***
На этот раз Касл перестарался. Он понимает это, когда Дьявол перед ним оседает на грязный асфальт, отключается мгновенно, застывая на земле в позе принявшего судьбу мученика. Фрэнк злится, но все же подхватывает Красного, закидывает себе на плечо и несет в давно уже известную квартиру. Ладно, с чертовыми итальянцами он разберется позже; сейчас же есть дела поважнее. Фрэнк вваливается в темный коридор, сразу же направляясь в спальню, сгружает свою ношу на шелковые простыни и устало выдыхает. Его раздражает вот это все, какая-то чертова необходимость тащить наглого адвоката домой после того, как сам же разукрасил ему рожу. А еще его бесит чувство вины… нет, не так — долга. Касл ничего не должен этому человеку, как и тот в свою очередь ничего не должен ему самому. Но между ними закрепилось негласное правило: спасать друг друга в любой непонятной ситуации, даже если стычка произошла без третьих лиц. Ну не безумие ли это? Каратель уходит в ванную, отмывает кровь Мёрдока с кулаков, подставляет лицо под ледяную струю воды, морщится от резкого жжения в рассеченной брови. Он смотрит в зеркало, разглядывает свое опухшее лицо, сбитый тысячу раз нос и понимает, что давно забыл, как выглядит без всего этого. Наверно только фотография, которая всегда лежит в его куртке, осталась единственным напоминанием. О прошлой жизни, о любящей семье, об ужасах войны… Фрэнк упирается лбом в прохладный шкафчик над раковиной, дышит глубоко; успокаивается. Он стоит так несколько минут, прежде чем окончательно прийти в себя. После открывает дверцу шкафчика, достает аптечку, хватает какую-то футболку с вешалки и обильно смачивает ее водой — оттереть кровь подойдет. Касл умеет оказывать первую помощь получше любой медсестры. Мэтт лежит на спине, дышит ровно, словно спит, но Фрэнк в этом очень уж сомневается. Он садится на край кровати, бесцеремонно стягивает костюм Дардевила, брезгливо откидывая его в угол комнаты. Фыркает что-то себе под нос о ряженых, и Мёрдок не сдерживает смешка. Палится короче. — Выспался, Красный? — ехидно спрашивает Касл, принимаясь усердно тереть чужое лицо мокрой тканью. — Заебал мешать мне, серьезно. — Из-за твоего дыхания спать невозможно, — глухо отзывается тот из-под плотной футболки на лице, которую надеть теперь точно не получится. — Твой ломаный нос свистит при вдохе. Ты этого не слышишь, конечно же. Фрэнк ничего не отвечает, достает из аптечки иглу, потому что рваная рана на подбородке его пациента выглядит не особо хорошо. — Сейчас будет больно, — предупреждает он и сразу же поддевает край раны, протыкая кожу. — Тихо. Ожидаемо Мэтт дергается. Приходится удерживать его плечо одной рукой, так как портить достаточно красивое лицо Каратель не хочет. Он хмурится от своих же мыслей, потому что какого хера вообще его мужские рожи интересуют? Возможно, нитку из готового шва Фрэнк дергает достаточно резко — Мёрдок сдавленно стонет и приподнимается на локтях, тут же падая назад с еще более громким воплем. Точно ребро треснуло, может и не одно. — Прости, — тихо говорит Касл. — Погоди, сейчас зафиксирую. Не шевелись. Он достает эластичный бинт, осторожно приподнимает Дьявола, просовывая руку ему под спину. Практически утыкается лицом в изгиб чужой шеи и чувствует давно позабытое смущение. И это пиздец как странно. Сердечный ритм ускоряется. — Эй, Фрэнк, все нормально? — устало бормочет Мэтт, явно готовый погрузиться в сон. — Спи, святоша, — отвечает тот, пытаясь быстрее завязать злосчастный бинт. Он встает и собирается уйти, уже на пороге слыша: — Не трогай итальянцев, пока я не буду в форме, чтобы снова надрать тебе зад.***
Фрэнк никогда не остается на ночь, но приходит каждый день. Исправно. Носит еду из ближайшей забегаловки, пополняет аптечку, даже оружие свое оставляет на столике. Он не знает, почему делает это. Может потому, что идти ему больше некуда. Ну, вообще есть, вот только в его укрытиях нет людей. Живых точно. Никто не ждет хладнокровного убийцу в гости, а Мёрдок вроде как не против компании. Первую неделю не против, вторую; на третью Касл ночует на диване в гостиной. День, два, три — он просто возвращается, молча моет руки, иногда готовит что-нибудь, осматривает Мэтта. Они мало разговаривают, но почему-то в этом нет неловкости, словно так и