Ничего не признаю, кроме материи. В физике, химии и биологии я вижу одну механику. Весь космос только бесконечный и сложный механизм. Сложность его так велика, что граничит с произволом, неожиданностью и случайностью, она даёт иллюзию свободной воли сознательных существ.
К. Э. Циолковский
Корабли Имперского флота были рассредоточены по всей системе тройной звезды, у которой даже не было названия. Вместо него указывался лишь порядковый номер, отражающий набор координат. Гранд-адмирал Траун стоял на мостике звездного разрушителя «Предостерегающий», как обычно, заложив руки за спину, и взирал на далекие звезды. — Гранд-адмирал, сэр, — раздался за спиной голос Восса Парка, — все готово к завтрашним учениям. — Отлично, капитан Парк, — негромко ответил чисс, все также задумчиво смотря на совершенство космоса, — но вы ведь не за этим обратились ко мне, не так ли? — Эээ… ммм… да, сэр, — замялся человек, как всегда, не ожидая, что Траун, даже не поворачивая головы, так легко прочитает его мысли. — В секторе 5-3-6 обнаружена комета… — Любопытно, — заинтересованно произнес гранд-адмирал, — уже рассчитали вектор? — Так точно, — тут же ответил Парк. — Выведите информацию на тактический дисплей. Чисс медленно повернулся, чувствуя, как капитан учтиво посторонился, уступая дорогу, и грациозной походкой направился в необходимом направлении. Он чувствовал на себе удивленные взгляды не только Восса Парка, но и остальных членов экипажа, в данный момент находящихся на мостике и в вахтенной яме. Взглянув на голограмму, Траун долго рассматривал траекторию кометы, с интересом прослеживая конечную точку маршрута. — Думаете, она помешает учениям? — наивно спросил Парк, смотря на него непонимающими янтарными глазами. — Я отправлю несколько разрушителей, чтобы ее уничтожить. — О ней совершенно не стоит беспокоиться, — равнодушно ответил Траун, параллельно думая, что Парк, к сожалению, пока не научился видеть всю картину целиком. — Тогда могу я узнать, чем вызван ваш интерес? — капитана, по-видимому, съедало любопытство. — Это очень красивое небесное явление, хоть и достаточно частое, — пояснил чисс, изучая данные на дисплее. — Оно показывает нам зачатки развития звездных систем, которые когда-то были холодными газопылевыми облаками. Комета — реликт, осколок прошлого, космическое произведение искусства, проносящееся сквозь пустоту вакуума. Светящийся взор медленно коснулся теплых янтарных глаз человека. Практически сразу Парк опустил голову. Интересно. Столько лет они вместе служат на благо Империи, исследуя Неизведанные регионы и посещая разные миры. Лучшие друзья, пережившие множество военных компаний. Но капитан Парк все еще не может выдержать его взгляд. Это, пожалуй, забавно, как сказала бы Мэрис. Перед глазами всплыла картина из далекого прошлого: он стоит перед молодым имперским офицером, скованный наручниками, в ангаре звездного разрушителя, который, ощущая на себе колючий алый взгляд, не может связать и двух слов. И, тем не менее, благодаря Воссу Парку, который случайно нашел его на той захолустной планете, он сейчас командует Имперским флотом. Траун вдруг немного задумался, подложив костяшки пальцев под подбородок, и решил, что с капитаном Парком, его лучшим другом, всё же нужно быть немного помягче. — Капитан, — с нотками теплоты в голосе обратился к нему Траун, и Парк тут же предано вытянулся по стойке смирно, — подготовьте мой новый СИД-защитник. Я бы хотел взглянуть на красивое природное явление чуть ближе.***
Покинув мостик, гранд-адмирал Траун отправился в один из отсеков визуального наблюдения. Бесшумно войдя и погрузившись в темноту помещения, чисс сразу же увидел человеческую женщину. Нежность наполнила его душу, пока он наблюдал, как Мэрис смотрит в телескоп и что-то рассчитывает на портативном датападе. Судя по выставленным фильтрам, определяет светимость звезд в этой части космоса. Как всегда, погруженная в цифры, она не замечает, что он здесь. Мешает полумрак. Люди почти не видят в темноте. Поначалу тяжело было к этому привыкнуть. Она сильно пугалась, когда он так бесшумно выходил из тьмы. Сделав шаги чуть громче, Траун увидел, как девушка повернула голову на звук. Его встретил любящий голубой взор, а лицо засияло румянцем. В ней читалось желание тут же подбежать и крепко обнять. Поразительная человеческая особенность! Но Мэрис упорно училась чисскому этикету, развивая