Стриптиз, или Исключение из правил

Неумелые скованные движения Хиеи забавляли Йоко Кураму. Он смотрел, буквально кожей чувствовал, как мальчишка раздражается оттого, что ввязался во все это. Сам виноват – проспорил стриптиз Кураме, который на самом деле пошутил о замысловатом танце для выигравшего. И впервые ретировался, оставив Йоко разбираться с Хиеи, который серьезно отнесся к исполнению. Он танцевал, как умел. Танцевал, как получалось. Музыки не было, только стрекот кузнечиков за окном, шорох ткани и собственное дыхание. На Хиеи уже мало что осталось из одежды: шарф, плащ, майка, даже бинт, запечатывающий дракона – все это лежало под его ногами, в которых тот умудрялся не запутываться. На мгновение он замер, показывая свою спину, на которой Йоко невольно задержал взгляд. – А дальше? – спросил кицуне, внимательно наблюдая за замершим демоном. – А дальше – плати, – выдал Хиеи, развернулся, собрал свои немногочисленные вещи и... – Должок, – напомнил кицуне как бы между прочим и хитро улыбнулся. Хиеи выругался про себя, вспомнив, что Курама не любит ругань. Тем более, Курама единственный, кому Хиеи предпочитал отдавать долги. Так получалось. – Черт с тобой, – пробормотал Хиеи, откидывая в сторонку собранные вещи. – Ему не понравилось со мной, – многозначительно прошептал Йоко, развалившись на кровати и не отрывая взгляда от тела Хиеи. Его желтые глаза следили за каждым движением и ощутимо обласкивали каждый сантиметр кожи. Хиеи едва удержался, чтобы не вздрогнуть. – Продолжай. Хиеи набрал воздуха для очередной порции ругани, но тут же выдохнул, не найдя, что сказать. Он только откинул в сторону общей кучи одежды белый шарф, который успел замотать вокруг шеи повторно. "Я его убью! – думал Хиеи, не спуская глаз с кицуне, при этом стараясь не сбиваться с ритма. – Пусть только скажет еще хоть слово – убью. Наплюю на Кураму и уйду! Нет, нельзя. Курама ни при чем, меня только его демоническая форма бесит..." – Может, прекратишь думать о постороннем и посвятишь себя мне и танцу? – подал голос лис. – Ты только смотришь, – пальцы Хиеи легли на пояс и подцепили два узелка, потянув их в разные стороны. – Я, возможно, только смотрю, – сказал лис в нетерпении и приподнялся, нервно дернув хвостом. Это не могло скрыться от взгляда Хиеи, и он удовлетворенно улыбнулся уголком губ. Значит, это действует и на Йоко? То, что он тут танцует и снимает одежду? Хотя собственные движения Хиеи напоминали скорее очередную тренировку. Одну из тех, которые не видел Курама. И не должен был. Снимать постепенно с себя одежду после нескольких минут непрерывного быстрого танца с мечом или без, чтобы тело лучше охлаждалось. А после, когда он оставался уже совершенно голым, Хиеи нырял в озеро со скалы, на которой обычно и тренировался, чтобы смыть с себя пот. Как хорошо, что Курама этого не видел. – Продолжай, – прошептал кицуне, в нетерпении поведя ушами и сглотнув. Хиеи чувствовал, как внимательные золотые глаза уже пробрались сквозь штаны, сдернули их и осмотрели все скрытые участки тела. – Слюнки вытри, – прохрипел Хиеи, не узнавая собственного голоса. – Ты только смотришь. – Выдержишь мой взгляд? – кицуне плавно поднялся, но остался на месте, не приближаясь. Тело словно охватило волной мурашек – и только от одного зрительного контакта. – Конечно, – ответил Хиеи. Улыбка перешла в ухмылку. – Если сдашься первым – ты мой, – проговорил кицуне, сжимая ладонь в кулак и разжимая. – Если ты сдашься… – начал Хиеи и замолк. Он в любом случае выиграет этот спор у лиса, чего бы ему это ни стоило. – Ты хочешь продолжения. – Не меньше, чем ты, – кицуне вновь сжал ладонь в кулак. Он хотел, чтобы исчезла нарастающая дрожь в теле, чтобы дыхание вернулось в норму, а глаза перестали следить за капельками пота, стекавшими по мускулистой груди Хиеи, скрывавшимися в складках штанов. И как те до сих пор держатся? Йоки? Умный платит один раз. Почему-то такая фраза вспомнилась Хиеи. Ее как-то упоминал Курама, когда Хиеи внезапно пришел к нему переждать пару дней в Нингенкае. И тогда, в один из вечеров, Хиеи впервые увидел полураздетого Кураму. Он как раз вернулся из душа в полотенце вокруг бедер, которое не могло скрыть красоты тела. Хиеи помимо воли залюбовался, но, встретившись с пронзительными и понимающими глазами Курамы, отвернулся, стараясь не покраснеть. Застали с поличным. Значит, нужно станцевать один раз перед лисом? Легко! Проиграл спор? Подумаешь! Это всего лишь тело. Красивое тело, которое можно показывать. – Ты ведь не душу продаешь, – прошептал совсем рядом кицуне, проводя рукой вдоль позвоночника. Хиеи вздрогнул от неожиданности. – Руками не трогать, – прошипел он, отскакивая и выставляя меч. – А я и не трогал, – улыбнулся лис со своего места. Хиеи удивленно заморгал. Как Йоко мог оставаться на месте и быть одновременно за его спиной? Хиеи надеялся лишь на то, что это не какое-то очередное растение из Макая. Иначе он точно разорвет наглого Лиса на кусочки за такую шутку. – Демон. – Такой же, как и ты. – Верни Кураму, – выдвинул свое условие Хиеи. – Верну при условии, что ты закончишь начатое, – предложил кицуне, красноречиво взглянув на штаны. – Если не нравится – не продолжай. Я не настаиваю. Лис развернулся спиной и взбил подушку. Передвинул ее на край и улегся удобнее. Тень скрыла его почти полностью, оставив на виду лишь ноги и кончик подрагивающего хвоста. – Сволочь, – прошипел Хиеи. У него не осталось выбора, кроме как раздеться и уже перед самим Курамой... а зачем ему что-то объяснять? Он сам это затеял! – Такой же, как и ты, – в голосе Йоко слышалась насмешка. – Продолжай. Или Курама услышит одну занимательную вещь и перестанет к тебе так относиться. Хиеи рассмеялся. Лис впервые сказал что-то смешное. Чтобы Курама, спокойный и рассудительный, резко изменил свое мнение? Не может быть. Хиеи слишком хорошо знал его и был уверен, что тот будет докапываться до правды своими способами. Если Кураме будет интересно. Обычно было. – Как хочешь, – пожал плечом Хиеи и натянул сползшие штаны. Кожа неприятно терлась о его собственную кожу, прилипая из-за пота. Хотелось отодрать ее как можно скорее, но игра с кицуне должна продолжиться. Она внезапно стала интересной. Очередной спор начался, и Хиеи не хотел его проигрывать. – Ты просто так не уйдешь, – лис подался вперед. – Ты проспорил и должен это сделать! – Может, мне еще подойти и почесать тебя за ухом, и дернуть за хвост? – Хиеи угрожающе придвинулся, сжимая меч в руке. – Хвост трогать не дам, – категорично