The Velveteen rabbit

В мою темноту ворвались вспышки света, будто молнии. Мое тело охватывал адский жар. Мне казалось, моя кожа горит по-настоящему. Я слышал крики из ниоткуда. Крики боли, страшные, хриплые, вой... и между этим приглушенные всхлипы. Их было много, как и страдающих. Но наиболее отчетливо я различал меж них те, что исходили от Джейкоба. Я почему-то был уверен что это он. Свет стал еще ярче. ...Я увидел, как пустота пытается разорвать его на части. От его крика и всего этого я потерял сознание. Это милостиво не позволило мне увидеть его смерть. ...Снова мою тьму прорезают крики и молнии света. Я вижу изувеченные пытками тела моей так называемой семьи, а так же четвертованную собаку. Голоса, мольбы, плач... Почему я снова слышу Портмана?.. И снова мрак. В забытьи я пытаюсь понять, что чувствую к нему - пытаюсь... будто со стороны вижу себя. ...Отчетливо вижу обнаженное беззащитное тело, покрытое синяками и ссадинами, укусами и ровными порезами. И широко раскрытые голубые глаза. В которых отражается занесенный мною нож. Который вонзаю своими руками. И они все в крови. Кровь льется бесконечными ручьями по моей комнате, по моему подвалу. Что за?.. *** С воем просыпаюсь и вскакиваю на больничной койке, пытаюсь отдышаться. - Тихо. Перестань. Мешаешь мне спать, - слышится из-за занавески. Как это?.. - Портман?.. Может, это тоже галлюцинации. Но притупленная боль во всем теле дает знать, что я, наконец-то, в самом настоящем сознании. Встав и отодвинув занавеску, я вижу его. Тело усталое, избитое, все перебинтованное. Джейкоб смотрит, сонно моргая, явно опухшими от слез глазами. - Тоже видел? - сипло, тихо, с горькой усмешкой спрашивает Джейкоб. Наверное, мое лицо говорит само за себя. Его - тоже. Его глаза, и взгляд, и само состояние их. Его тоже одолевали кошмарные видения. В комнату влетают какие-то люди, один из которых явно врач. - Где мы? - Вы зачем сбежали? - жестко спрашивает Харон. Но врач выпроваживает его. А потом возвращается. - Где?.. - я не успеваю договорить. - В доме мистера Бентама. Вам не о чем беспокоиться, - рассеянно отвечает врач, думая явно о чем-то своем. - Но я видел... видел... - я не понимал теперь, что я видел. - Всего лишь побочные эффекты от лекарства. Скоро это пройдет. - Что за мистер Бентам? - сипло спросил Джейк без особого любопытства в голосе. - Узнаете все позже. Вам нужно хоть немного поспать. По-нормальному, - пробормотал врач и ушел, не дожидаясь возражений. Джейкоб закрыл глаза и затих. - Портман, ты... - Нам нужно... поспать... - ответил он. Но потом вдруг открыл глаза. И сказал то, чего я меньше всего ожидал услышать от него сейчас: - Но мне здесь спать страшно. Хоть я и безумно устал. Я увидел, что одеяло едва достает ему до груди, весь торс был перетянут бинтами. Он дрожал от холода. Не знаю, что меня заставило, но я подошел и поправил одеяло. - Спи. Не думаю, что прямо сейчас что-то еще случится. Он недолго посмотрел на меня, кивнул и закрыл глаза, погружаясь в сон. *** Весь этот сброд... Все эти люди... тоже потребляют какую-то дрянь. Харон предупредил нас, что нам ни за что не стоит это пробовать. Но почему-то мне казалось, что Джейкоб покусится, польстится. Я озирался по сторонам, стоя рядом с ним. Он был явно растерян и напуган, но вместе с тем в его глазах был некий азартный огонек. Нас еще не подпустили к полю боя, но в странном узком коридоре пол и так был заляпан кровью. Вот вынесли раненного бойца. Глаза Портмана расширились. И у него, кажется, началась паническая атака. Нас подтолкнули вперед, и мы увидели пустоту. Я тоже, потому