***
Кажется, это был первый раз, когда Тесла переступал порог Убежища в нерешительности. Возможно, прийти сюда, предварительно не позаботившись о безопасности окружающих было не слишком хорошей идеей, но он верил в Магнус и ее мохнатого помощника. В гостиной пахло малиной и старой бумагой. Фолианты по аномалиям магнитных связей, написанные еще до того, как их великолепная пятерка появилась на свет, были аккуратно разложены на низком столе. Вокруг - много исписанных незнакомым почерком листов, на полу у дивана - поднос с синим потрескавшимся чайником и кружкой остывшего коричневого напитка. Чуть слышно тянуло имбирем и медом. И человеческой кожей. – Привет? Осторожный голос, очки на носу, взъерошенные волосы и раздражение на шее от контакта с одной разновидностью мутировавшего плюща, крайне агрессивной на момент знакомства с ней, судя по разбросу красноватых пятен. Помощник Магнус. Человек на все сто процентов. Как его там… – Уилл, – любезно подсказал голос. – Обычно гости предупреждают о своем визите заранее. – Это мелочи, тем более эти двери всегда для меня открыты, малыш. – Не сомневаюсь в этом, но разве не лучше, чтобы кто–то встречал у двери и действительно был рад тебя видеть? – Ох, никогда не любил домашних животных, а Хелен видимо нашла альтернативный вариант. Уилл усмехнулся, не выглядя при этом оскорбленным. Никакой колкости в ответ, только короткое: – Гав–гав. – Хороший песик, веди меня к свой хозяйке… Доктор Уилл что–то говорил по дороге, кажется, спрашивал о делах и его буйном прошлом, но Тесла почти не слушал. Его убивал тот факт, что единственное о чем он мог думать, это удушающий запах человеческой кожи. Слишком много. Было непривычно, воспоминания о последнем подобном случае находились глубоко в подсознании, так же как введение крови древних в свой организм. Тогда мир в первый раз по-настоящему взорвался ощущениями, звуками и запахами. Кожа Хелен, дым от трубки, выкуренной Уотсоном за неделю до этого. И Джон, от кожи которого тянуло соленым железом. Но это было тогда, а то, что происходило сейчас, просто не имело право происходить. Уилл шел рядом, губы уже не шевелились, он задумчиво пролистывал страницы книги, что держал в руках. Потрёпанный вид, натуральная кожа, исписанные быстрым, резким почерком строчки. Когда они уже достигли двери комнаты для гостей, Никола Тесла всерьез подумывал о вкусовом букете человеческой крови, что не было привычным для него поведением. Это так, на минуточку. – Она немного занята, так что... – Я понял, иди поищи себе мячик. Было слышно, как Уилл шел по коридору, как завернул за угол, как расстегнул манжеты на рубашке. – Никола? Ах да, Хелен. – Любовь моя, у нас проблемы.***
Спустя пять часов. Довольно необычно было снова оказаться на больничной койке. Тесла потирал ноющее запястье, у ногтевых пластин образовались тонкие полоски крови, а все из–за его усилий в сдерживании трансформации. За все десятилетия, прожитые в качестве вампира, Тесле не приходилось сражаться с собственным организмом. Тело требовало погони, а он сопротивлялся, пытаясь оставаться разумным представителем общества. Взгляды Магнус от лабораторной станции у стены не остались незамеченными. Эти нахмуренные брови и складки на лбу. Ей не идет волнение, и Никола почувствовал отголоски сожаления оттого, что именно он стал причиной тревоги. Но с другой стороны – разве это не признак глубокой привязанности? Двуногий волосатик принес сыворотку из старых запасов, хранящихся в Убежище на случай внезапного появление Теслы. – Не стоит, – Хелен покачала головой, звереныш в ответ ухнул непонимающе. – Солнышко, я тут как бы немного голоден. – Потерпи, пока мы не получим результаты. – Но Хелен... – Один час, Никола, даже ты на это способен. Жестокая женщина. Один час. Да, он это может. Может же? Черт, конечно, ведь он расшифровал Энигму и почти вечность терпел Джеймса! Он может все! Тесла проводил взглядом сыворотку. За стеклом прошла та смуглая контрабандистка с коробкой бумаг, улыбнулась ему и отвела взгляд. Она знает, что что–то с ним не так. Знает, что все плохо. Уилл вошел в лабораторию с подносом. Чай для Хелен, и бокал вина для Теслы. Очень даже не плохого вина, это Никола мог оценить на расстоянии. – Хоть что–то должно быть в желудке. – Малыш, единственное, что может утолить мой голод - так это другая бордовая субстанция, например, та, что течет в твоих венах, – Тесла подмигнул Уиллу, и получил в ответ короткий смешок. – Не думаю, что год выпуска подходит под твои требования, Тесла. Тесла пожал плечами в молчаливом согласии. Интересно, какова должна быть сила удара, чтобы пробить эту стену терпимости? – Это не повод для шуток, вопрос о твоем питании нужно решить как можно скорее. Не хотелось бы проверять, что ты можешь натворить, находясь на вынужденной диете. И от алкоголя я бы попросила воздержаться некоторое время. Ох, ну разумеется. Тесла знал, что однажды ему придется пожертвовать самым дорогим во благо науки. Но почему это должно было быть именно вино и именно сейчас? – Что ты нашла? Магнус тяжело вздохнула, ее грудь приподнялась, натянув ткань блузки. Она выглядела усталой, даже для своего почти двухсотлетнего стажа. С резким хлопком стянула перчатки с рук. – Вирус, и он совершенно точно не может быть естественного происхождения. Кто–то специально создал вирус, мешающий твоему организму воспринимать любые разновидности синтетических заменителей животной крови. Хелен пролистывала данные анализа. – Чистая кровь животного, полагаю, не является решением? – Нет, на всех тестах, проведенных мною, твои клетки отторгают любую кровь. – Ох, прекрасно, так изящно меня еще не пытались убить. – Твои клетки отторгают любую кровь, кроме человеческой, – Хелен не казалась счастливой от этого немаловажного уточнения. – Я проведу еще ряд тестов, но если через три дня не будет каких–либо сдвигов, это действительно можно будет считать открытой агрессией в твой адрес. – Ну что ж, не так плохо, как я думал. Банков крови много, так что... – Человеческая кровь единственная, которую принимают твои клетки, но только в том случае, если кровь свежая. Посмотри на этот образец. Твои клетки после контакта с образцом моей крови, взятым два часа назад. – Они мертвы. Высушены. Уилл, до этого не принимавший участия в разговоре, шагнул вперед, привлекая к себе внимание Магнус. Его лицо выражало так много, что в сравнении с Хелен Магнус его можно было бы назвать открытой книгой. Конечно, у него за плечами не было столько лет опыта работы с политическими деятелями. Резкий вдох, быстрое сглатывание, сжатые в кулак ладони. Волнение и легкое любопытство исследователя. – То есть, некто сознательно создал вирус, из–за которого Тесле придется питаться только свежей человеческой кровью? – Вполне возможно, что так, но я хотела бы узнать наверняка. В любом случае потребуется два–три дня на проверку чувствительности к новой сыворотке. И надо будет придумать, как избавить твой организм от этого вируса, мы не можем быть уверены, что он не адаптируется к обновленному составу сыворотки. Опыты, опыты, опыты. Что в свою бытность человеком, что в вампирском бессмертии Никола Тесла любил опыты любого вида. Но вот от опытов над собой он все же предпочел бы отказаться. Есть в этом некоторая безуминка. – Но какой смысл? Если кто–то смог создать такой вирус, то он смог бы создать что–то достаточно мощное, чтобы убить его, или, в крайнем случае, вывести его из строя на длительный срок. Зачем все усложнять? Казалось, доктор Уилл Циммерман не спрашивал никого из присутствующих в комнате, должно быть, ему было свойственно разговаривать с своим внутренним "я" вслух. Уотсон иногда тоже грешил подобным. Тесла понимал их обоих, ему самому требовалась аудитория для стимуляции своего гения. Тем более, чужое восхищение так бодрит. Никола ухмыльнулся пришедшей вдруг в голову мысли о собственном безумии. – Представляешь, если я сойду с ума и начну убивать направо и налево, Хелен? Ты сможешь придумать что–то такое, чтобы удержать меня? – Это не потребуется. Мы найдем решение. – Всегда лучше подумать о плане "Б", детка.***
Необычайно скучно. Магнус на конференции, скучно одетая, будто готовая к съемкам в низкопробном порнографическом фильме. Загорелая воровка – Кейт или Кристи? Кейт! – была в крайне приподнятом настроении, когда в компании двух “Марк 23” и заключенного в бронежилет снежного человека направлялась к выходу. Такая нежная привязанность к оружию и большим волосатым представителям мужского пола не могла не впечатлять. Что ж, значит в здании остались еще двое, помимо сотни абнормалов на нижних уровнях. Уилл и Генри, осталось выбрать, кто будет веселить его сегодня. Правда, в итоге веселье продлилось недолго. В какой-то момент, кажется, в процессе спайки соединений, чертовски заныли зубы. Генри, упоенно копошащийся в деталях теплового сканера, не обратил внимания на поспешное бегство гения. Несмотря на то, что этот перевёртыш явно был в курсе небольшой проблемы Теслы, тот предпочел бы обсуждать свои неприятности с Магнус. Или, в идеале, сохранить рассуждения на эту тему только для себя. Где–то на расстоянии двух поворотов и коридора от комнаты горло болезненно скрутило, будто внутрь затолкали крупный канатный узел. Будь Никола человеком, он едва ли мог что–то соображать в этот момент. Но человеком он не был уже долгое время, и тот факт, что даже необычайно высокий вампирский болевой порог был так легко пересечен, немного ошарашил. – Дыши, – голос как шорох листвы. Господи, он даже не заметил Уилла, человека, который кажется совершенно лишен каких–либо навыков скрытности, что для бывшего агента ФБР совершенно недопустимо. – В лабораторию... – Нет. Комната. Боже, это его голос? Серьезно? Словно голосовые связки обернуты наждачной бумагой. В комнате, которую Тесла, разумеется, выбрал сам, были опущены шторы. Солнце никогда не было его врагом, и никакие приписываемые кинематографическим и литературным вампирам фобии никогда не беспокоили его расу. Более того, Теслу вполне устраивал вид на небольшой двор с западной стороны Убежища, открывающийся из окон, так что опущенные шторы стали еще одной каплей в копилке неприятных симптомов. Пускай, неприятие солнечного света имело место только первые минуты после пробуждения, через пару суток Тесла перестал трогать эти чертовы шторы. Это... Это выводило из себя. Немного. Чуть–чуть. – Светочувствительность? – спросил Уилл, помогая добраться до софы. Около нее стоял небольшой столик на колесиках - кажется, Тесла выкрал его с кухни, вызвав недовольное ворчание Здоровяка. Бутылка вина, кстати, тоже была украдена, но уже из кабинета Хелен - больно соблазнительно она там стояла, забытая всеми. Бокал вина рядом был наполнен лишь наполовину - больше как дань привычке. Его наличие напоминало о том, что все это безобразие с антиалкогольной диетой когда-нибудь закончится. Ну, по крайней мере, Тесла искренне на это надеялся. – Иногда. Тесла поморщился, боль в запястьях вернулась, ногти выглядели просто ужасно. Все еще человеческие, но цвета плесневелого кофе. Тесла решил, что это крайне неприятный цвет, и он предпочел бы не иметь его на себе, вне зависимости, на какой части тела тот захотел бы проявиться. Сны давно перестали посещать выдающегося гения. Вместо радужных и не очень картинок перед глазами - космическое пространство без звезд и тихий навязчивый гул работающего двигателя самолета. Сначала тихий, будто принесенный эхом, со временем он нарастал и становился раздражающим. Но этот период нельзя было назвать сном в полной мере. С момента, когда Никола закрыл глаза, пытаясь сосредоточится на чем-то кроме внешнего вида своих конечностей, прошло чуть меньше часа. А по ощущениям прошло мгновение. Будто Тесла просто выпал из реальности. Какой кошмар. Уилл все еще был рядом, просматривал исследование об энтропии электрических цепей. Интересное чтиво, но, помнится, так и не законченное. Кажется автор был застрелен в спину, и часть кровавого пятна так и не удалось вывести, не повредив текст, и после сто пятьдесят седьмой страницы книга приобрела неповторимый рисунок. И судя по приподнятым бровям, док как раз наткнулся на этот декоративный элемент. – Когда Магнус собирается вернуться? – Тесла потянулся к бокалу. Он не собирался пить, но привычный предмет в руке принес некоторое спокойствие. – Два дня. Она взяла с собой заметки, и Генри запрограммировал лабораторный терминал отсылать данные Магнус. Она ни на секунду не забывает о тебе. – О да, она у нас девушка многозадачная. Бокал с вином – 1982 год, черт возьми, – лопнул в руке, врезаясь стеклом в ладонь. – Кто–то действительно ненавидит меня, раз из–за этого чертового вируса я даже выпить не могу. Уилл покачал головой, отложил книгу и сунул руку в ящик стола. Странная привычка - держать пинцет в постоянном доступе. Он опустился на одно колено - очень мило, кстати, но так сильно сжимать ладонь вовсе не обязательно - и принялся осторожно извлекать кусочки стекла из мягких тканей. Кожа отчаянно пыталась срастись вокруг инородного предмета, и Уилл морщился, когда приходилось снова открывать раны, чтобы убрать посторонний элемент. Тесла не совсем понимал, почему рану приходится открывать на его ладони, а морщится от боли Уилл, но предположил, что это как–то связано с таким эмоциональным откликом, как сопереживание. Никола Тесла всегда предпочитал технические эксперименты психологическим исследованиям, но в такие редкие минуты, когда чьи–либо положительные эмоции были направлены на него, пожалуй, был бы не против иметь больше информации на тему, почему люди думают о нем хорошо. Ну разве что его принадлежность к древней и несомненно гениальной расе вампиров. Но, кажется, кроме него никто особого восторга от этой информации не испытывал. Что так же удивляло. Может быть, в следующем столетии темой его экспериментов станет психология... Правда, уже не будет так весело, ведь Уилл, безвозмездно отдающий так много информации окружающим, скорее всего уже будет мертв. С его–то крайне хреновым инстинктом самосохранения... Впрочем, он же все равно умрет. Когда-нибудь. – Не думаю, что несколько безалкогольных дней повредят. – Я вампир, черт возьми! Ничего не будет моей печени. – Неизвестно, как вирус отреагирует на алкоголь. И у тебя в любом случае не получится напиться из-за твой физиологии, так что... – Нет, ты не можешь говорить серьезно, малыш Уильям. Ведь все дело во вкусе… Боже, это лицо. Уилл действительно имел в виду то, что сказал. Как можно говорить глупости с таким абсолютно серьезным лицом, с которым можно было выступать перед конгрессом с новостью о гибели земли. И не видеть в этом большой проблемы. Должно быть, Хелен завела Уилла, чтобы выводить из себя старых друзей. Пока никакой другой причины Тесла придумать не мог, несмотря на заверения Хелен о выдающихся навыках этого человека в области психологии и общения с живыми существами. Никола вздохнул, кожу у безымянного пальца чуть защипало, когда последний осколок был изъят, и края раны торопливо сошлись вместе, не оставив следа. Хорошо хоть, что несмотря на наличие в крови вредоносного вируса, его организм все еще мог исцелять себя от физических повреждений. Просто замечательно, его могли продырявить пушкой, но только проблемы