терпение и сдержанность. За этим всегда было так интересно наблюдать. Несколько минут он внимательно рассматривал свою любовь. Она была миниатюрной даже для человека: невысокого роста, на цыпочках едва доставала ему до подбородка; с густыми темно-русыми волосами, почти всегда заплетенными в кореллианские косы; слишком худая, отчего и казалась очень хрупкой; легкая, как пушинка; круглое лицо с плоским лбом, румяными щеками и тонкими губами; и конечно эти великолепные голубые глаза, как чистейшее небо Нирауана. Уже много лет Траун отмечал, что человеческие мужчины практически не смотрят на Мэрис. По-видимому, по людским меркам его женщина особо не выделялась, по-чисским же она была инородцем, и этим всё сказано. Спокойным шагом он приблизился к ней и заключил в обьятья. Ощущая ее доверие, он нежно помассировал хрупкие человеческие плечи и коснулся подбородком макушки. Как всегда, дыхание ее участилось, как и робкие удары сердца. Она была его жизнью. Его светом. Быть с ней рядом — бесценно. Человеческая любовь все же волшебное чувство, позволившее ему многое понять об этой странной расе. — Имею честь предложить вам головокружительный полет, — вежливо сообщил он, дополнив тишину певучим тенором. Голубые глаза доверчиво посмотрели снизу-вверх, а тонкая рука с готовностью протянула к лицу моток веревки. — Vitcehah… (1) — нежно прошептал он на ухо, беря ее запястье и отводя в сторону. — Реальный полет, Мэрис. В теплых глазах, напоминающих два сапфира, появилась глубокая заинтересованность. Мэрис кивнула, и он, галантно поклонившись, протянул ей руку. Пройдя в центр подготовки пилотов, Траун тут же повел Мэрис в помещение с костюмами и стал помогать облачаться. — Мы полетим на СИД-истребителе? — не в силах сдержать любопытство, спросила она, надевая черный костюм. — На его усовершенствованной модели, — загадочно ответил чисс, помогая ей зафиксировать на груди громоздкую систему жизнеобеспечения. — СИД-защитник? — Проницательно, — усмехнувшись, кивнул он. — А узнали, я так полагаю, от барона Фела. — Ну… да, — опустила голову девушка, засмущавшись, что владеет секретной информацией. — Он назвал эти истребители «трёшками». Траун про себя улыбнулся. Два кореллианина на борту могут выбить из колеи даже спокойного чисса. Траун как-то пытался научиться разговаривать на их вызывающем говоре, но это оказалось за гранью его возможностей. Убедившись, что Мэрис экипирована правильно, и быстро надев такой же костюм, он повел ее в ангар. Перед ними возвышался новенький блестящий СИД-защитник, недавно спущенный с верфей Лотала и уже протестированный лучшими пилотами. Как и у других СИДов, кабина пилота, представляла собой сферический модуль, к бокам которого с трех сторон крепились три крыла, несущие по паре вытянутых солнечных панелей. Эта конкретная модель в единственном экземпляре была сделана по индивидуальному запросу Трауна. В отличие от других защитников машина могла вмещать двоих: пилота и пассажира. Надев шлем, он активировал систему подачи кислорода через трубки, примыкающие к блоку на груди, а затем сделал то же самое у Мэрис. Поднявшись по трапу, он галантно помог Мэрис спуститься в недра СИДа. — Ваше место пилота, — вежливо промолвил он. — Пилота? — испугалась девушка, бросая на него растерянный взгляд. — Но… — Вы же пилот, Мэрис! — мягко настоял он. — Уф, да, но… — Присаживайтесь, — нежно сказал он, добавляя в голос пару адмиральских ноток. Девушка подчинилась, несмело сев за штурвал. Задраив люк, Траун опустился на пассажирское сидение, которое находилось позади кресла пилота и чуть выше. Затягивая ремни безопасности, он с любопытством наблюдал, как девушка изучает панель управления, привыкая к необычному дизайну, рассматривает дисплеи, камеры, штурвал, гашетку, многочисленные кнопки и тумблеры. Дрожащие руки взялись за штурвал, сильно сжав его. Нервничает. Так происходило всегда, когда он предлагал ей попробовать что-то новое и необычное. Диспетчер запросил данные корабля и идентификационный код. — Используйте мой персональный номер, — буднично посоветовал Траун и, когда поступило разрешение на взлет, спросил, — Готовы лететь? — Боюсь, что нет… — снова попыталась отказаться Мэрис. — Тогда ключ на старт! — негромко скомандовал он, применив фразу из древней циклограммы запуска космических ракет. Немедленно поняв его, Мэрис перевела подготовку запуска в автоматический