Курьер.

Поёт птица золотая, Что мне в агонию пора, Что по мосту, мечтая, Я бежала впопыхах.

На огромных каблуках, которые отваживаются носить только стрипухи из дорогих заведений совсем недобропорядочного характера, Ева поднялась на пятый этаж и, осмотревшись вокруг, взломала замок в перчатках, для того чтобы не оставить отпечатков, и подкралась в совсем пустую и чистую квартиру. Девушка бесшумно закрыла дверь и, не снимая обуви, прошлась по всем комнатам. И все же Лукьина решила начать со спальни, поэтому подошла к окну, оторвала белую палочку от жалюзи и, покрутив её в руках, разбила ею одним взмахом большую и недешевую плазму. Раздался резкий звук, и, разогревшись, она принялась перекидывать цветы со стены, а потомвырвала с корнями цветок из горшка, лежащего на полу, и кинула его в сторону. Ева раскидала все книги по полу и всякие портреты с безделушками, которые привезли из других городов. Затронув и несколько иконок, она перевернула синтезатор, чуть не поцарапав лицо, затем девушка достала с шкафчиков альбомы, взяла в руки ножницы и повырезала фотографии: семейные, с любимыми животными, на фоне достопримечательностей за границей, автопортретные, любимые, детские и старые, черно-белые. После Ева разбила об пол вазу, диски и DVD, решив перейти в следующую комнату. Там она по-большому вздумала раскинуться: завалила целый компьютерный стол, на котором были компьютер, принтер с документами на нем, колонки, диски, домашний телефон, блок-система — и все они с грохотом сломались. Казалось, что от каждого удара провалится пол или придут возмущённые соседи, но будто всему было параллельно, какие эмоции испытывала девушка, выдвигая ящики со столов и кидая их в сторону. И игрушки она детские все как можно было ломала, с письменного стола выкидывал книги и кубки за победы. Выбежав на скромную кухню, Лукьина без размышлений резким движением свалила со стола поднос с графином воды, со стаканами, с очень дорогой заваркой и с таблетками, необходимыми для ежедневного употребления, после этого выкинула чайник в мусорку и поразбивала посуду в зале. Поспешив, она открыла холодильник, вытащила с него напитки и кастрюли, кинув позади. Картошка осталась на линолеуме вместе с кусочками бывшей кастрюли и настежь открытым холодильником к тому времени, как Ева уже раскидывала коробки с кладовки, в которых были новогодние украшения, детские вещи, зимняя обувь и куски обоев. С гладильной девушка схватила утюг, а потом и разломала его. Саму доску перевернула, а вслед за этим подошла к туалетному столику. Естественно, разбила зеркало, всю парфюмерию и всю косметику. Со шкафов вытянула куртки, шубы, пальто — всё это оставила подле входной двери, как милое приветствие. «Единственно, что он может сказать полиции — это толщину моих каблуков и чертов размер ноги.» — Лукьина посмотрела в глазок: нет ли кого — прислушалась… И с уверенностью вышла в подъезд, словно героиня нынешнего века. Чья же это была квартира? И почему совершился такой разгаром? Знает лишь Мося, ведь все его идеи воплощены Евой. Сравнить эти чувства, что были у Евы, можно было только с помощью её мыслей:«Это как русская рулетка: просто подносят револьвер к виску, фортуна где-то далеко и происходит просто пуф…» Потом Мося сделал звонок с одноразовой сим-карты в полицию и анонимно сообщил о том, что якобы слышал странные звуки у себя в квартире. На вызов отреагировали, и полицейские пришли. Долго сомневались: открыть им или нет. И когда заметили, что дверь была незаперта, то без сомнений ворвались в странную квартиру. Везде были осколки, земля из-под цветков и так далее. При обыске нашли наркоту, как и было в теории к Моси и Евы. — Ему уже поздно скрыться, потому что его уже нашли. — Мося дышал в трубку телефона. — Первое заседание суда на следующей