his Alpha

Пятница всегда самый загруженный день недели. Но, однако, это последний рабочий день, а значит за ним тебя ждут два прекрасных выходных. Не то, чтобы Томас жаловался на свою работу, но все равно выходных дней ждал как праздники. По традиции, практически каждую пятницу после рабочего дня он заваливался в какой-нибудь паб вместе со своими друзьями и коллегами, чтобы выпить и провести свободный вечер вместе. *** Томасу 21 и он альфа. Ему пришлось бросить университет еще на первом году обучения. Но все равно проблем у него от этого не прибавилось. К счастью или все же к сожалению, но юноше очень повезло, что его лучший друг с детства – Минхо, унаследовал за собой компанию своего отца, куда сразу же нанял брюнета в качестве своего помощника, но после Терезы конечно. Эта девушка еще с восьмого класса очаровала азиата своим слегка настойчивым, но одновременно мягким характером и шармом. Минхо не верил в настоящую любовь, так как сам был альфой, но только в отличие от Томаса, менял омег как перчатки, пользовался и крутил ими как хотел, за что получил не очень хорошую репутацию в Бейкон-Хиллс. Но после окончания школы все изменилось. Он с Терезой, а Томас со своим младшим братом-близнецом Стайлзом решили переехать в Нью-Йорк, куда собственно изначально и хотел поступать младший Стилински. Конечно, Томас не мог лишить своего горячо любимого брата такой возможности, ибо Стайлз был весьма умен и легко мог потянуть на самый престижный университет. Только если Томас бросил учебу, то Стайлз стал учиться еще усерднее, чтобы в их семье, помимо отца, был еще хоть кто-то умный. Не сказать, конечно, что Том был идиотом и балбесом, но талантов у него было не очень много, в отличие от своего близнеца. Ну и стараться ему не особо-то пришлось, чтобы получить работу, да еще и в какой-то фирме. Тут скорее, повезло со связями в лице Минхо. Что говорить о самом Стайлзе, то он младше своего брата примерно на шесть минут. Учится в весьма престижном университете Нью-Йорка. К счастью, поступил он туда со своей очень умной подругой и одноклассницей Лидией Мартин, на что можно сказать ей огромное "спасибо" за то, что помогала ему с подготовкой к экзаменам. Стайлза, увы, природа, не наградила статусом альфы, а сделала все в точности, да наоборот. Он омега, и в первое время, когда он познал все прелести омежьей жизни, он хотел просто умереть или испариться. Страх быть выебанным каким-нибудь неизвестным альфой, пристальные взгляды остальных альф, да и простых бет наводили ужас и депрессию. Но тут появилась поддержка в виде старшего брата. И о боже, Стайлз никогда бы не смог подумать, что его, на первый взгляд, дерьмовая жизнь омеги станет такой насыщенной и прекрасной. То, что они делают, неправильно, для кого-то даже мерзко и аморально. Но вот уже как три года он с Томасом, со своим старшим братом-близнецом, встречается и живет вместе в небольшой квартире, что они снимают на окраине города, так как цены в Нью-Йорке были куда выше, нежели в Бейкон-Хиллс. Сейчас они живут лишь на зарплату Тома, которая к слову не совсем маленькая, но и не большая, чтобы позволять себе всякие излишества. В принципе, братьев их жизнь весьма устраивает. Стайлз возвращается с учебы чуть раньше своего близнеца, готовит ему ужин(ему пришлось потратить немало времени, чтобы научиться готовить хоть что-то, так как сам Томас вообще боялся подходить к плите), делает уроки и просто ждет своего парня с работы. Как только Томас возвращается, Стайлз бежит встречать юношу с распростертыми объятиями и нежными поцелуями в щеку. Далее они вместе ужинают, а после либо заваливаются смотреть какой-нибудь фильм, изредка поиграть в приставку, ну а чаще просто заняться любовью. И порой все зависит только от настроения старшего. Если у него на работе все хорошо и гладко, то и время провождения у них со Стайлзом весьма веселое и приятное, когда же у него проблемы, то и всю свою злость он, к сожалению, выливает на шатена. Но чаще всего Стайлз