Не тронь!

      Парень, спрыгнув с крепления под самым сводом храма, мягко приземлился на каменный пол, пригнувшись, как и подобает кошкам.       — Как я и думал: других входов и выходов нет, — в стороне раздалось копошение и недовольный вздох. — У тебя столько всего… Там, случаем, нет сыворотки правды?       Ганс с любопытством рассматривал блестящие на свету склянки и пузырьки, мирно лежащие в сумке у красноволосого.       — Только зелья для борьбы с демонами, — устало пояснил Адлет, поправляя бутыльки.       — А это тогда что? — Ганс бесцеремонно подцепил слегка отошедшее дно сумки и достал из её недр флакон из красного стекла с причудливой гравировкой, отдаленно напоминавшей стрелу, пущенную в небо.       Казалось, Герой перелинял в белый так быстро, что мог спокойно слиться с колонной храма.       — Отдай! — безапелляционно заявил парень.       Он, некогда спокойный, теперь взволнованно вскочил, пытаясь отобрать заветный пузырек. Но, увы, флакон удивительным образом не хотел покидать руки Ганса, который, в свою очередь, лишь заискивающе улыбался. Это отдаленно напоминало ему забавную игру. А почему бы и нет?       — Верни! — Адлет вновь напористо потянулся к воришке. Ганс удивленно вскинул брови, оглядывая пылавшие щеки смутившегося героя.       — Что это? — воришка с любопытством начал вытаскивать пробку. Однако Адлет, видимо, был настроен решительно: почти мгновенно он повалил Ганса на спину, надеясь ему помешать. Но сделал только хуже — красный бутылек выскользнул из рук и разбился на мелкие осколки прежде, чем герой успел его поймать. Содержимое флакончика разлилось, образуя маленькую лужицу багряно-красного цвета, тут же прошившей воздух непривычным ароматом.       Ганс и Адлет одновременно отпрянули в сторону.       — Что это за дрянь?! — с ужасом прокричал Хампти. — Это яд? Усыпляющее зелье? Умоляю, скажи, что это средство от насморка!       — Нет, не яд — это куда хуже, — обессиленно простонал Адлет, присаживаясь на пол.       — Да что же это?! — взвыл Ганс, тряся героя за плечи.       — Понимаешь, — начал Майер издалека, — лет с шестнадцати, после начала усиленных тренировок, у меня появились кое-какие проблемы со здоровьем.       Хампти опасливо оглядел его и на всякий случай отодвинулся подальше, прикрывая нос длинным рукавом.       — А именно, — продолжал герой, взволнованно разглядывая и сминая собственные руки, — с женщинами.       С лица Ганса медленно сползла предвкушающая улыбка, сменившись ужасом с примесью отчаяния в глазах. Полный смущения герой присел на землю и стыдливо отвёл взгляд от своего товарища. Можно было сразу заметить, как Хампти вздрогнул, а от его лица отхлынула кровь.       Вдруг истерический смех, подобно громовому раскату, разорвал гнетущую тишину храма — только сейчас он понял, что значила та стрела на бутыльке. Сейчас где-то глубоко в его душе едва-едва разгорался огонек любопытства — как-никак авантюрист в нем умирал последним (хотя, учитывая его «кошачью» живучесть, можно было смело говорить об ещё оставшихся в запасе восьми жизнях). Неожиданно хвост Хампти предательски вильнул из стороны в сторону, а Адлет лишь учтиво сдвинул колени.       — А скоро действие этой дряни закончится? — не вытерпев, поинтересовался Ханс, кивая в сторону причинного места. В ответ была лишь тишина. Майер по-прежнему сидел, плотно сдвинув колени; по лбу и вискам стекали бисеринки пота. В воздухе витало напряжение.       — Ну… Если без разрядки, то около суток, — наконец, словно выпав из оцепенения, заговорил герой. — Но ведь остальные вернутся через пару часов, да и Чамо бродит где-то рядом.       — То есть покинуть храм не получится?       Адлет ступенчато выдохнул:       — Да.        — И что же нам теперь делать? — придвинувшись, спросил Ханс.       Наверно, идея отпустить рукав, глубоко вдыхая едкий аромат, была глупой… Он всего-то надеялся, что выдержка не столько духа, сколько тела оправдают изнурительные тренировки на самоконтроль. Однако та дрянь оказалась по-сильнее. Хвост тут же неестественно изогнулся, а с губ сорвалось жалкое мурчание. Хампти удивленно встрепенулся, явно не ожидая такой подставы со стороны своего тела. Вновь натянул рукава на запястья, чтобы прикрыть свой нос. Но они уже успели полностью пропитаться запахом этого «любовного зелья».       — Не глупи! — Адлет наклонился к сумке, вытаскивая старую тряпку, и протянул её куда-то в сторону, явно рассчитывая если не отдать, то хотя бы ткнуть вещью в собрата по несчастью.        — Спасибо… — совсем тихо пробурчал куда-то в сторону Хампти, прижимая к носу ценный подарок.