заявил лис. – Уши тоже. – Готовься тогда к обрезанию, – сверкнул Хиеи красными глазами и кинулся на Йоко с занесенным над головой мечом. – И это ты называешь обрезанием? – хмуро спросил лис, сжимая в одной руке меч Хиеи, в другой – прядь своих волос. Сам Хиеи валялся где-то на полу, придавленный весом кицуне, который весьма удобно со своей стороны уселся на мальчишку. – Парикмахер из тебя не ахти. Хиеи пыхтел, пихался, пытался выползти, но ничего не получалось, словно лис только и делал, что кого-то придавливал к полу и обездвиживал сотни лет. Не зря же Хиеи с самого начала не хотел испытывать судьбу и быть врагом Курамы. – Ты ко мне прикоснулся, – заговорил довольно Хиеи и перестал сопротивляться. Подпер голову рукой и постарался замереть. – Проспорил. – И чего же ты хочешь? – как ни в чем не бывало поинтересовался лис. Хмыкнув, он откинул прядь волос и уже пристальнее всмотрелся в меч. Заметные трещины свидетельствовали о перековке после многочисленных сражений, которыми славился Хиеи. Только рукоять оставалась целой, со своими следами использования. – То же, что и ты от меня хотел, – выдохнул Хиеи. – Мальчишка, – фыркнул лис и поднялся. – А, ты не умеешь? – подначил Хиеи. В ответ в руки ему всунули меч. Слишком бережно. – Было бы что уметь, – оскалился кицуне и склонил голову набок. – Самоуверенный лис. – Какой есть, – кицуне попятился и оказался в лунном свете. Тени на одежде казались острыми, четкими, обрисовывали бицепсы на оголенных руках. – Тебе наверняка понравится тоже. Мальчишка промолчал. Он перевернулся и прислонился к боку кровати, положив руку на согнутое колено. Красные глаза слегка алели, сосредоточившись на фигуре серебристого лиса. Курама был намного ниже своего демонического воплощения. Оба одинаково красивы. Глаза и одного, и другого просто завораживали. Изумрудные глаза Курамы напоминали зелень растений, которые он использовал. Глаза кицуне, бывшие цвета плавленого золота, напоминали о его демонической сущности и силе. – Можешь начинать, – Хиеи прикрыл глаза, чтобы их блеск был не так заметен. Незачем показывать свой интерес, который лис наверняка чувствовал. Хиеи мог лишь догадываться о том, почему Йоко проиграл. Очередная хитрость с его стороны раскроется лишь со временем, и Хиеи хотел, чтобы момент настал как можно скорее. В уголках губ кицуне появилась едва заметная улыбка. Или же это тень сыграла такую шутку с лицом. Его закрытые глаза предупреждали об обманчивой расслабленности. Первое движение было настолько плавным, что показалось, будто в руках Йоко нет костей – и внимание, и мысли Хиеи оказались полностью захвачены этим легким завораживающим танцем под луной: он жадно ловил взглядом каждое движение рук, плеч, шеи, головы. Кицуне наслаждался тем, что он делает, и Хиеи это видел. Капля пота скатилась по виску, рождая дрожь во всем теле, распространявшуюся, как круги по воде от брошенного камня. Когда кицуне умудрился остаться перед ним в одних штанах, Хиеи не мог определить. В какой-то момент он очнулся от гипнотического воздействия танца без музыки и увидел, что Йоко застыл в выгодной для себя позе. Кончик хвоста подрагивал, на губах играла улыбка, а глаза смотрели куда-то за спину Хиеи. Там никого не было, но обернуться очень хотелось. – И это все, на что ты способен? – проговорил медленно и совсем тихо Хиеи. Во рту пересохло, и голос прозвучал слишком хрипло. Кицуне опустился на колени. Волосы серебристым водопадом упали на плечи, прикрывая обнаженную грудь. Чтобы лис ни делал, думал Хиеи, главное – чтобы не приближался. Словно прочитав его мысли, кицуне замер. Даже когда он стоял на коленях, его рост все еще производил впечатление. Хиеи удержался от порыва отодвинуться подальше. Не от страха, а от нежелания прикасаться. Он чувствовал, что если прикоснется, то самообладание полетит к чертям, и он не справится с желаниями, которые в нем пробудились от воздействия лиса. – Ты еле держишься, – сказал лис. Так обычно говорят, что на улице идет дождь. Никакого превосходства и радости в голосе, голая констатация факта. – Мечтай, – тут же фыркнул Хиеи, сглотнув. Лис расправил руки, поднял их над головой. Хиеи приготовился к выпаду. Кицуне лишь потянулся всем телом, разминая и без того мягкие мышцы после танца, игнорируя взгляды в свою сторону. Хвост плавно скользнул в воздухе, как плеть, замирая в ожидании следующего шага. Хиеи замер вместе с ним. Он старался не выпускать из вида ни лица кицуне, ни его хвоста, который скорее своего обладателя скажет, чего ожидать. Впрочем, за тысячу лет своего существования, кицуне мог с такой же легкостью научиться контролировать себя. Хиеи был в этом уверен. Лисы любят играть. Не любят проигрывать. Любят забавляться с тем, до чего сложно добраться. Блеск в их глазах становится ярче, и они не остановятся перед целью, выбирая самый короткий, но правильный путь. – Как скажешь, – проговорил лис и оперся левой рукой о пол. Мышцы на руках напряглись. Его улыбка насторожила Хиеи. Сейчас он был похож на натянутую до предела струну. Напряжение сковало движения, но, если потребуется, йокай отразит нападение невероятно быстро и вложив в ответную атаку максимум собственных сил. С Йоко, второй сущностью Курамы, Хиеи не был хорошо знаком и не знал, чего можно ожидать, хоть о нем и ходили невероятные легенды. Быть же с лисом в одной комнате с наэлектризованным от напряжения воздухом оказалось утомительно. В то же время это было азартом предвкушения весьма захватывающей и невероятной битвы. Вопрос в том, что это будет за битва. Хиеи хватило быстрого взгляда на кицуне, чтобы понять: Йоко уже знал, что за битва будет между ними двумя. Тело прошиб пот. Хиеи вздрогнул. Он раньше никогда такого не чувствовал. Даже когда ему вживляли Джаган, не было ни страха, ни сомнений, ни противоречий. Только уверенное желание преодолеть свое слабое состояние после, чтобы снова стать сильнее. И все это было по какой-то причине. Естественно, стать сильнее Хиеи всегда мог. Но Джаган был тем шагом, без которого он не мог продвинуться в поисках Страны Ледников. Теперь же, когда реальной опасности не было, Хиеи волновался больше, чем если бы не вернулась его прежняя сила, которой он достиг до вживления Джагана. Возможно ли, что он... наслаждался видом силы, которую обнажал под лунным светом кицуне? – Тебя легко прочитать сейчас, – произнес кицуне, не двигаясь с места. Волосы отливали серебром, рождая порыв сжать их. Хитрый лис знал, какие желания рождаются в голове Хиеи. Не мог не