понимает, как сложно его брату работать целыми днями с раннего утра и до позднего вечера, поэтому на его грубости и колкости пытается никак не реагировать. Конечно, у них, как и у многих молодых пар, бывают ссоры и разногласия, но в скорее все обиды забываются и они снова ведут себя, как ни в чем не бывало. Стайлз даже предлагал сходить к семейному психологу, но Томас сразу же говорил четкое "нет", и Стайлз понимал, почему. Понимал и был согласен. Никто и никогда не должен был узнать об их тайных отношениях, иначе бы было очень много проблем. Но все равно об этом вскоре узнала Тереза, а потом и Минхо. Ну еще и Лидия, причем она вычислила юношей быстрее всех. И слава Богу, что никто из них не осудил близнецов, а наоборот, попытались им помочь и помогают до сих пор. Если они ссорятся, то Стайлз ищет помощи от рыжеволосой, а Томас от Минхо или Терезы. И очень часто их друзья помогают получше всяких профессиональных психологов. В целом, все их устраивало и они планировали остаться жить здесь навсегда. Конечно, они часто ездят к отцу в Бейкон-Хиллс, чтобы навестить и узнать, что у того происходит нового. Часто созваниваются со своими другими друзьями, которые поступили в другие города. Поэтому, они все равно старались поддерживать связь со всеми, но не каждому готовы были раскрыть свой секрет. Лучше будет, если отец будет знать ложную правду насчет того, что у Томаса и Стайлза красивые девушки, которые не смогли приехать. Но как только речь заходила о свадьбе и внуках, юноши сразу пытались перевести тему на что-то более интересное, так как ни тому, ни другому, не хотелось говорить, что они хотят заключить брак между друг другом, и Стайлз хочет ребенка именно от своего старшего брата-альфы. Но может когда-нибудь все раскроется, однако сейчас парням вовсе не хотелось делиться подобными тайными с теми, кто явно бы это не принял. И пока все идет даже лучше, чем они думали. *** Очередные пятничные посиделки проходили в какой-то ближайшей к дому Минхо забегаловке, где кроме него, Тома и Терезы почти никого не было. Играла какая-то тихая, но противная на слух песня по радио, официантка бегала по залу и то и дело ругалась с поваром, когда он кричал на нее из-за ее плохой работы и медлительности, как собственно и сами посетители. Трое друзей сидели за барной стойкой и ждали, пока им нальют их заказанный дешевый виски. Вообще-то, именно сегодня Томасу не хотелось напиваться и до самой ночи тусить со своими друзьями, ведь потом они планировали потащить его в клуб, и плевать они хотели, что Томаса дома ждал его брат. И сегодня была вовсе необычная пятница и день, в целом; вообще-то сегодня была очередная годовщина с их первого со Стайлзом раза. Им было по восемнадцать, когда Томас впервые не смог совладать с собой и из-за гребанных гормонов и гребанной течки своего младшего брата все же лишил того девственности, помечая своим. Тогда Стайлз уже что-то чувствовал к своему близнецу, но для самого Томаса тот поступок был неправильным и он долго корил себя за это. Он пытался избегать младшего, просил его найти себе нормального альфу, даже пытался кого-то найти сам, но в итоге все было безуспешно, и он понял, что единственный, кого он хочет, желает и любит, это его младший родной брат. С тех пор они скрывали и по сей день скрывают свои отношения от отца и некоторых друзей. Да и когда они переехали в Нью-Йорк, то сложностей стало не так уж и много. Здесь их практически никто не знал, поэтому никто не мог точно определить, чьим запахом пропитан и кем помечен Стилински-младший. Но Томас так сильно устал после работы, что у него совсем вылетело из головы, что Стайлз возможно сейчас сидит дома и ждет его на совместный ужин. И он даже забыл, что именно утром Стайлз всячески пытался сам напомнить ему об этом дне за завтраком. Он даже яичницу пожарил в виде двух сердец, на что Томас просто не смог сдержать умилительной улыбки. Стайлз, крутящийся у плиты в фартуке, что-то напевал и пританцовывал, выглядел таким домашним