Части единого целого

Куроко стоял у входа в шикарный ресторан в дурацком классическом костюме и тяжело вздыхал. Тецуе казалось, что самое ужасное действие в итоге выпало не Мидориме, а ему. По двум причинам: первая — ему пришлось тащиться на свидание, вторая — это свидание с Акаши. Мидорима же отделался тем, что ему месяц придётся таскаться с этой курицей и при виде чего-то жёлтого нажимать на неё, крича при этом: «Пика-Пика». Нет, он не имел ничего против капитана, но в этой самой ситуации предпочёл бы оказаться с кем-нибудь другим. Хуже, пожалуй, было бы только с Момои, которая была в него влюблена. Просто потому, что это было бы слишком жестоко по отношению к девушке. Так вот, недоволен Тецуя был по одной простой причине — Акаши воспринял действие со свиданием слишком серьёзно и буквально. Можно было просто для вида пойти в парк, сделать пару фоток и на этом всё. Самое главное — запечатлеть дурацкий поцелуй и можно было бы расходиться как в море корабли. Вместо этого он стоял у высотного здания, где наверху располагался ресторан. Куроко тяжело вздохнул, входя в здание, как на эшафот. Он быстро нашёл лифт, чтобы подняться на самый верх. Акаши уже ждал его на месте. На входе его ждал администратор, который сразу же поклонился и сопроводил до нужного столика. Тецуя отдавал должное месту. Столы стояли у окон строго по кругу. Это немного напоминало американские горки, где вагончики сцеплены строго между собой. Так и здесь. Каждый стол был уже сервирован посудой, и готов к приёму гостей. Сам Куроко ни за что бы не то чтобы не пошёл, не попал бы в подобного рода место. Слишком пафосно и дорого для такого как он. Ему было даже неловко, он чувствовал себя здесь лишним. Единственное, что спасало ситуацию это вид на город. Было невозможно не смотреть с высоты на ночной Токио. Это стоило того, чтобы перетерпеть возникший дискомфорт. Тецуя сел напротив Акаши, который уже вовсю изучал меню. Куроко же на меню было плевать, он любовался открывающимся видом. Он так завораживал, что невозможно было оторваться. Когда к ним подошёл официант, то Куроко попросил капитана заказать на свой вкус. Акаши кивнул и продиктовал официанту названия блюд и напитков. Вечер проходил довольно-таки спокойно. Куроко даже смог расслабиться, когда они приступили к ужину. Атмосфера за столом была вполне себе непринуждённой. У Тецуи создалось впечатление, что Акаши пытается его закомфортить, что само по себе казалось странным, но Фантом не жаловался. Лучше тихие непринуждённые беседы в атмосферном месте, чем если бы они поехали встречать куда-нибудь рассвет. Такого бы Куроко точно не пережил. Они поговорили немного о баскетболе и о праздновании Нового года, которое всё-таки получилось весёлым. Даже Акаши был вынужден признать, что было весело и он давно так не расслаблялся. Правда он попросил не говорить об этом остальным, а то Рёте с Дайки, дай только, моргни зелёным светом, и они начнут устраивать подобные вечеринки постоянно. Ещё капитан вывел Фантома на чистую воду, спалив, что тот тоже явно участвовал в организации операции по спаиванию команды. Тецую выдало две вещи: первая — он загадал Дайки сознаться, а значит уже знал о происходящим, второе — вряд ли бы эта дурная парочка придумала бы так чётко всё сама и не прокололась. Поужинав, они вышли, чтобы немного пройтись. Сейджуро вызвался проводить Куроко до его станции метро. — И чего ты такой хмурый весь день? — интересуется Акаши, прогуливаясь рядом с ним. — Мне кажется ты воспринял действие слишком буквально, — вздыхает Куроко. — Мы не на соревнованиях, следить за нами никто не будет. — Увиливаешь от ответственности? — спрашивает Акаши, выгнув бровь. — Нет, просто можно было упростить нашу жизнь. — Пожимает плечами Фантом. — Пары фоток в парке было бы вполне достаточно. — Тебе не понравилось? — интересуется Сейджуро. Было даже как-то странно, что такой человек, как Акаши, интересуется его мнением о псевдо-свидании. Если бы оно было настоящим, то Куроко на все сто процентов ответил бы: «да». Хотя и считал, что всё-таки немного перебор. Для глупого действия же это было слишком глупо и тратило слишком много сил и времени. — Дело не в этом, просто слишком заморочено для псевдо-свидания по желанию Момои-сан. — А если я скажу, что сделал всё это не из-за глупой игры? — В каком смысле? — Куроко теряется настолько, что даже его маска вечной невозмутимости даёт трещину, и он удивлённо таращит глаза на капитана. — Что если я скажу, что хотел этого сам? — задаёт вопрос Акаши, делая шаг вперёд навстречу Куроко. — Всё еще не понимаю… — хрипит Куроко. Голос отчего-то подводит, а сердце ухает куда-то вниз. Тецуя чувствует себя зверем, которого медленно загоняют в угол, а он продолжает пятиться назад, понимая, что дальше только тупик. — Ты всегда был сообразительным, Тецуя. Так давай порассуждаем логически. Куроко кивает, как болванчик, продолжая пятиться назад. В воздухе так и витало напряжение, и он был не совсем уверен, что хочет рассуждать, но знать, что имел в виду капитан хотелось сильнее. — Первое: я возмущался, когда Дайки загадал тебе научить меня целоваться? — Нет. — Второе: я возмущался, когда Сацуки загадала это действие со свиданием? — Нет. — Третье: я возмущался, когда наши драгоценные товарищи любезно напомнили, что по счетам надо платить и действия выполнять? — Нет. — Четвёртое: я убил кого-то из них за подобного рода загаданные действия? — Нет. — И последнее — ты думаешь, что если бы я этого не хотел, какая-то глупая игра заставила бы меня что-либо сделать? — Нет, — голос Тецуи совсем осип, когда Акаши взял его за руку притягивая к себе. Он наклонился, чтобы прошептать ему на ухо. — По поводу поцелуя я соврал. — Он опалил ухо Тецуи своим горячим дыханием. — И сейчас я тебе это продемонстрирую. Акаши немного отстраняется, чтобы подцепить пальцами подбородок Куроко. Сейджуро смотрит шокированные небесно-голубые глаза, усмехается, но не собирается отступать. Он накрывает губы Тецуи своими, мягко целуя. Наконец-то желание капитана сбылось, как и должно случаться в праздники. О том, что, вообще-то, надо было сделать фото, оба безбожно забывают, просто наслаждаясь поцелуем.