***

Бесконечность спустя       Адлет, прикрыв глаза, сидел на полу, таком же холодном, как и взгляд его союзника, намеренно пущенный по стенам и прилегающим высоким столпам. Содержимое бутылька небольшим облачком давно распласталось вдоль земли и не спешило покидать стены храма. Запах, как назло, не только не становился глуше, сливаясь с остальными, но даже усиливался, выжигая огнём при вдохе кислород и вызывая то ли нервную, то ли полную истомы дрожь.       Казалось, что прошло не менее четырех часов, но, на деле, солнце только готовилось лизнуть верхушки деревьев, плотным кольцом сомкнувших кроны вокруг обители богов.       Хампти делал редкие мерные вдохи, по-прежнему прикрывая нос длинными рукавами. Хотя толку от этого не было — дурманящий аромат просачивался даже сквозь пропитанную потом рубаху. Подаренная тряпица уже валялась в отдалении, грязная и слишком неприятно пахшая этой смесью человеческих пороков.       Майер поджал ноги, попутно пнув куда-то в сторону мелкий камушек, который до этого требовательно впивался в кожу тесных штанов, мешая сидеть. Гранитная порода взлетела и приземлилась аккуратно на макушку кошкоподобного. Тот лишь устало взъерошил торчащие в стороны волосы, ворчливо цокнул языком, потирая ушибленное место, и снова замолк. Адлет подавил смешок, прикрывая рот ладонью, — воришка тоже мог быть милым, когда держал рот на замке и не плевался остротами. Хампти на это лишь высокомерно фыркнул, не удостаивая больше собрата по несчастью даже толикой своего внимания.       Не заставил себя долго ждать сонный зевок со стороны красноволосого, мгновенно усмиренный удивленным потряхиванием головы из стороны в сторону. Гнетущая тишина накаляла и без того расстроенные нервы. Что-то должно произойти, и оба ясно чувствовали это. Напряжение росло. В какой-то миг Адлет резко дернулся.       — А это уже что-то новенькое… — пробормотал красноволосый, ослабляя пряжку ремня.       — Что именно? — бросил в сторону Ганс, скорее для галочки, нежели из личного интереса. Он не надеялся услышать что-то в ответ.       Подавив очередной зевок, Адлет сонно всё же пробормотал:       — Похоже, если не разрядиться, тебя начинает клонить в сон. Но тогда почему ты не хочешь спа-ать?       — Просто ты слабак, вот и всё, — пробурчал, хмурясь, Хампти. Ему слишком не нравился такой расклад.