режим, все еще немного нервничая. Она сможет. С управлением этой модели справится даже кадет-первогодка. — Пуск! — услышал он свой голос в динамиках. Мэрис запустила машину, которая тут же издала мощный пронзительный рев, характерный для всех СИДов. В вакууме его, конечно же, не слышно, но зато во время воздушных операций этот звук способен вселить страх даже в самых опытных бойцов противника. Кабина задрожала, возвещая о том, что машина готова ринуться в бой. Проверив данные на дисплеях, девушка подняла палец вверх, показывая гранд-адмиралу, что все отлично. СИД оторвался от площадки и завис в воздухе. — Есть контакт подъема! — отрапортовала Мэрис, как настоящий пилот истребителя. — Поехали! — раздался вновь его властный голос, и СИД медленно вылетел из ангара в открытый космос. Немного привыкнув к управлению, Мэрис сделала несколько пробных элементов, летая вокруг «Предостерегающего» и ожидая команды своего личного гранд-адмирала. — Вектор 5-3-6, — убедившись, что девушка управляет СИДом твердой рукой, сообщил он. — Принято, — раздался в динамиках ее уже успокоившийся голос. СИД круто развернулся и, задав широкую петлю, полетел указанным курсом мимо грозных звездных разрушителей, гордости Империи и Немезиды для ее врагов. Рядом пронеслась Проксима, красный карлик, заполонившая тем не менее весь обзор иллюминатора. Это была третья звезда системы, обращающаяся вокруг двух остальных, достаточно тусклая и очень похожая на солнце Нирауана. — Рассчитайте микропрыжок по указанному курсу на сорок астрономических единиц, — мягко приказал чисс, полностью убрав командирский тон. — Есть, сэр! — был ответ. Он увидел, как Мэрис перевела систему на автопилот и начала заниматься расчетами. Неплохо справляется после долгого отсутствия практики. — Одна минута двадцать пять секунд, — наконец выдала она. — Запускаю гипердвигатель. Через полсекунды звезды слились в яркие полосы, и СИД-защитник нырнул в образовавшийся гиперпространственный коридор, ведущий к центру системы. — Ощущаю себя бароном Фелом. В Имперском флоте не хватает пилотов? — вставила шпильку Мэрис, не понимая, почему он посадил ее за штурвал. — Хороших пилотов всегда не хватает, — спокойно отозвался чисс, — но я хочу, чтобы моим пилотом на сегодня были вы. — Есть, гранд-адмирал! — с нотками веселья отчеканила она и гордо отдала честь, а затем игриво добавила. — Однако, под угрозой трибунала я не буду ни в кого стрелять! Можете пытать меня этим вашим IT-O! — Я просто вас свяжу! Без суда и следствия! — строгим адмиральским тоном вынес свой вердикт чисс. — О! Я согласна! Приступим сразу по возвращении! — восторженно отозвалась она. — Так, выходим из гиперпространства! Снова появились черная бездна космоса и россыпь белых звезд. Слева сияли две желтые звезды, медленно вращаясь вокруг центра масс, порождая сложный гравитационный танец. Альфа довольно близко, представляя собой большой круглый шар размером с тарелку, а Бета — достаточно далеко, отсвечивающая желтыми лучами и похожая на мяч для гольфа (2). Расстояние между ними оценивалось в примерно десять астрономических единиц, достаточно для существования планет, которых в системе насчитывалось целых две. Однако цель прилета гордо раскинулась впереди. Прямо перед ними, распушив хвост на многие тысячи километров и сияя чистейшим белым светом, к Альфе летела великолепная небесная странница. Комета была похожа на чистую душу, стремящуюся обрести живое тело. — О, Великая Сила… — услышал Траун в динамике восхищенный голос возлюбленной, — Никогда не видела такое чудо столь близко… — Великолепное зрелище! Переведите линзы в инфракрасный спектр и понизьте контраст, — искренне улыбнувшись, сказал Траун, любуясь природным произведением искусства. Последовала небольшая пауза. Глаза привыкали к новому видению. Теперь комета представляла собой раскаленный огненный шар, испуская яркие инфракрасные лучи. — Невероятно! Ядро внутри нее! Оно… пульсирует… Как живое! — даже сквозь динамики слышалось ее учащенное дыхание. — Всегда было интересно, что же там внутри, — отозвался на ее эмоции Траун. Раздался смешок, и корабль резко увеличил скорость, двигаясь прямо к комете. Тонкая манипуляция сработала. Наблюдая за Мэрис, чисс заметил, что она активировала дефлекторные щиты, которые защитят их от кометной пыли. СИД вошел в кому небесной странницы со стороны хвоста, и тут же его