Это ещё надо доказать, что разум представляет хоть какую-то пользу для выживания.
Артур Кларк
Тусклый рассвет частично озарил темные стены крепости, что возвышалась над высокими холмами Нирауана. Красные полосы лучей то терялись в плотных кучевых облаках, то касались пологих склонов холмов, образуя в прозрачном воздухе яркие полосы. Стайка небольших существ с кожистыми крыльями и вытянутыми клювами вспорхнула с крыши одной из пяти башен и закружилась в синхронном полете. Мэрис стояла у окна, завернувшись в короткий ситцевый халат, и радовалась приходу нового дня. Необычного и вселяющего надежду. Только вчера они стояли на вершине башни, любуясь великолепным метеорным дождем, парили в воздухе, связанные воедино прочной веревкой, любили друг друга, утопая в нежности и блаженстве. Мэрис счастливо улыбнулась и коснулась запястья, на котором сложным узлом была повязана веревка — символ любви и преданности ее мужчины. Ее чисса. Оглянувшись, она заботливо посмотрела на него, спокойно спавшего на широком и мягком ложе. Иссиня-черные волосы взъерошены. Глаза закрыты. Сомкнутые ресницы немного подрагивают. Тонкие синие губы слегка приоткрыты. А грудная клетка, полуприкрытая одеялом, равномерно вздымается и опускается в такт глубокому дыханию. Пальцы на свисающей вниз руке немного шевелятся. Любимый видит сон. Самый запоминающийся утренний сон, в котором, быть может, присутствует и она сама. Мечтательно вздохнув, Мэрис припомнила длинную ночь любви, принесшую долгожданное единение. Она так долго ждала этого. Ждала, когда он прикоснется к ней не как возлюбленный, а как мужчина. Ее мужчина. Каждый раз засыпая в его объятьях, она представляла, как он ласкает ее тело, касается губ, поглаживает груди. Каждый раз, когда он, будучи подчиняемым, лежал на полу, положив голову на ее бедра, и отдыхал после долгой практики связывания, Мэрис воображала, как прикасается к его сильному телу, проводит руками по рельефному прессу, ласково сжимает ягодицы. Но все, что им было позволено — это взгляды, полные желания и страсти, и аккуратные прикосновения, призванные размять застывшее тело после жестких объятий тугих веревок. Он не пересекал черту. Никогда. Оставаясь заботливым и слегка отстраненным. Она однажды ее пересекла, что едва не привело к разрыву. Они не были готовы тогда. Теперь же все предрассудки были отброшены. Границы дозволенного расширились. И новый уровень доверия, более глубокий и чувственный, стал для них величайшим даром. Однажды Траун сказал, что, связав ее, чувствует ответственность за жизнь и эмоции. Теперь же Мэрис ощущала то же самое. Ответственность за него… и любовь, настолько искреннюю и чистую, что не могла выразить всю ее глубину словами. Взгляд голубых глаз, да трепетные прикосновения — только так у нее получалось проявить столь сильное чувство. Из небольшого помещения, примыкавшего к спальне, повеяло терпким бодрящим запахом. Мэрис бесшумно прошла босыми ногами по мягкому ворсу ковра, устилавшего всю спальню. Пошатывающаяся походка, тяжесть в мышцах и следы от веревок по всему телу напоминали о бурной ночи любви. Траун был нежен с ней, но все же их тела были слишком разными, чтобы соединиться без последствий. Близость оказалась восхитительной. Мэрис никогда не испытывала столь экзотического удовольствия. Однако наутро еле смогла встать с кровати. Слишком много любви подарил ей Траун, слишком необычной она оказалась. Мэрис приняла последствия как данность, размяв, насколько это возможно, одеревеневшее тело и сняв болевые спазмы с мышц. Они любят друг друга и обязательно научатся подходить к близости более безопасно. Аккуратно разлив каф в две небольшие чашки, девушка поставила их в ажурные блюдца и положила в дымящуюся жидкость небольшой шарик шоколадного мороженного, присыпав его сверху хлопьями из сушеного корня чарбота, растения, традиционно выращиваемого на Кореллии. В известной части Галактики считалось, что каф с чарботом может приготовить лишь истинный кореллианин. Трауну пришелся по вкусу этот напиток, когда Мэрис впервые приготовила его, и после дегустации, а также долгих расспросов об истории его возникновения, ингредиентах и способах приготовления, она каждое утро приносила ему каф в постель. Траун не завтракал по пробуждении, предпочитая всего-то небольшую порцию этого бодрящего напитка. Он всегда шутил, что утренние совещания лучше всего проводить с холодной головой и на голодный желудок. Ее заботу он принимал с благодарностью, хотя самой Мэрис казалось, что такой утренний