знать. Поэтому и двигался очень медленно, давая рассмотреть каждый из напряженных мускулов своего торса, которые раньше скрывались или едва угадывались под одеждой. – И что же ты видишь? – Хиеи продолжал наблюдать за такими по-кошачьи грациозными движениями. Тишина нарушилась одним шагом в сторону кровати, возле которой сидел Хиеи в своей излюбленной позе. Меч располагался совсем рядом. Прохладная рукоять касалась щеки и уха, эфес ободком скользил по губам и подбородку. Но какой бы ни была холодной сталь, Хиеи чувствовал лишь жар. – Твое тело недвусмысленно реагирует при взгляде на мое, – Кицуне опустил правую руку на пол и прогнулся в спине. Хвост мягко изогнулся в одну сторону, потом в другую. Предвкушение. – Слишком самоуверенные выводы. Лис был прав. Но Хиеи проигрывать не собирался. Даже в малом и на словах. – Ты пахнешь не только потом, – продолжил кицуне, еще на шаг приблизившись на четвереньках. И снова движения хвоста из стороны в сторону. Плавные, как маятник гипнотизера. Отвести взгляд невозможно, но так хочется. Сопротивляться проникновенному шепоту сложно. Если лис скажет закрыть глаза – Хиеи закроет, скажет разрезать себе руку – разрежет без всяких лишних вопросов своим же мечом. – На что ты намекаешь? Еще шаг в его направлении. Хиеи совсем не хотел чувствовать себя загнанным зайцем. И не чувствовал: в отличие от беспомощного длинноухого, Хиеи за себя мог постоять. И совершенно не боялся тяжелых ран, не говоря уже о смерти. Для него это было лишь неизбежным витком жизни. Неважно, что ты умрешь, главное – как и где. Безумная частичка сознания всегда ждала этого момента смерти, но остальное сознание сопротивлялось, обещая еще больше интересных соперников и боев. Комната была заполнена тишиной, нарушавшейся лишь тихим шорохом и едва ощутимым сквозняком. Луна из окна подглядывала за происходящим, не решаясь нарушить уединение и разговор двух йокаев, игравших друг с другом в какие-то свои игры, которые невозможно понять. У каждого она была своей, но имелось и нечто общее: оба стремились не только к победе, но и к превосходству в самообладании. О соблазне и речи не шло. Но, пожалуй, кицуне мухлевал. Хиеи понял это, когда между ними оставалось около полутора метров пространства. Темные зрачки в желтых радужках отражали попадавший на них свет, становясь ярче. Почти как у кошки – два мерцавших уголька в кромешной тьме. От кицуне разило превосходством и уверенностью, смешанной с невыраженным желанием. Он соблазнял собой, используя себя же по максимуму. – Соблазненные под луной, – прошептал кицуне, подбираясь еще ближе. Но не настолько, чтобы суметь оттолкнуть. Каждый шаг был выверен до идеальности. Настолько, что Хиеи восхитился помимо воли этой особенности. Курама тоже так умеет: контролировать и сдерживать себя. Спокойный ублюдок ушел, оставив вместо себя демоническую сущность. Когда Курама вернется, Хиеи обязательно припрет его к стенке и заставит рассказать о причинах своего поступка. – Ничего более разумного не смог придумать? – улыбка получилась слишком кривой, но Хиеи не мог не подколоть лиса. Когда еще такая возможность представится? – Курама и я – одно и то же существо, – плавный осторожный полушаг, наполненный медленной грацией мускулов. – Мы мыслим одинаково. С разницей в степени разрушения и затраченных усилий. – Он пацифист, – согласился Хиеи, чертыхнувшись про себя. Пошел на поводу у лиса, увлекшим в свой разговор. – Но он – не ты. – Все еще ищешь в нас различия? Глупо. Полушаг, наполненный едва заметной мягкостью. Пальцы сжались, упираясь фалангами в темные деревянные доски. – Они у вас есть. Хиеи мог привести с десяток различий, но не огласил их. Он до сих пор считал, что Йоко – это лис, демоническое существо с огромной йоки и непонятной тягой к различным макайским растениям. Курама – это Курама, Минамино Шуичи в Нингенкае. Он предпочитал не использовать макайские растения, отдавая предпочтение кнуту из роз, утыканному шипами, и цветку розы с острыми, как бритва, лепестками. Красиво, завораживает и очень подходит утонченной натуре Курамы. А вот самому кицуне больше подходит что-то вроде растения-людоеда. – Незачем заниматься нашим сравнением. Мы похожи. Лис тенью навис над Хиеи, опершись руками по обе стороны от его плеч о край кровати. – Без прикосновений, – грудь лиса едва вздымалась. – Я помню. Страха не было. На первый план выступило недовольство, родившееся оттого, что Йоко теперь нависал над ним. Позиция поверженного всегда относилась к тому, кто внизу. Руки мешали изменить ситуацию, и Хиеи это не нравилось. Он сузил глаза, ожидая следующего шага кицуне. Даже забыл, как дышать, только чтобы не пропустить ничего. Он уже позволил себе упустить из виду приближение лиса. Личное пространство еще не тронуто, но вскоре и это произойдет. – Тогда что ты можешь без прикосновений? – Хиеи позволил себе сделать рваный выдох-вдох. Потные ладони сильнее перехватили меч возле самого эфеса, ободок впился в кожу подобно клыкам голодного йокая. Тело приготовилось к блокированию удара и резкой смене положения. Кицуне медлил. Его хвост, неестественно изогнувшись, замер. Глаза неотрывно следили за глазами Хиеи. И разлилось долгое молчание, расползающееся по стенам и царапающее их своей беспощадностью. – Ты столько живешь и ничего об этом не знаешь? – искренне удивился Йоко. Когда говорят о незнакомых вещах, Хиеи всегда чувствует себя не в своей тарелке. Кицуне об этом известно. Курама не сказать, чтобы часто, но иногда пользовался подобными моментами, чем бесил до чертиков и обещаний неминуемой смерти. – Было бы что знать! – фыркнул Хиеи. Кицуне усмехнулся столь детскому поведению и отговорке мальчишки. Именно что мальчишки. Неважно, сколько ему лет, какими способностями и запасом йоки тот обладает – Хиеи так и остался импульсивным мальчишкой. Покажи ему косточку с названием "интересная битва", и он тут же навострит ушки и загорится желанием опробовать все на собственной шкурке ее действие. – Замри, – шепнул кицуне, и Хиеи от неожиданности послушался. – Без прикосновений. Длинные волосы упали на грудь Хиеи, защекотав. Он подавил порыв почесаться, чтобы нестерпимый зуд прошел. Можно ли волосы счесть за прикосновение? Или все же позволить кицуне совершить задуманное?.. Не получится: лис уже делает то, что хочет, а Хиеи неосознанно позволяет. Он все еще снизу, под кицуне, изучает его лицо и ищет возможности выбраться. Слишком слабая и неуверенная отговорка. Непрактичная и пустая. – И что дальше? – поторопил