обволокла плотная завеса из белого газа. Видимость снизилась до нуля. — Активируйте сканеры и переведите визор в ультрафиолетовый спектр, — посоветовал он. Отстучав необходимые команды, Мэрис осторожно вела СИД сквозь туман. На дисплее стала вырисовываться неровная трехмерная модель поверхности кометы, выявляя ее пористую структуру. — Траун, посмотрите, — восторженно воскликнула Мэрис, со всей силы вцепившись в штурвал, — у нее два ядра… Действительно, результаты сканирования показали картинку с двумя бесформенными ядрами, соединенными друг с другом небольшой перемычкой (3). Это было более, чем уникально. Сердце небесной странницы оказалось похоже на гантелю, шаровидные края которой очень близко примыкали друг к другу. — Во истину чудеса Вселенной безграничны! — теперь подошла его очередь выражать свой восторг. Они подлетели совсем близко к поверхности, и Траун взглянул в иллюминатор. Сквозь ультрафиолетовую линзу был виден причудливый рельеф. Из пор разных размеров вырывались тонкие струйки гейзеров, состоящие из газа, пыли и частичек льда. Между ними находились скалы, имеющие гладкие стены и закругленные верхушки, создавая причудливые пиковидные формы, являющиеся продуктом газопылевого выветривания. Находящийся в вакууме безмолвный мир кометы находился в постоянном движении. Она, казалось, дышала через поры, обдавая пылью сотни километров космоса и с каждой секундой теряя свою массу. Настоящая неживая жизнь! — Траун, вы умеете устраивать романтические свидания! — раздался вдруг голос любимой. — О, капитан Парк собрался натравить на это небесное тело весь наш флот, — отшутился чисс, внимательно изучая открывшуюся перед ними картину, представшую в ультрафиолетовом спектре в серо-голубых тонах. — Не позволяйте ему! — с притворным испугом отозвалась Мэрис. — У этой кометы иная судьба… — задумчиво произнес он, вспоминая траекторию полета. — Думаю, наше время здесь истекло. Пора вернуться в космос. — Есть, сэр!.. — немного с грустью отозвалась Мэрис, разворачивая СИД-защитник обратно. Выйдя из комы кометы и совершив еще один микропрыжок на пару астрономических единиц назад, Мэрис развернула СИД, согласно последовавшему указанию. Теперь они смотрели на небесное тело и солнце сбоку. Снова вернувшись в инфракрасный спектр, пара стала наблюдать, как комета медленно приближалась к желтой Альфе. — Она столкнется с солнцем?.. — с грустью произнесла Мэрис. — Да, это произойдет из-за притяжения второй звезды, — ответил Траун, с исследовательским интересом подавшись вперед и по привычке прислонив сложенные руки к шлему, той части, где находились губы. Момент истины настал. Когда комета, Альфа и Бета выстроилась в ровную линию, первая резко изменила направление и двинулась в горящую геенну. Вот она коснулась солнечной короны. Сдвоенное ядро разделилось на два ярких осколка, которые вспыхнули в предсмертной агонии ярким белым светом, как крупные метеоры на ночном небе. Не успев достигнуть фотосферы, они сгорели через несколько секунд после прикосновения к жаркому пламени звезды, как двое влюбленных, окунувшихся в бездну страсти (4). Мэрис молчала. Траун знал, что сейчас она не может поверить в случившееся. Люди слишком эмоциональны для таких наблюдений, воспринимая все слишком близко к сердцу. Удивительно, но за эти годы он все же начал понимать и принимать всё, что она чувствует, даже сейчас слыша ее мысли. Вот они прикоснулись к прекрасному, исследовав уникальное природное явление и обнаружив новые интересные вещи, и через полчаса оно было безжалостно уничтожено волею Вселенной. Всё же неживые объекты, существуют подобно живым. Даже звезды и те рождаются, сияют, даря тепло планетам вокруг, а потом умирают, оставляя после себя лишь внешние оболочки туманностей, либо сжатые до мельчайших размеров объекты или черные дыры, поглощающие в себя все сущее. — Не принимайте близко к сердцу, — ласково произнес он, — Мир часто бывает жесток. — Я просто… — в динамиках раздался ее приглушенный шепот. — Я всё прекрасно понимаю, любовь моя, — нежно ответил Траун, — Меняемся местами? — Я справлюсь… — ответила она, уже рассчитывая координаты микропрыжка к «Предостерегающему».***