и уютным, что брюнет кое-как смог заставить себя идти на работу. А так бы он с удовольствием остался дома, не позволил бы Стайлзу самому идти в университет, и целый день бы они занимались страстной и нежной любовью. И почему-то в такие моменты брюнет задумывался, что он слишком уж мягкий и добрый по отношению к своему парню. Хотя по натуре альфы должны были проявлять власть, некую грубость и настойчивость. Именно об этом Томас и начал говорить Минхо и Терезе, когда за первым стаканом виски последовал второй. — Мне кажется, я становлюсь каким-то плюшевым рядом с ним, - тихо и расстроено простонал Томас, отпивая еще немного янтарной жидкости из стакана и облизывая губы. – Нет, я вовсе не жалуюсь, но зачастую он бывает таким милым, что я просто теряю свою настоящую сущность. Он наверняка хочет, чтобы я был властным и жестким, был главным в семье… Но я вижу в нем ангела и сам не могу просто быть грубым с ним, только если на работе все херого... — Власть это, конечно, хорошо, ты же альфа, - ехидно улыбнулась брюнетка, смотря на друга, – Минхо всегда ведет себя как настоящий мужлан, но лично я бы иногда хотела проявления нежности от него, - переведя взгляд на своего альфу, девушка чуть нахмурилась, будто спрашивая в немом вопросе "ты понял, что я имею в виду?". Минхо лишь на это закатил глаза, высказывая свою точку зрения: — Нет ничего плохого в том, что ты слишком поощряешь и балуешь своего омегу. Тем более, он твой брат, твоя родня и ты любишь его, несмотря ни на что. Но альфа должен быть альфой, сильным, властным… Вспомни, как быстро ты клеил омег, будучи старшеклассником, все телки велись на твою брутальность и некую жесткость в общении. Поэтому пытайся не вестись на его провокации, и быть мужиком, а не тряпкой, - отпив виски из своего стакана, Минхо слабо улыбнулся. — Да, возможно вы правы, но иногда он настолько милый, что я просто не могу… Хочется зацеловать его миленькое личико и греть в своих жарких объятиях. О сексе порой вообще не хочется думать, что уж говорить о жесткой ебле... – допив второй стакан виски, Тереза пододвинула Томасу новый с каким-то коктейлем, на что он приподнял одну бровь в удивлении. – Напоить меня решили что ли? — Ага, - честно ответила Агнес, усмехаясь. — Вообще, было бы неплохо услышать о вашей личной жизни поподробнее, вы ведь как партизаны – вечно молчите, а нам между прочем интересно, каково это, трахаться с близнецом. Лицо Томаса вмиг покраснело от такого заявления, а Минхо одобрительно закивал на слова своей девушки, тоже намереваясь узнать подробности. — Лучше обсуждайте свою личную жизнь и без меня, пожалуйста. На то она и личная, что о ней знать должны только я и Стайлз. Я у вас просто хотел попросить совета… - все же взяв бокал со странным коктейлем черного цвета, Том сделал первый глоток и сразу поморщился от своеобразного вкуса этого алкогольного напитка. Тереза обиженно надула губы, но тут же улыбнулась, когда ей подали ее стакан с таким же коктейлем. Хочет того Томас или нет, но этим вечером он все расскажет, ведь несмотря на то, что выпить он любил, делать он этого нормально не умел, поэтому пьянел в два счета. *** На улице уже стояла глубокая ночь, как только Томас добрался до своей квартиры и открыл дверь, проходя внутрь. — Я дома, - как-то даже громко произнес юноша слегка заплетавшимся языком. Он был пьян, но не так, чтобы совсем ничего не мог соображать, однако немного пошатывался, и перед глазами иногда все плыло. — Сти? – позвав омегу и не услышав ответ, брюнет расстроено вздохнул и кинул сумку возле двери, начиная неуклюже и медленно разуваться. "Ну да, а чего ты еще ожидал, Томас?" – подумал брюнет, вздыхая. "Когда тебя не встречают, чувствуешь себя как-то одиноко." Сейчас два часа ночи и Стайлз наверняка уже крепко спал, так и не дождавшись близнеца к ужину. Почему-то на время Томас посчитал себя полным мудаком, что вернулся так поздно, да еще и пьяный, и даже не соизволил отправить младшему смс с предупреждением, что вернется