***

      — А-адле-ет! Адлет, демоны тебя дери! Да проснись же! — Ганс тряс Героя за ворот, надеясь привести того в сознание. Этот недоумок заснул, перестав отвечать или просто кивать хотя бы в знак того, что слушает его.       Все началось с того, что Хампти бросил в его сторону камушек, желая этой мелкой пакостью отомстить за безразличие, которое, как известно, раздражает более, чем чрезмерное любопытство. Но Адлет не ответил. Ни как прежде: ни колкостью, ни удивленным взглядом. На легкое похлопывание по плечу, тело красноволосого лишь безвольно поддалось силе тяжести и распласталось по полу.       «Неужели умер?!» — ошалело метнулся Ганс.       Паника скользкими щупальцами захватила тело Хампти, с каждой секундой вырисовывая в голове всё более и более ужасающие картины. Ведь, если Адлет не очнется до прихода остальных героев, именно его, Хампти, примут за убийцу и немедленно расправятся с ним, наверняка отдав на съедение демонам Чамо, повелительницы болот. От этой мысли позвонки прошибло током.       Наравне с возбуждением, одолевавшим его тело, страх вызывал совсем другой отклик и чувства — член буквально прилип к животу.       — Дожил — теперь на трупы встаёт… — обеспокоенно пробормотал Хампти.       Отнако, чуть погодя, Адлет, будто услышав его тревожные мысли, перевернулся на бок, зевнул и продолжил сладко посапывать, словно младенец. Ганс со злостью и неким облегчением выдохнул — это был просто крепкий сон, который требовал организм, измученный сильным сексуальным напряжением.       Вдруг низ прошила резкая боль, до искр из глаз, и начала выжигать пульсирующий орган, явно не суля что-то хорошее. Хампти нервно сглотнул, оглядываясь по сторонам, сжал горящий комок нервов.       Бисеринки пота стекали по лбу, очерчивая напряженные скулы. Волосы слиплись на затылке — плевать! В голове мелькнула шальная мысль, глупость которой он осознал куда позже.       «Пока Адлет крепко спит, у меня есть время».       Убедившись в крепости сна своего товарища, предварительно пощекотав ему кончиком хвоста нос и другие чувствительные места, он удовлетворенно отвернулся, ослабляя тонкий ремешок — веревку на широких штанах.       Он и раньше приметил этот уютный уголок, расположившийся между колонной и стеной. Именно туда Ганс и направился, то и дело оглядываясь на спящего героя, не желая быть уличенным за грядущим непотребством. Пристроившись недалеко от Адлета (если бы что и случилось, то он сразу бы заметил), Хампти уверенно плюхнулся на предварительно снятую тряпицу, отдаленно напоминавшую фартук, но при этом являющуюся все-таки частью то ли кофты, то ли майки. Получился своеобразных пуфик. Жёсткий и не смягчающий выступающих краев плит храма, однако пуфик.       Возбуждение отдалось лёгкой дрожью в пальцах, которые то и дело поглаживали нежную кожицу эрегированного члена. Глаза, поблёскивающие золотом, обрамляли полуприкрытые от истомы веки с пушистыми ресницами.        Миг, и ладонь плавно легла на ствол, полностью охватив его. Рука приятно сжалась, в голове промелькнули пара грязных мыслишек и особо горячительные воспоминания. На лице растянулась хищная, похабная полуулыбка, не скрывавшая маленьких клычков. Поступательные и вращательные движения руки Ганса, не смогла бы затмить даже самая распутная и горячая чертовка их королевства!       То и дело тишину храмовых стен нарушал редкий стон или хрип, вырывавшийся из груди. Рука постепенно ускорялась, гоняя кожицу то ближе, то дальше к головке. По члену крупными каплями стекала смазка, которая мгновенно растиралась тонкими пальцами по всей длине ствола. Дыхание учащалось. Биение сердца отдавалось глухим стуком в ушах, затмевая остальные звуки. Пальцы ног подрагивали в напряжении. С каждым движением молнии по телу расползались всё быстрее и быстрее, наслаждение облизывало оголённые нервы, суля скорую разрядку.       Вдруг чья-то рука легла на его бедро, легко притягивая к себе. Ганс, не успев опомниться и отойти от почти накрывшего его оргазма наряду с испугом, хотел было выдать гневную тираду в адрес растлителя и свиньи, но его губы уже сминали под собой другие. Этот наглец вел себя смело и требовательно, не упускал ни одного мгновенья. Поцелуй продлился недолго, а разорвавшись, оставил о себе напоминание в виде тонкой нити слюны. Дыхание вновь сбилось. Сердце пропустило удар и сделало кульбит, ударяясь о рёбра.       Именно сейчас Ганс понял, что ощущала каждая из загнутых им девушек, когда он по пьяне вваливался в кабак очередного городка и перетрахивал буквально все, что двигалось и отдаленно напоминало женщину. Хотя был один случай, который отпечатался в памяти и не стирался с тех пор даже самой крепкой выпивкой…       Это произошло всего пару лет назад, когда после очередного удачного «дела» и быстрого побега из города, будущий Герой, спаситель всех земель королевства от гнёта и ярости демонического рода, ввалился в таверну. Там, доведённый до кондиции дорожными запасами, состоящими из пары уже опустошенных бутылей не самого плохого вина, он решил, что денег на выпивку и так хватало, так почему бы не стоило угостить вон ту красотку, скучавшую за столиком неподалеку.       Как наливали, он вроде бы помнил. Но вот, что было дальше — с трудом мог бы рассказать даже владелец таверны, которому хоть и досталось меньше всех, да все равно поутру пришлось звать лекаря, чтобы вправил суставы.       То утро Ганс проклял на всю свою грядущую жизнь, когда, откинув одеяло на широкой кровати, решил отправиться на второй круг и обнаружил под одеялом своей спутницы ночи «бубенцы» вместо приятной и теплой впадины между ног. Именно тогда он проявил свое умение вора и убийцы — ускользать быстро и бесшумно, как никогда раньше, — и смог отдышаться, лишь покинув территорию города.       Только сейчас Хампти с ужасом понял, кто стоял перед ним, неровно дыша и нашёптывая грязные словечки на ухо. «Пиздец», — пронеслось в голове.