ритуал его забавляет. Поставив поднос с кафом на небольшой столик у кровати, Мэрис присела на ее край, склонившись над любимым, и мягко коснулась губами прохладной кожи лба. Блаженный вздох прошел через его широкую грудь. Сквозь приоткрывшиеся веки показалось сияние огненного взора. Легкая улыбка мелькнула на губах. — Доброе утро, — ласково произнесла Мэрис, получив в ответ легкий кивок. Утром Траун был немногословен, он обычно проводил несколько минут в тишине у окна или иллюминатора в своей каюте на «Предостерегающем», обдумывая план следующего дня и попивая каф, а затем уходил решать проблемы Империи, не забыв поблагодарить Мэрис за заботу. Она же, понимая, что любимому нужно собраться с мыслями, не мешала ему, лишь скромно наблюдая в стороне, либо отправлялась в душ, и застав его после умывания, уже облаченного в белоснежный китель, обнимала и желала хорошего дня. Сегодня же Траун смотрел на нее по-иному, с любовью и нежностью, каковых Мэрис еще не видела в его жгучем взгляде. Сев на кровати, он вытянул руки вверх и с удовольствием потянулся. Мэрис завороженно наблюдала за красивым и сильным телом чисса. За движениями и грацией развитых мышц, любуясь его совершенством. Впервые при свете дня она видела его обнаженным. От этой нечеловеческой красоты захватывало дух. Ласковая улыбка. Касание пальцев. Прохлада синей кожи. И вот Мэрис, притянутая вплотную, уже нежилась в его объятьях, чувствуя на своей шее легкие поцелуи. Она тонула в его нежности. Томный вздох сорвался с ее губ, когда острые зубы коснулись тонкой кожи. Чисский поцелуй. Трепетный и страстный. Шершавый язык провел по подбородку, вызвав бурю мурашек, вихрем разбежавшихся по коже. — Вы предпочли кафу… меня… — отрывисто выдохнула Мэрис, чувствуя аккуратные покусывания, и обхватила руками мощный торс. — Ни один каф не сравнится со вкусом вашей кожи, — прошептал он, заглядывая ей в глаза, прожигая их насквозь. — Мне снились вы. Читая его эмоции, Мэрис понимала теперь, каких усилий ему стоило сдерживаться, как сильно он желал ее. Необычные для человека чисские ласки могли напугать и навсегда отбить желание быть вместе. Он изучал ее, двигаясь неспешными шажками, анализируя эмоции и реакцию на прикосновения. — Вы восхитительны, — прошептала Мэрис и, взяв его широкую ладонь, игриво прикусила пальцы, пытаясь подражать ему. — Мой маленький человечек, — ласково произнес чисс, усадив ее к себе на колени, и галантно подал чашку с кафом. Несколько минут в тишине. Приятный вкус бодрящего напитка. Рассвет, проникший сквозь прозрачное стекло. Разглядывая волшебную панораму за окном, Мэрис постепенно осознавала свою новую роль. Роль женщины, любимой и желанной. Ее мужчина здесь, рядом. Он так много сделал для нее. Оказался вежлив и учтив. Не наигранно, а по-настоящему, искренне. — Ваш каф божественен, — сказал Траун, аккуратно поставив чашку с блюдцем на столик. — Это все, чем я могу отблагодарить вас за волшебную ночь, — смущаясь, ответила Мэрис. — У меня для вас есть еще один подарок, — таинственно произнес он. — Чтобы увидеть его, нам необходимо будет преодолеть несколько десятков парсек. — Я заинтригована, — улыбнулась Мэрис. — Тогда нам нужно скорее отправляться в путь, и… — она хихикнула в кулак, — вам придется пропустить утреннее совещание. — Компетентные командиры возьмут на себя обязанность по охране имперских границ на время нашего отсутствия, — спокойно произнес он. — Отсутствия? Неужели мы… Он не дал ей договорить, приложив палец к губам. — Вы всё увидите сами. — Тогда не будем медлить, — прошептала Мэрис, поднимаясь и беря в руки поднос. Она так и не могла принять, что всю посуду убирают и моют дроиды. А Траун никогда не осаживал ее, позволяя делать так, как она привыкла. Прихрамывая, девушка направилась было отнести чашки обратно. Сзади раздался обеспокоенный вздох. Еще через мгновение Мэрис почувствовала его надежные объятья. Поднос был извлечен из рук и поставлен на ковер. — Что с вами? — с тревогой спросил он, аккуратно развернув девушку себе. Мэрис сначала не поняла, о чем он, и удивленно посмотрела в пылающий алым взор. — Почему вы хромаете? — его голос выражал нешуточный испуг. — Со мной все хорошо, — мягко отозвалась Мэрис и ласково провела ладонью по сильному плечу. — Это пройдет. Ничего страшного. — Я был груб с вами… — с горечью произнес он. Впервые Мэрис видела проявление столь сильных и, казалось, нехарактерных для чисса эмоций. — Нет, Траун, — Мэрис прижалась щекой к его груди, чувствуя прохладу синей кожи и