поздно. Разувшись и сняв осеннюю куртку, повесив ее на вешалку в прихожей, Том поднял с пола свою сумку и медленно поплел в сторону кухни, включая свет в коридоре. — Черт, я напился, как свинья, - прошептал себе под нос юноша, потирая ладонью глаза и проходя в кухню, сразу замечая на столе аккуратно накрытую платком тарелку и рядом какую-то записку. Неуверенно пройдя к столу и убрав платок с тарелки, старший Стилински сразу слабо выдавил глупую улыбку от умиления при виде риса и красиво разложенных на тарелке кусочков мяса с овощами, поверх которых каким-то красным соусом было написано "я люблю тебя". Вот он снова это сделал: даже приготовив рис с мясом и овощами, Стайлз умудрился заставить старшего улыбаться как какому-то идиоту. Но это была искренняя улыбка. Дальше Том взял аккуратно сложенную небольшую записку, раскрыв и принимаясь бегло читать, то что написал ему шатен. По его словам, он был слегка расстроен, что не дождался парня к ужину, но все равно писал красивые приятные слова и предупредил, что завтра у него внеплановые занятия с самого утра, на что брюнет чуть нахмурил брови, так как явно хотел эти два дня выходных просидеть дома вместе с возлюбленным и никуда не ходить. Есть сейчас не очень хотелось. Поэтому юноша взял тарелку с ужином и положил в холодильник, чтобы съесть с утра. Сейчас ему нужно было немного протрезветь, поэтому он прошел к раковине, включив ледяную воду и умываясь, тихо и расслабленно выдыхая. Почему-то в голове сразу возник голос Терезы, которая говорила, что несмотря на то, что Том являлся альфой, пусть каким-то уж слишком милым и добрым, то он все равно должен показывать омеге, что он может быть властным и сильным. Но также не стоит перегибать палку. Ведь если омег изредка не баловать и лелеять, то они начинают считать своих альф ненадежными тварями. Выключив воду и вытерев полотенцем лицо, брюнет выключил свет на кухне и направился в спальню, почему-то думая, что именно сейчас самое время показать всю свою сущность альфы. *** Стайлз мирно спал на широкой постели с задранным на нем одеялом по пояс. В их с Томом комнате было всегда душно, поэтому иногда одеяло просто не нужно было. Как только старший Стилински прошел в тихую, но весьма хорошо освещенную лишь светом луны, комнату, то сразу заметил на кровати своего брата, что тихо посапывал и спокойно дышал, наверняка видя хорошие сны. То, каким невинным и умиротворенным он был во сне, всегда умиляло Томаса, за что он снова корил себя за свою слабость в лице своего младшего брата. Он может быть груб с кем угодно, но не с ним, и возможно этого Стайлзу в последнее время и не хватает: грубости и власти со стороны Томаса, потому что в последнее время их секс стал скучным, ленивым и каким-то вялым. Обычно в такие времена пары начинают импровизировать и придумывать что-то новое. Но из-за усердной учебы младшего и долгой работы старшего времени на интимную жизнь стало не так уж и много. Если только выходные, да и не всегда даже там удается из-за вечных поездок и гуляний, после чего заваливаясь домой, юноши сразу шли спать. Но не сейчас. Под влиянием алкоголя или же собственного желания, Томас медленно и бесшумно прошел к постели, также тихо и осторожно залезая на нее, тут же нависая над омегой и с минуту смотря на него: на то, как он умеренно и тихо дышит, как подрагивают его ресницы и губы во сне. Он такой невинный и беззащитный, что побудило Тома хотеть его еще больше. Поэтому он не заставил себя долго ждать. Задрав тонкое одеяло с юноши чуть выше, оголяя его длинные ноги и открывая себе вид на его задницу в коротких, свободных ночных шортах, которые он надевал, когда ему было уж слишком жарко, брюнет тихо выдохнул, облизав пересохшие губы. Хоть на дворе и была середина осени, в квартире близнецов было как летом. Едва ощутимо и нежно проведя подушечками пальцев по бедру младшего, замечая, как бледная гладкая кожа тут же покрылась мурашками от таких касаний, Томас наклонился ниже, целуя Стайлза в бедро