Хиеи, чувствуя жар тела кицуне. Он обволакивал и ласкал. Наверняка тот едва заметно облачил себя в тонкий слой йоки, чтобы Хиеи чувствовал ее кожей, но не ощущал. Еще одно хорошее умение, которое можно в будущем попробовать изучить. Зачем только? Что он будет с этим делать? Кураму соблазнять? Собственная мысль показалась слишком неправильной. И в то же время правильной. Такой, какой и должна быть. Хиеи не отказался бы еще раз увидеть Кураму с полотенцем вокруг бедер. Или без него. Или вообще под собой. Или... Хиеи не успел додумать мысль, почувствовав на губах тепло губ Кицуне и его дыхание. Он хотел было уже возмутиться, но осознание не-прикосновения пришло чуть позже. Кицуне не прикасался к нему. Он проводил губами в опасной близости, не нарушая обоюдного запрета на касание. Как и говорил. Но Хиеи все равно замер в ожидании. Кицуне не выдержит и первым нарушит обещание. Меч упал в сторону. Не лис это сделал – у Хиеи ослабли пальцы. Йоко чертовски умело провел рукой над кожей, оставляя ощущение прикосновения. Хиеи услышал довольный смешок и почувствовал влажное полуприкосновение – лис облизал губы, не нарушая оговоренную границу. Все еще держался выбранной дистанции. А затем последовало легкое дуновение в самое ухо. Хиеи вздрогнул, и тогда-то пальцы разжались. Меч упал рядом с кроватью, звук разрезаемого листа стали нарушил созданную обстановку. – Не сбежишь, – прошептал кицуне, разводя в стороны руки Хиеи. И вновь Хиеи не почувствовал полноценного прикосновения. Лишь что-то неясное, нереальное, больше похожее на дуновение ветра, чем на касание. Как у лиса так получалось? – Не думай об этом. – А чем мне еще заняться? – снова кицуне увидел ребенка, готового возражать по любому поводу и без. Наперекор всему, что считает для себя оскорбительным и обидным. – Например, подумать над тем, с какой целью ставил мне условия, – прошептал лис в опасной близости от губ Хиеи. От кицуне совсем не пахло животным или немытой шерстью. От него исходил сладковатый запах сухой травы, аромата белых роз и едва уловимый запах сырости. Пот чуть сбил эти запахи, но не настолько, чтобы оказалось невозможно их различить. – Не одному же мне страдать, – Глаза Хиеи расширились, едва он прочувствовал эфемерное прикосновение к шее. И снова всё на полуощущениях. Они наполняли тело приятной томительной волной. Хиеи старался сопротивляться, неосознанно вжимаясь в бок кровати. Но кицуне знал о своих действиях всё. В который раз Хиеи поразился выверенности и точности каждой мелочи, которую он делал. Кураме до такого еще очень долго учиться, но он и не хотел такого контроля над собой и окружающими. – Тогда я буду ждать, – прошептал кицуне, оставляя после себя шлейф из полуощутимых поцелуев. Легких, воздушных, теплых... желанных. Теперь Хиеи понял, чего добивался лис. Отмены правила, позволяющей разрушить границу запрета. И добивался своего умело, творчески подходя к процессу. Уж что-что, а ждать лис научился. Очередное проигранное очко в пользу кицуне. Хиеи уже подозревал, что потеряет и следующий десяток очков, если позволит себе снять запрет. Он не собирался этого делать. Но очень хотел. Удовольствие, охватившее тело, мешало здраво мыслить, уговаривая, подобно змею-искусителю, отведать то, что предлагал кицуне. Пока предлагал. Возможно, как только Хиеи скажет продолжать, Йоко отстранится и удовлетворенно вытрет губы со словами: "Ты проиграл". Хиеи этого не хотелось. Не только проигрывать, но и лишиться продолжения начатого. И в данном случае последнее больше беспокоило, нежели собственный проигрыш. Хиеи был уверен, что лис не только готов к любому ответу, который озвучит Хиеи, но и скорее сам подвел его к тому решению, которое хотел услышать. Уж слишком хитер был Лис. И успел это доказать всего за несколько десятков минут. Преподнес всё так, чтобы не он настаивал на продолжении, а Хиеи сам попросил. Еще одна из причин, по которой нельзя соглашаться и разрешать. Иначе лис возомнит себя всесильным и... действительно сделает то, что хочет. От одной мысли о подобном по телу пронеслась новая волна дрожи, порожденная еще и легкими, скользящими в паре миллиметров от живота губ кицуне. – Долго придется, – выдохнул Хиеи. Втянутый живот задрожал, напрягшиеся мышцы пресса стали твердыми, как камень. Хиеи поборол желание всадить ногти в плоть и прочертить пятерней, насильно вытравливая едва ощутимую нежную щекотку. Оттолкнуть и расцарапать. Нет, не сможет. Не хочется. Чертов лис! Знает, какую реакцию порождает любое из его действий. Где он мог такому научиться и когда? Мысль тут же растворилась, едва хрипловатый голос прошептал: – Сомневаюсь. Хиеи хотел оттолкнуть самоуверенного кицуне, но приподнятые руки замерли на полпути. Дотронуться означает разрешить. И тогда уж точно ничего не изменишь. И вновь мысленная борьба с самим собой. – Злись сколько угодно, – продолжил Йоко где-то в районе низа живота. Хиеи удивился: когда тот успел устроиться между его ног, при этом не касаясь?! Лисьи уши слегка дрогнули, когда Хиеи судорожно втянул воздух сквозь сжатые зубы. Лицо Йоко почти лежало на его животе, подбородок едва касался кожи чуть ниже пупка, а глаза внимательно и с усмешкой смотрели в его. При этом словно спрашивая: продолжать или нет? А в глазах, за усмешкой, читался не вопрос, а утверждение: "Я-то знаю, что никто никого не остановит". Бок кровати впился в лопатки деревянной перекладиной. Острая боль, как от укола. Наверное, заноза. И ведь не вытащишь сейчас, потому как кицуне не дает двинуться. Любое соприкосновение послужит сигналом для начала более активных действий. И хочется, и колется. Хиеи впервые с таким сталкивался. Тело напоминало сгусток напряженной йоки, которой нужно дать выход. Чем дольше он будет сдерживаться, тем сильнее и мощнее будет спуск. Йоки Хиеи умел контролировать, но бывали ситуации, когда обуздать ее оказывалось невозможно. Например, когда на Темном турнире он учился управлять свой огненной печатью. Тогда она была слишком мощной, едва не лишив его не только руки, но и жизни. Но получилось. Сейчас ситуация не столь опасна, но не лишена своего риска. – Как насчет отменить часть правила? – невинно поинтересовался кицуне. Он не двигался. Так и замер в неудобной позе. Йоко сейчас больше походил на восковую фигуру – даже хвост оцепенел в ожидании рассечь воздух и задвигаться в своем танце. – Нет. – Жаль. В простом слове, больше похожем на выдох, послышалось такое напускное разочарование, словно его предложение во всех смыслах имело вполне