***

      — Адлет! Какого хера ты меня лапаешь?! — на глазах распалялся все ещё лежащий на полу Ганс. Волосы встали дыбом, а руки, не найдя другого места, по-прежнему смыкали крепко член. В знакомых глазах из-под пелены тумана слабо блеснула искорка.       — А ты у нас ещё та дикая штучка, — хищно ухмыльнулся быстро меняющийся Майер. Зелье не только отравляло тело, но и разум.       — Да стой же!.. — губы красноволосого героя плавно легли на его уста. В этот раз ему не суждено было закончить свою фразу.       Чужие губы не требовали чего-то большего — было видно, что Адлет полностью контролирует его, позволяя своему языку игриво разгуливать по деснам. Руки блуждали по телу, нежно массируя спину, словно заранее зная о тех местах, где нужно слегка надавить или наоборот — медленно заскользить вдоль позвонков, находя каждый раз отклик. В голове роились ненужные мысли, которые, увы, ни чем не могли бы ему помочь. Прижатый к каменному полу с заведенными над головой руками, он не смог бы противиться силе Адлета — коньком Ханса была лишь скорость, которая, увы, не помогла бы герою, а лишь усугубила ситуацию.       «Просто отдайся ему», — шептало сознание, гася на задворках мораль.       Губы плавно сместились к уху, кусая и посасывая мочку, вырывая из груди все новые и новые хрипы и стоны. Глаза у обоих закрыты в истоме. Руки Ганса осторожно ложатся на в меру подкачанный торс героя. На пол, к тряпице, слетает еще одна рубаха. Неизвестно, как долго они наслаждались телами друг друга.       Казалось, что часы — всего лишь минуты, проведенные в будоражащей кровь истоме.       Руки Адлета спускались все ниже и ниже, пока не дошли до двух аккуратных половинок.       — Просто доверься мне, — возбужденно прошептал он на ушко Гансу.       Рука потянулась к сумке. Двойное дно. Второй пузырек. Слегка мутная, белая мазь небольшим шариком легла на тонкие и длинные пальцы. Флакон полетел к чёрту.       Слегка приспущенные штаны, разметавшиеся по спине алые с проблесками желтого волосы. Красив. Теплые пальцы легли на сжимающееся колечко мышц, слегка надавливая и смазывая их плавными движениями. Зажмурившись, Ганс замурчал, подобно кошке, и двинулся на встречу пальцам. Смазка позволила проникнуть почти безболезненно. Не успев судорожно выдохнуть, Адлет запечатал его губы страстным поцелуем, вводя плавными движениями пальцы глубже. Тело отзывалось приятной дрожью. Пальцы Хампти сомкнулись кольцом на его члене, медленно, словно ожидая разрешения, он повел кожицу вдоль ствола. В ответ раздался тихий стон.       На стволах блестела смазка, разгоряченные тела, подначиваемые элексиром и наплывавшим возбуждением, неумолимо сокращали дистанцию. Убедившись в готовности партнера, введя в тугое кольцо еще один палец, третий, Адлет удовлетворительно кивнул.       Пара мгновений и член плавно вошел в неведомый доселе мир.       Туго. Тепло.       Плавные толчки и открывающийся вид на своего друга дополняли картину. Хрипые стоны и резкие вдохи. Опаляющее кожу дыхание и блуждающие пальцы, дарящие негу и удовольствие. Каплями со ствола Хампти стекала смазка, а сам герой лишь изредка касался эрегированного члена, чтобы оттянуть наступление экстаза.       Еще пара мерных толчков, и пульсация органа отзывается среди стенок мышц, открывая новые ощущения.

***

      Белыми каплями тянулась дорожка по земле. Два уставших тела, прикрывшись, чем было, лежали на каменном полу, под сводом взглядов божьих глаз. Лишь редкий вздох нарушал благодатную тишину храма.

***

      — Хампти, наконец ты поймал предателя — седьмого! — пара восхищенных девчачьих глаз оглядывали статную, но помятую фигуру.       — Ага, братец. Наверно, весь лес перекопал, — хмыкнула в сторону Чама, которая так хотела по-тихому съесть Адлета в чаще. Но, увы!       — Нет. Адлет не седьмой, — прервал гомон голосов героев Хампти, выпрямившись и пуская редкий взгляд в сторону скованного кандалами красноволосого. Он, выждав почтительную паузу, продолжил, — Я ему верю.       В храме воцарилась тишина. Герои удивленно переглядывались.       И лишь прислушавшись, можно было заметить частое биение двух сердец.