Часть 1
18 октября 2016 г. в 19:34
Мне нравилось закрываться от всего мира в твоем красном джемпере. Тебе нравилось класть голову мне на плечо и дремать. А еще тебе нравилось ощущать моё тело под своим, нравилось проводить грубыми пальцами по запястьям, нравилось пропускать пальцы в мои волосы. Ты словно дышал каждым моим срывающимся с губ стоном. Но всё когда-то кончается, как и кончилась наша с тобой идиллия.
Свет от фонаря режет глаза, заставляет часто моргать, вызывает слезы. Моё тело лежит на асфальте. Здесь слишком редко ездят машины, так что я не опасаюсь за то, что кто-то может придавить меня или вроде того. Может быть, я даже хочу этого. Но сейчас я каждую секунду задаюсь одним и тем же вопросом — почему? Почему Джерард ушел, ничего не сказав? Всё же было настолько хорошо, что любой бы завидовал нам. Джерард, помнишь, как мы спускались по эскалатору, сидя на нем, а ты положил мне голову на плечо и почти задремал? А ты помнишь, как водил меня по ночному Ньюарку, как ты кружил около столбов и просил у редких прохожих сигареты, используя всё своё обаяние? Джи, помнишь, как мы пришли ко мне домой, а потом ты поцеловал меня? Это было секундно, но я навсегда запомнил наш с тобой первый поцелуй. В ту же ночь ты заставлял меня бесстыдно стонать на белом покрывале. Не помнишь? А я помню всё.
Мне приходится встать с влажного асфальта. Лицо мокрое от каплей дождя, которые успели попасть и на волосы. Я, абсолютно подавленный, иду вдоль освещенной улицы. Сгорбившийся, сжавшийся. Я словно котенок, который ищет своего хозяина. А хозяин затерялся среди огней этого города и попросту забыл о своем котенке.
— Не скучно одному сидеть? — с улыбкой спрашивает черноволосый парень, садящийся у берега озера рядом со мной. Я его вижу впервые и мне становится неловко от того, что он так спокойно начал со мной разговаривать. Словно мы знакомы с раннего детства. Парень с крашенными волосами осматривается. Вокруг всё вянет и желтеет. Даже трава уже пожухла. Сейчас октябрь, примерно в ноябре у нас выпадает снег. Пора бы запастись теплой одеждой из секонд-хенда. На одежду оттуда мне только и хватает денег. Парень, которого, оказывается, зовут Джерард, начинает рассказывать мне разные осенние истории. Почему-то ему словно важно то, чтобы я улыбнулся, чтобы стал хоть чуточку счастливее. Я слушаю его, а потом закуриваю. Джерард же без всякого стыда посмотрел мне в глаза и затянулся из моих пальцев, после чего выдохнул жгучий дым в сторону. В этот момент его губы были слишком близки, и я мог рассмотреть на них каждую складочку, каждое покраснение и покусанные участки. Так же я заметил и то, что его глаза напоминают уютную осень под пледом с горячим чаем. Да, это банально, но именно это приходит мне сейчас на ум. Добродушный парень накидывает на меня свой красный джемпер, поднимает с холодной земли и тащит куда-то вглубь города, поближе к его ярким огням.
Я захожу в бар и осматриваюсь. Сейчас чуть после полуночи, но людей практически нет. Хотя, наверное, я просто зашел в один из самых безызвестных баров в этом городке. Этот город забрал у меня мальчика в красном джемпере. Он забрал ту осеннюю теплоту из моего сердца и оставил лишь пургу, замораживающую сердце и покрывающую её легким инеем. Я нахожу этот иней нередко на ветках, с которых давно опали все листья. Садясь за барную стойку, я постоянно прокручиваю в голове сцену нашего расставания. Нет, Джерард не может так просто уйти только потому что я стал другим, что стал похожим на него. Это же абсурд.
— Фрэнки, не бойся, этот торговый центр еще работает! — со смехом кричит мне Джерард, и я бегу за ним. Парень держит меня за руку, ведет меня по темноте, редко нарушаемой светом фонарей. Я уже невольно начинаю улыбаться, не отстраняясь от своего нового знакомого и сжимая его ладонь. За такое короткое время нашего общения, я понял, что Уэй не такой, как другие люди. Он счастливый, он готов совершать настолько сумасшедшие поступки, что голова идет кругом. Он готов делать счастливым и меня.
Мы забегаем в торговый центр, а Джи мгновенно начинает бегать мимо разных магазинов с одеждой. Уже через час это всё закроется, а людей очень мало. Да и они идут сейчас на выход. Но Джерард только забежал сюда, а уходить раньше, чем через час, кажется, не собирается. Мы забегаем в магазины с одеждой, а Джерард начинает что-то примерять и спрашивать меня, идет ему это или нет. Он даже по женским отделам проходится, но сразу говорит, что здесь сплошная безвкусица и вообще мужская одежда выглядит куда стильней, чем все вещи здесь. Я лишь смеюсь в ответ и пожимаю плечами. Я никогда не ходил в такие дорогие магазины, да и за модой не слежу и в стиле не особо разбираюсь, а Джерард, кажется, об этом знает очень много. И мне нравится это в нем. Вот мы ходим уже около тридцати минут, Джерард выглядит устало.
Мы сейчас на последнем этаже. Он чуть ли не все магазины оббежал в поисках чего-то классного, бедный, но ничего не нашел. Разочаровавшись в дорогих магазинах, он повел меня к эскалатору, а там уже и усадил на эти самые двигающиеся вниз ступени, положив голову мне на плечо и прикрывая глаза. Я улыбаюсь, чувствуя, что Джи вот-вот задремлет, поэтому начинаю будить его. Я не знаю, куда Джерард поведет меня дальше, но уже хочу пойти с ним.