интересные и приятные возможности. И опять Хиеи почувствовал, что его водят за нос. Кицуне выжидал, как охотник, подгонял дичь к тому месту, которое выгодно именно ему. И тогда как дичь думает, что она сама выбирает направление, все оказывается с точностью наоборот. Молчание. Хиеи прислушивался, но в комнате, лишенной звуков, где все замерло в тягучем ожидании, ничего нельзя услышать. Даже собственного сердцебиения. Дыхание Хиеи научился контролировать с того самого времени, как взялся за меч. Йоко не двигался. Даже его золотистые глаза словно потухли и не так сильно выделялись в полумраке. Притаился. Луна немым свидетелем освещала часть комнаты, говоря, что она совсем ни при чём. Хиеи мучился. Что, если бы он позволил Йоко убрать часть правила? Позволить лишь часть прикосновений? Но где одна отмена, сразу следует другая, потом третья уступка, а после и вовсе окажется, что правило нарушено с самого начала. Тогда для чего оно затевалось? Продлить удовольствие кицуне? Сдаваться Хиеи совершенно не хотелось. Он не проиграет этот бой. Ни за что. Пусть в таких играх разума он и не силен, в отличие от Курамы, но хитрый лис так просто ответа не дождется. Уголки губ кицуне приподнялись. Он почти видел внутреннюю борьбу на лице проклятого мальчишки. Не хочет проигрывать, думает о возможных путях к победе и при этом хочет получить то, что ему нужно. Маленькое уточнение: того, что хочется его телу после действий умелых губ и рук. Повязка, скрывавшая Джаган, не могла скрыть нахмуренных бровей. Каждое неверное движение повлечет за собой последствия, которым так рьяно сопротивлялся мальчишка. Он любит риск. Любит рисковать жизнью, если она оправдывает цель. Поэтому нужно немного выждать и действовать. Играть на нужных струнах противоречий и желаний Йоко умел. – Какую часть правила? – нарушил Хиеи абсолютное молчание. Ситуация была из тех, когда хочется услышать хотя бы какой-нибудь звук в окружении тишины. Голос в таких случаях идеальное решение. От этого вопроса лис едва ли не замурлыкал. – Твое тело жаждет прикосновений, – прошептал Йоко и подул на живот. Хиеи напрягся, едва дернувшись, но не соприкоснулся с телом кицуне. Йоко с азартом сверкнул яркими глазами. – Везде. Что именно предпочитаешь оставить без внимания? Искушение. Вот что это было. Соглашаться стоило, иначе Хиеи, как только выйдет за дверь, не выдержит и пойдет убивать всех, кто попадется на пути. Он предчувствовал резню, так как возбуждение требовало выхода и... удовлетворения. Здесь. Прямо сейчас. И как можно скорее. Но чертов лис вряд ли уступит его требованию, он сделает по-своему. Иначе и быть не может. Ответ. Нужно ответить. Хиеи напрягся и задумался. Какую половину оставить без внимания губ, языка и касаний кицуне? Сложный выбор. Хиеи никогда долго не раздумывал над своими действиями, его тело двигалось само, подчиняясь инстинктам. Не жалея себя, Хиеи кидался в бой с сотней йокаев, не обращая внимания на мелкие порезы и более серьезные раны. Даже если ему в такой ситуации отрубить руку или ногу, он будет продолжать сражаться. И не нужно никакого обдумывания и взвешивания всех "за" и "против" в пользу собственной жизни или победы. Жизнь без серьезной драки – жалкое подобие существования. Хиеи такого никогда не хотел. Он привык рисковать, в этом была его настоящая жизнь, цель, предназначение. Он дышал воздухом, пропитанной кровью и чувствовал себя в отличной форме. Теперь же приходилось обдумывать, взвешивать, делать какие-то глупые выводы. Кураме это лучше удается: его стихия. Но никак не стезя Хиеи. – Чтобы ты на мне перестал виснуть! – рыкнул Хиеи, толкая ногой в грудь лиса. – И верни уже Кураму! Йоко позволил себя оттолкнуть. Опершись левой рукой, правую поднес к лицу. Указательный палец коснулся губ, призывая к молчанию. Золотая радужка ярких глаз блеснула, и Хиеи понял, что проиграл. Не соприкосновением. – Как скажешь. Вот теперь игра взглядов и не-прикосновений закончена. Хиеи сам ее оборвал своим неосторожным раздражительным характером. Сколько же можно терпеть этого лиса, который измывается над ним, как хочет? Терпение у Хиеи не безгранично. – Могу и без этого, – пожал плечом лис и приблизился вновь. Его тело словно перетекло из одного положения в другое. Хиеи вновь невольно залюбовался этой особенностью кицуне, чем тот и воспользовался. Когда Хиеи опомнился, было уже поздно. Бок кровати вжимался в шею, руки были разведены в стороны и сжаты, спина неудобно выгнута дугой. И вновь смутное ощущение не-прикосновения. Хиеи прислушался к ощущениям, стараясь не спускать глаз и не отвлекаться от кицуне: неизвестно что тот может сделать еще. С одной стороны Хиеи жаждал этого, с другой – неясное желание убить Йоко крепло внутри. Серебристые волосы лиса, едва тот приблизил свое лицо к его лицу, прочертили непонятные узоры на груди, щекоча. – Теперь. Ты. Проиграл, – Шепот был хрипловатым, щекотавшим не хуже волос, и словно касался кожи, обволакивая ее и наполняя тело истомой. – И что же ты хо... Вопрос потонул в настойчивом поцелуе. Кицуне целовал грубо, задевая зубами губы и прикусывая их. Дорожка крови показалась не сразу, но рана саднила, и Хиеи зашипел, отметив, тем не менее, что против таких поцелуев он ничего не имеет. Словно такой вид как раз походил на стиль его боя – никого не жалеть и убивать так быстро, насколько тело позволяет, выкладываясь до предела. Ловкий язык проскользнул между зубов, сплелся с его языком. Хиеи отвечал. Тело само отвечало и даже требовало ласку. И кицуне ее давал. Сдался? Нет! Хиеи всего лишь берет то, что ему дают. Проигравших нет и не было. Но борьба не была бессмысленной. Хиеи чувствовал себя странно. Напряженное тело словно ждало этого самого момента, чтобы как следует прильнуть к телу Йоко. Руки, жаждавшие прикосновения, обхватили мускулистые теплые плечи. Ладони сомкнулись на шее и надавили на серебристый затылок, заставляя углубить поцелуй. Желание. Влечение. Похоть, в конце концов. Все это пробуждалось слишком быстро от прикосновений длинных когтей к собственному телу. Хиеи не знал, что можно так себя ощущать. Тело словно охватывает приятная сладкая дрожь. Каждое касание, будь то волосы или же банальное трение ткани, порождало желание извернуться и получить больше. Ладонь провела по груди легким соприкосновением. Хиеи приподнялся, и затекшая от неудобного положения спина хоть немного расслабилась. Но долго он так не пробудет. Нужно поменять позу. Как угодно, но сделать это. Йоко укусил в шею, и Хиеи забыл о том, что