нужно. Все так, как должно быть. Да, возможно Фрэнк слегка поехавший и его поведение можно оправдать, ну, ему так кажется, но вот адвокат — какого черта он не гонит его? Вопрос так и остается не озвученным. В одну из ночей что-то идет не так. Касл слышит осторожные шаги. Он выжидает и беззвучно встает с дивана, прихватив пистолет. Так же тихо заходит в спальню и видит у кровати Мэтта кого-то. Темный силуэт знаком — Электра. Фрэнк взводит курок. — Отойди, — говорит он, уверенный в каждом своем решении. Если эта ебучая наемница попробует дернуться — моментально получит пулю в затылок. И пуля окажется куда быстрее ее ниндзя-штучек. — Я пришла не для драк и убийств, — шепчет Электра, но покорно не двигается. Это удивляет. — Просто захотела увидеть его. — Увидела? Где дверь ты знаешь. Она усмехается, медленно поворачивается, как-то странно прищурившись: — Ты ему нянька что ли? — Не твое дело, — практически рычит Фрэнк. Он не доверяет этой женщине, а еще почему-то уверен в том, что просто обязан защитить Красного любой ценой. Это осознание пугает. Наверно что-то такое отражается на его лице. — О, — глаза Электры округляются, — боже, быть не может! — Уходи, пока я не передумал тебя отпускать, — голос Касла дрожит и он ничего не может с этим сделать. Словно пойманный за чем-то постыдным мальчишка. Злость на самого себя начинает стремительно нарастать. — Уходи. — Успокойся, — она поднимает руки вверх и идет к выходу, но на пороге останавливается: — Думаешь, он разделит с тобой это чувство? Сомневаюсь. Фрэнк молчит. Что вообще на это можно ответить? Он понял все секунду назад, причем позже, чем практически незнающая его наемница. Ей стоило лишь взглянуть на Карателя и сложить два и два, сам же он просто упорно игнорировал происходящее. Не подпускай никого близко, иначе потом будет очень больно. Последовать своему же правилу не вышло. — Электра, оставь его, — подает голос Мэтт, очевидно давно бодрствующий, — тебе действительно пора. В эту ночь Мёрдок остается в квартире один.***
Фрэнка нет три дня. Мэтт слушает криминальные сводки каждый час, надеясь на лучшее. Много ограблений, разборок, перестрелок — все как обычно, Адская Кухня кипит в своем чертовом котле, но ни одно происшествие не походит на работу Карателя. На четвертую ночь он возвращается. Свежие ссадины на лице, сбитые костяшки — Мёрдоку не нужно видеть, он чувствует запах лопнувшей кожи и запекшейся крови. Фрэнк садится на диван рядом с ним и молчит. — Ты в норме? — осторожно спрашивает Мэтт. Тот лишь кивает в ответ, даже не поворачивается, застыв как чертов музейный экспонат. — Слушай, — продолжает медленно, — то, о чем говорила Электра… я хочу попробовать. Ну, разделить чувство. Касл вскакивает, набрасывается, переворачивая диван. Они валятся на пол, вцепившись друг в друга. Фрэнк сразу же впечатывает кулак Дьяволу в скулу, потом еще раз, и еще, беспорядочно наносит удары по корпусу. Чертов зверь. Мэтт блокирует выпады, группируется, не собираясь отвечать, а потом открывается, резко обхватывает чужой затылок ладонью, притягивая к себе. Впивается в сомкнутые губы Карателя, давит на них языком, заставляя довериться, впустить. Тот сопротивляется, но в итоге сдается. Они целуются дико, сталкиваются окровавленными зубами. Мёрдок чувствует запах возбуждения, терпкий и очень насыщенный. Он просовывает руку ниже, обхватывает ширинку Фрэнка ладонью, сжимает, шепчет что-то как в бреду. — Сними их, сними. Возня продолжается, но Касл все же смещается в сторону, расстегивает пуговицу, снова наваливаясь сверху. Мэтт возвращает руку, оттягивает ткань боксеров, добираясь до чуть влажного члена. Это все странно, сумбурно, жутко горячо. — Никогда бы не подумал, что буду тебе дрочить, — выдыхает он, непроизвольно вскидывая бедра. — Заткнись, Красный, — совсем беззлобно говорит тот. А потом грубо кладет руку Дьяволу на пах. И, о да, это отличный повод заткнуться.***
Фрэнк — сконцентрированный сгусток ненависти, но он больше не ослеплен местью. Фрэнк думает, что его ослепил слепой, и это пиздец какой каламбур. И если спросить у любого прохожего на ночных улицах Нью-Йорка: кого ты боишься больше — Дьявола Адской Кухни или же саму Смерть в лице Карателя? Ответ будет один и тот же. Смерть не может существовать без Дьявола.