что уродливое жуткое существо облили краской. Белое с черными пятнами. Я смотрел на хмурящегося Джейка. Покуда существо лениво-скучающе наблюдало за мужчиной с обнаженным торсом - я смотрел на нашего бойцового кролика. Какое смешное и нелепое сочетание слов... Толпа улюлюкала, а я видел, как Джейк дрожит от волнения. Иногда он приоткрывал рот, тяжело дыша. Если он будет так нервничать - это ему помешает и, волне возможно, убьёт... Я не придумал ничего лучше, чем схватить за руку, дернуть к себе, затем прижать к стене трибуны и впиться настойчивым поцелуем в его бледно-розовые обветренные губы, одну руку запустил в мягкие смоляно-черные волосы, другой продолжая стискивать не по-мужски тонкое запястье; одно колено прижав к стене - протиснув между его ног свою. Те, кто отвлекся от боя, уставились на нас и загудели, кто-то свистел, кто-то хохотал. Сначала Джейкоб был явно в шоке. Но позже я ощутил, что он начал отвечать. А потом и вовсе прокусил мою губу. После чего отстранился и глубоко вдохнул воздуха. И посмотрел на меня с прищуром. Пришло его время, и он отправился к пустоте... Мне хотелось убить этого типа, когда он схватил Портмана за горло. Мне хотелось уничтожить всякого, кто прикоснется, и не важно с каким подтекстом. Даже раньше я не испытывал такой бешеной ревности. Видимо, потому что раньше я обладал им как вещью и творил с ним что заблагорассудится. Он и был вещью - он позволял такое обращение к себе. Но теперь он был другим. Он, может быть, и оставался физически слабоват, но он был упорен, он боролся со всеми и каждым... И это безумно притягивало меня. Еще и потому, что я больше не ощущал ни капли власти над ним. Это было ново и причудливо. Харон запричитал, я хотел влезть... Но Джейкоб вдруг сам защитил себя - прохрипел-прошипел на этом тарабарском языке приказ. И пустота вскочила. Зверюга быстро прикончила кого-то, взялась за того, кто пытался задушить Портмана. Мужик был вынужден его отпустить. Мы смогли уйти и вернуться в обиталище Бентама, прихватив с собой пару мрачвежат. Пустоту запихали в украденную тачку для белья, сверху накрыли простыней, а потом посадили медвежат. Я уловил странное выражение лица Джейка... Мне кажется, или ему жаль это жуткое существо, которое он был вынужден резануть по глотке?.. Это очень... очень странно. Даже для синдригасти. *** Каул был просто долбанным психом. Похлеще меня. - Распрямите ему ногу. Я напряженно застыл. - Не стоит этого делать. Джейкоб... слаб. Боль будет его отвлекать! - встрял я, пока Эмма и мисс Сапсан причитали и просили не трогать Джейка, ссылаясь на то, что он же ведь "просто мальчик". Нашли кому на жалость давить, блин. Я надеялся, что я более убедителен, заверяя в отсутствии прагматичности нанесения тяжелых ранений. Судя по лицу Портмана - он обиделся на мое замечание. Но потом он вдруг заметил то, что от него требовалось и заявил об этом вслух. Неудача в попытке взять сосуд в руки заставила Каула рассвирипеть и все же отыграться на Джейке - не успел никто ничего сделать, как ушастый коротышка ударил Портмана по ноге - своей, заставляя неуклюже упасть, и прежде, чем он успел бы встать, этот мудак все же прострелил несчастному колено. Из горла кролика вырвался жуткий хриплый полукрик-полувсхлип, тут же усиленный эхом. Мне казалось, что я оглохну. Не берусь представить, насколько это больно. Даже прежний я - более циничный, нежели сейчас - не одобрил бы излишнего садизма. Джейк лежал на земле, стискивая кровоточащую ногу руками насколько мог, подвывал, стонал с хрипами и тяжело прерывисто дышал. Мисс Сапсан, будучи