с собственной микробиологией могли привести к летальному исходу. Уилл поднялся, а осколки, которые он складывал на полотенце, осторожно отодвинул подальше от края тумбы. Не хватало только еще одной пролитой крови. – И чем мне тут заниматься во время моей вынужденной диеты? Я не фанат макраме. – Я бы удивился, будь это наоборот. Уилл довольно улыбнулся, кажется подобная мысль его позабавила. Да, кажется, Тесла нашел, чем будет заниматься, если не сможет больше обходиться без человеческой компании – он будет смешить людей. Совершенно очевидно, что у него к этому талант. Наверняка все дело в его неудержимом обаянии... – Почитать тебе? – Прости, что? Уилл пожал плечами и подошел к полке, вытянув книгу наугад. – Ну, бокал ты держать сам не смог, где гарантии, что ты не повредишь эти старые-старые книги, которые Магнус собирала долгие годы? – Уилл демонстративно покосился на тканное плетение корешка. Тесла подумал, что Уилл, несомненно, мерзавец. Но портить книги не хотелось бы. Даже если шанс, как считал сам Тесла, был невероятно мал. – Ну что ж, не уверен, что ты справишься, но можешь попытаться. Уилл поставил выбранную книгу назад на полку и потянулся к потрескавшейся коже исследования о мутационной структуре абнормалов рода Coleanthropus. – Нет. Уилл кивнул и потянулся к другому корешку с... – Господи, нет! Через три книги спустя... – Не идеально, но сойдет. – Эм, и с какой главы начать? Уилл внимательно осмотрел оглавление. – Страница сорок восемь. – И учтя расплывшиеся мелкие цифры нумерации страниц, уточнил, – Там такое коричневое пятно вверху и лиловая полоса на полях. И не спрашивай, ч... – Что это? – Ты не хочешь этого знать, поверь. Уилл сел рядом на софу, устроив книгу на коленях. Тесла остался сидеть на своем месте, лишь немного повернулся в сторону источника звука, упираясь вновь здоровой рукой в колено. Несмотря на быструю регенерацию, места, совсем недавно поврежденные стеклом, зудели и чесались, чего раньше не наблюдалось. Это действительно пугало, уж себе в этом Тесла мог признаться, но никому другому. Пугала не боль, а тот факт, что из–за чужого вмешательства собственное верно служащее уже второе столетие тело начало подводить своего хозяина. Голос Уилла успокаивал, и дыхание Теслы через некоторое время совпало с заданным им размеренным ритмом. Уилл читал латынь удивительно уверенно, практически не запинаясь, кроме разве что сложных терминов, которые ему негромко подсказывал Никола. Знание латыни, достаточное чтобы читать книгу – о полном понимании текста речи не шло – не удивляло. Все–таки Уильям числится психиатром. Тесла прикрыл глаза. Он не собирался нюхать. Во–первых, потому что нюхать знакомых людей невежливо. На мнение незнакомых можно было наплевать. Просто от Уилла пахло домом. Тем, который был у пятерки гениев, когда они еще были людьми. Расплавленный воск, запачкавший рукав его рубашки застывшими маленькими пятнами. Пылью с нижних уровней модернизированного общежития абнормалов. Книгами, что старше его самого. Старый камень – стены, помнившие Хелен Магнус еще рядовой вольнослушательницей Оксфорда, в пышных юбках и золотыми кудрями. Чистый хлопок рубашки и здоровый мужской аромат. – Ты засыпаешь, – тихо предупредил голос. Страницы зашуршали, и Тесла открыл глаза. Ох, Уилл почти добрался до главы о тестировании образцов панциря. Две главы мимо, а Тесла едва ли слышал хоть слово. И его нос находился непозволительно близко к человеческой шее. Не меняя своего положения Тесла спросил: – Мои зубы около твоей шеи тебя не слишком беспокоят? Губы Уилла дернулись в уголках, но улыбку он смог сдержать. Тесла начинал сомневаться, кто с кем играет, но чувствовал, что не занимает лидирующую позицию в данном вопросе. Вирус определенно плохо на него влиял. – Меня больше тревожат твои ногти. Тесла взглянул на руку, лежащую на его колене. Почерневшие вытянувшиеся когти, уже даже отдаленно не напоминавшие человеческие - часть вампирской трансформации. Артерии на пальцах потемнели, будто по ним текла тушь, но у запястья бледнели, и остальная часть руки выглядела почти нормально. И он даже не почувствовал. – Упс, как–то неловко. Тесла улыбнулся косо, десны тут же отозвались колющей болью у верхних резцов. Он немного отодвинулся, но остался сидеть рядом с Уиллом, наблюдая за расслабленной человеческой неподвижностью. Кажется, единственный, кто был напряжен от маленького происшествия с самоконтролем, был Тесла. Уилл оставался абсолютно спокоен, только брови чуть приподнялись, когда когтистая рука легла на его колено. В ответ на вопросительный взгляд Тесла растянул губы в улыбке как можно шире. Исследование человеческой выдержки всегда было его маленьким хобби. Экспериментировать с терпением Магнус было неинтересно – эта женщина умела держать в руках и себя, и окружающих. Выводить из себя Джека Потрошителя было чревато физическими увечьями Генрих и Уилл – другое дело. Реакция Уилла забавляла. Чуть прищуренные глаза, приподнятые уголки губ. Ни капли раздражения. – Я ни разу не спрашивал, но ты спишь вообще? Рука на колене, обтянутом джинсовой тканью, чуть сжалась. Вопрос отвлек Теслу от его маленького развлечения. По большей части самому Тесле казалось, что он проваливается в глубокий колодец и теряется во времени, а после выныривает, и за окном уже другое время суток. Кажется, сон должен выглядеть не так... – Честно говоря, не помню, когда спал последний раз. – Я видел только, как ты ночи напролет опустошаешь винный погреб Магнус. Ты либо пьешь, либо влипаешь в неприятности. – Если это попытка уговорить меня лечь спать, то я всерьез обеспокоен нынешней системой образования, благодаря которой ты считаешься психологом. – Так ты попытаешься поспать? – Да, – этот человек выглядел так, будто собирался и дальше походить на плюшевого печального медведя, если Тесла не согласится. Не то, чтобы это было проблемой, просто Тесла не любил сразу давать людям то, чего они хотят. Иначе, где же вся прелесть уговоров? Правда, с Уиллом это уже не было так весело. Но он, по-видимому, был счастлив от этого простого слова. Надо же, как его легко обрадовать. Достаточно просто согласиться заняться такой маленькой ерундой, как сон. Это же минимум восемь часов ничегонеделания. – Спасибо. – Мне посидеть с тобой, пока ты засыпаешь? – Мне почти двести лет, парень, и я не нуждаюсь в няньках. – Уверен, что Хелен поспорила бы с этим, но если это действительно так, то, может быть, ты отпустишь мое колено? Может, стоило оповестить Хелен? То, что Тесла не замечал некоторых нетипичных для его спокойного состояния реакций, явно не являлось положительным эффектом от постороннего элемента в его организме. И то, что Тесла не был так уж сильно удручен этим, по-видимому тоже. – Оу. Боже, как печально, что великому гению требовалась чья–либо кровь, чтобы иметь хотя бы возможность сосредотачиваться на идеях, способных перевернуть мир. Это просто чудовищная несправедливость. – Спокойной ночи, Тесла. – Это как получится. Электронные часы не тикали, в отличии от старых механических, но зато тихо шумели, как старый процессор. В половине четвертого утра Тесла сжег микросхемы. Еще долго в комнате пахло паленым пластиком корпуса. Когда с кухни на нижнем этаже потянуло оладьями, Тесла выдохнул с облегчением. Утро. Наконец–то. Тесла ненавидел бездействовать. Даже когда он опустошал очередную коллекционную бутылку вина, его разум был занят. Сейчас же он не мог сконцентрироваться на какой–либо задаче. Во-первых, поблизости не было целого бокала, а напиваться из горла считалось верхом безвкусицы. Во-вторых, окружающая обстановка совершенно не настраивала на работу мозга. Слишком коричневые шторы, слишком мелкий рисунок у обоев, слишком жесткий матрас. В общем, конкретно сейчас эта комната немного выбешивала. Шаги за дверью, шорох закатываемых рукавов рубашки. Движение вампира намного быстрее человеческих реакций, а если прибавить к этому совершенно безалаберное отношение к собственной защите, то неудивительно, что Уилл оказался прижат к стене в комнате Теслы, как только открыл дверь. На щеке тонкая царапина, что бы это ни было, но оно едва не пустило Уиллу кровь, вспоров тонкий слой кожи. От губ пахло кофе и оладьями, под нижней губой вязкая субстанция – вдох, наклон, быстрое движение языка, – оказавшаяся очень сладким сиропом. Уилл только моргнул, прижатый к стене двумя сильными руками, что крепко сжимали его запястья. Рубашка с левой стороны слегка задралась, обнажая участок кожи на бедре и верхний край джинсов, ремень, удерживающий их на тощих бедрах потрепан и явно не был новым. Тесле не нужно отрываться от рассматривания лица Уилла, чтобы увидеть все это. Человеческая обнаженная кожа, старая обработанная кожа ремня, и снова запах молодого здорового тела. Зачем смотреть, когда достаточно сделать глубокий вдох, а твой мозг настолько гениален, что способен воссоздать картинку до мельчайших частиц? Взгляд Уилла тоже скользил по его лицу. Интересно, что же он видел. – Приветик, – боги, Никола совершенно забыл о приличиях. – Тесла. – Ты воняешь. – Я помню, – Уилл пожал плечами, он совершенно не выглядел впечатленным вампирской наблюдательностью. А ведь Тесла делал ему одолжение, напоминая об этом. Кажется, Уилл совершенно не ценит его заботливость. – Это хорошо. – То, что я помню, или то, что я воняю? О, вот оно, сомнение. Тесла раньше как–то не замечал, как пахнет сомнение. Надо запомнить. Розмарин и соленые фисташки. Не забыть напомнить себе провести исследование на тему разновидности эмоциональных запахов. Сомнение Хелен, к примеру, просто не может позволить себе пахнуть чем–то таким приземленным, как соленые фисташки. Это как раз идеально подходит Уиллу, как фанату сериальных киномарафонов. – Оба варианта, я полагаю. Минута молчания. Тесла не назвал бы ее неловкой, возможно потому, что был занят изучением небольшого коричневого пятна чуть выше того места, где шея переходит в плечо. Тесла задавался вопросом – родинка или шоколадная крошка? По форме больше походило на плоскую родинку. Но вчера, когда его нос и губы находились примерно в такой близости от шеи Уилла, этого маленького пятна не было. Было бы невежливо дотянуться языком до него, не спросив разрешения у хозяина этой шеи? А вот Уилл, кажется, был немного недоволен. Его запястья напряглись под крепких обхватом рук Теслы. – Проблемы, Уилл? Боже, чуть–чуть не хватало длины языка. Это просто выводило из себя. Какого–то сантиметра не хватало. Пришлось наклониться еще немного, и в итоге Уилл оказался вжат в стену его телом. Тесла едва расслышал тихий голос. – Ну, мне немного непривычно висеть в воздухе. Да! Все–таки шоколадная крошка. Видимо, до плиты первым сегодня добрался мохнатик, только он готовит оладьи, натирая сверху столько шоколадной крошки, что они становятся похожи на маленькие коричневые сугробы. У Теслы ушло несколько секунд чтобы вспомнить, что Уилл чем–то возмущался мгновение назад. – Хочешь, что бы я тебя отпустил? – Не слишком хорошая идея. Инстинкты Теслы были против. Очень сильно. Должно быть, из–за того, что его руки сильнее сжались вокруг запястий Уилла, тот поморщился. Нежнее, Никола, нежнее. Всего лишь один маленький смертный. За которого Хелен оторвет тебе яйца. – Если ты чуть–чуть опустишь меня вниз, чтобы я мог стоять на полу, будет неплохо. Совсем чуть–чуть. Тело Уилла сползло очень медленно, пока его ноги не коснулись пола, стоило Тесле слегка ослабить захват на запястьях. Он медленно вдохнул... Фиксация на запахе этого человека постепенно начала перерастать в нездоровую. Дружище Фрейд непременно бы прошелся на данную тему. Помнится, этот австриец до жути недолюбливал Теслу. Уилл сглотнул. Для вампирского слуха это прозвучало как удар колокола Нотр Дама у самого уха. И дрожь, прошившая тело Теслы, не имела к этому звуку никакого отношения. Совершенно. Ибо так сказал Тесла. – Так? – Эм, спасибо. Очень вкусно пахнет. Вот тут, небольшая впадинка, как раз там, где особенно прекрасно переплетаются вены. Если закрыть глаза, то все окружающее перестает существовать. Вокруг Теслы, как теплый плед, то, что делает Уилла Уиллом. Запах пыли и воска, что–то напомнившее талую воду, что, вероятно, являлось его утренним лосьоном, мерный ритм сердца и ровное движение крови по венам. Очень даже неплохо. Может быть, даже лучше. – Тесла? – шелест опадающих листьев. Нет, не листья. Голос. Уилл. – М–м–м? – Ты не спал? – Не помню. Возможно. Не вранье. Он так давно не находился в состоянии сна, что вполне мог забыть, как оно ощущается. – Это мог быть обморок, – по голосу слышно, что Уилл не предполагает всерьез, просто лениво перебирает варианты. Будто сонный тут он, а не Тесла. – Я не падаю в обмороки. – Но ты мог. И даже не заметил бы. Когда Тесла пробежал языком по коже, Уилл слегка дернулся. Вперед и вверх, вслед за ускользающим прикосновением. Сперва порыв воспитания – ведь так нельзя. После – инстинкт, старый и древний, как предки Теслы. Ощущение, будто ты наркоман, и чувствуешь, как расширяются твои зрачки от новой, совершенно потрясающей порции героина. Вкус вчерашнего пота после бега от обитателя вольера сорок восемь. И что–то еще... – Ты не принимал душ. – Нет, не успел. – Пахнешь мной. На твоих руках все ещё следы моей крови. – Я мыл руки. – Плохо мыл. Уилл такой послушный. Эта внезапная мысль, до того флегматично дрейфующая где–то между исследованиями о нейронных мутациях и вопросе об использовании электромагнитных импульсов в вооружении боевого транспорта, незаметно выбралась на поверхность. Как маленький компьютерный вирус. Спам. Не этими ли данными руководствовалась Хелен, выбирая будущего сотрудника? Подчиненный, послушный твоей воле, готовый выполнить любой приказ, даже самый сумасшедший, и все это без применения какого–либо воздействия на мозг. Просто потрясающе. – Тесла? – М–м–м? – Ты порвешь мне штаны. Тесла уже отпустил его руки и теперь цепко удерживал бедра на месте, прижимаясь своими вплотную. Уилл не дергался, замер как мышь, но чувствовать чужой член рядом со своим явно не входило в его привычку. Равно как и определяться чужим подсознанием чем–то средним между бутылкой хорошего вина и бургером. – Я подарю тебе новые, – Тесла лизнул изгиб шеи, от плеча до уха, задев мочку клыком. Тесла готов был поклясться, что даже если бы он сейчас вгрызся в шею, чтобы добраться до питательной жидкости, Уилл не стал бы сопротивляться. Он ведь хороший мальчик, должен слушаться старших. Это в идеале, конечно же. – Предпочитаю сам покупать себе одежду. – Это заметно. – Тесла? – М–м–м – Ты отключаешься. – Неправда. Если чуть–чуть надавить, тонкая кожа на шее легко порвется. Навскидку, уровень боли как при порезе бумагой. – Тесла? – Уилл качнул головой, заставляя на мгновение приоткрыть глаза. Аромат волнения. Хлопок и сирень. Не Уилл. К черту. – Не засыпай на мне, пожалуйста. – Заткнись и наслаждайся. Раньше никто не жаловался. Ох, этот сердечный ритм Тесла мог узнать где угодно. Магнус умела портить веселье другим. – Никола, отойди от него. – Хелен, я в порядке, – Уилл слабо дернулся в руках Теслы, но больше для того, чтобы изменить положение затекшего тела, чем в попытках освободиться. Не отдам. Мое. Тесла никогда не умел делиться игрушками. –Уилл, помолчи. Никола? – Тесла? – М–м–м. – Можешь отпустить меня, на секунду. – Не хочу. Электрический разряд ударил в тело тут же. И это не был эвфемизм для невероятно крышесносного оргазма. Не причинивший особой боли удар шокера немного привел Теслу в чувство. А вот Уилла, находившегося в близком контакте, неслабо тряхануло. – Нам нужно поговорить. – Ну когда ты говоришь таким тоном, дорогая... Магнус. Непреклонная Хелен Магнус. Даже Друитт побаивался ее, ну, когда его жажда крови спадала, и он становился почти нормальным человеком. Уилл выпрямился – аккуратно и медленно, опираясь на стену. Если бы не слегка расфокусированный взгляд, по его внешнему виду никто бы не сказал, что его недавно ударила током сексуальная начальница. Разве что этот вечный беспорядок на голове. Тесле это было простительно – с его-то умом и генами. – В мой кабинет. Немедленно.***