и поднимаясь короткими поцелуями выше, чувствуя, как тело паренька начинает немного реагировать на такие действия, а сам Стайлз тихо мычит во сне, забавно жмурясь, будто думая, что все это ему снится. Тогда Томас пробрался пальцами под короткие шортики брата, смотря на него и замечая, как он все же лениво и нехотя открывает глаза, просыпаясь. Томас на секунду пожалел, что вообще начал это и разбудил близнеца, которому утром рано вставать. Но сразу понял, что ни под каким предлогом не отпустит его на занятия этим утром. А заставит спать дальше до самого позднего дня. — Сти… - тихо прошептав имя любимого, Томас снова навис над шатеном, выдыхая и ожидая, пока он окончательно поймет, в чем дело. — Томас? – хрипло и сонно спросил юноша, наконец разглядев в темноте лицо своего старшего брата, не в силах сдержать счастливую улыбку, что он все же вернулся. — С возвр… - не успев договорить, парень тут же широко раскрыл глаза, как только губы Томаса накрыли его собственные, нежно и одновременно настойчиво целуя; но все же младший через пару секунд чуть расслабился на месте и неуверенно ответил, тут же выдыхая, как только Том тихонько прервал поцелуй, молча посмотрев прямо в глаза. — Томми, ты напился, да? Ты видел, что я оставил тебе ужин на столе? - не получив ответа, омега прикрыл глаза, чуя, как от его парня пахнет алкоголем и сигаретами, и как жарко он выдыхает в шею, опаляя своим дыханием чувствительную кожу. Через некоторое время невыносимого молчания, Стайлз вновь спросил: — Томми? Что-то случ... Снова не дав договорить младшему, Томас резко задрал его футболку выше груди и прильнул губами к губам, возобновляя страстный и требовательный поцелуй, углубляя его и сплетая язык с языком близнеца, заставляя того чуть прогнуться в спине и глухо застонать. Но взяв себя в руки, младший все же осторожно отстранил от себя брюнета, шумно выдыхая в его губы и шепча: — Стой, Томас... От тебя пахнет алкоголем и дымом, ммх... я, я просто... - непонимающе посмотрев на все еще молчаливого юношу, который опустился к груди, выдыхая и целуя почти каждый сантиметр бледной кожи, Стайлз поджал губы, сглатывая и невольно сорвавшись на стон, когда горячие влажные от недавнего поцелуя губы Томаса обхватили чувствительный твердый сосок, посасывая, а другой он весьма сильно сжал пальцами. — То.. Томми... прошу... стой... - тихо постанывая от таких невыносимых ласк, жалобно проскулил младший, выгибаясь с каждым разом, когда старший зажимал сосок зубами, кусая и оттягивая на себя, резко отпуская и снова вылизывая вокруг, а другой теребя длинными пальцами и чуть надавливая. Сам Томас от таких красивых и протяжных стонов своего омеги возбуждался быстрее и сильнее, прикрыв глаза и другой рукой сжимая бедро младшего, пытаясь раздвинуть его ноги шире. В принципе, он соображал, что делал, однако все равно это все было под действием алкоголя, и почему-то он вовсе не чувствовал усталости и сонливости. Ему наоборот, сейчас как никогда хотелось показать всю свою силу и мощь младшему брату. Отстранившись наконец от покрасневших и чуть набухших от укусов и вылизывания сосков, Томас шумно выдохнул на влажный след, опуская ладони на бока паренька, чуть сжимая и после вновь опуская, к резинке шорт. — Томми, - вновь подав тихий жалобный голос, простонал Стайлз, судорожно выдохнув. — Я... я не могу... не сейчас, ты же знаешь, что мне завтра... рано вставать на... - сглотнув, шатен, чуть свел ноги вместе, захотев продолжить, но новый страстный и уже более настойчивый поцелуй старшего не дал договорить, на что Стайлз зажмурился, тихо и протяжно застонав. Томас тут же рывком стянул с юноши его шорты, обнажая по пояс и вновь сразу раздвигая его ноги широко в стороны, размещаясь между ними, продолжая сминать покорные мягкие губы близнеца в жестком поцелуе и играясь языком с язычком, с упоением вылизывая со всех сторон. Но как только Стайлзу стало не хватать воздуха в легких, он снова отпрянул, шумно выдыхая и повернув голову набок, дрожа