Недостаток

Палец на ноге. Боже, да почему она не может перестать думать об этом пальце? Миранда согнула колено и отвела ногу чуть в сторону. Поднесла свою стопу почти вплотную к лицу, чтобы рассмотреть ближе. Пальцы у неё на ногах были идеальны, как и всегда. Пропорциональные, опрятные, аккуратно ухоженные и тщательно наманикюренные. Ни малейшего намёка на мозоль или вросший ноготь. Она забралась себе под бельё свободной ладонью. Грёбаный палец грёбаной Шепард так и маячил перед её мысленным взором. В проекте «Лазарь» ступни Шепард использовались в качестве живого контрольного теста. На них прогоняли все симуляции, от сих и до сих. Ступни должны были послужить принципиальным доказательством. Если получится разобраться с этим — восстановить повреждённые ткани и заставить их выглядеть, как новенькие, — то можно будет переходить к более сложным частям. Миранда часами страдала над этими ступнями. И когда они были завершены... она всё перепроверила, откалибровала аппаратуру и перепроверила вновь. Этот проклятый палец. У Шепард были толстые, крупные большие пальцы с выпуклыми костяшками — ни капельки не изящные, — но не в них было дело. И рыжие волосы, пучками торчавшие на этих костяшках — как бы они ни оскорбляли тонкие чувства Миранды, — тоже проблемой не были. Нет, просто средний палец на одной из ступней был длинным — длиннее, чем указательный. Только на одной ноге. Ярости Миранды не было предела. Долгие часы, которые она провела, собирая данные, сверяя генетический код, внося уточнения в фенотипические протоколы — и всё это ради того, чтобы столкнуться с такой вот неудачей. Результатом, не дотягивавшим до совершенства. Этот длинный палец её преследовал. Должна ли она была доложить о нём? Должна ли была разогнать к чертям весь проект «Лазарь»? Или ей стоило рискнуть, даже если Шепард вернется к жизни дурочкой со съехавшей набекрень крышей? Если у Миранды не выходит правильно собрать тело Шепард — то как повернется дело с её мозгами? Она решила, что будет двигаться дальше. Элегантность и грация — уж точно не самые выдающиеся черты космопехотинцев. А время утекало. Если от Шепард не будет никакого проку, Миранда сможет возглавить операцию против Коллекционеров сама. Миранда откинулась на постели, отпустив ногу и теперь уже обеими руками сжимая и лаская свои половые губы. Ситуация с тех пор никак не улучшилась. Тазовые кости Шепард оказались слишком выдающимися. Даже уродливыми. Рёбра были кривые, а одна грудь — меньше другой, и соски торчали в разных направлениях: один вечно вздёрнут, а другой словно исследует пол. Густая россыпь веснушек вокруг её переносицы вызывала в памяти образ рыжей панды. И эти глаза. Один всегда был открыт чуть шире другого. Это выглядело так, будто Шепард постоянно ухмыляется — причем непристойно. (Миранда усилила нажим на свои гениталии). С тех пор она предпочитала, чтобы глаза Шепард оставались закрытыми. Ей вовсе не требовалось, чтобы этот пронзительный взгляд следил за ней. Исследовал её. Проходился по идеальным изгибам её фигуры. Чёрт возьми, она никогда не западала на туповатую, косоглазую солдатню. Её совершенно, ничуточки не хотелось бы знать, каков на вкус этот длинный палец. Миранда застонала и перевернулась на бок, стискивая ладонь у себя между ног. Наощупь дотянулась до прикроватного столика. Её работа была неидеальна. Полна изъянов. Плоха. Но... Миранда могла вообразить это. Небрежный «конский хвост» Шепард, подпрыгивающий, когда та переносит вес с ноги на ногу, и этот длинный палец вынуждает её наклоняться в одну сторону самую чуточку сильней, чем в другую. Шепард морщится, и созвездие веснушек на её коже меняет строй, стоит ей свирепо оскалиться. Миранда слегка развела ноги, чтобы вибратору легче было проскользнуть между бёдер. Затем она крепко сжала их и выгнула спину, когда давление принесло с собой острое удовольствие. Шепард могла поразмахивать кулаками, чтобы выбить дух из какого-нибудь доигравшегося головореза. Её маленькие, несоразмерные груди вряд ли бы вообще помешали ей. После бурной драки она так и осталась бы растрепанной и вспотевшей. Ей плевать было на внешнее впечатление. Важен лишь результат. От неё не требовалось быть такой женственной, как Миранда. Какой Миранда обязана была быть. Миранда скользнула головкой вибратора ближе к клитору. Грёбаная Шепард. Чёрт бы её побрал за то, что в ней, бессознательной, было больше от личности, чем Миранда могла себе позволить в полном сознании, несмотря на всё своё хваленое совершенство. Чёрт бы побрал и Призрака — за то, что не позволил Миранде воткнуть чип в голову Шепард, лишив Миранду защиты. Чёрт бы побрал и саму Миранду — за то, что поддалась этим веснушчатым, кривобоким чарам. Миранда извивалась на постели, всё так же сильно вжимая в себя вибратор. И всё это из-за единственного грёбаного пальца ноги. Её рука скользнула в рот, и она плотно обхватила пальцы губами. Этот палец. Тот самый чересчур длинный палец, щекочущий её горло. Миранда вскрикнула себе в ладонь — и кончила.