Кофеин

      Если бы Драко кто-нибудь когда-нибудь спросил, как лучше всего поработить мир, он, без сомнений, сказал бы — кофе. Напиток богов. Частично потому, что единственный в его жизни кофе, достойный поклонения, могла варить только Нарцисса. Ни разу, ни за годы учёбы в Хогвартсе, ни за всё время, проведённое в одиночестве в мэноре, ни в одной кофейне магического мира, никто не варил кофе так, как варила она. Вкус был неповторимым, особенным, действительно, достойным поклонения. Когда к отцу приходили деловые партнёры, они всегда, в любое время дня и ночи, просили принести им кофе. Конечно, никто не знал, что кофе им варила сама леди Малфой, Люциус бы никогда не позволил такой информации просочиться в мир. «Приготовление напитков — это работа прислуги, дорогая», — так он говорил всегда, но даже он не мог не признавать, что напиток потрясающий, даже несмотря на привычные английские чаепития.       И сейчас, когда Нарциссы не стало, Драко скучал по ней невыносимо. По её голосу, по немногословной поддержке, которую она дарила им всегда, даже в самые тёмные времена, о которых отец старался не вспоминать. И по кофе. Кофе накрепко ассоциировался у него только с домом, с семьёй и уютом, с чем-то таким, что, возможно, у других семей было и так, но для Малфоев было невозможным. У тех же Уизли всегда был этот безумный уют, даже когда они, как стадо баранов, приходили после зимних каникул в большой зал в идиотских свитерах. «Только плебеи могут позволить себе подобное, Драко». Да, именно так. Только теперь не было ни Нарциссы, ни уюта, ни кофе.       Драко всегда доставалось всё самое лучшее. И доставалось, увы, просто так. Легко быть лучшим на факультете, лучшим в учёбе, может, не считая грязнокровки, но кто вообще будет с такими считаться. Он мог стать лучшим игроком в квиддич, ведь соперников как таковых у Слизерина просто не было. С уходом Вуда в Гриффиндоре остались и приходили лишь бездарности, но отец чётко сказал — «займись учёбой и связями, Драко», а Драко может и хотел поспорить, но не видел смысла. Быть лучшим среди посредственностей — это по-настоящему скучно. Он часто думал, что бы было, приди знаменитый Гарри Поттер в Хогвартс вместе с ними. Драко в самом раннем детстве подсчитал, что они ровесники, и ждал с нетерпением своего первого курса. Они могли подружиться, или стать соперниками, или даже врагами… В особо занудные вечера, когда Паркинсон липла с пустыми разговорами, а в гостиной слизеринцы только и обсуждали, что очередную лёгкую победу, Драко мечтал. О другой жизни, полной приключений или даже страданий, яркой и невероятной, как в сказках, которые ему тайно рассказывала мать.       Теперь же, в двадцать три года, после скучных лет в Хогвартсе, ещё более скучных в мэноре, и в довершении, невероятно скучного года в Министерстве Магии, Драко мечтать перестал. Это оказалось бессмысленно и угнетающе, надеяться и верить в то, чего никогда не будет. Мечтать стать зельеваром, но испугаться неизвестности и споров с отцом. Мечтать полюбить, но знать и искренне ненавидеть свою будущую жену ещё с пелёнок. Драко устал мечтать и раз за разом трусить, когда мечта непозволительно близко приближалась к реальности. Он мог устраивать революции в мелочах, таких как носить магловские костюмы на работу, или собирать волосы в высокий хвост, или даже подружиться с Биллом Уизли, как раз из-за одинаковых причёсок, но мечты… Мечты должны оставаться мечтами.