то ли от страха, то ли от не вовремя накатывающего возбуждения. — Милый... я не могу... у меня утром занятия... - почувствовав на шее горячее дыхание брата, а после и его мокрый горячий язык, вылизывающий гладкую кожу и обводя кончиком каждую родинку на бледной коже, младший Стилински вновь громко застонал, выгнувшись, что дало альфе возможность положить ладони на его упругие гладкие ягодицы, грубо сжав. Он всегда знал, что шея и задница были слабыми местами его брата, стоит только начать выцеловавывать шейку и сжимать в ладонях ягодицы юноши, как он начнет активно извиваться на постели и громко стонать, вскоре не выдерживая и начиная умолять трахнуть его. — Томас... - шумно выдохнув, жалобно проскулил омега, сглатывая и кусая губы, ощущая, как член невольно начинает увеличиваться в размере и твердеть от возбуждения. Он сейчас искренне готов был послать возлюбленного куда подальше, однако снова сорвался на стон и начал умолять старшего перестать все это делать и дать ему поспать. Но Томас будто не слышал его и просто напросто игнорировал его мольбы, слабо царапая упругие ягодицы ногтями, а после проведя длинными тонкими и сухими пальцами между ними, слабо надавливая на узкую дырочку, побуждая младшего сильно выгнуться и сжать в ладонях тонкую простынь. Не надолго убрав ладонь с задницы младшего, Том поднес пальцы к губам, обильно смачивая слюной и смотря прямо в глаза покрасневшего до кончиков ушей младшего, что тяжело дышал и поджимал губы. — Томми, прошу... давай не сейчас... - но и это было жестко проигнорировано, вызвав у младшего расстроенный вздох и всхлип, что он даже попытался отодвинуться от возлюбленного на постели подальше, но грубая хватка за бедра и резкий ввод первого влажного от слюны пальца в горячее узкое нутро омеги, вызвало дрожь во всем теле и неприятную боль внутри. — Т.. Томас... - снова застонав одновременно от боли и возбуждения, Стайлз всхлипнул, смотря на брюнета и выгибаясь от его действий, когда тот принялся двигать пальцем внутри и растягивать горячие тугие стенки мышц. — Т.. ты же знаешь, что... ч... что у меня утром занятия... Прошу т... тебя, перестань... Мне не нравится... От этих слов старший как-то недобро посмотрел на любимого, стиснув зубы и резко введя второй палец в узкий проход, заставив младшего выгнуться на постели сильнее и чуть ли не закричать на всю комнату. Но брюнет даже бровью не повел, проталкивая длинные скользкие пальцы в близнеца глубже и быстрее, пытаясь наспех растянуть его, чтобы после заменить пальцы на свой уже давно колом стоящий член. Стайлз крепко хватался за простынь, извиваясь и мотая головой, однако даже не сопротивлялся и не пытался ударить своего альфу. Не то, чтобы он боялся, просто он не мог, поэтому для него быть практически изнасилованным было куда более разумно, чем ударить любимого человека. Но то, что сейчас делал Томас тоже было неправильно. Он ведь прекрасно осознавал, что младшему рано вставать на занятия, но не мог уже себя контролировать. Раз уж начал, то он закончит. Через пару минут Томас вытащил пальцы из более-менее растянутой покрасневшей дырочки, пару раз проведя подушечками вокруг, замечая, как Стайлз остро реагирует на это действие и протяжно мычит, дрожа. Усмехнувшись и вызвав у младшего новую волну мурашек по всему телу, Том принялся быстро расстегивать ремень и ширинку на своих брюках, облизывая губы при виде такого беспомощного и милого омеги, который смотрел и будто умолял перестать все это делать. Да только толку от этого никакого не было. Если Томас решил, то так и будет. Приспустив с себя брюки вместе с боксерами, парень пододвинулся к Стайлзу ближе, сплюнув себе на ладонь и принимаясь размазывать слюну вдоль своего возбужденного крепкого органа. Стайлз вновь поджал ноги, мелко дрожа и пытаясь отодвинуться, судорожно шепча в надежде, что сможет надавить на жалость таким способом: — Томми... пожалуйста... пожалуйста, я не хочу этого... - начиная чуть ли не плакать, хрипло произнес