– Тесла, ты совершенно себя не контролируешь. – Совершенно неверно. – Ты облизывал Уилла, прижав его к стене! Мы знакомы уже второе столетие, и я никогда не видела, чтобы ты так себя вел! – Как долго ты подсматривала? По камерам или по старинке, из–за угла? Никогда не подозревал в тебе склонности к вуайеризму, солнышко! Хелен вздохнула. Чашка чая перед ней оставалась нетронута, и напиток уже начал остывать. Хелен ненавидела холодный чай. Хелен ненавидела наполовину заполненный кроссворд. Хелен ненавидела недоглаженную рубашку. Хелен ненавидела подтаявший йогурт. Хелен не любила недоделанные дела. Или перемены, что происходили без ее ведома. Тесла был готов поклясться, что если он ночью поменяет местами стул от лабораторной кафедры на стул от барной стойки из кухни, она почувствует перемену и проснется. Вот и сейчас она медленно и тихо, глубоко в себе, ненавидела тот факт, что сыворотка не сработала с первого раза. Что в ней говорило: профессиональная гордость или искренняя обеспокоенность за друга? Она прилетела на семь часов раньше. Даже ресницы не докрасила… – Тесла, я хочу попробовать один вариант сыворотки сегодня, и если все пройдет хорошо, ты снова станешь собой. – Скучаешь? – По самовлюбленному эгоистичному мерзавцу с замашками на мировое господство? Разумеется. Эти милые дружеские переругивания напоминали о золотом времени их учебы. Уже тогда она была остра на язык. В сравнении с ними нынешними они казались совсем юными. Хоть и прожили почти половину отведенной смертным жизни. Дети и их невинные шалости с древней кровью. Как давно это было. А Тесла все еще помнит запах ее духов. – Мне нужно несколько часов, для создания пробной порции. – И где эти несколько часов буду я? – Рядом со мной в лаборатории. – Но Хелен! Не спорить, не спорить, не спорить… Но боже! Как же приятно с ней спорить. – Ты будешь рядом, не хочу потом отлавливать тебя по всему Убежищу и отковыривать тебя от Уилла. Ему есть чем заняться. – Что–то важнее чем мое здоровье? Ох, мое бедное сердце разбито... – Хочешь еще шокера, дорогой? Только Хелен могла угрожать своим друзьям и при этом выглядеть так очаровательно. Боже, это было чудовищно. Нет, не сам процесс создания сыворотки по новой рецептуре. Магнус была великолепна. Эта женщина всегда великолепна. Чем бы ни занималась. Ожидание было терпимо, чуть–чуть скрашивал потерянное время тот факт, что Тесла ассистировал в процессе. Но вот последствия были просто отвратительны. Посреди ночи Тесла очнулся в библиотеке, в руках – его первые записи о изобретении радиоуправляемого катера. Тогда еще он грезил о создании разумных машин... Не то что бы эта идея не была стоящей, просто с вампирскими способностями горизонты его деятельности расширились. Тесла не думал, что Магнус сохранила его старые дневники. Так трогательно. Вопрос был в том, что еще он мог натворить в бессознательном состоянии. Библиотека и книги – это все довольно невинно, но если в перекрестке коридоров он свернет не туда? Лаборатория с ядовитыми реагентами, комната управления, где одно нажатие может выпустить агрессивных абнормалов с нижних уровней Убежища. Комната Уилла, к которому вампирская сущность оказалась необоснованно неравнодушна? Боже, Магнус точно оторвет ему голову... – Тесла? Уилл тоже страдает необъяснимыми приступами лунатизма? Или специально выслеживает по камерам наблюдения того, к кому можно было бы проявить участие? Чем–то он напоминал молодого Уотсона, этим отвратительно ненавязчивым желанием сделать доброе дело, ну и этим его щенячьим лицом. – А какие мучения совести мешают спать тебе, малыш Уилл? Уилл качнул папкой, что держал в руках. – Некоторые из здешних абнормалов ведут ночной образ жизни. – Им ты тоже читаешь? – Тесла приложил ладонь к груди в притворном ужасе от предательства. Нет, он мог говорить вслух что угодно… Но в тот раз… Это действительно было приятно. Тесла не мог припомнить, чтобы кто–то ему читал. Кто–то кроме Магнус, еще до вампирской крови, когда участились вспышки холеры в стране, а Тесла как раз слег с температурой. Тогда гениальная пятерка едва ли не поселилась у его постели. Уилл что–то говорил тихо, выглядел усталым, но в глазах сытое довольство. – Иногда достаточно выговориться кому–то, кто готов выслушать. А не кидаться циничными комментариями в адрес всех живущих, как это делаешь ты. А вот камень в свою сторону Тесла пропустить мимо ушей не мог. – А это что, плохо? – Ну да, – Уилл, должно быть, считал, что его многозначительный кивок и удивленно распахнутые глаза действительно могут повлиять на чье–то мнение. Тесла пожал плечами. Он вернул книгу на полку, любовно погладил корешок, подумывая вернуться к ней позже. Старые вещи из прошлой жизни навевали воспоминания. Иногда воспоминания – это все, что остается. Покинув библиотеку, он прошел по коридору, скользя взглядом по мелким трещинам на стенах, и лишь у картины с двухпалубным парусником, напротив маленькой гостиной, обнаружил, что у него был спутник. Уилл, оторвавшись от своих записей в папке, улыбнулся. Он вообще слишком часто улыбался, стоит заметить. Тесла не думал, что людям это свойственно. Ему да, но ему самому приходилось очень постараться в поисках развлечения для этого. В чем проблема Уилла, он не знал. Но тем не менее, Уилл, кажется, считал нормой преследовать кого–то поздней ночью, не предупредив его о самом факте преследования. Крайне невежливо. И, когда он все–таки выбрал тему для полуночного общения, Тесла тяжело вздохнул. Он предпочел бы не обсуждать свои проблемы. По крайней мере, не сейчас, не против своей воли или без какой–либо выгоды для себя. Что бы там ни говорил этот добродушный спаниель о пользе таких вот разговоров. – Я слышал, Хелен приготовила сыворотку по новому рецепту. И как ощущения? – Трудноописуемые. Не хочу заваливать тебя терминологией. – Я не против. – И не хочу становиться одним из твой последователей, ищущих успокоения в добром слове. – Угу. До конца коридора им все–таки удалось пройти в молчании. Но Тесла предчувствовал, что это ненадолго. Уилл, кажется, совершенно не способен на сохранение тишины, находясь в присутствии другого существа. – Все хреново, да? Я про сыворотку. – М–м–м? – Ты бледный. В смысле, бледнее чем обычно. – Это аристократический цвет лица, детка. – Да, попробуй завтра откреститься этими же словами от Магнус. Но уверяю, что полопавшиеся капилляры вокруг глаз и белки, напоминающие чернильное море, не являются признаком здоровья. Тесла прищурился и конкретно в данный момент был совершенно серьезен, говоря: – Из тебя очень плохой психотерапевт, мальчик. – А вот это как раз очень похоже на здорового тебя, да. – Уилл ухмыльнулся. Нет, ну это же невозможно! Тесла ведь упоминал, что тот слишком много улыбается? Когда дверь в комнату открылась, Уилл удивленно охнул, рассматривая изменившуюся обстановку. Сломанный балдахин валялся у окна, у шкафа пробиты дверцы, на стенах необычный рисунок из длинных полос. Тесла видел, как Уилл покосился на его руки, но промолчал. И прошел к остаткам шкафа, стягивая на ходу пиджак. Уилл остановился у перевернутого стола, изодранного и продырявленного в нескольких местах. Коснулся пальцами глубоких следов. Края царапин имели сходство с рваной раной мягких тканей. Внутренней стороны бедра, к примеру. Но дерево старое и обработанное мастером, пропитанное морилкой, чтобы вездесущие насекомых не портили предмет интерьера, а значит, нет той желто–бурой жидкости, что могла бы заменить кровь. Тогда сравнение выглядело бы полным. Пальцы прошлись по неровным краям, забрались внутрь, почти полностью скрыв ноготь указательного пальца. Никола задумался, если бы в его теле не было вируса, и его самоконтроль не был настолько слабым, он все равно бы счел это зрелище возбуждающим? Уилл должно быть принял выражение его лица за другую эмоцию. – Бесишься? – Вымещал злобу на безучастной мебели. Не хочешь попробовать? Бодрит. – Я не настолько в этом хорош. – Не недооценивай себя. Уилл все еще стоял неподалёку. Тесла несколько раз вдохнул воздух и поморщился. – Уйди, ты воняешь. – Чем? – Едой, парень. Я серьезно, уходи. Тесла хлопнул дверью от шкафа. Мебель отозвалась поскрипыванием изувеченных петель. Почему, черт возьми, когда он говорит серьезные вещи, ему никто не верит, пока все не становится слишком плохо? – Ты когда–нибудь питался напрямую? – От вены? – Тесла нахмурился. – Да. – Нет, никогда, всегда считал себя выше этого. За столько лет я уже порядком попривык к быстрым перекусам. – Вампирский фастфуд? – Ха, – убогий юмор рабочего класса. Уилл сделал осторожные полшага в сторону вампира. Тесла предупреждающе наклонил голову и указал пальцем на его ноги: "Я все вижу, молодой человек". – Не хочешь попробовать? – Чего? Крови? Твоей крови? Ты не стоишь ссоры с Хелен, она может быть очень устрашающей, если ты еще не заметил. – Она предложит тебе свою кровь, ты же знаешь. Уже предлагала, не так ли? Хелен не предлагала. Пока. Но Тесла видел, что она думает над этим. Каким бы не было ее решение в этом вопросе, Тесла планировал отказаться. Он не будет питаться от нее. Он не хотел опускаться до уровня Друитта. Она друг, не еда. Тесла махнул рукой перед лицом Уилла, побуждая того отвлечься на движение, а не буравить вампира своим ожидающим победоносным взором. Он ведь знал, что прав. Хелен может сколько угодно раздумывать, но в конце… Да. Она предложит свою кровь. В любом случае обсуждать жидкости, которыми Магнус могла бы поделиться с ним, Тесла никак не собирался. – Не читай меня, мальчик. Это как минимум невежливо. Уилл шагнул ближе. Слишком близко. Он был настойчив. Для того, кто может умереть это было смело. И рискованно. – Один раз, левое запястье. Если результата не будет, будем искать другие варианты. – Хелен уже ищет. Она всегда перестраховывается. – Ты видел первые результаты, может потребоваться время для создания антивируса. А ты уже искромсал стол. – Не боишься? – Я еще не определился. Решу потом. Уилл имел в виду то, что сказал. Он на самом деле предлагал себя в качестве аперитива. Милый мальчик. Вот только Тесла еще не настолько отчаялся. Да, у него адски чесались зубы, болели запястья, а по ночам, при бесконтрольной трансформации когтей, тянуло отгрызть себе руки. В этот момент, сидя в своей комнате, зная, что Убежище погружено в сон, Тесла, сцепив челюсти до скрежета, пережидал болезненные ощущения, от которых нестерпимо хотелось выть. Да и воспитание не позволяло. Долгое время Тесла восторгался своим народом, давшим этому миру так много. Отчасти прошлое вампирской расы давало ему все новые и новые толчки в сторону еще больших достижений. Тесла хотел чужого поклонения, восхищения его гением и не собирался утверждать обратное. Но не за счет страха, коим оперировали его предки, чтобы достичь того же величия среди смертных и низших абнормалов. Жажда крови превратила его собратьев – гениальных в своей изобретательности – в жестоких садистов. Тесла не хотел для себя такой участи. Он же не животное. Если выбирать между голодной смертью и страхом окружающих… Если ни он, ни Хелен уже ни в состоянии будут придумать что–то другое… Только смерть. Несомненно. Как бы драматично и наигранно это не звучало. Тесла улыбнулся печально и покачал головой. – Плохая идея, честно. Уилл кивнул. – У тебя есть лучше? Не то что бы… Просто пока это была единственная из всех возможных. – Дать Магнус время. – А пока ты будешь бродить по коридорам в одиночестве и медленно сходить с ума? – Уилл окинул взглядом комнату. Действительно нехорошо. Хелен очень любила мебель прошлых веков, часть из которой либо стоила немалых денег либо была найдена Магнус на задворках антикварных салонов. Тесле придется поднапрячься, разыскивая достойную замену. – Ну так? – Мы можем поговорить позже? Или вообще никогда? Намекаю, что второй вариант предпочтительнее. Уилл поднял руки. – Если ты уверен… Но ты же знаешь, что ты не один? Разумеется Тесла знал. И это было непривычно, до дрожи в груди. Он едва ли знал эту мелкую воровку, едва знал местный лохматый аналог дворецкого, несмотря на присутствие последнего в жизни Магнус на протяжении последних пятидесяти лет. Уилл, пришедший в Убежище – сколько, года два–три назад? – казался сначала чем–то вроде домашнего питомца. Он есть, но совсем не обязательно обращать на него внимание. Но Уилл хотел, чтобы на него обращали внимание. Не сбегал подальше с натянутой улыбкой, а требовал уважения к своей персоне. Наглец. И сейчас заставлял вспомнить, что рядом есть кто–то, кроме Магнус и Уотсона. Ну иногда и Друитта, который где–то шляется, скачет по миру или мочит шлюх. Или и то, и другое. Разносторонняя личность. Чье–то чужое плечо, что поддержит, даже если Тесла всеми силами будет отрицать свою потребность в этом. Даже против его воли. Тесла качнул головой, пряча улыбку. Искреннюю и довольную, впервые обращенную к кому–то, не рожденному в викторианском Лондоне. – Не сомневаюсь в этом, Уилл, ведь от добрых сотрудников Убежища нигде не спрятаться. Разве что только в гробу…***
