Передышка

Бар-подвал «У Бедрича» был известным местом в Праге. Эдакая Швейцария двадцатого века, нейтральная территория. «Чистый» ты или «железяка» — для хозяина Бедрича Новака разницы нет, если не будешь задирать остальных клиентов. Сможешь выдержать, что две трети посетителей звякают, клацают, поскрипывают и лязгают при движениях, — значит, тебе нальют. Дешевле, чем здесь, алкоголя не найти во всей Праге. Бедрич лично нацедит пива, которое варит сам, или виски, который ему поставляют контрабандно не то из Техаса, не то из Свободных Штатов. Конфликты Бедрич решает быстро — помогают военные импланты. — Хороший ты мужик, Дженсен, хоть и «железяка», — рыгнув, хмыкнул Коннелли и бухнул на стол пустую пивную кружку. — Серьезно. Никак не могу понять, зачем ты в себя столько этой дряни воткнул. — Четверть опергруппы модифицированные, но придираешься ты каждый раз ко мне, — проворчал в ответ Дженсен. — Он к тебе неровно дышит, Адам, — рассмеялась Алекс. — Не может дождаться, когда ты наконец приобнимешь его своими могучими руками. — Ага, — буркнул Дженсен. — Еще немного и я сам начну об этом мечтать. Твоя шея и моя рука, Коннелли. Всего-то надо слегка сжать пальцы, чтобы разом исполнить все мечты, и твои, и мои. Коннелли громко заржал, Алекс улыбнулась. — Вот за чувство юмора я и люблю этого парня, — встав со стула, Коннелли хлопнул Адама по плечу. — Ладно, ребята, я схожу отлить и взять еще пива. Тебя, Дженсен, не спрашиваю, все равно мне годовой зарплаты не хватит купить столько виски, чтобы тебя развезло. Этот твой имплант здоровья — полная хрень. А тебе, Алекс, еще кружку? — Давай, — кивнула она. Когда Коннелли, нетвердо держась на ногах и с трудом протискиваясь между столиков, ушел, она повернулась к Дженсену, который по привычке внимательно осматривал бар. — А ведь он прав, — вдруг сказала Алекс. — В чем? — усмехнулся Дженсен и перевел на нее взгляд. — Невозможно понять, зачем тебе столько имплантов, — пояснила Алекс. — Может, я фанат, — пожал плечами Адам. — Не смеши меня, — фыркнула Алекс. — У тебя замысловатые протезы и, похоже, стоит прорва мозговых имплантов, но по твоему поведению я вижу, что ты от них не в восторге. Я знала парней, которые чуть ли не кончали от вида новых модификаций, а ты типа: «Ну есть у меня импланты, что такого? Я и без них был ничуть не менее крут». Как ты решился на это? — У меня не было выбора, — холодно ответил Адам. По его тону Алекс поняла, что он не хочет продолжения разговора. Но они были в баре «У Бедрича», и она видела в этом возможность удовлетворить свое любопытство. Здесь никто — и Дженсен в том числе — не станет поднимать шум. — Я бы поверила, что ты был тяжело ранен и тебе пришлось поставить какие-то модификации, — сказала Алекс, облокачиваясь на стол и придвигаясь ближе к Адаму, — если бы твои приращения не были симметричными. — Что не так с симметрией? — Чаще люди лишаются одной руки или одной ноги, но не так, чтобы обе руки до плеча и обе ноги. Плюс оба глаза — ретинальные протезы. Я должна поверить, что в результате чего-то ты лишился рук, ног и глаз? Если так, то ты — самый невезучий человек на Земле. — У тебя тоже заменены оба глаза, — пожал плечами Дженсен. — Конечно, — кивнула Алекс. — Я же была слепой. — Извини, — дернулся Адам. Алекс направила на Дженсена палец: — И это тоже. — Что? — непонимающе переспросил Адам. — Ты извинился, узнав, что я была вынуждена поставить протезы, — пояснила она. — Если бы ты был фанатом железок, то не делал разницы, почему их установили. А ты извинился, значит, тебе неудобно передо мной. — Ты прямо Шерлок Холмс, — усмехнулся Адам. — Не думала о работе в полиции? — Таких, как мы, сейчас в полицию не