паренек, сглатывая. Как только Том вновь резко развел его ноги в стороны, пристраиваясь и упираясь членом в растянутый проход, шатен протестующе начал извиваться на постели, за что получил звонкий и весьма больной шлепок по бедру. Громко простонав, он откинулся вновь на подушку, через считанные секунды ощущая грубое и резкое проникновение горячей твердой плоти старшего внутрь, снова громко застонав от дискомфорта и неприятных ощущений, сразу сжимая плоть Томаса внутри себя. Тот тоже зажмурился от такого внутреннего жара младшего и его узости, тихо рыкая на него и побуждая расслабиться. Сразу прикрыв лицо руками, Стилински-младший захныкал от боли и выгнулся от нового резкого и больного шлепка по бедру, все же пытаясь расслабиться, чтобы Томасу было легче проникать внутрь глубже и быстрее. В глазах неприятно защипало от слез, а из уголка губ потекла слюна до подбородка. Первые толчки были весьма неприятными и заставляли Стайлза корчиться от боли, хныча и стискивая зубы. Томас пытался двигаться плавно и не быстро, смотря на своего омегу и чуть хмурясь, все же за такое длительное молчание произнося: — Стайлз... - проникая в горячее тугое нутро, юноша крепко сжимал бедра возлюбленного, оставляя после себя красные следы. — Убери руки с лица... мне не видно его... - начиная чуть ускорять темп движений, старший вслушивался в каждый сорванный с губ младшего сладкий стон, возбуждаясь сильнее и начиная двигаться быстрее. На его просьбу Стайлз протестующе замотал головой, тихо, но протяжно мыча, постанывая и прижимая руки к лицу, краснея от стыда и не прошенных слез. — Ты не понял меня? - уже чуть грубее спросил Том, хмурясь. — Убери руки с лица... я сказал тебе прекратить... - начиная злиться от непослушания Стайлза, брюнет принялся проникать в податливое тело близнеца грубее и быстрее, пытаясь найти ту самую точку проникновения, чтобы юноше было хоть немного приятно. — Т.. Томас... я... - захныкав громче, Стайлз зажмурился, все еще не убирая руки с лица, смотря куда-то в сторону и чуть выгибаясь от более глубоких и грубых толчков, ощущая, как горячая крепкая плоть близнеца раздирает стенки мышц внутри, но вскоре это стало даже приятно и стоны боли сменились на протяжные и даже довольные. — Мн... мне же завтра рано вставать, ммх... Томми... з.. зачем ты это делаешь? Я хочу п... получить хорошую оценку... я... . Даже не в силах что-то произносить, юноша принялся стонать от движений Томаса внутри себя громче и протяжнее, кусая губы практически до крови, чтобы не давать альфе такую возможность - наслаждаться своей властью. Хотя в глубине души Стайлз был весьма удивлен, почему Том спустя такое время проявляет грубость, да еще и не обоснованно. Том все еще добивался, чтобы близнец убрал руки с лица, поэтому начинал двигаться яростнее и глубже, недовольно смотря на парня, но в тоже время думая, какой же он, черт возьми, милый и беззащитный омега. — Перестань же... Томас... - крепко сжав руки в кулаки, во все горло застонал Стайлз, выгибаясь под сильным телом своего старшего брата и чувствуя, как соленые капли слез попадают в приоткрытый рот. — Как... эгоистично с твоей стороны... - томно и с издевкой постанывал в ответ Томас, - совсем недавно просил брать тебя снова и снова... - усмехнувшись, брюнет принялся вдалбливать омегу в матрац ожесточеннее и быстрее, заставляя стонать громче и развратнее. — Сегодня т... ты такой.... странный... напористый... та... такой грубый и настойчивый... - кусая губы, судорожно выдыхал и стонал шатен, совсем не ожидая таких действий со стороны своего альфы. Да, Томас был всегда грубым и властным, но почти никогда не был таким именно со Стайлзом. Возможно, только во время его течек, секс у них был просто изумительный и бешеный, но вот в данный момент он совсем не ожидал, чем обернется эта ночь. Стайлз прекрасно понимал, что этот сбой феромонов Томаса был под действием алкоголя, поэтому несмотря на всю обиду и внутреннюю ненависть на возлюбленного в данный момент, он все