Кажется в этот раз Тесла действительно заснул. Поутру он не обнаружил никаких доказательств повтора лунатических прогулок. Мебель все еще безнадежно испорчена, но все на своих местах, так, как он оставил перед попыткой заснуть. В успех которой он уже не слишком верил. Ах да. Хелен, Хелен, Хелен... Теперь, когда она вернулась, можно позволить себе закопаться в лабораторные данные, к которым Магнус не подпускала его с момента его появления в Убежище. Не любила делиться своими открытиями, алчная англичанка. Или скрывала от него ужасную правду. – Тревоги дня не облегчает ночь, а ночь, как день, томит меня тоскою, – Тесла вошел в кабинет в приподнятом настроении. – О, привет... Хелен Магнус выглядела, как рассерженная кошка. И причиной явно не был Тесла. Кажется, впервые за долгое время. Взъерошенный мальчик по имени Уилл занял его нишу занозы в заднице. Кошка, загнанная в угол, и щенок, у которого отрасли зубы. – Ты не понимаешь, на что соглашаешься! – Соглашаюсь? Я сам это предложил. Хелен сделала шаг назад. Тесла удивился: Хелен отступила. И Уилл двинулся за ней. – Новая формула сыворотки будет закончена к вечеру, сутки на проверку и... – Вы не уверены. – Уилл наклонил голову, ловя ее взгляд. – Вы не уверены в том, что этот вариант подействует. – Ты должен мне верить. – Я всегда верю вам! Но речь идет не о моем здоровье. – Он мне верит. – Безоговорочно и слепо. – Серьезных осложнений пока не наблюдается. У нас есть время, Уилл... – Я не прошу забыть о сыворотке, но, учитывая предыдущий опыт и отсутствие у вас уверенности в дальнейших исследованиях, надо найти альтернативный источник питания прямо сейчас! – Он продержится еще несколько дней, прежде чем его организм отреагирует на голод действительно агрессивным образом. – Но он уже реагирует, он раскрошил мебель в своей комнате. Предыдущий вариант сыворотки привел к тому, что он бродил ночью по коридорам, ничего не осознавая вокруг. Он может говорить все что угодно, но ему страшно. Хелен удивилась: на миг брови тревожно вздернулись, зрачки расширились. Она не знала. Тесла удивлен, что верный мальчик Уилл не рассказал об этом маленьком инциденте сразу, стоило ему только покинуть комнату Теслы той ночью. Вежливый, решил дать начальнице выспаться, а потом прийти в кабинет и вывалить все сразу, разбив резкой атакой эмоциональный щит. Гениально. Хелен наморщила лоб, перебирая в уме все возможности, линии вероятности. Страх отступил, позволяя разуму сосредоточиться на главном, на решении проблемы. И когда Хелен спустя минуту снова заговорила, в ее голосе звучало больше уверенности. – Этот вариант должен сработать. Больше – не значит, что щиты восстановлены. Хелен, перебирая в голове все то, что узнала о вирусах за столько лет, забыла о своей идеальной личине Железной леди. – Ну вот! Снова! Вы сомневаетесь! Уилл хватается за трещину в броне, растягивая как клещами, пытаясь достучаться до нее. Но поздно, самообладание Хелен восстанавливается рывками, и сейчас она уже не выглядит испуганной его внезапной вспышкой гнева. Еще чуть–чуть, и корона вернется на чело… – Уилл, ты переходишь границы... – У меня хороший учитель. Грубо, очень грубо. Хелен поджала губы. Непривычно, да? Слушать обвинения в том, что ты не дорожишь близкими? Тесла никогда не сказал бы Хелен ничего подобного. Никто бы не сказал. Безоговорочно и слепо... Да, возможно. Уилл был первым, кто произнес это вслух. У Теслы дернулись было губы в улыбке, но он сдержался. Сейчас мальчик ему внезапно начал нравиться. Может быть не самому Тесле, а его небольшому кровожадному кусочку, осознавшему, что благодаря этому человеку он впервые попробует человеческой крови. Хотя, может быть, симпатии немного больше, чем Тесла готов был признать. В кабинете стояло напряженное молчание. Магнус, погруженная в свои мысли, Уилл в нескольких шагах от нее – оба едва ли заметили осторожные шаги Теслы. Парень никак не отреагировал, когда он вошел в его личное пространство, слегка наклонив голову. Благо глаз на затылке у него нет. Или оба спорщика демонстративно игнорировали его присутствие. Что, кстати, неприятно и крайне невежливо. – Это ваш друг, Хелен. – Уилл замялся. – Мы точно знаем, что кровь ему поможет. – Сейчас мы не можем быть уверены, – очень тихо в ответ. – Даже в этом. В Хелен все еще осталась капля сомнения. Но Уилл давил. Неожиданно сильно и жестоко. Сейчас он совсем не походил на того вечно счастливого пса, образ которого он успешно сформировал за время пребывания здесь. – Так давайте проверим, – махнул он рукой в сторону двери. – Сначала сыворотка. – Тут Хелен тверда и непреклонна. Уилл громко вздохнул, потер пальцами переносицу, где сегодня утром не было очков, придающих ему сходство с потрепанной и пропитанной марихуаной версией Гарри Поттера. – От предыдущей его штормило. Он выглядел, как умирающий от рака, – Уилл и сам выглядел устало. – Чего вы ждете? Ведь я согласен. Тесла неохотно кивнул, соглашаясь: да, может быть, его немного штормило… Но Уилл все равно слишком драматизирует. – Уилл, ты должен понимать... – Я постоянно должен понимать вас. И я понимаю. Но он в настоящей опасности уже сейчас. А если он сойдет с ума от голода и начнет безумствовать – я имею в виду, больше чем обычно, что–то действительно глобальное – вам придется сделать тяжелый выбор. – Не придется, – в этом вопросе Хелен не уступит. Она даже не рассматривает вариант возможной ликвидации Теслы. Безумно трогательно, дорогая. Уилл раздраженно мотнул головой. – Ты сможешь убить его? Или запереть навечно вместе с другим абнормалами внизу, если сразу убить не получится? Ведь он не Друитт. И никогда им не был. Тесла сделал два быстрых шага, привлекая внимание спорящих к себе. – Вы не думаете, что право голоса тут принадлежит мне? – спрашивает он, широко улыбаясь. – Нет! – Помолчи, Никола. Одновременно. Такая слаженность. Губы вытянулись в тонкую линию, на лице проступило раздражение. Из всех эмоций, обращенных к его скромной персоне, Тесла предпочел бы сейчас дозу восхищения, немного дружеского участия, может быть. Но никак не гневные вопли. Поэтому после нескольких минут наблюдений за приглушенным спором он покачал головой и покинул кабинет с фразой: «Не хочу ничего об этом знать». Кому не хватает решительной воли – не хватает ума. Так говаривал Уильям. Не этот, молодой и пышущей энергией, родившийся в веке бесконтактной половой связи, свиданий по интернету и блютус. Другой. Чьей руке принадлежит известная история подростковой любви, закончившаяся трагедией. В те времена даже в самоубийстве была своя романтика. А сейчас? Сплошное позерство и юношеский максимализм. Уилл был серьезен. Когда говорил, почти кричал, на человека, которого уважал и которому шел на уступки всякий раз, о чем бы тот ни попросил. Это поражало. Но не так сильно, как испуг на лице Хелен. Уилл бил по больному и знал это. И напирал все сильнее. И добился своего, судя по тому, как перед самым уходом Теслы Хелен Магнус отступила. Снова. Сцепленные на груди руки, сжатые зубы, напряженные мышцы лица. Инстинктивная защитная позиция. Она сдалась в итоге. К этому выводу привело то, что оба участника спора вошли в библиотеку, и оба выглядели как побитые щенки. Хелен улыбалась. Она всегда улыбалась, натянуто и неестественно, как мало пластичные виды металлов, когда все было плохо. Это помогало ей настроиться на то, что придется причинить людям боль. Когда Уотсону в первый раз стало плохо, еще до того, как зашла речь о его костюме, Хелен улыбалась так же. Тесла тогда держал ее под руку. Хелен трясло, но на лице застыла улыбка, словно это могло скрасить те болезненные ощущения, от которых Джеймс не мог даже просто заснуть, не то что двигаться. Тесла надеялся, что никогда не станет тем, кто увидит эту кривую маску надежды, обращенной к себе. Но вот она. А вот Уилл не выглядел победителем. Напрасно, не каждому удается убедить Хелен Магнус уступить требованиям. Цени это, мальчик. Хелен села рядом на кушетку, Уилл остался стоять. Тесла увлеченно вчитывался в труды об онтогенезе. Не его специфика, но надо же создать иллюзию неприступности. – Никола, прекрати. – Что прекратить, Хелен? Кажется, вы уже все решили за меня. – Если ты хотел чего–то другого, то не стоило приходить сюда, – Уилл все еще зол, на адреналине после этой громкой ссоры, это видно по тому, как раздуваются его ноздри при каждом вдохе, как нездорово расширяются зрачки. Но он уже успокаивается. Против воли своего подсознания, требующего бунта. – Я так понимаю, что тебе дали добро – пару дней поприкидываться моей службой доставки? Тесла отложил книгу в сторону. – Мы попробуем один раз, посмотрим какую реакцию окажет на тебя чистая человеческая кровь. Сегодня я проведу ряд тестов уже с новой сывороткой. И пока я буду занята, ты должен… Тесла, ты слушаешь? – Внимательно следить за своим состоянием? Я в курсе. Что мне может быть плохого от крови? Мои предки питались ею не одно тысячелетие. – Но ты не чистокровный вампир, что бы ты там себе ни думал, – да, Уилл, молодец, у тебя талант рушить чужие мечты и самооценку. – И ты никогда не пил человеческую кровь. Тесла выдохнул. С этим поспорить он не мог. Сыворотка была разработана с целью, чтобы ему никогда и не пришлось прибегать к таким опасным мерам. Тем более в то время, когда психологическое состояние Джона уже вызывало беспокойство. Рисковать еще и Теслой пятерка оксфордских гениев не решилась. Первые дни опьяненный новым мироощущением Никола проводил на крышах домов, среди чернеющих труб, вслушиваясь в суетливое сердцебиение Лондона. Он не чувствовал голода, казалось, что одного только глубокого вдоха хватало, чтобы насытиться ароматом выпечки из портового района. Но эйфория быстро прошла, схлынула как вода во время отлива, когда в его руках оказалась шея Хелен. Почти оказалась, если бы не цепкий захват Джона. Одного такого случая было достаточно, чтобы напомнить исследователям о безопасности. Решение пришло быстро, а вот на поиск подходящих рецептурных компонентов ушел почти месяц, часть вариантов либо не действовала, и через какое–то время Теслу шатало по залам университета, либо его рвало, и вместе с желчью тело покидала его собственная кровь. До того момента, как итоговая версия сыворотки была готова, рядом с Теслой, если его присутствие было необходимо в лаборатории, подле него всегда находился Друитт, в свои не самые удачные дни пугавший его не меньше угрозы собственного безумия. Вероятность перехода на питание чистой человеческой кровью никогда не рассматривалась. И вот теперь… Честно говоря, Тесла малость стушевался. Он, кажется, до этого момента не верил, что до такого действительно может дойти. Он повернулся к Хелен и осторожно начал: – И… – неловкий жест рукой, подбирая слова. – Как долго? Или вы уже составили график? – Я займусь сывороткой прямо сейчас. Если к вечеру результаты будут отрицательные, то попробуем предложенный Уиллом вариант, чтобы снизить уровень стресса от непривычной голодовки. Уилл и Магнус выглядели растеряно. Оба. Уилл стоял на расстоянии одного широкого шага, часто закусывал губу, пока Магнус объясняла детали нового рецепта сыворотки. Он пытался вникнуть в разговор, но молекулярная биология явно не была одной из его сильных сторон, поэтому он просто вслушивался в их голоса, просто был рядом. Когда Магнус встречалась с ним взглядом, ее губы дергались в ломанной сдерживаемой улыбке, и тут же похожий отклик Тесла замечал на губах Уилла. – Значит я должен продержаться до вечера? – Тесла поднялся, Хелен последовала за ним, разглаживая складки на юбке. – Просто великолепно! Его растянутые в усмешке губы не провели ее. Тесла понял это, когда его ладони коснулась рука Хелен, еще пахнущая ее утренним кремом с ежевикой. Он никогда не мог достаточно хорошо врать этой женщине. Каким–то образом она всегда умудрялась разгадать его. – Ты не должен искать свой предел, Никола. Прикосновение к плечу через ткань пиджака – Уилл осторожно сжал его руку, сократив расстояние между ними. Смотрел открыто, глаза в глаза, и его казались Тесле какого-то неестественного оттенка. Под бровью едва заметный старый шрам, появившийся, наверное, еще в юношестве. – Если ты почувствуешь, что не можешь больше, найди меня или Хелен, и мы попробуем мой способ. Мы. Спустя столько лет Тесла снова частью «мы». Пускай и небольшого, не такого гениального и неповторимого как первое, но все же… В итоге было решено на время разойтись. Ну как решено... Магнус спустилась в лабораторию, полностью погрузившись в исследования реакций новой сыворотки. Теслу она выгнала, потому что он, видите ли, не мог перестать говорить ей под руку. Вниманием Уилла полностью завладели Кейт, Здоровяк и здоровенное рябое яйцо, покрытое чем–то перламутрово-склизким, когда Уилл убедился, что Тесла не находится на грани голодного срыва, а всего лишь скучает. Всего лишь. Уилл хотя бы представляет, как тяжело для его гения это состояние? Впрочем, куда ему... Пристанище было найдено в кабинете Генриха. Взъерошенный перевёртыш в футболке с растянутым горлом и следами масла едва обратил на него внимание. Лицо в защитной маске, в руках паяльник, в воздухе пахнет нагретым маслом. Тесла глубоко вдохнул. Он вдруг осознал, как же сильно соскучился по своей лаборатории. Руки Генри действовали уверенно, ладонь крепко перехватила рукоять больших щипцов, которыми он удерживал пластину продолговатой формы. Тесла успел заметить несколько отверстий с нижней части и в центре, предназначавшиеся, видимо, для соединения с остальной частью конструкции – Тесла предположил, что это новое парализующее обмундирование для команды Убежища. Пластина накалилась добела и была тотчас же погружена в обыкновенный сургуч, что стоял на низкой тумбе рядом с столом, ровно на одну секунду. Этот этап Генри повторял беспрерывно, каждый раз выбирая новое, нетронутое место, и так до тех пор, пока металл не остыл и больше не входил в коричневую блестящую массу. Наконец заметив незваного наблюдателя спустя дюжину таких повторений Генри демонстративно занялся очисткой пластины от остатков сургуча, периодически поглядывая на Теслу. Тот, поняв, что его присутствие обнаружено и не одобрено, переключился на изучение содержимого стальных стеллажей, занявших место около стены. Опасаясь за свои игрушки, Генри напрягся ещё сильнее. Остатки от раскрошенного в хлам холодильника, морозильный отсек – то, что от него осталось – весь в мелких дырах. Тесла провел пальцем по краям изнутри и снаружи. Кто–то пытался выбраться из холодильника, края дыр выпирали. Наверняка очередные глупцы пытались заработать на контрабанде абнормалов, считая, что холодильника будет достаточно. – Ну как ты? – подал голос Генри из–за спины. Скрежет ножек стула по полу, видимо, работа с пластиной закончена. Надо будет заглянуть попозже и взглянуть на остальные части изобретения. В присутствии Генри рассматривать их небезопасно – у Генри на удивление сильные собственнические инстинкты. А ссорится со зверушками Магнус не стоит. – Если не считать покушения на мою жизнь, то прекрасно, – Тесла перешел к следующему стеллажу и покачал головой. – Да, я слышал, – Генри потер шею, на которой виднелись следы от ногтей. Кажется, у кого–то абнормальные блохи. – Это довольно хреново. – Да не очень, в общем–то, – Тесла пожал плечами. – Меня больше интересует, почему выбрали такой странный способ. Его действительно не пугал факт, что где–то есть человек, желающий ему смерти. Во-первых, он был далеко не первым, во-вторых, это уже стало привычным и, в-третьих, слегка льстило. В конце концов, ничто так не повышает самооценку, как покушение на убийство. Но вот способ... Как этому неизвестному вообще пришло в голову создать что–то, что приводило бы к такому эффекту? Он перепробовал множество способов умереть – не с целью достичь этого результата, ни в коем случае, нет, – а теперь выяснилось, оставался еще один, который был необоснованно забыт... Мог ли Тесла умереть от голода? – Что это? Тесла осторожно ткнул в облепленную скотчем коробку. Скотча было так много, что находившуюся под ним бирку отправителя было невозможно прочесть. Коробка небольшая, в ней вполне могла бы уместиться чья–нибудь голова, но подобного рода посылки уместнее в кабинете Магнус, чем в лаборатории местного технического деятеля. Генри выхватил коробку с полки, прежде чем Тесла успел надковырнуть потрепанный картонный угол. И отошел в дальний угол комнаты, к столу с единственным запирающимся на замок ящиком. Видимо, тут и собирался спрятать свое таинственное нечто. Но как только Тесла оставит их одних. Тесла нахмурился и шагнул к Генри. Тот сделал шаг назад. Тесла прищурился. – Что там? Древнее