неделе. — Что? Его посадят? — встревоженно спросила девушка. — Надеюсь, что да. Какие великие планы и какие невеликие результаты! Скудные результаты! Когда Юля шла на Всероссийскую олимпиаду и уже была готова стать главной победительницей. Она сидела на последней парте и мечтала о роскоши, а рядом с ней находились Лиза и Даша. — Ты готовишься к литре? На всероссийскую? — Юля повернулась к брюнетке Лизе, и та сразу раскрыла первый попавшийся учебник. — Жесть. Ты в жопе. — Да я знаю… — пробормотала Елизавета и поправила недлинную чёрную юбку. — Ты тоже в жопе! Дай пятюню! — Даша ввязалась в разговор и разогрелась с Лизой. — Блин, бесит, что Ахматову всё время в профиль фотогравируют! Просто набираешь её в инете, и у неё все фотки такие! — возмутилась Лиза сквозь смех. — Потому что у неё красивый нос, и она его показывает. У. Неё. Просто. Красивый. Нос. — Юля развела руками с громкой улыбкой. — Но это же неправда… — мило признала Лиза, почти выпрямил брови. — И что?! Это же неважно! — Юля чуть притихла, когда в класс вошли десятиклассники. — Ей одной нравится её нос. — Лиза поправила русые волосы и принялась улыбаться подходящим десятиклассникам, и в следующую же секунду с громким диалогом и нескромным смехом ворвались Вова и Никита. — Вова, а ты знаешь, что джинсы надевать нельзя? — Даша присела на стул. — Да, но мне пох*й. — он бросил колоду карт перед Лизой. — Я раздаю. — И в свитере тоже. — добавила Юля, усаживаясь рядом с ним. — Пох*й! — повторил Вова и попытался спрятать из вида девочек свои кроссовки. — Да в ср*ку всё… Я не буду играть. — Лиза отвернулась и провокационно обиделась. — Бл*ть, Лиза, ты, вообще, понимаешь, что я за эти три урока прочитал три параграфа по биологии, и у меня просто вскипел мозг?! Три параграфа, Лиз! — Никита снял пиджак и провёл ладонями по лицу. — О чем ты вообще?! Понимаешь, Я прочитал за эти три урока два учебника по истории! С конспектами! — Вова сморщил лицо, протер глаза и раздал всем карты. — Чел, я тебя понимаю. Я за это время выучила учебник формул и законов! По физике, Карл! — пожаловалась Юля, смотря на то, как десятиклассники дерутся указкой, как рыцари, а девочки кидают воздушные шарики, которые повесили на День знаний. — Эй, Юль! — Лиза неожиданно улыбнулась. — Хочешь тихо и нежно или громко и жёстко? Пока Вова и Никита смеялись, Юля держала лицо в бессмертном состоянии: — Что ты имеешь в виду, Лиз? — Короче, мы хотели снять фильм на выходных, да, Вова? — Лиза поправила рукава рубашки и получила согласие Вовы. — Я стесняюсь спросить, а в каком жанре? — А ты угадай… — Лиза кивнула Никите, тогда Юля наклонилась и прошептала Лизе, а уже после этого раздался почти что оглушительный женский крик. — Да! Ты думаешь о том же, о чем и я! — Лиза дала пять Юле, и они громко засмеялись. — Нам нужен главный актёр! — Юля повернулась к десятому химбио, где знала только одно человека — Кулик, ты согласен? Парень в темно-синей элегантной рубашке и в темных джинсах, с какой-то гламурной причёской сдержанно спросил: — На что? — Просто согласен или нет? — Юля замахала руками. — Согласен, и что? — он заманчиво улыбнулся, и девочки истерично захохотали. — В воскресение съёмки! Всё! Контракт подписан! — Вова достал телефон из кармана. — Что? Я не собираюсь нигде сниматься! — Кулик подошёл ближе. — Всё, выхода нет! — Что за фильм? — десятиклассник подошёл к ним почти впритык. — Лиза, как мы назовём фильм? — игриво поинтересовалась Юля. — Через тернии к звёздам. — Лиза снова заставила друзей войти в эйфорию. — Какой жанр? — встревожено Кулик замотал головой. — П*рно. — спокойно огласила Лизавета, и Кулик от злости даже заулыбался: — Мне нужен дублёр. — Будем снимать на Эйфелевой Башне! — воскликнула Юля через шум. — Обкуренные идиотки. — Бл*… Звонок… — Вова быстро спрятал карты, играя