***

      Последнюю неделю Лаванда Браун сводила с ума весь отдел. Началось всё с того, что она и её грязнокровная подружка выбрались в магловский Лондон. Не то чтобы Драко там не был, был, просто тех нескольких раз ему хватило, чтобы оценить все прелести магловских бутиков и все ужасы распродаж поблизости. Очень близко познакомившись с чужими каблуками на своих ботинках, что ещё сильнее отвратило его от противоположного пола, Драко решил заказывать любимые костюмы через каталоги и ни разу о своём решении не пожалел. Но Браун, видимо, решила его добить, день за днём рассказывая о кофейне, в трёх кварталах от Министерства, где кофе был — «просто невероятный, потрясающий, великолепный, боже мой, Малфой, ты такой в жизни не пробовал». И так по двадцать раз на дню. Гриффиндорцы… Он успешно её игнорировал, только вот когда начальник, вернувшись из отпуска, сам начал расхваливать тот самый «невероятный кофе», безоговорочно решил: сходить туда сегодня же вечером и в очередной раз убедиться, что мечты не сбываются как по волшебству. Особенно, когда ты и есть волшебник.       Аппарировав в квартале от кофейни, Малфой непозволительно медленно шёл к намеченной цели. Конечно, он понимал, что большая часть рассказов и разговоров о маглах были преувеличениями Люциуса и попытками внушить сыну «правильную» позицию в жизни, но когда вокруг было темно, а магию использовать нельзя, именно рассказы отца о страшных магловских болезнях и маньяках сразу же приходили в голову. Малфои не должны быть упрямыми, они должны трезво рассуждать и оценивать ситуацию со всех сторон, а доказательство всем вокруг и самому себе вполне очевидных вещей не стоит того, чтобы пить кофе, приготовленный маглами, говорить с маглами и вообще находиться вблизи маглов. И всё равно Драко упорно, хоть и медленно, шёл к кофейне, искренне надеясь, что маглов в такое время там будет мало, а кофе будет хотя бы терпимым.       Здание не представляло собой ничего особенного, самый обычный жилой дом, с первым этажом, отданным частным владельцам. Там был и магазин одежды, в который Драко в жизни бы не зашёл, и ломбард, и эта странная кофейня, с не менее странным названием — «Freedom». Свобода в чём? Знал ли владелец, что такое настоящая свобода? Есть ли она вообще? Драко решил, что название идиотское, как, видимо, и владелец, но никак не вытравливаемое Блэковское упрямство манило его внутрь.       Кофейня, действительно была… кофейней. Маленький зал с закрытыми от глаз столиками, затемнённым интерьером и барной стойкой. А за барной стойкой стоял тот, из-за кого Драко совершенно позорно собирался сбежать. Магл был чуть выше, совсем не маленький в плечах и являлся обладателем похожего, но ужасно лохматого, хвостика. Только причёска не делала того менее пугающим, а вот мышцы, пирсинг в бровях и ушах и щетина — ещё как делали. Не то чтобы Драко боялся маглов… Нет! Но таких вот накачанных, пугающих, хмурых и имеющих отношение к тому, что он собирался пить — может быть, совсем чуть-чуть, остерегался. И это была совсем не трусость, ну совершенно не трусость, лишь врождённое Малфоевское чувство самосохранения, которое упорно орало во весь голос — беги, придурок, беги. Собрав в себе остатки Блэковского сумасшествия, он со всей своей грацией присел на потёртый стул за стойку. Оставаться здесь надолго Драко точно не собирался, посему решил выпить, наконец, тот самый кофе и аппарировать в мэнор со спокойной душой, чтобы в понедельник заткнуть ненормальную Браун одной из тысяч коронных фраз, наконец подкреплённых доказательством.       — Кофе. Чёрный и без сахара.       