хотел сделать. По телу запрыгали предательские мурашки удовольствия. А с каждым новым выдохом, касавшимся места укуса, одна волна сменялась другой. Реакция тела, о которой Хиеи и не подозревал. Такую сторону жизни... отношений, он не знал. И, конечно же, кицуне взялся показать ему. Или Курама. Не зря же он запросил именно такую плату, как раздевание. Тогда по какой причине явился кицуне? Ему-то что понадобилось? "Соблазнить", – пришел совсем ясный ответ, тут же потонувший в судорожном хриплом стоне. Хиеи с трудом осознал, что он сам только что сделал. Это было странно. Он не должен издавать ни звука. Он сам должен действовать так, чтобы стонал кицуне. Подчиняться? Никогда! Он не кукла и не будет принимать то, что дают, без отдачи, не попытавшись взять главенство. Прикосновение жаркого языка к груди ошеломило Хиеи реакцией собственного тела. Черт. Вместо того чтобы отодвинуться, Хиеи приблизился, выгибаясь на встречу. Цепкие руки обхватили его и притянули еще ближе. Губы накрыли напрягшийся сосок, зубы слегка прикусили и оттянули, тут же обведя его по кругу. Мгновение – и то же самое повторилось с другим соском. Хиеи застонал в голос. Распахнутые глаза в удивлении уставились темнеющий над ним потолок с необычной люстрой, и вновь все потонуло в сладко-томящих ощущениях, унося сознание с собой. Он хотел сопротивляться, но не мог. Он чувствовал, как кровь бежит все быстрее в жилах. Огненная йоки откликалась на каждое умелое прикосновение лиса. Сдерживать ее слишком трудно. Хиеи старался контролировать себя силой, что означало лишения удовольствия наполовину. Но если открыться – как бы вся комната не сгорела. Курама рассердится, если их действия затронут его семью. А с разозленным Курамой Хиеи не желал встречаться. Или желал. Сейчас Хиеи сам уже не мог определиться в своих желаниях. Они разом хлынули, затапливая сознание и унося с собой куда-то слишком далеко. Сдержанность, контролируемые эмоции и холодность испарились. Кицуне удовлетворенно улыбался, продолжая целовать и прикусывать грудь мальчишки. Он чувствовался всплеск йоки, готовой вот-вот вырваться. Лис удовлетворенно ухмыльнулся, скрывая от мальчишки свое довольство происходящим, и прижался сильнее к гибкому телу. Он прочертил языком влажную дорожку вниз, с секундным опозданием подключив и когти. Очертив языком пупок, осторожно укусил. Реакция последовала незамедлительно. Хиеи приподнял голову, втягивая воздух ртом. Рука продолжила блуждать, забравшись под кожаную ткань штанов, уже намокшую от пота. То, от чего следует избавиться без сожаления в первую очередь. Правая забинтованная рука Хиеи надавила на макушку лиса, задевая уши. – Осторожнее, – прорычал Йоко, кусая в отместку за живот. – Сам виноват, – рыкнул Хиеи потянув за прядь волос. Лис плавно и почти неуловимо двинулся. И вновь Хиеи не смог уловить и даже почувствовать перетекаемости из одного положения в другое. Даже близкий контакт не помог. Руки кицуне соскользнули на ягодицы, сжимая их и привлекая ближе к собственным бедрам. Тесный контакт, который был таким же желанным, как новые прикосновения. Хиеи их жаждал, как новую битву, только сдаваться по-прежнему не собирался. Однако чертов лис был другого мнения. Он ожидал полного подчинения от Хиеи и на любую выходку, на любую попытку взять верх проделывал такое с его телом, что у Хиеи мгновенно вылетали все мысли из головы. Попробуй посопротивляйся. Хиеи не сдавался, даже ощущая тщетность каждой своей попытки. С Курамой бы такого не было. Они были бы на равных. Собственное же положение было весьма непривычным. Он сидел на коленях кицуне. Они соприкасались обнаженными бедрами, и каждое движение, случайное или нет, рождало слишком резкий прерывистый выдох, иногда переходящий в стон. Хиеи это бесило. Почему только он выдает себя стонами? Он хотел, чтобы и кицуне стонал. Уже ради этого стоило постараться, раз уж не получалось уложить его на лопатки и сделать то, что лис делал с ним. – Когда ты... – начал было Хиеи, чтобы узнать, когда ловкие руки Йоко успели лишить его одежды. Это же вор, ему не нужно спрашивать разрешения. Рот тут же заткнули поцелуем. Подобная самонадеянность ужасно злила Хиеи. Чертов лис не позволял ему ничего сделать, и тем сильнее Хиеи хотел услышать стоны Йоко. Он обязательно ему отомстит хотя бы так. Хоть один звук, недолгий, едва слышный, но заставит проронить. Все, что сейчас происходило, выявляло скрытое желание, ставшее явной потребностью. Напряженное до изнеможения тело жаждало разрядки, но просить лиса Хиеи никогда и ни за что не станет. Только не в подобной ситуации. – Много думаешь не там, где надо, – прошептал кицуне и обвел языком ушную раковину. Хиеи задрожал, судорожно сжимая пальцы на плечах и всаживая ногти в кожу. Лис ухмыльнулся и прикусил мочку, слегка посасывая. Хиеи подался навстречу, оставляя неглубокие покрасневшие борозды на спине. Мысли метались безудержной чередой, то разлетаясь, то возвращаясь и мешая продумать поведение. Йоко намеренно делал все, чтобы у Хиеи не осталось ни секунды на размышления. Но это было... непривычно. И, чего уж скрывать, Хиеи хотел... нет, изнывал в ожидании продолжения... чтобы как можно скорее покончить с этим. Каждое воздействие Йоко внутри отдавалось ритмом, подстраивая под него, тем самым даруя власть, которую Хиеи никогда и никому не позволял над собой получить. – Я тебя обязательно убью, черт возьми, – прохрипел Хиеи, только чтобы услышать свой голос. Он показался чужим и не свойственным ему – дрожал. – Помолчи, – отмахнулся лис, проводя по позвоночнику Хиеи снизу вверх. Никаких царапин, только прикосновение. Боль всегда легче дать, нежели подарить удовольствие. – Тебе уже не нравится? – раздраженно проговорил Хиеи, и его вновь прервали не самым лучшим способом: кицуне засунул ему в рот свои пальцы и при этом имел наглость улыбнуться. Многообещающе растянулись уголки его губ, обещая скорую расправу, вздумай Хиеи сомкнуть зубы. – Оближи, – промурлыкал Йоко. Или же Хиеи это показалось. Хотя сам черт тут вряд ли разберется. Особенно в том, что в голове у лиса, который пользуется своим положением и вседозволенностью. Как Хиеи ни старался, ничего у него не получалось. Все попытки проваливались одна за другой, и это бесило еще больше. Красноречивый взгляд, предвещавший скорую смерть, Хиеи спрятал за челкой, нависшей на лоб. Полуприкрыв веки, он осторожно прикоснулся языком к немного шершавым пальцам, наверняка прикасавшимся ко многим известным вещам и артефактам. Он облизывал и