Garbage — Control
Чжебом и Чеён характеризуют себя, как социопаты с задатками мизантропии, граничащей с полным сумасшествием. Быть сумасшедшим — хорошо. Сумасшествие — одно из самых прекрасных качеств, что может быть в человеке. Чжебом и Чеён не любили однообразных и скучных людей, которые каждый день думают об одном и том же, у которых всегда одни и те же разговоры. Они ненавидели слишком любвеобильных людей, ищущих признание в чьём-то определённом обществе, вливаясь в это стадо, при этом навсегда теряя самого себя. Люди скучны. Люди глупы. Люди наивны. А кто же мы тогда? Мы — Боги. Они считали людей слишком примитивным, а сами люди считали их слишком сумасшедшими. Высокий парень в кожанке с устрашающим взглядом и маленькая, но дикая девочка с короткой стрижкой. Со стороны они выгляди как обычная среднестатистическая парочка с собственными заморочками, но на самом деле они были особенными. Чеён была слишком молода для него, складывалось ощущение, что рядом с ним его младшая сестра. Младшая сестра, с которой они трахаются, словно дикари… Она сама могла на него с лёгкостью запрыгнуть, висла на нём, обхватывая ногами талию, и впивалась страстным поцелуем в губы. Прямо на улице, на виду у всех. А он всё сильнее прижимал к себе, вдавливая в собственное тело, пытаясь стать с ней одним целым. Всё равно, что смотрят. Никаких запретов и правил. Чеён, заливаясь неистовым смехом, подобно психопатке, подмахивала бёдрами, когда он врывался в неё, слишком грубо, словно дикарь… Чжебом рычал, выдергивая ей волосы, входил во всю длину. Слишком тепло внутри, слишком хорошо. Они занимались сексом где только хотели: хоть дома, хоть на улице. Слишком много любви и похоти, которую хочется показать всем. Чжебом помнит взгляд какой-то тётки, когда та застукала их в переулке. Было много ругательств, краснеющее лицо той женщины, кричащей о том, насколько им должно быть стыдно. Чеён смеялась, прижимаясь к Чжебому, закутываясь в его куртку. Они убегали, а потом она вспомнила, что оставила там свои трусы. Что такое стыд? Стыд — это то, чем прикрываются люди, не желая показать все свои чувства, что спрятаны в самых дальних уголках своего собственного подсознания. Чжебом и Чеён давно утоплены в своих же грехах и они нисколько об этом не жалеют. Мы столько попробовали… И столько же нам предстоит попробовать… Мы бессмертны. Чжебом не знает, когда потерял контроль, у Чеён никогда его не было. Она была безбашенной с самого рождения. На своей колымаге Чжебом показывает ей, где прячется свобода. Чеён сидит у него на коленях, оставляя красные засосы на шее, забираясь своими проворными ручками к нему в штаны, и Чжебом думает о том, как бы не врезаться во что-то. А потом останавливается посреди пустоши и берёт её так же, как и всегда, — как дикарь. Разрывая её изнутри, а Чеён стонет так громко, до потери голоса. Ведь они здесь абсолютно одни и никто не сможет их услышать. Её худые ножки у него на плечах, руки выкручены за спину, голова закинута назад; она бьётся о капот машины с каждым толчком его члена внутри неё. Чеён просит не останавливаться, умоляет не прекращать, кричит в экстазе, кончая следом за ним. Люди считают её сумасшедшей, а Чжебом не может насладиться её сумасшествием. Такая юная, такая красивая… Ей всего семнадцать и она не боится умирать. Если он рядом с ней, то она готова хоть сейчас пред ликом Божьим, лишь бы он был рядом. Нам ещё рано умирать. Тем более, никто нас в Раю не ждёт. Зато нас с распростёртыми объятиями ждут в Аду. Вот увидишь… Чжебом долгое время был пленником собственного тела. Наказывали, как врага за свои грехи. Зачем жить ради чёртового «спасибо», если можешь жить для себя. Учись любить себя, а не подаваться другим. Они никогда не преклонят ни перед кем свои головы. Они были рождены, чтобы дарить друг другу свой огонь в душе и плоть, а не терять бдительность и раскрывать всем свою правду. Они давно потеряли контроль и, чёрт возьми, они ни за что не променяют это на страдания и бесконечные дни в затишье. Хвост акулы разрезает волны. Они любят смотреть, как она убивает. Обещай мне, что до последних наших вздохов мы всё так же будем любить друг друга, не обращая внимание на это отродье, что называют себя людьми. Клянусь. Они занимались любовью так, как не занимаются этим нормальные люди. Как дикари… Они убивали друг друга жаркими прикосновениями, языками, грязными словами. Не одни люди не предавались такими плотскими утехами, как они. Словно инкуб и суккуб встретили друг друга и устроили хаос на земле. Они задыхаются от собственных стонов, так гармонирующих друг с другом. Никто и никогда не остановит нас.Финальное торжество, ужасная галлюцинация.