Я заказал виски, терпеливо дождался заказа, считая секунды. Люди, которые находятся с баре помимо меня, выглядят не менее грустными и убитыми жизнью. Не верится, что до появления Джерарда я только эти лица и видел. И сейчас я сам стал таким же серым и грустным. Появилось ощущение, словно они все брошены такими людьми, как Джерард. Джерард. Это имя никак не хочет выходить из моей головы. В каждой мысли присутствует оно, я не могу найти ни одного воспоминания, где бы не было этого имени. Оно стало моей жизнью за короткий период и не собирается отпускать.
Я ощущаю дыхание Джерарда на своих губах, затем на шее. Но я не ощущаю его губ. Я не ощущаю его прикосновений, но даже с завязанными глазами чувствую, что он рядом. Мои руки привязаны с изголовью кровати атласной лентой, которую мне ничего не стоит порвать. Но я не делаю этого только потому, что мне нравится эта обстановка. Она наполнена загадочностью и, в какой-то степени, страхом. Наконец, я могу почувствовать руки Джерарда на своей талии. Он сжимает пальцами края моей футболки. Да, Джерард не продумал заранее то, что сейчас ее будет невозможно снят с меня. Он шепчет воздушное «прости» и разрывает футболку. От такого я шумно выдыхаю, слегка вздрогнув, словно надо мной сейчас навис дикий зверь, который съест меня в любой момент. И, кажется, Джерард чувствует мой страх, самый настоящий страх, поэтому издает смешок. Его грубые пальцы проходятся по моему торсу, поглаживают его и хватаются за ремень. Мой новый знакомый немедленно расстегивает его и ширинку, стягивает ненужную джинсовую ткань с ног и скидывает на пол. Я непроизвольно выгибаюсь, чувствуя его руки чуть выше лобка.
— Твой первый раз, верно?
Я киваю Джерарду, ибо говорить сейчас просто не способен. Вышло бы что-то вроде стона на выдохе. Я не хочу показаться Джерарду настолько легко возбуждающимся, только бугорок на боксерах говорит об обратном. Но Джерард не стремится как-то потешаться надо мной. Его губы касаются моей разгоряченной кожи, а зубы оставляют отметины на торсе. Тонкие пальчики уже стягивают ненужное в данный момент белье, отшвыривая его к джинсам. Я чувствую себя совсем незащищенно, но знаю, что Джерард не сделает мне ничего плохого. Я знаю, что он не причинит мне вреда, так ведь? Скоро его ладони плотно прижимаются к моим бедрам, а я чувствую его дыхание уже на своей возбужденной плоти. Наконец, его губы касаются головки члена, а я издаю стон. Такого я в своей жизни еще никогда не испытывал, и я ни на что бы не променял эти незабываемые ощущения. Скоро его губы полностью обхватывают головку, а потом начинают спускаться до самого основания, которое Джи придерживает двумя пальцами. Я уже невольно толкаюсь бедрами ему в рот. Он так податливо выполняет все это. Он по-прежнему хочет того, чтобы мне было хорошо. Но я не понимаю, почему он так относится ко мне.
— Будет немного больно сначала, — шепчет он только после того, как я кончил в горло парню. Я киваю и глубоко вздыхаю. Фрэнк, расслабься, ты готов к этому. Я слышу, как Джерард достает что-то из тумбочки. Потом я уже чувствую, как это холодное смазанное «что-то» проникает в меня и мычу, сжав зубы. Это действительно больно, но говорят, что потом будет очень приятно. Наверное, стоит ради этого немного потерпеть и расслабиться. Вернее, постараться расслабиться. В моё колечко мышц медленно проникал инородный предмет, раздвигая стеночки и заставляя меня приоткрыть рот, откинуть голову. Через какое-то время предмет начал вибрировать, а это стало воздействовать на простату так, что я выгнулся и издал совершенно блядский стон. Джерарду это, судя по его виду, тоже понравилось, так что он навис надо мной и накрыл мои губы своими. Я сразу почувствовал себя немного комфортнее, принялся беззастенчиво отвечать на поцелуй, пока тот предмет всё еще вибрировал во мне. Скоро я привык к этому, хотя меня и била мелкая дрожь от удовольствия. Уэй вынул игрушку, а я не успел прийти в нормальное состояние, как вдруг уже член Джерарда вошел в колечко мышц, а я сжался вокруг него и принялся насаживаться до упора сам. Скоро Джерард издал гортанный стон, пока я старался самостоятельно двигаться на твердом члене парня. Уэй уже не сдержался, совершая поступательные движения, а его темп постоянно ускорялся, отчего скоро мне уже не хватало воздуха.
Эта ночь запомнится мне разгоряченным телом Джерарда и постоянно накаляющейся атмосферой.
Я уже отвязан. Моя голова покорно лежит на груди тяжело дышащего Джерарда. Но вдруг он отстраняется, начиная одеваться. Непонимание.
— Возьми новую футболку и уходи. Ты мне больше неинтересен. Ты утерял свою оригинальность, Фрэнк.
Я лежу на полу туалета душного бара, перебираю в голове его слова. Я никак не могу понять того, почему Джерард так поступил со мной. Я не понимаю, что он имел в виду, когда говорил, что я утерял свою оригинальность. Я ничего, черт возьми, не понимаю. А вдруг я не единственный человек, который так нещадно был уничтожен Джерардом? Вдруг не последний?
Вдруг Джерард до скончания своих лет будет сначала пудрить мозги людям, соблазнять их, а потом разрушать?