости обнаружился хулиган, посмевший обидеть милую сестрёнку, то герой его покарает. Маргарет, вздохнув, произнесла: — Англия приехал. Альфред изумлённо посмотрел в фиалковые глаза сестры и вновь схватился за цепь: — Ты что?! — Воскликнул Америка. — Это же настоящий праздник! Мальчик искренне не понимал, отчего загрустила сестра. — Легко тебе говорить! — вскипела Канада. Оттолкнув брата, она спрыгнула с качелей и сердито поджала губы. — Артур же в тебе души не чает! Играет с тобой, платья носить не заставляет! А они знаешь какие неудобные? — Мэгги словно в доказательство немного приподняла подол платья, показывая чёрные лакированные туфельки. Девочка резким движением одёрнула его. — Он сам занимается твоим воспитанием. А мне он нанял противную гувернантку! Вот везёт вам, мальчикам. Вокруг вас Земля крутится! Альфред ошеломлённо смотрел на сестру. Он никак не ожидал такой нотации от обычно тихой и неприметной Мэгги. Но ещё больше его поразили рассуждения Канады. С чего это, спрашивается, мальчикам лучше живётся? «Ну почему девчонки такие странные?!» — пронеслось в голове мальчика. Тот, вздохнув, провёл взглядом дугу и дотронулся до плеча Канады, стоявшей к нему спиной: — Мэгги… — Я даже немного завидую тебе. Немного… — Девочка шмыгнула носом и обернулась. — Хотела бы я родиться мальчиком… — Это я должен тебе завидовать! — оборвал Канаду Америка. Мальчик немного нахмурился. — Мне уже надоели артуровские нотации. Вам, девчонкам, жить куда проще. Никого не надо защищать, подвигов от вас не ждут. Так что не реви, а если кто обидит — сразу ко мне. Канада удивлённо захлопала ресницами, осмысливая полученную информацию. Девочка не ожидала, что кто-то может завидовать её доле. — Ты мне наврал? — неуверенно пролепетала Мэгги и с надеждой посмотрела на брата. Широко улыбнувшись, Америка ответил: — Конечно, нет! Герои не врут! Маргарет звонко рассмеялась и вновь присела на качели. В этом весь её брат. Потом, подумав, отложила медвежонка на отдельную, чтобы он не мешался в руках. Канада покосилась на брата. Судя по хитрому прищуру, он что-то задумал. Так оно и оказалось: Альфред обошёл качели. — Держись! — скомандовал мальчик и резко толкнул их. Канада коротко ойкнула от неожиданности и крепко схватилась за цепи. — Что ты делаешь?! — Маргарет удивлённо подняла брови. — Не видишь, — Америка отбежал, чтобы его не задело, затем вновь толкнул, — раскачиваю! Советую держать шляпку. Америка разгонял качели достаточно сильно. Маргарет вновь заливисто рассмеялась и начала помогать брату, раскачивая их при помощи ног. — Ты чего? — спросил Альфред. Но из-за ветра, свистящего в ушах, Канада с трудом расслышала слова брата. — Я просто счастлива! — воскликнула девочка. И было отчего радоваться. Ощущение того замирания сердца и лёгкого холодка в животе, когда качели летят вниз, не сравнятся ни с чем. Когда же они взлетают, ты чувствуешь, словно у тебя вырастают крылья и ты взлетаешь вместе с ними. В эти краткие мгновения ты будто становишься ближе к небу и забываешь о всех неприятностях. Остаются лишь ветер, свобода и ритмичный скрип качелей. — Нравится? — громко поинтересовался Америка. Ответ не заставил себя ждать. — Очень! Это великолепно! Порядком уставший Альфред стоял, прислонившись спиной к стволу дуба. Мальчик невольно улыбался, глядя на смеющуюся от радости сестру, и между делом думал, как мало нужно девочкам для счастья и как быстро меняется у них настроение: ещё несколько минут назад Канада едва ли не плакала. «Когда я вырасту, — мечтательно подумал Америка, — я стану героем и не дам Мэгги в обиду». А Канада наслаждалась «полётом». Ветер унёс её шляпку, без которой гувернантка запрещала Маргарет показываться на улице, и развевал её светлые кудри, которые стараниями «надзирательницы» были завиты. Неудобное платье задиралось, но это — последнее, что беспокоило девочку. Канаде в эти минуты казалось, что даже земной шар кружится быстрее, а качели взлетают даже выше верхушек деревьев. Хотелось, чтобы это длилось вечно.***
Детство кончится когда-то, Ведь оно не навсегда, Станут взрослыми ребята, Разлетятся кто куда.