исследовал языком пальцы самого известного вора в Макае. Дикость. Дикость, которая поставила его в безвыходное положение. Дикость, которая возбуждала. Хиеи видел, как Йоко прикусил уголок губ клыком, стараясь подавить рвущийся наружу стон. Не сможет ведь, гад, поддаться эмоциям, ему все нужно контролировать и показать, кто главный, а кто нарвался на наказание. – Хватит, – внезапно оборвал кицуне. Влажные пальцы выскользнули изо рта, мазнув по губам. В следующее мгновение Хиеи почувствовал теплое прикосновение, скользнувшее между ягодиц, и дернулся. Чтобы он не вырывался, кицуне прижал Хиеи к боку кровати. Деревянные перекладины, скрытые за выступами матраса и простыней, впились в спину острыми челюстями акулы. Но это не отвлекло от осознания проникновения пальцев внутрь него. Сущая мелочь по сравнению с действиями лиса. – Ненавижу, – бросил Хиеи, подаваясь навстречу кицуне. Пара быстрых вдохов после понимания того, к чему именно он прижался своим пахом. Полыхавший внизу живота огонь сжигал не хуже его собственной йоки. Бросив быстрый взгляд вниз, Хиеи зажмурился: уже два пальца внутри, а он все еще не знает, как добиться своей цели. Порадовало только то, что Йоко в том же положении, что и сам Хиеи – реакция на ласки не прошли бесследно для обоих. – Слишком самоуверенная зверюга, – прорычал Хиеи и прильнул к груди лиса, обнимая за плечи и впиваясь зубами в шею. Наверняка больно. Хиеи и старался, чтобы кицуне почувствовал боль. Но тот лишь фыркнул и за повлажневшие от пота волосы оттянул его от шеи. – Не наглей, – проговорил кицуне, ударив хвостом и сминая коврик у кровати. Расправа настигнет скоро – пальцы выскальзывают. Кицуне приподнимает Хиеи и насаживает на себя, довольно улыбаясь. Чего и следовало ожидать. Сцепив зубы от недолгой вспышки боли, Хиеи постарался переключиться на свою главную цель, которая не давала покоя. Удовольствие, значит? Для них обоих? Как месть за Кураму? Защищает человека и не позволяет его обижать, как старший брат? Первое движение, казалось, разрывало изнутри адской болью. При последующем та ослабла. Далее и вовсе сменилась зарождавшимся внутри непривычным, но казавшимся таким нужным удовольствием. Пальцы царапали кожу, сжимали плечи. Тело поднималось и опускалось вновь и вновь не без помощи рук Йоко, распоряжавшихся его телом и игравшим, как с игрушкой, куклой, марионеткой. Дергать за ниточки всегда легче, когда знаешь способы достижения целей. К нему, Хиеи, это только что умело применили. Пробегающая по телу дрожь скапливалась внизу живота, охватывая тело огнем и непростительно приятной дрожью. Хиеи никогда такого прежде не чувствовал в таком объеме. Звуки, движения, трение, хриплое частое дыхание, разлившаяся йоки – Хиеи потонул в этом, как в реке, куда его сбросили в детстве со скалы. Оно уносило его из реальности, заменяя одними ощущениями, сперва сковавшими, а после мучительно медленно разламывая звенья и освобождая. Слишком медленно. По-садистски медленно и мучительно. Лис сделал что-то, и по телу Хиеи пробежала сладостная дрожь. Черт, Хиеи совсем забыл о своей первоначальной и конечной цели. Ему уже не до стонов кицуне. Этот наглый лис слишком хорошо себя контролирует и владеет ситуацией. Хиеи упустил момент. Размеренные движения внутри продолжались. Хиеи прикусил губу, наплевав на ранку. Крупная капля собралась, но не успела скатится по подбородку – лис ее ловко слизнул языком, не забыв провести по губам своими, на мгновение замерев в нем. – Так лучше. В голосе лиса снова послышалось мурлыканье. Или Хиеи только показалось? И вновь торопливые движения внутри. Вновь невидимая гонка за призрачным образом. В голове шумело, кровь пульсировала сильнее удара колокола, шум и другие звуки потонули в собственном хриплом стоне: кицуне прикусил мочку уха клыками, замедляя движения внутри. И это тогда, когда до разрядки остается всего пару движений! Как эта скотина посмела с ним так поступить?! Хиеи потянулся рукой вниз, чтобы закончить собственные мучения и получить то, чего требовало тело. Но кицуне предугадал его движение и резко схватил запястье. Завел руку над головой: – Не стоит, – ласково и многообещающе прошептал Йоко. Садист. Разве ему не нужно то же самое? Терпит и показывает, какой он на самом деле? Его янтарные глаза, подернутые дымкой возбуждения, говорили о многом. Выдали его. Кицуне смотрел в глаза Хиеи. Не двигался, когда оставалось всего ничего, вглядывался в его лицо, пытаясь там что-то рассмотреть. Йоко лишил Хиеи власти двигаться, и сейчас только он один мог распоряжаться его телом. Даже удовольствие подчиняется действиям Йоко. Хиеи хотел плюнуть в его лицо, но как только намеревался, кицуне читал по его взгляду и слегка ощутимо толкался в него. Хиеи, шипя сквозь зубы неслышные проклятия в адрес "седого облезшего лиса", выгибался, царапая пол, сжимал сильнее ноги на талии Йоко. Он был обездвижен между ног кицуне, руки оставались разведенными в стороны руками лиса, тело прижато к полу его телом. И только все, что выше груди, было в относительной свободе. Умудрились незаметно поменять позицию… – Следующий шаг? – улыбка кицуне была обманчиво теплой. – Его не будет. Бровь лиса над золотистым глазом взметнулась в удивлении вверх. Надо же, мальчишка все еще продолжает сопротивляться даже распластанный под ним, принявший его в себя. Это не могло не нравиться и вызвало очередную улыбку. – Снова спорим? – кицуне провел влажным языком по его шее, слизывая дорожку из собравшегося пота. Хиеи вздрогнул. Тело неосознанно напряглось, и волна оргазма затопила собой сознание. Перед глазами потемнело, яркие круги взорвались чернотой, расходясь желтыми краями. Как взрывы фейерверков. Тело напряглось, принимая последний толчок лиса, и расслабилось, ожидая окончания постепенно затухающего оргазма. – Добился-таки... – едва слышное шипение. Понадобилось немногим больше пары минут, чтобы прийти в себя. В теле разлилась приятная нега, расслабленность, удовлетворенность. Блаженство. Он впервые себя так чувствовал и не представлял, что вообще может нечто подобное испытать. Хиеи открыл глаза. Вспотевшее разгоряченное тело постепенно остывало. Чтобы подняться, нужно приложить усилия, а сил совершенно не осталось. Долгая игра с Йоко вымотала его. Хиеи впервые почувствовал, что значит устать не физически. Лис давил на него своим превосходством, Хиеи старался не уступать. Напрасно. Всё к этому и шло. Хиеи повернул голову в поисках Йоко. И наткнулся на взгляд зеленых глаз. Курама. Вот уж его он точно