Подсказка

Курама предполагал, что случится нечто подобное, но ситуация все равно оказалась неожиданной. Карасу вернулся. Вполне живым и бодрым. Только его волосы приобрели оттенок цвета соломы и стали короче – едва-едва касались кончиками плеч. В глазах появилась яркая искорка, а сам Карасу, как и его йоки, теперь не казался настроенным враждебно. Они прогуливались по центру среди множества людей – в выходной день здесь всегда много молодежи и не протолкнуться. Карасу обнимал Кураму, поглаживая по плечу – движение, возвращающее в реальность, ставшее уже почти механическим, но таким родным. Карасу не мог не обнимать: ему нужно было чувствовать. Их разговоры касались совершенно нейтральных тем. Было даже весело, но неуютно. Курама сам не понимал, по какой причине находится с ним рядом. – Ты меня совсем не слушаешь, – Курама моргнул и посмотрел в лицо Карасу, словно утверждая обратное. – Тогда что я сейчас сказал? – Что... Курама замолк. Он всегда был собран и слушал собеседника, умудряясь при этом размышлять о своих делах. Сейчас же он ушел слишком глубоко в себя. Отключился от разговора, как умудрялся отключаться от посторонних звуков, когда учился. Как итог – прослушал что-то важное. – Будешь просить прощения в этом кафе, – Карасу толкнул его в сторону гостеприимно разъехавшихся дверей, над которыми висела забавная вывеска в розово-фиолетовых тонах. – За то, что не слушал. – Нет, я не хочу... – запротестовал было Курама, но смолк. Виноват. Очень виноват. Заказ принимала молодая официантка. С ее губ не исчезала улыбка, а лицо светилось счастьем. Двое симпатичных парней обедают за ее столиком, и, как только заказы будут выполнены, она обязательно выспросит их телефоны. Возможно, даже наберется смелости и предложит блондину сходить с ней в кино. Ожидая заказа, Карасу наблюдал за Курамой. Тот вновь задумался и уставился на собственные руки. Переплетенные пальцы едва заметно подрагивали, отбрасывая на стол странную тень. Тема, захватившая мысли Курамы, не раз обсуждалась. Не далее чем вчера они разговаривали о том, как смог выжить Карасу. Курама пытался выяснить это и задавал слишком много вопросов, Карасу отмалчивался или уклонялся от ответа. Курама же оказался совершенно неделикатен и настаивал на своем. Это была одна из тех черт характера, которая проявлялась, стоило ему забыться на мгновение. – Я хочу провести у тебя ночь, – сказал Карасу, от скуки глядя в окно. – Прости, что? – Курама удивленно посмотрел на него, вынырнув из своих размышлений. – С возвращением. О чем думал? – Ты не хочешь отвечать на мои вопросы. – Только на некоторые из них, – поправил Карасу. – Об остальном – спрашивай. Напрямую узнать Курама не сможет: уже топтался по этой дорожке, ни к чему не приведшей. Вопросы нужно выбирать наводящие и правильные. У него появился еще один шанс разузнать и сопоставить факты, соединив их в целостную картину. – Почему у тебя волосы короткие? – Курама подался вперед: знал, что чем он ближе к Карасу, тем охотнее тот отвечает. Один из тех случаев, когда стоит воспользоваться чужой слабостью в собственных целях. – Одна из причин, по которой я смог выжить. – Почему блондин? – Из-за йоки, – Карасу потянулся к волосам Курамы и провел пальцами по боковым прядям, прикрывая глаза. Он любил волосы Курамы, любил "чувствовать" его цвета: как белый, похожий на тающий снег, так и алый, похожий на кровь врагов. Любил смотреть на то, как пряди блестят на солнце. Но Карасу часто приходилось себя и свои порывы к прикосновениям сдерживать. – Ты за ними совсем не ухаживаешь, хотя я тебя просил. – Для меня такой уход – в самый раз, – Курама откинулся на спинку диванчика, обтянутого коричневым кожзаменителем. Каждое движение отдавалось трением. Звук был неприятным, словно рисовая бумага мялась и намокала, расползаясь на куски. – Почему ты не хочешь об этом говорить? – Я тебя люблю, – ответил Карасу и повернулся к подошедшей официантке. На принесенном ею подносе красовалось два высоких бокала с коктейлями: Карасу заказал мятный, а Курама – первый, попавшийся в меню. – Ты мне это уже много раз говорил, – выдохнул Курама, когда девушка ушла, не решившись нарушить разговор клиентов. Он провел кончиком указательного пальца по стенке бокала, стирая капли с запотевшего стекла и оставляя прозрачную дорожку. – Я не устану это повторять. – Почему ты пришел ко мне? – Я тебя знаю лучше Урамеши, – последовал ответ. – У него были длинные волосы, – задумчиво проговорил Курама, наблюдая за реакцией напротив и не зная, чего именно ждет. – Густые длинные черные волосы. Я их остриг. Карасу лишь улыбнулся: – Если тебе не нравится моя прическа и цвет волос – можешь это изменить. – Даже если налысо? – не поверил Курама, чуть приподнявшись. – Только голову не отделяй от тела. – И все же... Курама улыбнулся. Теперь он, кажется, понял удивительнейшую причину, по которой Карасу смог выжить. Чудом смог. С ринга Темного Турнира перед каждым новым раундом убирали трупы (если они оставались). Куда убрали цветок вместе с телом Карасу, из которого тот пророс, питаясь кровью, Кураме было все равно. Он сам слишком сильно пострадал, едва выжил, чтобы заботиться о своем умершем противнике. Но сейчас он задумался, сопоставляя ответы и прикидывая варианты развития событий. Скорее всего, Карасу пришлось поджечь собственные волосы. Сгорая, они высвобождали достаточно большое количество йоки, которое в то же время не выделялось на фоне энергии множества зрителей и участников Турнира. А кто будет целенаправленно следить за йоки трупа, когда на арене ведется следующий увлекательный бой?.. Карасу воспользовался жизненной энергией и освободился от цветка. А уж переждать где-нибудь и подлататься – дело времени. Никто не станет искать убитого йокая. А зря... А может, – Курама взглянул на Карасу – и не зря. Если бы не это, Карасу бы не пришел спустя столько времени к нему. Не нашел бы его в городе, не предложил мировую, не начали бы они вполне мирно разговаривать друг с другом – и встречаться. Курама бы и дальше оставался один. – Спасибо. – Что это с тобой? – с подозрением спросил Карасу. – Ничего, – Курама покачал головой. Бокалы, отодвинутые в сторону на пару секунд, чтобы случайно не задеть их и не разлить содержимое, стали свидетелями поневоле. Курама перегнулся через небольшой столик и притянул к себе Карасу, уверенно положив ладонь ему на затылок. Поцелуй, больше похожий на легкое касание-скольжение по чужим губам, длился не больше вдоха. Но за это мгновение Карасу понял одну вещь – ему рады. И прощают. Немного смущенный после такой откровенной выходки на людях, Курама прятал взгляд в оказавшемся в ладонях бокале с кубиками льда, мятными листьями и водой. Всего-то стоило подсказать правильный ответ, который он с благодарностью принял.