После прогулочного полета Траун решил во что бы то ни стало разобраться с печальными эмоциями Мэрис, направив их в спокойное русло. Он всегда получал удовольствие, успокаивая ее. Ему понадобились лишь моток веревки, карамбиак и безграничное доверие любимой женщины. …Силуэты двух фигур окутывал мистический полумрак. Блики воды играли на стенах, наполняя помещение романтическими красками. В огромной ванне из черного мрамора, наполненной горячей водой, слили свои сознания и тела воедино человек и чисс. Тонкая шея девушки полностью была обвязана веревкой, плотными кольцами стянувшей нежную кожу. Руки, согнутые в локтях, оказались надежно зафиксированы за спиной. Ласковые путы обвили также глаза и рот, побуждая хрупкую подчиняемую полностью доверить свою жизнь прекрасному синекожему доминанту. Сжимая смертоносное когтеобразное лезвие в руках, Траун сидел на коленях, а сверху, полностью приняв его гипсобелиум в податливое человеческое лоно, восседала Мэрис, примкнув к мощной груди чисса спиной. Вода доходила ей до подбородка, лаская кожу и принося расслабление. Сквозь клубы горячего пара гротескно сияли алые глаза чисса. Он наслаждался ее присутствием, прижимая к себе человеческое тело и чувствуя, как мягкие стенки нежного лона обволокли его чувствительные чешуи, слегка пульсируя и приятно дрожа. Такая медитация, которую они осуществляли, была нова для обоих. Никогда еще пара не объединяла сразу три искусства: связывание, близость и рисунки на коже острым лезвием. Предложив своей женщине это необычное сочетание, Траун полагал, что она скорее всего откажется, но Мэрис не только согласилась, но и предложила реализовать необычную практику в теплой воде. Позволяя себе лишь слегка вибрировать чешуями внутри человеческой девушки, Траун любовно провел рукой по мокрой веревке, стягивающей ее шею. Чисс позволил себе слегка придушить Мэрис, несильно затянув путы. Новый необычный эксперимент. Он был рад, что она без опаски пошла на него. Обхватив ладонью острый девичий подбородок, чисс бережно наклонил ее голову, положив затылком себе на плечо. Синие губы прислонились к уху и стали ласково шептать красивые чисские стихи, в то время как остриё клинка примкнуло к беззащитной коже шеи между веревками и стало мягко двигаться параллельно им. Тут же последовал мощный выброс эмоций, проявившийся в блаженном вздохе и легком стоне, прорвавшимися сквозь бондажный кляп, а также резком сжатии стенок горячего лона. Она не испугалась. Она уже давно не боялась ни пут, ни клинка, ни его близости, воспринимая всё это, как средства достижения удовольствия. Не в силах пошевелиться, Мэрис наслаждалась процессом, отдавая себя в руки Трауна. Ей безумно нравилась та грань между лаской и садизмом, по которой он так любил ходить, бережно увлекая ее за собой. Скользя лезвием по шее, чисс испытывал невероятную эйфорию, которую не смогла бы ему дать ни одна чисская женщина. Более того, ни один чисс никогда не согласился бы на такое слияние искусств. В какой-то момент полностью обхватив изогнутым клинком шею, Траун увел свободную руку вниз, нежно коснувшись груди и плотно прижав девушку к себе. Последовала серия мягких толчков, отразившихся на поверхности воды небольшой рябью. Соитие в воде оказалось восхитительно приятным, делая соединение их тел невероятно нежным. Он продолжал искусно сплетать слова в великолепные рифмы, услаждая слух партнерши, а Мэрис блаженно стонала, пропуская через себя все манипуляции своего мужчины. Ласковые толчки внутри нее дополнялись робким движением стенок лона. Это всё, что она могла делать, полностью подчинившись синекожему доминанту. — Мы с вами одно целое, любовь моя… — ласково шептал он, наслаждаясь ее негромкими стонами и тонко манипулируя смертоносным лезвием, примкнувшим к шее. Проявляя трепетную садистскую заботу, Траун почувствовал, как человеческие эмоции, вызванные с гибелью небесной странницы, постепенно растворялись в вакууме нежности, которую он дарил. Такой эмоциональный ответ до сих пор оставался для него загадкой. Поцеловав ее в губы, разомкнутые двойной веревкой, он произнес, вливая в каждый звук безграничную любовь: — Примите в себя еще немного моей нежности… Обвитые плотным туманом горячего пара, Траун и Мэрис наслаждались вниманием друг друга, купаясь в любви и доверии. Вода ласкала их тела, принося покой. Сощурив взгляд, словно довольный хищник, склонившийся над беззащитной жертвой, Траун медленно и предельно аккуратно просунул клинок сквозь путы, связывающие рот, и новая волна восхитительных эмоций, исходивших от Мэрис, захлестнула его подобно океанскому водовороту.