не ожидал увидеть. Не так скоро, во всяком случае. Даже перемены не почувствовал, а ведь йоки при изменении формы не так легко заглушить. – Ты... в порядке? – в голосе Курамы послышались волнение и обеспокоенность. Курама нечасто баловал окружающих своими эмоциями, будь то шок, радость, грусть – он всегда старался сдерживаться и контролировать себя, что оказывало на противников раздражающий эффект. Сам Хиеи недалеко от него ушел. – Еще спрашиваешь? – прозвучало сердито и обиженно от Хиеи. Новая полоска на шкале эмоций. Он стал мягче, когда выбрал в партнеры Кураму. Тот положительно влиял на Хиеи, если смотреть с точки зрения Урамеши. Сам же Хиеи так не считал. Он не хотел и не собирался меняться и поступаться своими принципами, только лишь чтобы лучше себя вести с окружающими. Было бы лучше их всех убить, и уже на разорванной плоти и окровавленных костях отдохнуть и подумать, чем заняться дальше. Люди слабы. Курама из-за своей человеческой жизни стал таким же. От Хиеи никогда не ускользали ни его тщательно скрываемое волнение, ни сдерживаемая ярость. Он различал оттенки настроений на лице Курамы, как свои собственные, и понимал, почему их скрывает именно Курама. На остальных было плевать. Йокаи не могут быть людьми. Демоны всего лишь демоны, им недоступны чувства. А если и кажется, что доступны – это наглая ложь. Или притворство для игры. Однако Курама не попадал под эти правила. Как и сестра Хиеи. Ледяные девы слабы духом, их легко подчинить и воздействовать на их решения. Устроить геноцид над ними было бы слишком даже для Хиеи. Они не стоили занесенного над головой меча, являясь жалкими созданиями. – От меня можешь не скрывать, – ответил Курама и сел, развернувшись спиной к Хиеи. Жест доверия. Курама не боялся, что Хиеи поднимет откатившийся в сторону меч и вонзит ему в спину. Возможно, это и человеческое чувство, но Хиеи улыбнулся и прикрыл глаза. Ему нравилось, что Курама ему доверяет. – Ты меня раздражаешь, – сообщил Хиеи, расслабившись. И плевать, что он лежит голый после произошедшего с кицуне. Рядом скрипнул пол, и легкий поток воздуха коснулся кожи. Наверняка Курама накинул рубашку на плечи и поднялся… – Не только, – прошелестело где-то совсем рядом, и распухших губ коснулись теплые губы Курамы в осторожном и немного настойчивом, но нежном поцелуе. Хиеи опешил. Поцелуй длился считанные мгновения, и едва стоило открыть глаза, тот прекратился. Он уставился на Кураму, что хотел сказать. Его запах он успел запомнить – как и фон йоки. Именно по ней Хиеи находил напарника в Нингенкае, именно по ней узнавал о ранениях, именно она не могла целиком скрыть изменения. – Что значит "не только"? – успел спросить Хиеи у оказавшегося в дверях Курамы. Тот обернулся, схватившись за ручку. Алая волна волос слегка приподнялась и опустилась. Волосы сильно выделялись в полумраке, особенно на фоне белой рубашки. Выделялись бы так серебристые волосы Йоко? Вопрос возник и тут же исчез. Потому что сейчас перед ним Курама. Когда-нибудь Хиеи обязательно узнает, остались ли на теле Курамы шрамы после серьезных битв, вызовы на которые его заставляли принять. После Темного турнира, особенно боев с Карасу, Хиеи уверенно мог заявить, что что-то да должно было остаться напоминанием. Если, конечно, Курама не использовал одно из своих многочисленных лекарственных растений, которое даже шрамов не оставляло после лечения. – То и значит, – Курама позволил лишь отголоску улыбки появиться на своих губах. Но глаза очень внимательно изучили тело Хиеи, остановившись на бедрах. Он прикрыл глаза, улыбнулся каким-то своим мыслям, открыл их и продолжил: – Тебе лучше одеться. – Волнуешься о моем здоровье? – поинтересовался Хиеи, но все же позу поменял, чтобы скромный Курама не краснел. Соблазн посмотреть на смущенного Кураму был, но только не сейчас. Возможностей уже не представится, но что-то подсказывало Хиеи, что это не так уж и важно. – Не хочу споткнуться о лежащее в моей комнате тело, – ответил Курама, застегивая на нижнюю пуговицу рубашку и прикрывая тем самым себя. В полумраке вряд ли что-то можно рассмотреть, но некоторые йокаи могли хорошо видеть в темноте. Хиеи как раз был одним из тех, кто может. Разочарованный вздох не укрылся от слуха Курамы. – Хиеи, – позвал совсем тихо Курама. От Хиеи не укрылось, насколько сильно Курама сжал ручку двери. От проникновенного голоса Курамы, произнесшего его имя, по телу вновь прошлась дрожь, приподнимая волоски. Его голос словно обласкал собой, заставляя подчиниться помимо воли. Совершенно не такой, как у Йоко. Другой. Теплый, словно наполненный спокойной и приятной мягкостью. Будь возможность слушать его вечно, Хиеи бы слушал. Еще одна из причин, почему он с Курамой до сих пор в паре. Он одним своим присутствием действовал успокаивающе, как камень Хируи, вытягивая из Хиеи злость и беспокойство, отдавая взамен умиротворение. Говорить вслух о собственном сравнении Курамы и слезы матери Хиеи посчитал сентиментальным. – Сейчас поднимусь, – ответил как можно менее раздраженно Хиеи. Он знал, что не ради этого Курама окликнул его. Предпочитал услышать окончание фразы, чем строить догадки. – Оставайся, – выдохнул Курама. Ручка двери почти слилась воедино с охватившими ее побелевшими пальцами. Хиеи замер и взглянул на Кураму. В этот раз внимательнее. В этом слове скрывались надежда, волнение, обеспокоенность, смущение, неуверенность. Курама вложил слишком много эмоций в одно слово. Оба поняли его значение одинаково. Оно было сказано на совершенно ином уровне, нежели обычно, ведь Хиеи и раньше оставался тогда, когда пожелает. "Остаться" означало разрешение быть рядом в любое время. И не только. Курама знал, что как только скроется за дверями, Хиеи уйдет на неопределенное время. Вернуться незамеченным не сможет – Кураме всегда удавалось почувствовать прибытие Хиеи незадолго до приближения. Когда ему удавалось подкрасться к Кураме незамеченным – считанные случаи. – Спасибо, – в ответ тоже прокралось множество самых различных эмоций. Само собой получилось. Все же Хиеи считал себя зависимым от Курамы и его спокойствия. Конечно, он останется. Будет рядом. И обязательно выяснит причины поступка Курамы. А пока Хиеи смотрел на дверь, за которой скрылся его напарник. Шум воды наполнил комнату звуками. Хиеи усмехнулся и положил руку на согнутую в колене ногу. Он собирался воспользоваться предложением в полной мере. И совсем неважно, какие запреты ему придется нарушить. К соглашению всегда можно прийти окольными путями.