сокровище? – спросил Тесла тихо. – Покажи, это будет наша маленькая тайна. Генри сглотнул и попытался увеличить расстояние между ними, в то время как Тесла старалсядостичь противоположного эффекта. Генри однозначно был в проигрыше, так как размер комнаты не позволял ему долго бегать по кругу от Теслы, который преисполнился желания узнать, что же в этой чертовой коробке. Любопытство веками двигало прогресс вперед! Может быть, в дальнейшем человечество будет благодарно ему за настойчивость в этом вопросе. – Генрих, это некрасиво. – Тесла оперся руками о стол, разделяющий его и хозяина комнаты. – Игрушками надо делиться с друзьями, разве ты не знал? От быстрого рывка Генри увернулся, прижимая коробку к груди, несколько шагов назад и в сторону. И теперь их разделял стеллаж с запчастями от старых ламповых компьютеров. – Я пропустил момент, когда мы стали друзьями? – Ох, маленький абнормал еще и огрызается. Тесла весело фыркнул. – Да брось, мы все делаем одно дело. – Я работаю, ты бухаешь, – прозвучало тихо и злобно. – Вот проживешь двести лет, тоже сможешь обмывать свои изобретения, щенок. Тесла оскалился и рванул вперед, почти ухватив абнормала за рукав, но тот показал настоящие чудеса прыткости. Просто непостижимо. С другой стороны, Тесла щадил его чувства, не используя вампирские способности... Но тогда все закончилось бы слишком быстро. А это неинтересно. Кажется, что–то рухнуло. Тесла совершенно точно слышал звон и грохот позади себя, когда стол отлетел к стене, ударившись о стеллажи. Генри недовольно поморщился. – Что в коробке? – Это личное. – Оу, – Тесла оскалил зубы. – Так даже интереснее. В этот раз Генри свой побег не рассчитал. Ударившись об угол тумбы, он потерял драгоценные секунды и был пойман. Недолгая борьба, и крепкую хватку рук вокруг коробки удалось разжать. – Нет–нет–нет, – Генри болезненно зашипел, когда Тесла, исключительно случайно, наступил ему на ногу. – Да ты слишком молод, чтобы играть в салочки. Тесла покачал головой, несколько раз повернул то, что заполучил в почти честном поединке, осматривая торчащие неровные края картона, которым удалось пробраться на свободу через косые полосы скотча. Две большие бумажные бирки с двух сторон, текст через пузырящуюся липкую ленту не прочитать, сколько Тесла не старался, половина таможенного штампа на боку. К черту упаковку – Тесла потянул за краешек прозрачной полосы. Вопль Генри слегка притормозил процесс вскрытия. Но только слегка. – Стой! Я расскажу, только не открывай. Тесла задумался. Генри потер влажный от пота лоб. Ох, как он не хотел рассказывать. Было ли дело в содержимом или же в том, что рассказать придется Тесле? Он нутром чувствовал, что второе. – У Здоровяка день рождения. А внутри мороженое, контейнер с охладителем. Тесла царапнул скотч когтем, и Генри вскинул руки, признавая поражение. – Я серьезно, четыре восемьсот потратил и потом еще неделю ждал, пока придет. С доставкой в том районе не ахти. Так что отдай. Поскольку Тесла не отреагировал, Генри сбивчиво добавил в эту историю подробностей: среди них и старый знакомый из дешевого бара Барселоны, и его милая улыбчивая сестра, и дядя, любивший обронить рюмочку и гораздый на поварские изыски. – Одну минуточку, – прервал Тесла поток информации, – То есть, у Лохматого день рождения, и ты потратил больше четырех тысяч долларов, чтобы привезти из Барселоны вшивое мороженое? – Ну да. – Генри пожал плечами, явно не понимая удивления Теслы. Четыре тысячи ради этого волосатика? – Что за мороженое такое? – Мороженое с виски. Виски и мороженое. Должно быть, потрясающее виски за такую-то стоимость. Тесла подозревал какие–то извращения, но совсем забыл об извращениях гастрономических. Впрочем, ему ли осуждать кого–то, когда самому вскоре придется отведать чужой кровушки. Тесла взглянул на Генри. Кажется, тот действительно был рад сделать другу подарок, несмотря на явно непосильные траты. Расходы на оборудование для Убежища – это одно, а вот вещички за такую сумму, выдранную для кого-то из собственных сбережений, совсем другое дело. Но Генри был счастлив так, будто это его ждал сюрприз. Тесла подумал было открыть коробку, чтобы убедится самому, но пульс Генри не лгал. Вся эта белиберда с мороженым – чистая правда. Тесла передал коробку владельцу, и ее немедленно убрали за небольшую кучу ящиков с торчащими ржавыми проводами. Да, очень надежное место. И это не было сарказмом. Совершенно нет. Тесла осмотрелся. Несколько интересных запертых шкафов, от одного тянуло чипсами, от другого карамелью и силиконом. Бровь приподнялась от вновь вспыхнувшего интереса. Но Тесла не сделал по направлению к шкафам ни единого шага. Может быть, позже. Когда ему снова станет скучно. – Мне срочно надо выпить, – Тесла выдохнул и нахмурился, почувствовав легкое головокружение. Вдруг в комнате стало слишком светло, будто контрастность и яркость выкрутили на максимум. На несколько минут Никола Тесла ослеп. Он слышал, как приблизился запах хлопка и пены для бриться, дешевого пива и пластика. Это подошел Генри. – Разве ты не занимаешься этим постоянно? – В его голосе слышалась улыбка. Тесла тоже улыбнулся, косо и неестественно, даже сам чувствовал это, но не признаваться же, что вдруг стал калекой. – Эй, побольше уважения, Генри! Это сказал Хемингуэй! – Так это он виноват в твоем алкоголизме? – Это я приучил его к хорошему вину. – Тесла поморщился. Зрение возвращалось рывками, будто кто–то пускал по сетчатке электрический разряд. Сначала проявились контуры предметов, едва различимые в абсолютной темноте, но постепенно даже эта фотография с улыбающимся Здоровяком, попивающим Кока–Колу из бутылки, стала четкой. Это черт знает что. Тесла задумался, а не потерял ли он еще что– то, кроме частички самолюбия от осознания того, что его предает собственное тело. Взгляд выхватил из общей кучи мусора на столе очертания рукояти от пневмопистолета. Сойдет. Тесла как раз прижал дуло к своей ладони, когда в дверь торопливо постучали. Исключительно из вежливости, как понял Тесла, потому что дверь распахнулась сразу же, стоило только костяшкам чужой руки коснуться деревянной поверхности в последний раз. – Ты не видел... Тесла легко нажал на курок. Мысль о том, что этот способ проверки крайне неразумен, пришла чуть позже, лишь на мгновение опередив болезненное ощущение в запястье. – Какого черта ты делаешь?! – Уилл изумлен. Генри выглядел потрясенным и торопливо выхватил из рук Теслы инструмент. – Ой, – Тесла не возражал, выпустив рукоять пневмопистолета, сейчас его больше занимала скорость, с которой рана затягивалась, после того как он вынул гвоздь, прошивший ладонь насквозь. Результаты маленького опыта его расстроили – слишком медленно, раньше ему и минуты не потребовалось бы. И раньше не было так больно, это так, к сведению. Уилл подошел и сжал его руку в крепком захвате, осматривая неаккуратные края – да, гвоздь слегка застрял в кости, и Тесле пришлось его чуть–чуть расшатать. Уилл кусал губы, а Генри из–за его плеча морщился болезненно, глядя на припухшие мягкие ткани. Будто это у него дыра в руке. – Неудовлетворительно, – Тесла с сомнением осмотрел свои ладони. – Теперь еще раз, но в другую руку. Уилл подозрительно покосился на Теслу, когда тот снова получил пистолет в свое распоряжение – Генри сопротивлялся, надо отдать ему должное, но... – Давай, – Тесла протянул Уиллу инструмент. Уилл закатил глаза – Это плохая идея. – Плохая идея – вот, – Тесла повернулся в сторону, позволив Уиллу увидеть макет сканера. – Это же поделка на школьную ярмарку! Генри поглядел хмуро, насупленно и потянулся к пистолету, который Тесла все еще протягивал Уиллу. – Уилл, пожалуйста, можно я выстрелю в него? Уилл успел выхватить пистолет первым и отшатнулся назад, держа его подальше от них обоих. – Ты, – указал Уилл пальцем, что крайне невежливо, на Генри, – прячешь это и не подпускаешь его больше к оборудованию. Тесла фыркнул на это требование, не скрывая своего сомнения по поводу способности перевёртыша следовать этой простой инструкции. Генри оскалился в ответ, явно поняв тонкий намек. – Я пойду прогуляюсь. Генри отвернулся, копошась в ящике с инструментами, по-видимому пытаясь поглубже закопать пневмопистолет, но Тесла ясно чувствовал его довольство от первой фразы, так что не мог не добавить: – Но я вернусь! За его спиной с громким металлическим шумом упал на пол ящик. Уилл, кажется, тихо упомянул самовлюбленных кровососов, но Тесла не смог припомнить ни одного, с кем бы он был знаком.***
Тесле всегда было сложно просить о помощи. Человек или вампир – не важно, ему приходилось прикладывать усилия, чтобы сделать это. Ну, не совсем, но вот он тут, нервно потирает руки о колени в маленькой гостиной. На столике у окна поднос с чаем и сладко пахнущими булочками. Кейт принесла, насупленные брови, поджатые губы. Явное недовольство всем происходящим. Хелен и Уилл пришли позже. Тесле на мгновение показалось, что его специально заставляли нервничать. Но абсурдность этого дошла до него, когда Уилл прошел рядом, разнося шлейф ароматов лаборатории. Анестетик и дезинфицирующие средства. Хелен позаботилась об отсутствии бактерий – для Теслы, и об обезболивании – для Уилла. Хелен позаботилась обо всем. Дверь закрылась. Тесла знал, что Хелен смотрит. Не было нужды поднимать голову и убеждаться в этом, все равно сейчас это было невозможно. Ведь рядом с ним сидит Уилл. Почти расслабленный – пульс едва–едва превышал норму спокойствия. Уилл облизал губы, когда Тесла, удерживающий его левую руку, потянул ее к Хелен. Сегодня Уилл был в футболке, что отменяло необходимость быть осторожным с рукавами его рубашки, в этом освещении тонкий шрам у локтя выглядел как трещина на сером фарфоре. Тесла поймал себя на том, что повторяет его движение, смачивая пересохшие губы слюной. – Никола? – нарушила тишину Хелен, напоминая о том, за чем они собственно здесь собрались. Тесла мотнул головой. – Я знаю, знаю. Он помнит об уговоре. Хелен режет, сейчас острые предметы в руках Теслы, да еще так близко от Уилла не вызывают у нее чувство спокойствия. Но Тесле удалось оставить за собой право выбора места. Правда, сам процесс уговоров Хелен отнял последние остатки терпения. Но он не мог не признать, что когда она становится такой непреклонной, оторвать взгляда от ее глаз просто невозможно. Может быть поэтому в итоге Тесле приходится довольствоваться рукой в качестве пищи. Нет, есть еще лодыжки. И если бы они принадлежали Хелен, Тесла бы еще подумал, но… Cherchezlafemme. Но Уилл тоже вряд ли бы обиделся. Если бы узнал о том, что его лодыжки стали частью меню, и что они мало привлекали Теслу в качестве пищи. Обработанный острый край скальпеля коснулся кожи. Честно, Тесла долго примеривался, не решаясь с выбором. Так много вариантов, так сложно выбрать один. Тот идеальный, что подойдет именно к этому сценарию. Тесла чувствовал, как в нем шевельнулся внутренний перфекционист. Малая гостиная, солнце уже почти скрылось за горизонтом, оставив лишь тонкую полосу пламени на краю. Шторы здесь почти прозрачные, легкий тюль, через который видно, как зажглись первые уличные фонари. Третий этаж, никто из случайных, да и не случайных тоже, прохожих не сможет увидеть, что происходит здесь, где сегодня зажгли только четыре свечи на тумбе около Хелен, сидящей в высоком кресле по правую сторону от софы. Вместо книжной полки рядом с ней лучше смотрелся бы камин. Но, увы и ах… Тесла понял, что выбрал подходящее место лишь спустя полторы минуты. Только потому, что вдруг осознал, что рассматривает эту маленькую круглую родинку – черное пятнышко диаметром меньше миллиметра ровно между сгибом локтя и своими пальцами, аккуратно обхватывающими запястье Уилла. На стороне Хелен был немалый медицинский опыт, на стороне Теслы – отсутствие у Уилла сильных обезболивающих, чей насыщенный химический запах явно не прибавлял ему хорошего расположения духа. Едва–едва ощущался остаточный аромат слабого антисептика. Уилл задержал дыхание, когда скальпель в руках Хелен коснулся его руки, чуть больше трех сантиметров книзу от черного пятнышка, примеченного Теслой ранее. Уилл позволял держать свою руку, позволял им обоим контролировать происходящее, он наверняка позволил бы вырезать себе сердце, если Хелен попросила. Хелен была осторожна, никакой лишней боли, одно резкое движение – тихий вздох Уилла – и рана быстро наполнилась темной кровью, выглядевшей в свете пламени свечей пугающе черной. Хелен отстранилась, застыв неподвижно в своем кресле с неестественно прямой напряженной спиной. Наблюдала. А Тесла сглотнул. Прикосновение к коже – как первый поцелуй, легкий и осторожный. Зачем, ведь с ним все уже было? Не должно быть каких–то новых ощущений, тайны в этом действии. Хотя раньше это была прелюдия к чему–то более страстному, о питании речь никогда не шла. Так что нельзя не ценить то, что отдавали так охотно и почти даром. Запах муки – в обед Уилл вместе с Генри захватили кухню, выманив Хелен из кабинета ароматом выпечки и яблок. Кособоких, безумно сладких, некоторые с местами почерневшими краями. Но Хелен улыбнулась. Темноволосая Кейт довольно хохотала, помогая стряхивать с волос Генри, явно проигравшего в импровизированном пирожковом бою, толстый слой муки. Посреди занесенной мучным вихрем кухни Тесла тихо попросил о помощи. Максимально тихо, только в аккуратное ушко Хелен. Сегодня от Уилла пахло домашней идиллией. На языке промелькнул привкус соли, который был быстро стерт с вкусовых рецепторов густым металлом. Уилл и Тесла выдохнули, шумно и резко. Одновременно, как дошло до сознания чуть позже. Первый глоток, скачок пульса, Уиллу несомненно больно. Но вот второй... Звуки куда–то пропали. Шум на улице – стук, надрывный визг тормозов на углу улицы, вопли двух мужчин. Будто пытаешься расслышать шум моря через пуховую подушку. Зато звук мерных толчков крови по венам, сорвавшийся стук сердца, на то мгновение, когда первый глоток был сделан... От этого всего можно было оглохнуть. Уилл откинулся на спинку диванчика и хотя его рука и сдвинулась всего на миллиметр, рука Теслы крепче перехватила запястье. Люди обычно не чувствуют, как меняется их тело. Срастаются сломанные кости, отрастают волосы, проявляется щетина, отрастают ногти. Потому что между изменениями проходит время. Тот момент, когда его ногти перестали быть человеческими Тесла почувствовал очень хорошо. Но не как неприятный болезненный зуд. Это было будто порыв ветра в грудь, стоя на краю крыши небоскреба. Мягкий толчок и его когти почерневшими острыми кончиками дразнили вены на запястье Уилла, чье дыхание срывалось каждый раз, когда когти слегка надавливали на кожу. Трансформация клыков не принесла неудобства. И раньше все проходило безболезненно, лишь легкий дискомфорт, не более. Но не в последние несколько дней. Будь Тесла человеком, он оценил бы эту боль где–то на восьмерочку. Но сейчас... Единственным, что заметил Тесла, было сбившееся дыхание Уилла, когда клыки вжались в кожу. Сильный глубокий глоток, как горячий напиток из чашки. Ох, а потом в ноздри ударил аромат чужого возбуждения. После нескольких глотков кровь перестала обжигать горло, будто Тесла пытался вылакать расплавленное олово. А возбуждение никуда не делось. Ни его, ни Уилла. Выступающая влага