Сердце океана

Всё получилось совсем случайно и закончилось в самом худшем смысле слова «трагично». Я, не имея большого количества денег, за счет игры в карты смог выиграть для себя билет на новейший и самый огромный лайнер, который я только видел в жизни. Судно гордо носило своё название — «Титаник». Наверное, если бы я не выиграл этот шанс поплавать на таком величественном лайнере, то никогда бы не встретил человека, который поменял мою жизнь. Вернее, её остаток. Я забежал в каюту, где у меня было еще несколько соседей, с которыми я поздоровался, удерживая гаденькую ухмылочку на лице. Они что-то спрашивали у друг друга, мол, где же их товарищ и что этот худощавый низкий идиот тут делает на его месте. Я лишь пожал плечами и принялся развлекаться в одиночестве, так как они куда-то ушли. Я рисовал, что-то наигрывал на гитаре, которую взял с собой. Я вообще взял все необходимые мне вещи, так как из того места, куда я плыл я, не намеревался возвращаться обратно в Ливерпуль. Уже ночью я вышел из каюты и осмотрелся. Звезды ярко сияли, мне повезло, что ночь была безоблачной. Луна светила не тусклее утреннего солнца, так что хоть небо и было сплошь черным, я мог хоть немного разглядеть горизонт. А вот на носу корабля я увидел, как молодой джентльмен перешагнул через ограждение и держался только за него, будучи уже на другой стороне. Он был, кажется, готов прыгнуть. Я, чтобы не дать такому случиться, подошел сзади и с улыбкой проговорил: — Вода слишком холодная. Словно тысячи ледяных иголок впиваются в твоё тело. Не делай этого. Затем я узнал о нем больше. Его звали Джерард Артур Уэй, был почти совершеннолетним, но родители собирались «упихнуть» ему в жены какую-то светскую девицу, которая была, по словам Джерарда, гордой и надменной, а еще любила украшения. Из-за этой несвободы он захотел свести счеты с жизнью. И вдруг я скинул свои ботинки и перелез к нему, сказав, что если прыгнет он, то прыгну и я. Через несколько минут он согласился с тем, что мы оба не должны умирать, так что я перелез первый, а потом вытащил его, но Уэй упал на меня сверху, от чего мы оба рассмеялись. Рыжеволосый лежал на мне и улыбался, пока его волосы чуть ли не падали мне на лицо. И тут пришли некто, кто были кем-то вроде его телохранителей и стащили с меня Джи, думая, что я вообще насильник, мол, я уже стянул ботинки и они были где-то в стороне. Меня повели черт знает куда, но Джер заступился, сказав, что если бы не я, то он бы упал в воду, якобы запнувшись. Про ботинки никто ничего не сказал. Сама ситуация была смешной для меня. Но именно она нас и сблизила. Теперь я понимал, что несколько дней на лайнере оставят след в моей памяти, и я буду помнить об этом путешествии весь остаток жизни. Как же я ошибался. Я пробыл в своей каюте до самого утра. Если честно, уснуть я не мог от, видимо, опьянившей меня влюбленности. Я влюбился в Джерарда за один вечер и был готов посвятить ему свою жизнь и всего себя. И с того момента мы стали видеться чаще, стали больше общаться. И без слов было понятно, что мои чувства нашли в его душе отклик, без слов я знал, что моя влюбленность взаимна. И я был счастлив, чувствуя это. Я помню, как Джерард пригласил меня на один из светских ужинов в компании богатых джентльменов и гордых дам. Я чувствовал себя немного неуютно там, а при первой возможности я убежал оттуда вместе с Джи прочь. Мы перешли на пару этажей ниже, где развлекались люди второго и третьего класса. И там было гораздо веселее нам с Джерардом, чем сидеть посреди загордившихся своими достижениями людей. Мы пили пиво, много