берут, — отрезала Алекс. — Так откуда у тебя столько имплантов? — Нет настроения это обсуждать. — Можно подумать, оно у тебя когда-нибудь бывает. Ты каждый раз отвечаешь на вопросы, не давая на самом деле никакой информации, — она бросила взгляд в сторону туалета. — Лучше ответь сейчас, иначе мы возьмемся за тебя вдвоем с Коннелли. — Зачем тебе это, Алекс? — Предпочитаю знать что-то, кроме имени, о людях, с которыми работаю и от которых зависит моя жизнь, — ответила она и, подождав, добавила: — Ну и? — Мне поставили их без моего ведома, — Адам смотрел в сторону. — Эм… — от удивления Алекс не сразу нашлась, что ответить. — Хочешь сказать, что тебе поставили столько имплантов насильно? Я думала, такое бывает только с проститутками из Хэнша. Дженсен усмехнулся: — Алекс, ты меня сейчас сравнила с проституткой из Хэнша? — А что еще сказать, Адам? — улыбнулась она в ответ. — Ты не кажешься человеком, который спокойно бы ждал, пока его изрежут. По-моему, и до модификаций ты не был покорным ангелочком. Он одним глотком допил виски из стакана. — Я был в коме, — ответил он. — По контракту мне могли поставить любые импланты, которые мой начальник считал необходимыми. — И твой начальник счел необходимой такую прорву дорогущих имплантов? — Алекс воззрилась на него, как на ненормального. — Не говори, что он сделал это бесплатно. Чем расплачивался? — Твой намек на Хэнша только что обрел новый смысл? — хмыкнул Дженсен. — Нет, я за них не платил. Алекс заметила, что хоть Адам и продолжал улыбаться, радости в его голосе не чувствовалось, наоборот, он заметно мрачнел. — Нет, серьезно, Адам. У тебя же модификаций на десятки миллионов кредитов. Многих я вообще ни у кого никогда не видела. И все это в подарок? Забавно. — Мой начальник был тем еще… — Адам сделал паузу, словно боясь произнести не то слово или подбирая верное, — весельчаком. — Да уж, — покачала головой Алекс, — подсадил тебя на всю жизнь на нейропозин. — Точно, Дженсен, — подошедший Коннелли стукнул об стол двумя полными кружками темного пива. — Тебе, наверное, цистерну этой наркоты надо. Не думал, что нашей зарплаты на такое хватает. Глаза Адама со щелчком закрылись темными линзами. — У меня нейропозин льется прямо из крана на кухне, — ответил Дженсен. — Только кружку подставляй. — Ты, когда шутишь, так серьезно говоришь, — Коннели отхлебнул пива, — что я тебе почти верю. Не хочешь отвечать — не надо. Хорошо, что у тебя есть заначка. Я видел, как умирают от отторжения. Это не та смерть, которую я бы тебе пожелал, Дженсен. За столиком повисло неловкое молчание. — В смысле такой смерти никому не желаю, — уточнил Коннелли. — А вам с Алекс вообще. — Черт, Коннелли, — усмехнулся Адам. — Еще немного, и ты в любви признаешься. — Кому? — Коннелли расплылся в улыбке. — «Железякам»? Мечтай, Дженсен. Алекс закатила глаза. — Не лезь к нему, Коннелли, а? — Почему это? Она заметила, как Адам напрягся. Она чувствовала взгляд его глаз, спрятанных за линзами. — Потому что он оторвет тебе что-нибудь, потом это заменят на имплант, и ты тоже станешь «железякой». К кому тогда будешь цепляться? — Веский довод, — согласился Коннелли. — Слышь, Дженсен. Не буду больше к тебе лезть. — Я просто счастлив, — ответил Адам. — Дженсен, ты бы научился говорить шутки не таким похоронным тоном, — проворчал Коннелли. — Не все сразу, — улыбнулась Алекс. — У нас и так идиллия. Можно даже забыть, что творится наверху. Коннелли кивнул и приложился к кружке пива. Адам сидел неподвижно. Алекс подумала, что вот уж кто точно не забудет и не расслабится. Пока, по крайней мере, все не придет к финалу, который бы его удовлетворил. Или к смерти. Но думать об этом ей хотелось еще меньше, чем Коннелли.