равно покорно принимал в себя его член глубже и быстрее и громко стонал, когда брюнет вновь наклонялся к шее и груди, целуя и облизывая со всех сторон. — Ч.. черт... То... Томи... я же не... смогу за.. завтра... идти на занятия... - выгибаясь на постели сильнее и чувствуя, с собственной плоти стекает обильное количество естественной смазки, Стайлз судорожно и тяжело дышал, сходя с ума от невыносимых ласк альфы. — В... таком случае... покажи мне свое лицо, Сти... ты же хочешь... кончить... - томно прошептав, попросил брюнет, смотря на младшего и продолжая двигаться в нем с той же скоростью, через какое-то время все же находя нужную точку, при попадании на которую Стайлз все же громко крикливо простонал, убрав руки с лица и тут же прижав любимого к себе за шею, утыкаясь носом в его крепкое сильное плечо. — Альфы... такие эгоистичные... - захныкав, прошептал на ухо Томасу Стайлз, все же принимаясь подмахивать бедрами навстречу приятным до ужаса толчкам крепкой плоти внутри, то и дело долбящей по простате, что заставляло выгибаться от удовольствия. — Полные эгоисты... н... ненавижу... - конечно же это было неправдой. Стайлзу нравилось и Томас это прекрасно знал, поэтому принялся двигаться еще быстрее и глубже, шепча куда-то в районе шеи: — Т.. ты меня так прижал, что я... снова... не могу... видеть... тебя... - усмехнувшись, Том вжался в тело паренька сильнее, снова начиная двигаться медленно и плавно, чтобы растянуть минуты удовольствия на подольше. — Покажи мне свое лицо, детка... давай же... ну... иначе мы не сможем кончить... оставлю тебя с твоим стояком до самого... утра... Но Стайлз так и не отстранился, все еще мертвой хваткой прижимая старшего к себе за шею и недовольно постанывая от его плавных, невыносимо медленных и умеренных толчков, облизывая губы и жмурясь. — Сти... если ты сделаешь это ради меня.... то, обещаю... что мы закончим как можно быстрее... Ты же хочешь кончить, да, малыш? Старший знал, что именно от этого обращения Стайлз готов был кончить сразу и сделать все, что от него только попросит брюнет. Через пару секунд юноша все же неуверенно ослабил хватку на шее близнеца, сглотнув и посмотрев в глаза, прикусив нижнюю и без того покрасневшую губу и заливаясь краской под пристальным возбужденным взглядом любимого. И о Боже, Томас снова растаял от этого невинного и милого взгляда своего брата. Чертов Стайлз, одним лишь взглядом мог убить в Томасе грубого и властного альфу на раз-два-три. Но все же пытаясь не поддаваться на это милое личико, Том вновь уткнулся носом в шею брата, горячо выдыхая на влажную от пота кожу и принимаясь снова яростно и глубоко вбиваться в тело омеги, выбивая из него новую порцию громких и пошлых стонов. Обхватив талию альфы ногами крепче, Стайлз сильно изогнулся в спине, поддаваясь навстречу движениям и чувствуя скорую разрядку, то и дело проезжаясь членом по животу старшего, размазывая смазку по его черной чистой(уже нет) футболке. Даже слыша от Томаса хоть какие-то тихие, но весьма довольные стоны, шатен все же выдавил слабую улыбку, закатывая глаза от мучительных, но таких приятных поцелуев в шею и ключицы. От горячего языка на своей коже, от новых меток и засосов на шее и плечах. Проводя дрожащими от возбуждения ладонями по крепкой сильной спине своего альфы, слабо царапая, насаживаясь на его крепкий ствол глубже и быстрее, что через считанные минуты заставило юношу содрогнуться всем телом и обильно излиться на живот и грудь близнеца. Томас тоже долго себя ждать не заставил, кончая внутри омеги и сразу же наваливаясь на него всем телом, расслабляясь на месте и тяжело дыша. — Т... ты никуда... у меня... утром не пойдешь... - переводя дыхание, прошептал на ушко Стайлзу Том, сглотнув и прикрыв глаза. — Но... — Стайлз... это приказ. Не просьба... - властно произнес старший, потеревшись носом о шею любимого и, не получив ответа, слабо улыбнулся, наконец понимая, что смог проявить власть над своим омегой, как и должны поступать настоящие альфы.