приятное прикосновение шершавых наростов. — Вы были очень аккуратны. Такой нежности от мужчины я не получала никогда. — Тогда почему… Мэрис прикоснулась пальцами к его губам и благодарно посмотрела снизу-вверх. В его глазах читалось недоумение, а еще — ответственность. То же самое чувство, что после близости испытывала она сама. Мэрис не знала, был ли Траун с чисскими женщинами, да и боялась спросить, считая подобную заинтересованность бестактной, но прекрасно понимала, что для него близость с ней — первая. Она должна была объяснить. — Наши тела разные, Траун. Вы ведь это пытались внушить мне все время наших отношений, — Мэрис терпеливо вздохнула, а Траун слегка склонил голову вбок, внимательно слушая, но не разжимая объятий. — Так бывает, когда партнеры не вполне подходят друг другу. У людей такое тоже встречается. Это не страшно, вам не нужно бояться повредить меня. Вы все сделали правильно. Это небольшой дискомфорт после долгого наслаждения. На несколько секунд воцарилась тишина. Девушка любовалась красотой своего мужчины. Он такой заботливый, такой искренний. Ей хорошо с ним. Она готова смириться с последствиями, лишь бы испытывать экзотическую близость снова и снова. В своей деликатной манере обращения, аккуратности и чувственности Траун восхитителен. Отказываться от того, что долгое время было запретным для них обоих, Мэрис не хотела. Она желала показать, насколько близость может быть приятна. Она хотела, чтобы Траун испытал то же удовольствие, которым наслаждался, когда связывал ее. Ловкие пальцы потянули за конец ситцевого пояса и с легкостью развязали узел. Через мгновение халат упал вниз, и Мэрис предстала перед своим мужчиной абсолютно нагой. Прохладные ладони провели по ее грудям, а пальцы нежно коснулись следов веревки, оставшихся на светлой коже живота. Мэрис улыбнулась, чувствуя, как щеки залились легким румянцем. Прохлада его кожи никогда не вызывала в ней отторжения. — Я научусь быть нежнее, — ласково произнес чисс. — Вы больше не будете испытывать столь горькое послевкусие. Удивляясь, насколько серьезно Траун воспринял свою новую роль, Мэрис положила ладони на его грудь, разглаживая пальцами шершавые наросты. Он обхватил ее ладони и движениями подушечек ее пальцев провел по темным полосам на своем теле. Девушка поняла, что он хочет, аккуратно с нажимом надавив на шероховатые наросты. Бархатистое шипение сорвалось с его губ, и Мэрис, желая доставить своему мужчине удовольствие, прильнула к его груди губами. Человеческий язык, горячий и влажный, прикоснулся к прохладной коже, вызвав возбужденную дрожь. А его ладонь прильнула к затылку, ласково поглаживая голову и прислоняя ее как можно ближе. Сквозь страстное шипение Мэрис различила слова: — Очень горячо… — Вам неприятно? — она тут же отстранилась, понимая, что сама может причинить ему боль. Иссиня-черная бровь задорно вздернулась. Мэрис хихикнула и легонько щелкнула пальцами по носу, а затем, увидев его замешательство, толкнула плечом в грудь и попыталась отскочить, но ноги не слушались. Он быстро поймал ее и повалил на ковер, подмяв под себя. — Наказание? — сквозь смех спросила Мэрис, понимая, что устроила своему мужчине маленький бунт. — Нет, — томно отозвался он, и девушка задрожала в его руках, чувствуя деликатное прикосновение к низу живота. — Наслаждение. — Я согласна… — шепнула Мэрис, раздвигая бедра, но тут же почувствовала, как он отстранился от нее. В недоумении Мэрис присела, видя, как он взял смятый халат и галантно подал ей, все еще игриво улыбаясь. — Только после посещения медицинского корпуса, — приятный тенор зазвенел невозмутимыми нотками. — И нас с вами ждет шаттл. Покорно сунув руки в рукава, Мэрис снова запахнула халат и завязала пояс. Он, безусловно, прав. Ей не верилось, что Траун повредил ее тело, однако убедиться в том, что все в порядке, следовало. Более того, Траун дарит ей подарок. Увозит ее куда-то очень далеко. Путешествие. Настоящее путешествие. Только для них двоих. Они еще испытают наслаждение. Будут пить его небольшими глотками, смакуя каждую каплю… Однако то, что Траун не воспользовался таким сладким моментом, Мэрис не могла спустить с рук. Едва он повернулся к ней спиной, она набросилась сзади, запрыгивая сверху, и стала яростно лупить по плечам. Ее громкий смех звенел в тишине. Он не сопротивлялся, а подыграв ей, рухнул на ковер, лицом вниз. Мэрис по-хозяйски уселась на спину, продолжая несильно колотить его. Пусть этот чисс знает, что значит жениться на эмоциональной кореллианке!