с Никитой, и поспешил уйти из класса вместе с Лизой. Ворвался учитель физики из лабораторной, и все мгновенно присели, в том числе и растерянный Кулик. — Так… На этой неделе повторяем все прошедшие темы в прошлом году и пишем входную… — он пошёл к своему месту, и во всём огромном классе погас свет. — А можно, если я не вижу, то не буду писать? — пошутил парень, сидя рядом с Куликом, пока учитель открывал дверь в лабораторную, чтобы впустить свет. — Я сейчас разберусь. — Иосиф Александрович вышел в коридор, и Кулик обернулся к Юле, которая разговаривала с Дашей: — Что за х*йню вы сейчас несли?! — Ты серьёзно?! П*рно! Лизин дебют! Это же идеально! — Юля улыбнулась ярко накрашенными губами. — ХуЛиза, бл*ть… — он повернулся к ней спиной и злобно вздохнул. — Что? — Юля посмотрела на Дашу, а следом вновь пришёл Александрович с умопомрачительной фразой: — Так… урока не будет. Все свободны. Кулик радостно закрыл тетрадь и потянулся к портфелю, и тут же закрыл глаза от резкого света. Учитель громко засмеялся вместе со всем классом. — Бл*… Что за шутки сегодня? — парень пессимистично окунулся в свой гнилой внутренний мир. Мир, который был похож на мир Евы, на мир Моси. Эти люди были копией, одновременно копией друг друга, и одновременно непохожими ни на одного из перечисленных. Что творилось в их душе, казалось бы, оставалось только догадаться, но на самом деле было всё наглядно видно. Они сами были себе врагами, и сами были себе друзьями. Ева ругалась битыми ночами с Руслами, проходя всё снова и снова. Просто однажды с ней случился пожар, и вода всё затопила. В данный момент она просто сжимала дрожащими руками баллон на улице, забыв про мороз, потому что ни смешная зимняя шапка, ни пуховик с тёплыми штанами, не помогали почувствовать ей тепло. Перед ней стоял парень, чью квартиру она разгромила. — За спиной ты вся такая умная, а как только смотришь в глаза, то сразу где-то пропадает твоя смелость. — он надвигался к ней ближе и ближе. — Мне сейчас так же философствовать или чё? — под ногами будто захрустел снег, и ей стало противно. — Я тебя не уважаю, стерва. — наркоман надел перчатки. — Ты знаешь меня? Мне, кажется, нет. Через минуту она уже лежала на снегу, темно-оранжевый шарф то и делал, что ударял по лицу, пока на руке был шприц. Светлое небо ослепило глаза в то время, когда боль затуманила глаза: то ли он промазался, то ли это настолько было больно. Ева зажмурила глаза, из которых текли замёрзшие слёзы. Ресницы словно оледенели. Спасаясь от последующего, не менее жуткого момента, она вцепилась в его губы и следом за этим кинула его в сугроб, потом побежав дальше. Наркоман поднялся и изо всех сил последовал, можно сказать, бегом за этой девушкой в темно-оранжевой шапке. Сердце схватило через минуту беготни по пустому месту возле речки. Да, легче было кинуться в речку по мнению Евы, как она всегда это делала, это являлось её неотъемлемой привычкой, но оставалось лишь бежать в это время, чего она, наоборот, никак не любила. Наркоман от недавней передозировки свалился в снег, хватаясь за грудь. Лукьина поправила шапку, чтобы на застудить уши, и на полной скорости вбежала в собирающуюся уезжать темную газель. Налетев на дедушку, с которым она несколько раз уже встречалась в этой газете, она извинилась перед ним и села рядом, как ненормальная пытаясь отдышаться громкими всхлипами. — Сколько? — Семнадцать рублей. Ева даже забыла от страха такие простые и повседневные вещи. Кондуктор и дедушка уставились на её красный нос, на её куртку, полную снега и на рукав куртки, который был задёрнут до локтя. Ева стала считать монеты вслух, а затем и расплатилась ими. Злость перемешалась со страхом, и Лукьина уже тряслась вся не в себе, заставив себя вечером всё же сделать тревожный звонок: — Мося, у нас проблемы.