смачивала нижнее белье. Дыхание Хелен уже не было ровным, она чуть наклонилась вперед, ближе к зрелищу, которого никто не наблюдал больше тысячи лет. – Ах, – Уилл выгнулся, сильно дернувшись в руках Теслы. По его вине. Тесла прошелся языком по кровоточащей ране, бездумно, без лишней необходимости, кровь и так хорошо выступала. Просто из желания сделать так. Боже, Уилл реагировал так, будто ему делали минет. Тесла не собирался переползать ближе. Честно. Это вышло как–то само собой. Его рука опиралась на софу между широко расставленных ног Уилла, обтянутых джинсой, пахнущей сейчас предэякулятом. Совсем близко от выпирающего бугра под молнией, а большой палец слегка задевал прошитый толстыми нитками шов. От вкуса крови слегка кружилась голова и Тесла закрыл глаза, делая еще один глоток. Боги, какой же он жадный. Ощущения такие, будто он в первый раз баловался опием, только без этого запаха уксуса. Хелен не произнесла ни слова, наблюдая за ними, и пока не вмешиваясь. Даже когда Уилл застонал так бесстыдно, выгибаясь в очередной раз и потираясь пахом о руку Теслы. Даже когда клыки Теслы прижались к коже слишком сильно, чуть надрезая ее, и Уилл вскрикнул остро и тонко. Тесла не смотрел на него, но то, что он слышал, подсказывало, что глаза Уилла широко раскрыты, но едва ли видят что–то вокруг, кроме вспышек удовольствия, разносившихся от места укуса с каждым глотком. Открытый рот и движущийся кадык, когда Уилл сглатывал слюну. Уилл захлебывался воздухом, судорожно сжимая ладонью руку Теслы. Скулеж, тонкий, надрывный. Не Уилл. Сам Тесла, когда вылизывал рану, выбирая языком остатки крови в ней. Тесла с трудом выпустил руку Уилла из захвата, а сам сполз на пол, держась за ногу Уилла как за единственное, что удерживало его сейчас в реальности. Они оба задыхались, часто сглатывая. Уилл повернул голову к двери и прикрыл глаза. На Теслу он не смотрел. На футболке остались следы слюны у ворота и выступившего пота. Вид не соответствовал ужину. Но соответствовал сексу. Тесла выдохнул ртом, рассматривая свою руку на лодыжке Уилла. И не мог припомнить, чтобы когда–либо испытывал такие ощущения от сыворотки. Какого черта? Когда Тесла поднял взгляд на Хелен, та внимательно наблюдала за ним, хмурясь и чуть прикусывая губу. Признаться честно, он едва ли смог заметить что–то, кроме Уилла, стонущего от одного только жадного глотка. Он оглянулся и посмотрел на Уилла. Тот глубоко дышал, рассматривая книги на полке у стены. Не оргазм, но близко, опасно близко. Черт возьми, кажется у них действительно серьезные проблемы. Но, дьявол, как же это было великолепно.***
Тесла сидел на диване, сложив руки на коленях и глубоко вдыхал нагретый воздух комнаты. Даже прикрытые веки ощущались тяжелыми железными ставнями, на тело будто долгое время оказывала давление свая от бруклинского моста, а потом внезапно ноша исчезла и в легкие снова стал поступать воздух. Единственное что Тесла хотел сейчас, это глубоко дышать, накапливая в себе чужие ощущения и эмоции. Интерес Хелен, животное наслаждение Уилла, и снова Хелен… Но ее интерес был уже другого рода, как зараженный вирусом, он слегка отдавал возбуждением Уилла. Или же рецепторы уже превратили ароматы этой комнаты в чудовищный алкогольный коктейль для разума? Хелен ушла, пообещав вернуться, как только проверит результаты тестирования, чуть раньше нее из комнаты, неловко покачиваясь словно пьяный, вышел Уилл. Тесла слышал, как тот хватался за стены, шелестя раскрытой ладонью по отставшей и потрескавшейся от времени краске. Уилл не сказал ни слова после их маленького аперитива. Его щеки окрасил легкий румянец, а зрачки могли бы выдать серьезное пристрастие к опиатам, и чтобы подняться с дивана ему потребовалась помощь Хелен, сам он неустойчиво держался на ногах, но от сопровождения до комнаты отказался. Но не смотря на свое с трудом удерживаемое вертикальное положение каких–либо соприкосновений с Теслой он не допустил. Это было ожидаемо. Тесла поджал губы и откинулся на спинку дивана. Он действительно должен был подумать о последствиях. Но за долгое время он первый вампир, питавшейся от человека напрямую. И кажется его собственный организм был в восторге от этого. В отличие от воспитанного в викторианском Лондоне гениального разума. Хелен вошла в комнату, прикрыв за собой дверь, опустилась рядом на диван, совсем близко, ее ноги касались его. От ее кожи совсем чуть–чуть пахло сиренью, значит спускалась в библиотеку, где сегодня Здоровяк меня вазу с осыпающимися от времени гиацинтами. Почему именно сирень? Когда она заговорила, Тесла открыл глаза. – Уилл внизу. Ребята его откармливают сладким. Я видела, как Здоровяк нес ему горячий шоколад. – То есть, они откармливают его для меня? Хелен тихо рассмеялась, потом замолчала, что–то высматривая в уличной темноте за окном. В отражении ее лицо выглядело усталым и очень грустным. – Маловероятно. Они думают, что это была одноразовая акция. – Ох, – Тесла выдохнул. Да, по правде говоря он и сам надеялся на это. До того, как распробовал на языке первую каплю. Сейчас если бы его тело имело действительно явное право голоса, было бы очень не против еще раз повторить, это Тесла чувствовал нутром. Тем самым, что еще помнило о правилах приличия и годах эволюции. – Может и была? Как там в лаборатории? – Мы правильно сделали, что не использовали сейчас никаких посредников типа капельницы или шприца. Я проверяла, даже если соединить чужую кровь с твоей ДНК, но использовать посторонний элемент для этого, реакция будет отрицательная, – Хелен помолчала, сделав паузу. Она могла не продолжать, ее лицо говорило достаточно. – А с сывороткой, пока безрезультатно. Хелен коснулась его ладони и Тесла сжал ее руку. Она не боялась. Она никогда его не боялась, даже когда он напал на нее, после первого отклика на древнюю кровь. – Значит, будем пробовать дальше? – осторожно спросил Тесла, очерчивая пальцем ее аккуратный ноготок на мизинце. Хелен сняла кольца перед тем как пришла сюда вместе с Уиллом в первый раз и ее руки казались непривычно голыми сейчас. Хелен кивнула. – Мы будем пробовать, пока не найдем решения. Да будет так.***
Человеческая кровь разительно отличалась от плазмы животной крови. Не столько на биологическом уровне, сколько по результативности воздействия на вампирский организм. Тесла глубоко вдохнул воздух, остановившись на перекрестке длинных коридоров. Налево, мимо вазы с лилиями на столике и забытым рядом бейсбольным мячом, чувствовался легкий запах животного меха и более сильный аромат пищевых красителей из дешевой газировки. Генри, милый Генри. Вниз по лестнице – промокший йети, пахнущий затхлой водой городской канализации за компанию с Кейт, ее ботинки испачканы тиной и следом тянулся шлейф из запаха горелых волос. Раньше обоняние не позволило бы узнать так много из одного только вдоха. Раньше не было желания опробовать всю мощь нечеловеческих возможностей на ни в чем неповинном столе. Но энергия била ключом и требовала выхода. Несколько небольших опытов в технической лаборатории закончились просто ужасно – сломанные инструменты и маленький, совсем крохотный взрыв, когда Тесла случайно выкрутил горелку на максимум, просто напросто сломав ручку управления. Не пострадало ничего, кроме гордости Теслы, ну и парочки черновых вариантов волнового бронежилета. Тесла пытался читать, но поймал себя на неприличном для взрослого человека действии: он скреб мягкий подлокотник дивана, разодрав в процессе ткань и выпотрошив набивку на пол. Он мог бы отговориться тем, что ему скучно, и он это специально, но нет. На слегка приподнятые брови Уилла он мог только покачать головой, предугадывая возможный разговор по душам и прося не начинать. Без слов Уилл понял, кивнул и вышел, оставив Теслу одного. Спустя четыре часа попыток дочитать корявые дневники Гёте, Тесла отправился на поиск двуногого развлечения. Кейт отпадала сразу, ее нежелание длительного общения с ним Тесла сейчас ощущал особенно остро, и предпочел бы не проверять, как отреагируют его обостренные инстинкты на столь яркую неприязнь. Здоровяк также не горел желанием пообщаться с великими мира сего. Значит из покладистых оставались только Уилл и Генрих, но пока последний не перестанет вонять старыми испражнениями и свалкой, остается только Уилл. И Магнус. Ее Тесла нашел в кабинете, на мониторе транслировался процесс тестирования, которое проводил робот в лаборатории. Тесла остановился перед экраном, напряженно следя за тем, как игла вводит образец крови, содержащий несколько дополнительных питательных включений, в чашку Петри/пробирку/на лабораторное стекло с образцом крови Теслы, как его клетки контактируют в посторонними элементами. Минута. Тесла закусил губу. Его клетки умирали, высушивались, задыхались, как будто им катастрофически не хватало кислорода, нарушалось строение белка гемоглобина, казалось будто его клетки ломались под давлением чужого генного материала. Дерьмово, хоть обычно Тесла и воздерживался от подобных эпитетов. Тесла коснулся вкладки с картой донора на мониторе. Кровь Кейт, чистая, не содержащая никаких вредоносных составляющих. В недалеком прошлом она пережила ветрянку, в ее возрасте это должно быть было очень тяжело, но кроме этой записи в ее карте не было ничего страшного. Да и не стала бы Хелен проводить тестирование на человеке с серьезными патологиями крови. – Приятно знать, что ты готова пустить всех своих подчиненных мне на корм. – Не на корм, Никола, – руки Хелен замерли над клавиатурой. – Я пробую новый метод. Тесла мельком заглянул в данные теста. В четырех из шести реакциях посторонней крови потребовалось меньше минуты, чтобы уничтожить его ДНК. Две остальные продержались три минуты. Рекорд. Отчего же такая разница? – Но пока безрезультатно, да? Хелен кивнула, снова погрузившись в работу. На ее столе сиротливо стояла бутылка Marsala Florio 1840 года. Тесла отвернулся. Голос Хелен напомнил о его обещании избегать алкоголя. – Потерпи, когда все закончится, вместе ее откроем. – Когда все закончится, я закроюсь в твоем хранилище до следующего века, – Тесла тоскливо рассмеялся – Тогда мне больше не придется беспокоиться о твоей безопасности. Я всегда буду знать где ты. Тесла обошел стол, погладил горлышко бутылки, шершавое, напоминающее скорлупу яиц аллигатора. Никогда он так не скучал по глотку вина. – О, милая Хелен, да ты у нас помешана на контроле, я всегда это знал. – Найди себе занятие, Никола. Да, найди себе занятие, легко ей говорить, она ему жизнь спасает. А ему что делать? Разве не проще было бы дать ему участвовать в исследовании, в конце концов это его кровь, и это он, возможно, умирает. Но сейчас он уже не был так уверен в необходимости своего участия. Хелен видела, что ему лучше, и Тесла не хотел говорить ей о слишком уж хороших результатах первого кормления. Ведь хуже ему не стало, и это большой плюс в данной ситуации. Тесла улыбнулся, покидая ее кабинет. Значит честь развлекать его сегодня достается Уиллу. Это уже второй раз, фортуна определенно неравнодушна к молодому протеже Магнус. Уилл обнаружился быстро и смешно ухнул, когда двери лифта открылись и он едва не столкнулся нос к носу с улыбающимся Теслой. В руках он держал несколько папок, на корешках его рукой были нацарапаны номера подуровней Убежища. Черная, с подпаленным углом, была открыта и побелела в месте сгиба, там, где Уилл придерживал ее пальцами, читая содержимое. – Я соскучился, – Тесла качнулся на носках. Уилл прошел мимо не сказав ни слова, Тесла последовал за ним, по широкому коридору до поворота, за которым Уилл сбавил темп, перестав так явно удирать. – Как ты? Тесла прислушался к себе и кивнул довольно. – По десятибалльной шкале, весьма несдержанная девятка. – Звучит так, будто это плохо, – Уилл закрыл папку, перестав отгораживаться так демонстративно от своего собеседника. – Это не плохо, но и не хорошо. Это, – Тесла сделал неопределенный жест рукой, подстраиваясь под шаг человека, – сложно, да, подходящее слово. Уилл улыбнулся, наконец–то. Тесла не думал,что будет так непривычно не наблюдать эту довольную физиономию.. Они шли рядом, иногда Тесла задевал его руку своей, Уилл поджимал губы, стараясь состроить серьезное лицо, когда Тесла шаркал по ковру. Очень по-детски, но настроение располагало. Тесла взял Уилла под руку, побуждая следовать его примеру. Уилл молод, по меркам Теслы и Магнус он совсем ребенок, ему положено иногда впадать в приступы ребячества. И Уилл поддался, его губы дернулись, первые три скользящих шага по ковру ему удавалось сохранять более–менее приличный вид, но под конец улыбка все–таки растянула его губы. Открытая и невинная, ему нравилось это, не смотря на мнение общества, что такое поведение для взрослого человека недопустимо. – Кейт сдавала кровь сегодня, и Генри тоже, – сказал Уилл, когда они прошаркали мимо комнаты для гостей. – Для тестов. – Она не любит меня, – Тесла поджал губы на мгновение, ему не нравился сам факт, что в доме есть человек которому он не нравится. Это ранило самолюбие. Рука Уилла, которой он опирался на услужливо подставленный локоть Теслы, чуть сжалась. – Это не так. Тесла хмыкнул. – Малыш, я чувствую запах утреннего стояка на твоих руках, так что поверь мне, если я говорю, что кому–то неприятен. В ответ на это Уилл фыркнул, на его лице как маяк вспыхнуло смущение, но попыток отстраниться не было. Ему не требовалось увеличить расстояние между ними, он был спокоен и нежно-розовые пятна на его щеках и шее медленно исчезали. Тесла даже несколько расстроился тем фактом, что смущающие вещи, сказанные вслух уже не смущают так сильно. Не то чтобы он любил смущать людей... Хотя не без этого, да. – Ну вот сейчас ты очень неприятен мне, так что если ты с ней ты разговариваешь таким же тоном, то я могу ее понять. – Я с ней вообще не разговариваю, да и о чем? О ее бурном прошлом на поприще контрабандизма? Если мне понадобится, я сам смогу что угодно украсть. – А в попытке сбежать вляпаешься во что–нибудь, из чего не сможешь выбраться, и прибежишь к Магнус за помощью. – О, – Тесла сжал руку Уилла покрепче, давая ощутить часть своей силы. – Ты так в меня веришь, я тронут. Уилл не испугался, позволяя направлять его движение до лестницы вниз, и только там подтолкнул Теслу влево, побуждая спуститься. Шаркать по лестнице не удобно, а по-настоящему удобного для скольжения ковра на первом этаже не было. Тесла недовольно поджал губы. Уилл свернул в библиотеку, срезав через нее путь на кухню. Тесла последовал за ним и в первый момент отшатнулся от необычной картины, представшей перед его глазами. Вот же черт... Тесла поглядывал на своего спутника, но тот лишь бросил на парочку мимолетный взгляд и снова уткнулся в холодильник, придерживая дверь ногой. Папки на стол он не положил, прижимая их к себе. Тесла подозревал, что Уилл думает, будто он их украдет. Из любопытства или... Да ладно, Уилл был достаточно прозорлив и вполне уверен, что любопытства Теслы достаточно для совершения кражи. Ну по крайней мере, сам Тесла был убежден в этом. Выбрав что–то похожее на батончик с ванильным наполнителем, Уилл пошел к выходу из кухни, улыбнулся Кейт, помахав своей находкой, и... И все. Он ничего не сказал и ничего не сделал. Тесла вот с трудом сдерживался, чтобы никак не