танцевали, даже пытались станцевать сальсу, а потом много смеялись снова, опьянев от пива и друг от друга. Но скоро Джерарда забрал отец, а мы махали друг другу, пока он уходил наверх, к своей каюте. Наутро, когда солнце только вставало, освещая гладь океана, я вышел на нос корабля. Джерард уже, оказывается, был там, а я подошел сзади, приобняв его и уткнувшись носом в плечо парню. Он, кажется, тоже улыбнулся, а от теплых лучей солнца блестели его волосы, в которые я уткнулся носом, слегка фыркнув и хихикая. И в один момент я решил показать Джерарду, что такое свобода. Что значит выражение «чувствовать себя свободно». Я провел его на самый нос, где образовывался угол. Довел его до самого ограждения и сказал открыть глаза, придерживая парня за талию. — Расправь руки. Я улыбался, наблюдая за ним, а Уэй послушно расправил руки, словно птица и смотрел на водную гладь, улыбаясь и счастливо смеясь. Я вздохнул, а затем принялся искать его губы своими. Именно тот поцелуй мне запомнился. Он был нежным и чутким, не пьяным и просто спокойным, как вода в Атлантическом океане в тот момент. Я помню, как мы зашли ко мне в каюту. Тогда моих соседей не было, а Джерард нашел мои рисунки и чуть ли не принялся дразнить меня, бегая с ними по всей каюте. Я скоро, наконец, сдался и разрешил ему посмотреть. Там были оголенные женщины, которых я рисовал, будучи во Франции. И тогда Джер мягко взял меня за руку и повел в свою каюту. У него была отдельная от родителей, а еще очень роскошная, в отличии от моей. Я осмотрелся ивздохнул, понимая, какая же огромная разница между нашими положениями. Но никакие преграды нас не заставят расстаться. Мы всегда будем друг с другом. И тогда Уэй вытащил из своей шкатулки красивую подвеску в виде сердца с бриллиантом темно-синего цвета. «Сердце океана». Джерард сказал, что это ему подарили родители. Уэй сказал мне подержать бриллиант, а пока я рассматривал его парень принялся раздеваться, что я заметил только когда он остался в одном белье. Он подошел совсем близко ко мне, жарко выдыхая в губы. — Нарисуй меня как одну из своих французских девушек, — прошептал он. Я лишь кивнул. Парень забрал бриллиант и нацепил на себя, а затем лег на диван именно в ту позу, в которую сказал ему я. Джерард частенько подтрунивал надо мной, высказывал какие-то шутки, а я только говорил ему не шевелиться, выводя на бумаге карандашом линии и посматривая на Уэя. Через какое-то время я закончил и показал работу ему. Джерард явно был удовлетворен результатом, а я лишь улыбнулся, пожимая плечами и отдавая рисунок ему насовсем. Мне он не к чему. Я смогу нарисовать еще сотню таких, ведь Джи всегда будет со мной. Он убрал «Сердце океана» вместе с рисунком в шкатулку и оделся, пока я сидел на стуле и наблюдал за каждым его действием. Ночью с четырнадцатого на пятнадцатое апреля мы с Джерардом убегали от родителей Уэя, много смеясь. Мы бегали по всем каютам, по которым только можно, веселились. В конце концов, мы убежали вниз, где стояли машины богатых людей. Забежав в одну из них, мы решили спрятаться именно там. Было около десяти часов ночи, может, около двадцати минут. И только дверца с моей стороны закрылась, Джер накинулся на меня, целуя со всей страстью. Я сжимал его тело, пропускал пальцы в волосы и старательно отвечал на поцелуй. Мои руки блуждали по разгоряченному телу парня, такому же разгоряченному, как и моё. Я с яростью тигра снимал с него одежду, кусая шею и зализывая укусы. Всё смешалось — стоны Джерарда, хриплое дыхание. Вот от такого накала страстей Джер проводит по стеклу ладонью, а