слишком сердобольной по жизни, беззвучно плакала, а Эмма скрежетала зубами. Она походила сейчас на бойцовскую собаку, выдыхая пар и едва уловимо рыча. Я оторопело смотрел, как Портмана сотрясает судорога боли и пальцы его покрываются кровью, потому что такую рану так просто руками, хилыми тощими ручками не зажмешь. Его лицо еще больше чем обычно побелело. Меня гложило сухое и осторое желание прострелить Каулу глотку или легкое. - Ну и зачем?.. посмотрите на него. Он же обездвижен! - я старался делать невозмутимо-презрительное лицо и дальше. Каул только хмыкнул, а потом заявил: - Поработай белым конем, понеси своего прекрасного принца. О да! Я прекрасно видел в те дни как ты взглядом пожирал его задницу. Не пытайся сделать вид, что тебе плевать. Ты плохой актер. Пошевеливайся же, ну! Нам пора идти дальше. Если честно, я был в большом шоке. Не думал, что меня так легко раскусить... Насупившись, я подошел к Джейку, снял с него шарф, подаренный Горацием и завязал туго его колено, а потом поднял на руки, полуобморочного. Это зверски. Сначала его опять пожевала пустота, а теперь этот придурок прострелил его ногу. Что ж. Если мы выживем, очень надеюсь, что Матушка Пыль сможет вылечить и это. Ни к лицу шестнадцатилетнему парню хромать и бухтеть на смену погоды. Хотя краем сознания я подумал, что буду не против иногда нести его вот так. Что?.. Я не против?.. Гоподи, мать вашу, в кого я превращаюсь! Хотя с другой стороны это тоже проявление собственничества... Я потерял счет времени, неся Джейкоба по коридорам библиотеки душ. Нам всем было не по себе. Я ощущал физически, как что-то давит на меня. И это явно было не худенькое полубессознательное тело Портмана на моих руках... Пока эти двое разговаривали, Джейк полустоял-полувисел на мне, держа в руке что-то невидимое. Когда от него потребовали, чтоб он вылил содержимое сосуда на голову солдата, мне вообще пришлось крепко обхватить его за талию и за грудь. Это была весьма нелепая со стороны картинка, чую я. Кардебалет, мать вашу. Солдат взвыл, обращаясь в ледяную статую и потому тут же замолкая, и мы отпрянули. Мы бы оба упали, но за моей спиной очутилась стена, и я оперся на нее, одновременно придержав Джейка. Статуя уже упала и разбилась. Но тут мы увидели нечто. Остатки содержимого хлынули по желобу куда-то... во что-то вроде купели и ли как это называется?.. Вскоре образовался силуэт-дух. Отчасти это было даже красиво. Джейку пришлось по требованию влить какой-то особый сосуд в этот же желоб... Но между Каулом и его братцем, предавшем всех нас, завязался спор. Каул не желал делиться. Но вместо того, чтобы застрелить брата, он прицелился в Джейка. Я вдруг понял, для чего был этот проклятый шарф, подаренный Горацием. Но сейчас все оказалось зря. Не знаю сам как, но я всего за считанные мгновения понял все, и бросился на перерез. Хватит Портману увечий. Снаряд попал мне в плечо. Похоже, я родился в рубашке. Каулу было уже начхать на все - он вошел в купель... Сознание стремительно покидало меня. *** ...Плохо помню, что происходило дальше в этом адском местечке. Но сейчас мы лежали с Джейком в отдельной от всех комнате, молча. На полу, на матраце. Кроватей на всех не хватало. Джейк, кажется, уснул. Да. Действительно. Он уснул, уставший от всего пережитого безумия. Матушка Пыль вылечила следы укуса пустоты, порезы на его лице... Но вылечить до конца свое колено этот придурок ей почему-то не дал. Аргументировал тем, что пациентов куча. Посмотрев на него и его решение, я не дал вылечить лекарше и свое плечо, обратившись к обычному врачу. И сейчас