прокомментировать то, что увидел, а ведь это даже не его подруга. Или кто она там Уиллу. Но тот промолчал. Даже дернул Теслу за рукав, когда тот не последовал за ним, продолжая разглядывать странную пару. Он знал! Знал, что тут что–то не так. Смуглая воровка и волосатый йети, действительно необычно. Но не по мнению Уилла, судя по тому, как легко он отнесся к подобным отношениям. Они не делали ничего предосудительного, просто разговаривали. Для появления слухов в викторианскую эпоху хватило бы и меньшего, достаточно просто было находиться в одном городе и – бах – ты уже состоишь в любовной связи с дражайшей супругой королевского прокурора. Так что того, как эти двое выглядели, просто стоя рядом, было достаточно, чтобы сделать выводы. Она – спиной прижавшись к кухонному островку, рядом на плите с негодующим шипением тихо нагревался чайник. Он – перед ней, слишком близко, стоял чуть наклонив голову, рассматривая линию открытой и выставленной на показ женской шеи. И Тесла готов был поклясться, что сегодня Кейт не пользовалась духами ради своего абнормального партнера, давая почувствовать аромат своего тела. Уилл тоже перестал пользоваться одеколоном, вскользь заметил Тесла. И теперь пах очень даже неплохо. Покидая кухню, Тесла услышал за спиной приглушенный женский смех, хотел было обернуться, но Уилл был на страже, и вцепившись в его рукав, потянул его за собой и не отпускал до своего кабинета. Тесла поупрямился для вида, если бы он действительно хотел остановиться, Уилл с его тщедушным тельцем ни в жизнь не сдвинул бы его с места. Перешагнув порог комнаты, Уилл отпустил его и сгрузил папки на стол. Своего спутника он внутрь не пригласил. Тесла посмотрел по сторонам, выбирая куда пойти дальше, но жадно сглотнул слюну и шагнул вслед за Уиллом в выделенный ему кабинет, небольшой, но его собственный явно любимый и полностью похожий на своего владельца. И прикрыл за собой дверь, тихо щелкнув замком. Кабинет Уилла выглядел как... Как Уилл. Меблированная версия Уилла. Немножко хлама, немножко нелепости, чуть–чуть свободы и непринужденности. И целая гора ответственности. Его куртка висела на полке с потрепанными книгами, вешалка для одежды у двери пустовала, если не считать остатков лопнувшего шарика. Сквозь стекло на кофейном столике виднелась стопка футболок на нижней полке, чистые, все еще с магазинными бирками. На диване скомканный плед и гора декоративных подушек с четкими глубокими вмятинами – кажется Уилл чаще был гостем этого дивана, нежели своей кровати. На его рабочем столе Тесла заметил корявый детский рисунок, но не смог определить даже примерный возраст автора, так как некоторые живущие в Убежище абнормалы хорошо пользуются конечностями только для охоты, но не для безобидного творчества. Тут же рядом примостился гордо на подставке бейсбольный мяч. Тесла видел десяток таких, рассованных по разным местам Убежища, он предполагал, что кто–то из сотрудников – Тесла ставил на Кейт – периодически играл с пушистиками, не смотря на строгий запрет Хелен. Но этот мяч отличался не заманчивой подписью легендарного игрока, а скорее своей нетронутостью. Не было следов зубов, только несколько отпечатков пальцев и торчащих волокон шва, но не более. Мяч явно был дорог своему хозяину, всегда находился на виду и бережно хранился. Тесла обошел стол, касаясь скругленных краев – о, тут маленькая трещина – к нижнему ящику книжного шкафа. Дверца поддалась легко, но, как выяснилось, совсем не потому, что Уилл не запирал ящик. Тесла просто выломал замок. Стекло в руках навевало приятные воспоминания о временах, совсем недавних, когда выпивка в доме Магнус занимала его на время ежегодной хандры, длящийся недолго, но совершенно убивавшей в нем желание творить. Тесла внимательно осмотрел бутылку. Запечатанное горлышко, пробка, восковая печать. Это вино ни разу не открывалось, но хранилось в совершенно ужасающих условиях. – Я чуял, что у тебя тут есть что–то интересное. Откуда? Не спер же он его из хранилища Хелен? Тесла был уверен, что в свой прошлый приезд вычистил винный погреб до последней капли. – Подарок. Мне, – Уилл громко шлепнул папкой по столу. – А тебе нельзя. Слишком много "нельзя". Тесла столько не слышал и в детстве, но тогда его воспитанием вплотную занимался отец, а тому не было необходимости вообще упоминать это слово. Достаточно было взгляда закаленного в борьбе с человеческими грехами священника. – Но тебе можно, – Тесла протянул Уиллу бутылку, тот покачал головой. – Пей. – Истина в вине? – Только это и есть истина, – Тесла обошел стол, позволив себе прижаться к Уллу, как сказали бы в старом свете, "непозволительно" близко. – Хочу попробовать Кровавую Мери. Слова и действие наконец оторвали Уилла от его бумаг. Он закрыл и отодвинул папки от края, мешая Тесле заглянуть в них, а тот пытался, хотя и не так настойчиво, как мог бы. Сейчас его больше занимал вопрос согласия Уилла на небольшой коктейльный эксперимент. Тот с сомнением оглядел Теслу, и попытался отодвинуться незаметно, но Тесла не дал – шагнул следом. До Уилла кажется дошло, что просто так без ответа его никто не отпустит, он быстро облизнул губы и бросил тоскливый взгляд на дверь. Потом на телефон в ожидании спасительного звонка, но тот предательски молчал. – Разве там в составе не водка? – протянул он задумчиво. Тесла, оставив бутылку на столе, теснил Уилла к шкафу с книгами, что стоял у окна. – Ее попробуем в следующий раз. Тесла был непреклонен. Уилл оказался зажат между вампиром и шкафом очень быстро, при этом его лицо выражало скучающее безразличие к своему положению. Тесла наклонил голову, рассматривая его ресницы и слегка покрасневшие глаза. Расслабленные лицевые мышцы говорили об отсутствии страха, мочка уха заметно покраснела. Уилл тяжело вздохнул, когда Тесла наклонился ближе, стараясь не касаться его тела руками, слегка покачиваясь на носках без опоры. – Твоя шейная вена. – И что с ней? Тесла был уверен, что совершенно ясно услышал, как Уилл закатил глаза. Почти осязаемый звук. – Когда ты дышишь, она так выделяется, набухает... Тесла сглотнул, ком в горле помешал нормально дышать, и почувствовал, как загудели кончики пальцев перед трансформацией. – Тесла? – осторожный оклик, глаза внимательно следили за его действиями. – Ну вот, все, ты испортил очарование момента. Гордись собой. Тесла улыбнулся быстро и скупо, мазнул по щекам Уилла губами, чтобы слегка сгладить напряженность между ними. Уилл только приподнял брови и потянулся рукой к шее, выдавая свое напряжение этим ненужным растиранием кожи. Тесла прошелся по комнате, дыша часто в попытке успокоиться. И через какое–то время ему это удалось, десны больше не ныли, руки слегка подрагивали, но едва ли Уильям заметил такую мелочь. Он осторожно заговорил, вернувшись к столу, использовав его как подпорку. – Ты же не голоден. Хелен говорила, что... – О, вы говорили обо мне? Сплетничали? И что же? Голос Уилла отвлекал, медленный, с ленцой, будто темой обсуждения были погодные условия домашнего аквариума, а не таинственный вирус, доводивший гениального физика до голодного буйства. – Хелен говорила, что сыворотка требовалась тебе раз в неделю, максимум. – То сыворотка, это же – совсем другое дело, – Тесла облизнулся, глядя на Уилла с улыбкой, которая явно не могла даже отдаленно относится к дружеской. –Тесла? Уилл предостерегающе покачал головой, и Тесла сдался, по-детски взмахнув руками. – Ладно, я не голоден, – да, он мог позволить себе покапризничать, он заслужил. – Ты доволен? – Тогда к чему это все? Уилл говорил что–то еще, но Тесла его уже не слушал, снова осмотрев помещение и кажется впервые заметив кушетку у книжного шкафа, у окна. Голод шевельнулся в груди пока еще сонно, но Тесла предпочел бы растянуть свой рацион на подольше. Один черт знает, сколько времени еще ему придется пользоваться услугами Уилла, и как долго тот будет добровольным донором, тоже оставалось тайной. У всех были свои границы, а молодой наложник Магнус и без того, на взгляд Теслы, уже давно перешагнул свой рубеж. – Почитай мне, – попросил Тесла тихо. Уилл моргнул, скрестив руки на груди. – Прости, что? – Ты уже читал мне, – Тесла раздраженно махнул в его сторону рукой. – Ты не слишком хорошо себя чувствовал. – О, прекрасно, и как плохо мне должно стать, ради такой мелочи? У меня должно отвалиться ухо или вытечь глаз? – Не драматизируй. Уилл явно был готов отстаивать свою свободу и совершенно не желал быть чьим–то развлечением. Тесла прищурился, разглядывая его. Какие мы гордые. – Ты психолог, разве ты не должен уметь сближаться с любыми существами? – Тесла медленно подошел к Уиллу. – Пока у тебя плохо получается. Или это уже личное? – Что–то мне резко расхотелось быть к тебе ближе, Тесла. И не нависай тут надо мной. Расширенные зрачки, попытка спрятать глаза от чужого взгляда... Тесла видел первые признаки того, что ему почти удалось. И он надавил. – Уилл. – Боже, – Уилл обреченно вздохнул, – у тебя тридцать секунд, чтобы выбрать книгу, иначе выберу я. И это будут бухгалтерские отчеты за прошлый месяц. Мальчишка. Ему еще расти и расти на поприще запугивания. Тесла мог быть быстрым, когда хотел, благо вампирские способности позволяли. Уилл демонстративно охнул от "непомерной" тяжести исследования по генетической терапии и магнитным наночастицам. – Не самое лучшее чтиво. – Согласен, но всяко лучше, чем твои отчеты. Тесла пожал плечами, с удовольствием вытянувшись на кушетке. Единственный предмет мебели, на котором не лежало ничего постороннего. В некоторым местах Тесла почувствовал продавленные пружины и заподозрил, что он не был первым, облюбовавшим это место. Уилл перелистнул несколько страниц, явно спотыкаясь на цветастых выражениях старой Англии. В то время медицина была совсем другой и нынешнему поколению многие моменты должны казаться едва ли не варварством. – Боже, я бы предпочел отчеты. Что–то, что я понимаю. – В отчетах ты тоже ничего не понимаешь, парень, так что сдавайся. На самом деле Тесла практически не слушал. Уилл наверняка перестал бы разговаривать с ним на неопределенное время, если бы узнал об этом. Тесле нравилось слушать его голос. Нет, его оговорки на особенно трудных терминах были ужасны, тут не о чем было спорить. Поэтому Тесла прикрыл глаза, решив, что мелкие трещины в штукатурке потолка не стоят наблюдения. Объяснить, почему ему нравится голос Уилла, Тесла не мог. Ничем особенным не отличающийся, легкая хрипотца, как если бы Уилл несколько лет курил, но на самом деле это было последствием столкновения с особенно буйным абнормалом в прошлом месяце. Довольный, не смотря на упрямство и попытки отвертеться от чтения. Даже сейчас в его голосе слышится бесконечное терпение к окружающему миру. И отдельно – к слегка сумасшедшему Тесле. Где–то на середины главы Тесла вдруг открыл глаза, и спросил совсем тихо, сомневаясь, что Уилл услышит. Но он услышал, оторвался от книги, опустив очки в которых смотрелся удивительно молодо. Неприлично молодо, на взгляд Теслы. – Взгляни на меня. Что ты видишь? – Хитроумного австрийца? – в голосе, как от брошенного в спокойную воду камня, расходились отзвуки нерешительности. И легкой насмешки. – Наполовину, вторая хитроумная половина из Венгрии, – Тесла поджал губы, прощая ему неосторожность в выражениях. – А если серьезно, кроме этого? Уилл рассматривал края станицы, поглаживая тонкий лист пальцем. А Тесла рассматривал его, замечая, как чуть дернулись веки, как слегка сбился ритм дыхания – резкий глубокий вдох, долгое мгновение тишины на вершине рельс русских горок, а затем спокойный ровный выдох. – Ты странный, эксцентричный, но хороший друг, я полагаю. Тесла нахмурился, удобнее устраивая голову, чтобы можно было наблюдать за Уиллом, не напрягая шейные позвонки. – И с чего такие выводы? – Ты не рискнул бы жизнью Магнус, даже если бы действительно умирал. От голода, от тяжелой инфекции, от пыток. Неважно. Тесла знал, на что намекал Уилл. А ведь он однажды, совсем недавно, уже упоминал это. Кровь. И не просто кровь какого-то абстрактно взятого человека, а кровь близкой подруги, видевшей Теслу не в самые лучшие периоды его жизни. Во время последних тестов Никола ожидал, что она предложит свою кандидатуру, он видел это желание в глубине ее серых глазах, способных посоперничать цветом с необработанным лабрадором. Она повернула голову, прилагая чрезмерные усилия для того, чтобы просто держать в руках микроскоп, ее рот приоткрылся, но не было произнесено ни звука. Она хотела, хотела так сильно, что боялась отпустить микроскоп, чтобы не раствориться в своем желании помочь ему любым способом. Но она хорошо его изучила. В конце концов, на это у нее было чуть больше полутораста лет. И она прекрасно видела, что Тесла ответил бы "нет". На любое предложение, включающее ее кровь и его желудок. Странно, но на этапе первого теста Тесла был готов сам ее попросить. Почти. Низменный животный порыв быстро пересилили воспоминания о том, как легко Джон Друитт превратился из возлюбленного в пугало. Если Тесла никогда не претендовал на место первого, то место второго он собирался избегать любым способом. – Хелен не предложила свою кровь. Твое предположение не было верным. Тесла вздохнул. Это все, что он мог бы сказать Уиллу. Но ему много и не требовалось. Уилл улыбнулся, так, будто умудрился прочитать в одном этом предложении несколько больше, чем сам Тесла хотел ему позволить. Удивительно, что он смог рассмотреть в нем что-то большее, чем просто гениального ученого. Уилл успел так хорошо его изучить, или Тесла чересчур расслабился в его присутствии? Такое было позволительно лишь Магнус, – и Джеймсу, после долгих препирательств, – но никак не этому мальчишке. Впрочем, может, чуть позже... – Вы дружите больше сотни лет. Разве ей нужно было хоть что–то говорить вслух? Тесла кивнул, сдержав улыбку, и уставился на верхнюю полку книжного шкафа. А Уилл возобновил чтение через несколько минут задумчивого молчания. Когда Уилл поднялся, Тесла поморщился. Его вполне устраивала эта неподвижность и тихое неторопливое дыхание. Уилл перестал читать где–то на главе, где автор решил уделить больше внимания формулам, и некоторое время молчал, по-видимому изучая замысловатые рисунки, появившиеся благодаря неаккуратности автора и последующих владельцев. И, может быть, немного, самого Теслы. Потому что пятно на странице двести четырнадцать от подтаявшего йогурта, именовавшегося производителем как замороженный, кажется принадлежало ему. Тесла лениво потянулся и открыл глаза, услышав что-то, отдаленно похожее на сдерживаемое хихиканье. Никола использовал обозначение "отдаленно" не потому, что сомневался в том, хихиканье это было или нет. А в том, что если Уилл и пытался сдержать свои эмоции, то выходило у него прескверно. Уилл повернулся, держа в руках книгу, и показал обложку. Свиная кожа, остатки воска на корешке и от страниц тянуло сухой травой. Книга явно не принадлежала Уиллу, тот выглядел заинтересованным, устраиваясь на столе, и перелистывая страницы. Пальцами он аккуратно поглаживал то, что находилось в центре. – Дева в дымке. Первый раз слышу о таком цветке. – Еще его называют чернушка, – в памяти лениво всплыли старые прочитанные книги по гербологии. Юношеское увлечение. – Хм, смотри, нарциссы – эгоизм, – Уилл хмыкнул, перелистывая пожелтевшие страницы, осторожно поглаживая потрескавшиеся края. – Обязательно куплю тебе букет. – Как тонко, мистер Циммерман. Тесла нахмурился, припоминая имя владельца, но мозг отказывался работать с этой информацией. Он потерял интерес ко всему этому задолго до того, как переступил порог оксфордской аудитории. Именно тогда он осознал свою первую любовь, тщательно скрываемую от него самого его же организмом. Наука, да. Кажется, именно тогда он влюбился по-настоящему. О чем он совершенно не планировал сообщать родителям. Тесла подозревал, что они хотели для него другой жизни, и другой избранницы. И был уверен, что в их фантазиях каким-то образом фигурировали церковные хоры и воскресные проповеди. Не его сфера. Ни в коем случае. Тесла выдохнул, поерзав на диванчике. Выяснилось, что лежать и ничего не делать под насмешливые замечания Уилла в адрес некоторых определений оказалось довольно приятно. И когда это успело войти у него в привычку?***