Драко старался даже не смотреть на бариста, пока делал заказ. Ни к чему лишний раз видеть, как и чем он сей кофе готовит. Душевное состояние дороже. Кофе готовился, Малфой скучал, попутно рассматривая обшарпанные столики и страшных официанток, «ну кому, в здравом уме, придёт в голову здесь находиться?» Но маглы казались счастливыми, распивая напитки, флиртуя или просто читая, сидя в углу зала. От этой картины ему стало тошно. Даже чёртовы маглы были счастливы, проводя вечера пятницы в богом забытых местах, а его ждал пустой мэнор и рабочие отчёты. Как обычно.       — Ваш заказ.       Перед ним практически бесшумно возник тот самый, ни разу не маленький, бариста с чашкой и, плавно поставив её на стол, уже собирался отходить, когда:       — Эм-м. Мистер… как вас там? — Драко пытался разглядеть фамилию на потёртом бэйдже у того, на кого он сейчас собирался наорать.       — Мистер Поттер, — Малфой ещё упорнее стал всматриваться в бэйдж, но рассмотрел лишь то, что имя начинается с «Г». Поднимая глаза и заново всматриваясь в лицо, он невольно отметил, что бариста стал казаться в разы менее пугающим, от одного только миллионного шанса оказаться тем самым Поттером. Парень нахмурился под его изучающим взглядом, когда Драко осматривал его кожу, волосы, глаза — неестественно зелёные, за стёклами отвратительных очков. Магл был похож. Не на Мальчика-Который-Выжил, конечно, — колдографий того не существовало, даже в младенчестве, а на Поттера-старшего. Драко случайно увидел колдографию того в Зале Славы, в те времена Гриффиндор получил Кубок Квиддича, а Поттер-старший — звание самого молодого ловца, а Драко потом частенько ходил туда и представлял, каким вырос знаменитый мальчик, и почему так и не пошёл учиться с ними. Но чтобы Гарри Поттер вырос… таким? Немыслимо!       — Что-то не так? — Драко настолько ушёл в себя, размышляя о частоте фамилии Поттер в Лондоне и вероятности существования какого-то Поттера, похожего на отца Гарри, и вместе с тем, самим Гарри не являющимся, что совершенно забыл о баристе, смотрящем на него всё таким же хмурым взглядом.       — Я заказывал чёрный кофе, а вы принесли мне… это, — думать сейчас о кофе он просто не мог, все мысли Драко были заняты попытками успокоить своё воображение и не надеяться на то, чего никак не может быть.       — Возможно, вы не расслышали, я не уверен, но когда вы сделали заказ — я уточнил, что в моей кофейне не подают обычный кофе, а раз вы остались на месте, я позволил себе приготовить напиток на свой вкус, за неимением того, что вы просили. — Несмотря на уважительный тон и попытку вежливой улыбки, Малфой видел в его глазах лишь усталость и пока ещё лёгкое раздражение. Раздражать других Драко было не впервой, а вот усталость и пренебрежение от какого-то магла просто выводили из себя. — Так я забираю заказ? Эй! Мистер!       — Малфой. Драко Малфой, — он протянул руку Поттеру, совершенно рефлекторно, и теперь смотрел на неё, замершую готовой к рукопожатию, со смесью брезгливости и страха.       — Гарэн Поттер.       Не «Гарри». Да и с чего ему быть тем самым Гарри Поттером, даже если бы он был Гарри? Ни с чего. Но мгновенно навалившаяся апатия давила на плечи, которые не опускались лишь из-за фамильной гордости. Чего он ожидал? Что когда до брака по расчёту останется несколько месяцев, и тянуть просто станет неудобно, появится Мальчик-Который-Выжил, в каком-то обшарпанном кафе, и увезёт его в страну приключений? «Ты совершенно точно свихнулся, Драко Малфой».       — А сколько вам лет? — слова случайно сорвались с языка, Драко уже было всё равно, сколько лет этому маглу и насколько тот похож на Джеймса Поттера, он лишь рассеянно смотрел на чашку с остывающим кофе, пенка на котором уже давно осела, и не понимал, почему он всё ещё здесь.       — Вы так пытаетесь меня склеить? — Поттер игриво улыбнулся Драко, но улыбка мгновенно сошла с лица, когда Малфой подскочил от такого вопроса на своём стуле и яростно замотал головой. — Тогда вам не кажется, что это несколько личный вопрос?       — Да, конечно, извините, — Драко взял кружку и ретировался к свободному дальнему столику, из-за которого всё равно была прекрасно видна барная стойка. Мыслями он был далеко, где-то в раннем детстве, где мама ещё была мамой, а не Нарциссой. Там она могла лечь рядом с ним на кровать в особо сильные грозы, когда от шума за окном не спасало никакое эльфийское заглушающее, и отправлять вверх маленькие Люмосы, заставляя их летать по потолку, словно звёзды в ночном небе. Там она рассказывала истории о красивых драконах и глупых принцессах, о трёх братьях с очень странными желаниями, о мальчике, спасшем весь мир только тем, что он появился на свет. Люциус никогда не разрешал говорить в доме о нём, но тогда, ночью и в грозу, когда совсем никто не слышит, мама могла побыть мамой, совсем чуть-чуть…       Он продолжал сидеть, смотря перед собой в пространство, и постепенно осознавать, что вся его жизнь, все ожидания, все мечты — всё было связано с призрачным мальчиком. Драко, как будто всю свою жизнь ждал, что вот — он появится, вернётся, нагрянет и обязательно, без сомнений, выберет Драко своим другом. И кофе, самый прекрасный кофе, должен был уметь варить именно он. Безумие. Малфой начал подниматься, но, на мгновение замешкавшись, задел ногой ножку стола, и чашка, подпрыгнув, издала жалобный стук об блюдце, напоминая о себе. «Точно, ещё и кофе», — Драко присел обратно, поднимая её за ручку и поднося к губам.       «Немыслимо. Просто невероятно», — он откинулся на спинку стула, закрывая глаза. Слёзы жгли веки, но Драко не мог позволить им скатиться. Сохраняя самообладание из последних сил, он пил мелкими глотками самый прекрасный кофе в своей жизни. Если у кофе, который готовила Нарцисса, был крепкий вкус и яркий аромат, то этот был его противоположностью — нежный сливочный вкус, с лёгкой сладостью и тонким запахом. Невыносимо вкусный. Особенный. Идеальный. Такой, о котором он и не мечтал. Такой, который не просил. Он просто свалился на него этим невероятным вкусом, как грёбаный бариста-Поттер, который, несмотря на все свои проколы и суровый вид, смущался под пристальным взглядом серых глаз. «Если это не знак, то что это, чёрт возьми?»       Оказавшись в три шага у стойки, Драко смотрел прямо в глаза своему наваждению. Плевать, если это не чёртов Гарри Поттер, что это просто магл, работающий в богом забытой кофейне. Плевать! На всё плевать. Если этот парень способен приготовить кофе, лучший кофе в его жизни, Драко не собирался его упускать. Хватит! Он добьётся его любой ценой, приложив все усилия. Наконец-то!       — А если я действительно хочу вас «склеить»? — Поттер, несмотря на превосходство в росте, весь сжался от яростного взгляда Драко. Лишь чуть розовые скулы и нервный перестук пальцев выдавали в Малфое как он нервничал. — Во сколько вы заканчиваете, Гарэн?       Парень вздрогнул, оторвался от полировки бокала и несмело посмотрел на Драко нечитаемым взглядом, словно проверяя, говорит ли тот всерьёз. Решив что-то для себя, Поттер прошёлся пальцами по кольцу в брови, взлохматил чёлку и потёр шрам, странно-знакомо напоминающий Драко молнию, что тот рисовал в детстве на лбу загадочного мальчика. «Этого. Просто. Не. Может. Быть».       — В восемь, — Гарэн улыбнулся, чуть заметно, только уголками губ, возвращаясь к полировке бокалов. — Вы подождёте меня?       — Да.       «Ты даже не представляешь, сколько лет я тебя ждал».