уставшие и под действием обезболивающих, мы погружались в сон. А я так и не мог понять, люблю ли я Портмана в таком смысле, в каком обычно понимают люди. Я принес много боли сам... и если честно, не особо жалею - он сам напрашивался... Но также много боли ему принесли другие люди. И мне не хотелось, чтобы это продолжалось. Хотелось ли мне защищать его?.. Возможно. Но все это время я был практически бесполезен. Чтоб я ни пытался делать, ему все равно попадало с лихвой. Я лежал, сонно моргая и прижимая его к себе, обнимая за талию. Никаких долбанных соплей. Но я правда убью того, кто посмеет нанести ему еще какой-то вред. Это только мой. Только мой плюшевый кролик. Кролик с печально-тревожной мордочкой и синими-пуговицами-глазами. Не хватает только большого банта из блестящей ленты на тонкой шее... *** И он ушел. Просто взял и ушел. Я думал, он останется с нами. Но Гораций, будь он неладен, увидел какой-то особый сон и рассказал о нем Джейкобу. Сон о том, что Джейк ошибался. Он не был не нужен отцу - тот ищет его, тем более там, в Лондоне, звонил ему на сотовый и Джейк ответил при мне, сказал отцу, что такой же как дедушка. Когда Портман сказал всем, что вернется домой, я просто встал и вышел прочь. По дороге толкнув его плечом. Я думал, он как обычно побежит за мной - я забыл, что он теперь не может быстро бегать. Но он пошел спокойно, я слышал его шаги. Я слышал, как он упал. Я остановился лишь на миг. Посмотрел через плечо, отвернулся и ушел. Я идиот. Потому что он унизился передо мной снова, но только отчасти. Я оставил его лежащим и этого хватило Портману, чтобы вернуться к какой-никакой гордости. Не знаю, кто помог ему подняться, но за мной он уже не пошел. Его проводили Эмма и мисс Сапсан. Мне оставались лишь подранный плюшевый кролик, которого мне чудом удалось спасти тогда, когда разрушился наш дом. ...Да татуировка во всю мою спину. Его сердце он отдал мне, а мое забрал себе. Как бы сопливо это ни звучало. Спустя неделю я почему-то решился спросить, когда она писала ему письмо, как они попрощались. Эмма задумчиво посмотрела на меня и отчего-то рассмеялась. Нет. Она не издевалась. Она ответила: - Он сказал смешную вещь. Сказал, что ему жаль, что я не стала его бабушкой. Тогда бы возможно и его отец, и он сам росли бы счастливыми детьми... Она вдруг снова замолкла, а потом добавила: - Интересует ли тебя - не плакал ли он?.. Нет. Джейкоб не плакал. Он был потерянный еще больше, чем когда пришел к нам в самом начале. Но он не плакал. Наверное, он опустел. Она больше не смотрела на меня, а продолжала писать письмо Джейкобу. Я оглядел ее комнату в нашем новом доме и отправился к себе. Теперь я тоже был потерян. *** Мало-помалу, но наша жизнь снова входила в одннобразное русло. Да, мы активно занимались восстановлением полуразрушенного действиями Каула странного мира. Путешествовали по петлям, лечили имбрин... Но меня как-то странно коробило то, что мы все еще периодически использовали в машине Бентама ту пустоту. Я далек от сантиментов, но я хорошо запомнил ужас и неприязнь в глазах Джейкоба. Он приручил это существо и просил, чтоб ему не было больно. Однако даже с анестезией животное или как его назвать - явно испытывало немалые мучения, боль. Наверное, я заразился этой иррациональной жалостью от Портмана. Пустоты преследовали нас долго, приводили в ужас, пожирали... Но Джейк научился управлять ими и... Познав врага - похоже, научился если не любить, но хотя бы не питать ненависти?.. Однажды ночью я не выдержал - выпустил это существо и отсадил в клетку. Отпускать его совсем дабы упустить