я хватаю её и сплетаю наши пальцы. Я не знаю, сколько времени прошло. Мы тяжело дышим, а Уэй лежит сверху и смотрит на меня. Я провожу пальцами по его скуле, слегка улыбнувшись, а он одаряет меня коротким поцелуем. Я считал, что нашел своё счастье. И его хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Мы находились уже в моей каюте, как лайнер обо что-то словно ударился. На часах было двадцать три сорок. Я схватил Джерарда за руку, так как он сильно испугался и принялся успокаивать его. Но я и сам был немало напуган всем происходящим. Тем не менее, меня успокаивало, когда я гладил рыжеволосого, а он мило мурлыкал, обнимая меня. По коридорам проходился, кажется, капитан, который всем говорил немедленно покинуть каюты и подниматься наверх, мол, пересадка в шлюпки из-за мер предосторожности. Мы с Джерардом поднялись наверх, но первыми сажали женщин и детей, так что нам оставалось только сидеть в стороне и разговаривать. Но позже ко всем пришло осознание происходящего. Титаник тонул. Джерарда звала его семья, я и сам усадил его в шлюпку, несмотря на то, сколько он плакал и звал меня. Я и сам стер свои слезы и двинулся прочь, чтобы не видеть парня. Но уже через минут пять ко мне кто-то подбежал, хватая за руку и рыдая. И этим кем-то оказался никто иной, как Джерард. Черт, зачем он ушел со шлюпки? Он же просто погибнет здесь, сейчас! Мне было не жалко себя, хоть я и боялся. Я просто осознал, что это всё. Это конец. Пути назад нет, я никак не смогу спастись. Но у Джерарда был шанс, и он его упустил, отчего я сильно злился на парня. Последняя шлюпка была спущена. На борту осталось еще около тысячи человек, не меньше. Я испуганно смотрел на них, обнимая Джерарда и прижимая его к своей груди. Он сильно дрожал, то ли от холода, то ли от страха, то ли от всего вместе. Я успокаивал парня и шептал, что всё будет хорошо, хотя сам не верил в эти слова. Подумать только, я нашел своё счастье, а жизнь преподносит такой сюрприз. За что судьба так поступила с Джерардом? Почему он должен умереть? Лучше пусть смерть заберет меня, но не это хрупкое и милое создание. Так не должно быть. Скоро корабль совсем начал наклоняться на нос. В этот момент я примерно понял, что надо делать и сказал Джерарду прыгать как только прыгну я. И ни в коем случае он не должен отпускать мою руку. Джи кивнул и уже сразу взял меня за руку. Три, две, одна. Я прыгаю в воду прежде чем Титаник разламывается на две части и погружаюсь в холодный океан. Меня пронизывают тысячи иголок, я бы съежился, но тут же осознал, что надо всплывать, хотя благодаря начинающей тонуть корме меня утягивает вниз. Стоп, где Джерард? Я нахожу его где-то недалеко, его рыжие волосы мрачно блестят. Я хватаю парня снова за руку и вытаскиваю на поверхность. Судно совсем потонуло, а я вытер свои слезы и, найдя какую-то дверь. уложил на неё Джерарда. Он сильно замерз, мне так хотелось его согреть. Я даже попытался залезть к нему, но если бы я это сделал, то дверь бы перевернулась, так что мне пришлось остаться в воде. Была хоть какая-то надежда на то, что Уэй спасется, но мне уже никогда не спастись. Я останусь в Атлантическом океане на века. Я замерзну здесь и никто, кроме, вероятно, Джерарда не вспомнит обо мне. Но я держал его за руки, пока парень мелко дрожал и со слезами на глазах смотрел на меня. — Будь сильным, Джерард. Я не знаю, сколько был еще здесь, в реальности, с Джерардом. Я не знаю, сколько еще оставался живым. Я сталтаким же холодным и безжизненным, как и «Сердце океана», которое я увидел на шее Джерарда перед тем, как заснуть навсегда.