Уставшая, но довольная итогами собрания, Маргарет шла, держа в руках папку с документами. Рядом с ней бодро шагал Альфред и, активно жестикулируя, что-то втолковывал сестре, успевая при этом жевать гамбургер. Канада рассеянно, временами невпопад кивала ему. Девушка любовалась природой старого парка, в котором уже текли ручьи и таял последний снег. Как тогда, в далёком детстве. Только они уже не колонии, а взрослые самостоятельные страны. В эти минуты Маргарет даже завидовала энергичным непоседам Силенду и Вай. Такие фантазёры! Прямо как они с Алом когда-то. — Ты меня вообще слушаешь?! — Возмущённый тон брата вывел девушку из размышлений. — М? Ты что-то сказал? — О, смотри! — Альфред указал на старый дуб. Америка уже забыл, что должен праведно гневаться на неразумную сестру. — Помнишь? Наши старые качели! — В голосе Джонса звучала почти та же радость, что и детстве. Он схватил Маргарет за руку и побежал к любимому месту детства. Ладонь сестры выскользнула, а сама Канада едва не упала. — Эй! Я же на каблуках! — Маргарет побежала за братом по разбитой парковой тропинке. — Погоди! Наконец, Канада догнала Америку. Отдышавшись, она дала брату папку с документами, сказав: — Пожалуйста, положи в дипломат, я потом заберу. Америка выполнил просьбу и неуверенно подошёл к качелям, погладил нежно старые доски. Нахлынуло много воспоминаний, ведь это любимое место их детства. Повисла немая пауза, но Альфред довольно скоро нарушил тишину. — Мэгги, — парень, улыбаясь одними уголками губ, посмотрел в аметистовые глаза девушки, — помнишь, ты мне завидовала, когда нам было лет по одиннадцать? — Угу… — Канада робко кивнула в ответ. — Ты до сих пор хочешь родиться мальчиком в следующей жизни? — усмехнувшись, спросил Альфред. — Нет. Зачем мне это? — Маргарет подошла к брату и заглянула в его яркие и голубые как небо глаза, скрытые за стёклами очков. — Ты помнишь, как ты катал меня на качелях? Блаженно прищурившись, Альфред наклонил голову немного набок. — Ага. Ты так заразительно смеялась, — Джонс тихонько хихикнул. — Хотел бы я вернуть то время… — И я тоже… — эхом повторила Канада. — Думаешь, они ещё могут нас выдержать? Хм… вроде, крепкие. Девушка присела на качели. Как ни странно, они оказались очень крепкими и выдержали. Альфред встрепенулся, в его глазах сверкнули озорные искорки. Или это блики на стёклах очков? Америка обошёл качели и, наклонившись к сестре, тихо произнёс: — А теперь держись! За дело берётся герой. Канада испуганно и удивлённо вскрикнула, когда Америка толкнул качели. Это давно забытое ощущение начала полёта стало чем-то непривычным, но приятным. И ведь всё как в тот самый весенний день: посеревший снег, яркое солнце, высокий купол небес. Тот же аромат набухающих почек, ощущение ветра в волосах. Только они повзрослели. Но неужели взрослые не могут вернуться в детство хотя бы на десять минут? Это их право.