из виду - опасно. Но я категорически запретил использовать его для чудовищного сооружения. Сначала меня не хотели слушать, но я припомянул им их драгоценного Джейкоба [только ли для них он был важен?..] и что он был бы против такого бесчеловечного использования живого существа. Тогда большинство важно закивало, Эмма что-то пролепетала в согласии и пошла писать очередное письмо. Понятия не имею, что она писала, это и не важно. Легче мне если и стало, то не намного. Я все еще ощущал себя опустошенным и брошенным. Но я ведь сам не помог ему подняться, я не стал ничего слушать. Почему же, интересно? Мы прошли вдвоем наиболее тяжелый морально и физически отрезок пути. Я таскал его на руках, он дважды [а если считать попытку у моста защитить меня в драке против амброманов - то и вовсе трижды] спасал мою жизнь, а я его - один раз. Но потом я столь глупо и истерично оставил его лежать на полу и ушел, повернувшись спиной. За этими размышлениями не заметил, как истыкал пальцы иголкой. Пытался зашить дыры на истрепанном кролике из темного плюша. Синие пуговицы-глаза пялились упорно и угрюмо. Я отвечал тем же. Вздохнув, зашив последнюю дыру, чтоб не вылезла набивка, я снова спрятал игрушку. Вряд ли бы меня кто-то понял. Понял все мои ощущения, половину которых я сам для себя все еще не мог разгадать... *** Я смотрел на него, спящего в одежде на застеленной кровати. Мы забрали его из родительского дома, потому что эти люди хотели упрятать его в психушку. Они вынудили его спрятаться в прачечной, а потом довели до нервного исступления - выламывая двери. Его дядья, эти здоровяки... Они были весьма удивлены тем, с какой легкостью им дала отпор Бронвин. Я даже посмеялся, коротко и мрачно. Эти шокированные лица того стоили. Мисс Сапсан, кажется, хотела остаться тут, но... я поднял на руки нервно дрожащего Джейкоба и молча потащил прочь. Он снова был похож на кролика, загнанного охотничьими собаками. Я не хотел оставаться в этом доме и не хотел, чтоб он здесь еще хоть сколько-нибудь находился. Бронвин прихватила его чемодан и пошла за мной также молча. Все остальные, некоторые со стонами и ворчаниями, последовали за нами. В какой-то момент он потребовал, чтоб я поставил его на ноги. Он шел долго и упорно, но все равно быстро устал. Мы преодолели путь обратно в петлю достаточно быстро, но тем не менее устали не меньше Джейка. И сейчас я разглядывал такое спокойное во сне лицо. Бледное, контрастирующее с копной темных волос (которые нехило отросли за полтора месяца). Рассматривал точки родинок, мягкие черты. Хотя, надо отметить, он все же немного осунулся. Рот его был чуть приоткрыт, я наклонился и, не удержавшись, поцеловал осторожно. Мне еще отчасти хотелось доказывать свою власть, но... Думаю, этот хитрый кролик захаватил власть надо мной, скинув мой поводок со своей шеи. И теперь обратно уже не надеть. Отстранившись, я еще раз оглядел его. Нет, это все же не дело. Я открыл шкаф и нашел пижаму, а потом принялся осторожно раздевать, переодевать Джейкоба. В комнате было прохладно, и вдобавок мои манипуляции, видимо, были недостаточно... нежными?.. и незаметными. Он проснулся и посмотрел на меня рассеянно, но спокойно. Я только отвел взгляд, продолжая застегивать пуговицы на пижамной рубашке. Но он вдруг положил свои руки на мои. Его пальцы были как обычно ледяными. Странно. Такой мягкий человек и такие холодные руки. Никогда не понимал, как это вообще сочетается. ...Джейк прерывисто горячо дышал, смотря мне в глаза и почти соприкасаясь своим лбом - с моим. Я мог видеть ресницы и узор радужки так близко. Ощутил, как робко, но в той же мере странно настойчиво он коснулся обеими руками моего лица и потянулся за поцелуем. Но я не торопился соглашаться. Тогда он поник, опустил руки, и я уловил, как его губы тронула печальная горькая усмешка. - Все еще считаешь меня недостойной пустышкой... - он сказал это очень тихо, но я все равно вздрогнул и замер. Его это гложило все время?.. Тогда, наверное, и мой плевок тоже. Пока я сидел как истукан, он сам застегнул последние пуговицы на рубашке. Очнувшись от раздумий, я рванулся вперед, даже немного сткнувшись лбами с Портманом, обхватил его лицо руками и настойчиво вторгся языком. Бог с ними с нежностями. Вынудив лечь на спину [пока что], запустил руки под рубашку пижамы, горячими ладонями гладил и чуть царапил спину, продолжая целовать, едва заставляя себя хоть иногда отстраниться - чтобы дать и себе и ему вдохнуть хоть немного воздуха. Поразмыслив, я коснулись губами щеки, опустился поцелуями к шее, покусывая, то сильнее, то мягче, чувствуя биение пульса. Слыша дыхание, которое становилось все чаще. Запуская руки под рубашку снова, трогал живот и грудь. Господи, и почему ты тощий такой?.. кости тонкие... как бы не переломать... Сдернул бесцеремонно пижамные штаны резким рывком, повернув со спины на живот... Заставляя уткнуться лицом в подушку... Кончиками пальцев провел по позвоночнику... Джейк едва уловимо поелозил. Я вспомнил о травме: - Мешает?.. - Глупости, - с хрипотцой и спокойно, тихо отозвался Портман. - Точно?.. - я смочил два пальца слюной и как бы ни стрался - ввел слишком быстро, заставляя вздрогнуть. Но он отступать не собирался: - Моя нога... может мешать мне... в той же мере, что и твои пальцы или твой член в моей заднице. Тощей, в меру сладкой, - он беззлобно усмехнулся. Я ответил тем же... и, вынув пальцы, слегка... или не слегка шлепнул его по вышеозначенной части тела. Джейкоб, надо сказать, изумленно покосился на меня из-за плеча. Почему-то сейчас взгляд его глаз был невыносим и мешал. Нарочито ласково улыбнувшись, я опустил ладонь на взъерошенную макушку и заставил отвернуться обратно к подушке, после чего услышал тихий смешок. За оный я в шутку шлепнул его еще пару раз, после чего вошел. ...Кролик сонно сопел, почти уже засыпая, положив голову на мое плечо. Вот уж никогда бы не подумал, что однажды буду не настолько груб и что он не убежит в слезах от обиды и злости. Сегодня просто насиловать и изуверствовать мне не хотелось. Наверное, потому что Портман не скулил и не всхлипывал от каждого прикосновения как когда-то. Этот раз вообще был совсем другим нежели предыдущие. Я также сонно поглядывал на него, рассеянно перебирая темные пряди его волос, ухмыляясь как сытый кот. Было немного жаль, что это не первый, но... у меня воображения не хватало, чтобы представить каким бы сегодня был секс, если бы я тогда не изнасиловал его и вообще не трогал до сегодняшнего дня. Может, я б и был сегодня таким же мягким, в меру моих умений, может, он бы не вывел меня из себя как тогда. Однако какая собственно разница. Прошлое не вернуть. Но я все же сказал это: - Мне жаль, что я испортил твой первый раз. Тогда. Ну... Он удивленно посмотрел на меня. - Я сам испортил. Сам нарвался. Впрочем, после сегодняшнего мне вообще грех жаловаться, - он лукаво улыбнулся. Вдруг ему попался на глаза... кролик. Плюшевый кролик, сидевший на столе и пялившийся на нас с серьезной задумчивостью. - Нашел его однажды. На тебя похож, - ответил я, щурясь и целуя. Он насмешливо мягко наморщил нос и закрыл глаза, не в силах больше бороться со сном. Я уснул следом...