Магнус снова потребовалось уехать. Тесла нахмурившись наблюдал за ее ссорой с советом глав Убежищ, прислонившись к дверному косяку и стараясь не попадать в зону видимости экрана. Когда монитор погас, Хелен выглядела как человек желающий как следует стукнуть свой стол. Но Хелен не позволила бы себе выйти из себя из–за такой ерунды, как излишняя паранойя некоторых ничтожных личностей из совета. Но сваливая свои обязанности на время отсутствия на несчастного Уилла, выглядевшего в этот момент как помятый щенок, Хелен улыбалась совершенно искренне. Кажется ее маленькая поездка начала ей нравиться в тот момент, когда бухгалтерия была официально передана в надежные руки доктора Циммермана. Чему тот, кстати говоря, совершенно не был рад, наивно предполагая, что финансовые бумаги в его кабинет переехали лишь на время. Глупец. Хелен терпеть не могла бумажную волокиту. Поэтому и заводила себе молодых приспешников, на которых можно было скинуть неугодные дела. И посетителей. Тесла был счастлив, честно. Выпытывать из Уилла деньги оказалось очень весело. И когда Генри по внутренней связи с беспокойством сообщил о непрошеных гостях с документами ФБР у двери, Тесла как раз клянчил у Уилла парочку миллионов. Ну, может быть чуть больше, чем парочку. Миловидным агентом ФБР оказалась девушка. Девушка Уилла. Видимо когда–то в прошлом у них было самое странное подобие романтических отношений, где Уилл даже понятия не имел, что состоит в отношениях. По крайней мере на взгляд Теслы, все выглядело именно так. Приветлива, слегка переборщила с настойчивостью, и кажется слишком агрессивна для того, с кем Уилл мог бы быть вместе. Впрочем, если взглянуть на Хелен... А ведь с ней Уилл даже не имел любовной связи. – Исследование? Мы вместе проводили тесты... Уилл честно пытался вспомнить, Тесла видел эту отчаянную попытку и то, что никаких ассоциаций с лицом девушки в памяти Уилла не возникло. Поэтому он вмешался. Не то, чтобы это было самое удачное время для новой атаки, но... Кого Никола обманывал, разумеется, самое удачное. – Мне нужно 250 миллионов. – Поговорим потом. – Мне нужно сейчас. – Нет, потом, – Уилл совсем не вежливо подтолкнул Теслу в плечо к лестнице. – О, да, разумеется, ведь важнее твой разговор с подружкой, нежели моя скорая смерть. Уилл закатил глаза, а Тесла улыбнулся, сделав вид, что не заметил этого, приветствуя девушку протянутой ладонью: – Здравствуйте, Никола Тесла. Рука агента ФБР узкая и хрупкая, непривычно и удивительно приятно. От странных ощущений Тесла нахмурился. Причина своего удивления доходила до него необычайно долго. Только сейчас, при близком контакте он понял, что давно уже не был в большом мире. Тесла любил внимание, любил большие компании, любил веселье. Но в последний год приоритеты слегка сдвинулись. Нет, он по-прежнему любил внимание, но предпочитал вниманию незнакомцев впечатлять Хелен и маленькое общество ее приближенных, того же Генриха, Уилла, и реже – Кейт. Большие шумные компании сузились до группы сотрудников Убежища, бывших большую часть суток более шумными, чем вечеринки в дорогих клубах. Вопрос с весельем вообще не стоял, достаточно только вспомнить об односторонних препирательствах Уилла с ухающим Здоровяком на тему исчезнувшей с кухни коробки пиццы. Это первый случай, с тех пор как их маленький гениальный клуб разбросало по свету, когда в его жизни вновь появились понятия "дом" и "семья". Должно быть, Хелен тоже чувствовала что–то подобное... Это небольшое открытие стало действительно внезапным для Теслы. В его размышления вторгся женский голос, чрезмерно жизнерадостный и слегка, совсем слегка, выдающий нервное напряжение своего обладателя. – Как ученого? Девушка сжала его руку в ответ и отпустила, улыбаясь широко. Улыбка не портила черт ее лица, но Тесла поморщился. Она напомнила ему рыбу, серьезность шла девушке больше. – Да, как ученого. Уилл кажется заподозрил что–то, возможно маленькую гадость, которую Тесла хотел бы сказать – но никогда бы не посмел оскорбить женщину в лицо, ни в коем случае, – потому как шагнул вперед, оттесняя Теслу от своей знакомой. – Ты не умираешь, ты просто мнительный, – Уилл указал рукой на лестницу, и убедился, что Тесла достаточно ясно понял направление. – А теперь иди. О, да, Уилл хотел, чтобы Тесла ушел. Очень сильно. В его глазах, которые метались между ним и этой Эбби, плескалось беспокойство. Но не о том, что мог наговорить Тесла, а о том, зачем пришла незваная гостья и что могла сказать она. – Я думаю, ты мог бы помочь мне в одном дел... – Эбби прервалась, заметив, что Тесла внимательно разглядывает ее и совершенно точно не собирается уходить. – С ним будут проблемы? Уилл повернулся к Тесле. – С тобой будут проблемы? Тесла только пожал плечами, не совсем понимая его напрасных подозрений. Нет, если бы речь шла о чем–то радиоактивном и безусловно дорогом, то они были бы оправданы. А тут всего лишь что–то не совсем секретное и безусловно неинтересное и связанное с ФБР. – Какие проблемы, я же просто душка. – В твоих фантазиях, – Уилл тяжело вздохнул, потер переносицу, слегка царапая кожу ногтем, на лбу залегла глубокая морщина. Уилл совсем не походил человека, убежденным его словами. – Мы поговорим после того, как я поговорю с Эбби. – С какой стати? Разве не у меня право первой очереди? – Она первая попросила, была вежлива и она гость. Нет, нет и нет. Уилл не имел права быть несчастным и упрекать его сейчас. Тесла тут несправедливо обделенный. И это не обсуждается. Никоим образом. – Я был бы первым час назад, но ведь это ты ее впустил! – Мы что, в детском саду? – Я, наверное, зайду попозже... Осторожный женский голос был едва услышан ими. Тесла улыбнулся довольно, услышав первое дельное предложение от непрошеной гостьи. – А еще лучше никогда! – Тесла был совершенно единодушен с ее желанием покинуть этот дом. Эбби шагнула было назад, но Уилл осторожно подхватил ее под руку. Раньше ее присутствие вызывало у него обеспокоенность, что, кстати не изменилось, но сейчас он хотел, чтобы она осталась, по причине, которую Тесла совершенно не понимал, но подозревал что это как–то было связано с крохами гордости Уилла и очередной попыткой поставить самого Теслу на место. Жалкой попыткой, стоит заметить. Как будто он стал бы пытаться произвести хорошее впечатление на людей, которые и так ему неприятны. Уилл чуть сильнее сжал руку девушки, когда на его собственной сомкнулась крепким обручем сильная ладонь. Кажется он сам удивился обнаружив, что между ним и дверью теперь стоял Тесла, удерживая его на месте, не прилагая к этому ни грамма укрытой в его теле силы, а Эбби была аккуратно вытолкнута за порог. Когда Тесла запер дверь перед распахнутым в удивлении ртом девушки, он повернулся к Уиллу планируя решить наконец вопрос с деньгами. Только вот кажется Уилл имел собственные планы. Если Тесла хоть немного разбирался в человеческих эмоциях, в чем сам, честно говоря, он уже не был уверен, даже на двадцать процентов, Уилл был обижен на него. И судя по удаляющейся спине, не собирался продолжать диалог. Ни о деньгах, ни о чем либо другом. Тесла остался в холле, озадаченно хмурясь. Рабочий класс из всего мог сделать трагедию.***
Тесла неспешно прогуливался по коридорам, создавая видимость полного удовлетворения от своего вынужденного одиночества. О тишине речи не шло – по пустым коридорам эхом проносился скрежет и стук, изредка технический шум станка, и совсем редко несдержанная ругань. ¬Генрих снова что–то мастерил. Здоровяк хозяйничал в оружейной - бросил косой взгляд на Теслу, стоявшего у двери, и снова занялся чисткой, но быстро прекратил и рассматривал гостя до тех ор, пока Тесла не ушел. За то время, что этот звереныш провел в Убежище Никола так и не научился распознавать его эмоции, и просто поражался тому, ка легко это удается Хелен. Впрочем, та всегда умела найти общий язык с представителями любых видов. Кейт разбирала большой ящик в библиотеке. Тесла застал ее, когда она стояла на лестнице у книжного шкафа, аккуратно придерживая толстый фолиант, видавший лучшие времена. – Откуда это? Тесла подошел ближе и поддел ногтем край обложки, открывая титульный лист. Но вместо названия на странице тонкий росчерк пера на языке, который Тесла не мог узнать. – Привезли для Магнус час назад, судя по таможенным записям ящик объехал весь свет некоторые маркировки я даже прочитать не могу, – Девушка резко вдохнула, когда ступени лестницы натужно заскрипели, стоило только ей попытаться спуститься вниз. Тесла вздохнул и подошел к ней, протягивая руку помощи. Ее ладони казались холодными, у основании тонких пальцев несколько крохотных пятнышек–родинок и два едва ощутимых бледных следа от сигаретных окурков, уже старых, в этом месте кожа потеряла чувствительность. Тесла предположил на вскидку, что этим ожогам лет пятнадцать, и поморщился. Кейт выпустила его руку сразу, стоило только ее ногам коснуться твердого пола, поблагодарила скупо, ее щеки окрасились тусклым румянцем, и сразу же занялась книгами, дожидающимися своей очереди в ящике, пропахшем морской солью и тиной. Они оба не чувствовали себя уютно рядом друг с другом. И ни один не собирался предпринимать попытку это исправить. Тесла никак не мог понять почему. К Генриху он заглянул лишь на несколько минут, мельком оглядев расчищенный от мусора стол у окна, и груду крупных деревянных ящиков рядом с ним. Генри ругался на ломаном немецком с кем-то по имени Оливер, и судя по отрывку разговора содержимое коробок не соответствовало заказу. В общем, не интересно. Тесла мог бы развлечь себя сам, и думая об этом не имел ввиду физическое удовлетворение. Лаборатория Магнус была в его полном распоряжении, Тесла даже воспользовался ею, но спустя два часа энтузиазм стих и Тесла отправился на поиски компании. И вот последним в списке оказался Уилл, которого, если постараться, можно было снова уговорить почитать ему вслух. Это оказалось успокаивающим и довольно приятным времяпрепровождения, не требующее особого ума и каких-либо физических затрат, со стороны Теслы по крайней мере. В некоторых случаях, когда дело касалось полузабытых нынешнем поколением языков, чтение становилась довольно забавным, не смотря на все попытки Уилла компенсировать недостаток лингвистических познаний. Зачастую это удавалось, хоть и выглядело уморительно. Но в данный момент проблема заключалась в том, что доктор Циммерман заперся в кабинете Магнус, категорически отказываясь развлекать скучающего наследника древней расы. Тесла уже пробовал, проходя по этому коридору ранее. Проще говоря, если описывать картину одной фразой, Тесла страдал. В основном от скуки, но не суть. Тесла осторожно дернул дверную ручку, на пробу, надеясь, что в этот раз та поддастся. Но нет. В любом случае он хотя бы попытался. – Никто меня не любит. – Он несколько раз поскребся в дверь кабинета. Шорох, который Тесла слышал через дверь из плотного дуба, прекратился на секунду, затем раздался глубокий выдох, и шорох бумаги возобновился. Уилл явно не был доволен его нахождение у этой двери. – Ты говорил, что дашь денег. И когда ты собираешься исполнить свое обещание? – Я сказал, что возможно дам тебе денег. В голосе Уилла было столько раздражения и полное отсутствие энтузиазма. Тесла фыркнул, очерчивая кованый рисунок ручки подушечками пальцев, лежащий лев легко воспринимался глазом, но на ощупь рисунок больше походил на кучу-малу из спиралей и завитков. – Да ладно, когда это "возможно" превратилось в "нет"? – Тесла случайно царапнул дверной косяк, оставив на мягком дереве явный след, поморщился, и попытался затереть его пальцем. Это ему не удалось, разумеется, и какого черта Тесла думал, что удастся, но детский порыв скрыть это маленькое повреждение пересилил ту часть его сознания, что должна была оставаться разумной и генерирующей гениальные идеи. В итоге он решил скинуть вину на Уилла, если Хелен заметит эту царапину, а если не заметит... Да, это идеальный вариант. – Ровно тридцать секунд назад, – в кабинете послышался шлепок, должно быть Уилл бросил папку на стол. – И все благодаря тебе. – Эй, я никогда не стал бы вредить самому себе. Я люблю себя, в конце концов. – О, в этом я как раз не сомневался. Тесла отвлекся от своего занятия, рассматривания поверхности двери перед носом, будто мог видеть Уилла сквозь деревянную перегородку. Конечно он не мог, но довольно живо представлял себе его сейчас. Уилл стал больше времени проводить в кабинете Хелен, но Тесла заимел привычку наблюдать за ним и в более привычной для него атмосфере его собственного помещения. Правда Уилл часто не замечал наблюдателя, особенно в предрассветные часы, когда кабинет был погружен в сладкую негу сна, и компьютер спал, лишь моргая красным индикатором внизу экрана. Он разваливался в кресле, закидывая одну ногу на другую, и окружал себя бумагами, словно готовящийся к спячке в берлоге медведь. Окапывался за столом, с чашкой чая и небольшим пышущим жаром чайником, но ни к первому, ни ко второму Уилл так и не притрагивался, пока работа не была закончена, полностью погружаясь в набор информации, заключенной на бумаге. Все чаще Хелен заваливала его старыми манускриптами, вынуждая искать перевод в словарях, Тесла видел стопку подобных книг на полу у его стола. И он понимал, что планировала Хелен, погружая его в подобную работу, требующую титанического труда. Она готовила Уилла на свое место. Не так мягко и ненавязчиво указывая на ошибки или необходимость обучаться языкам, на которых никто из живых уже не говорит, как это делал Джеймс с его милым помощником, но все же. Уилл мог даже не понимать до конца того, что происходило. Но все равно выполнял свою работу прилежно, даже если под глазами под утро темнели синяки. О да, он походил на Хелен сильнее, чем она думала. Вот и сейчас наверняка разгребает ее старые договоры с советом Убежищ, некоторым из них больше пятидесяти лет, а большинство договоров с контрабандистами покрыты пятнами неизвестного происхождения и насколько неприятных цветов, что брать бумагу в руки совершенно не хотелось. И в добавок к этому документному рабству прибавлялось его недовольство Теслой, хотя причину тот не мог припомнить совершенно. В общем, Уилл находился в скверном расположении духа. Но учитывая его характер, и Хелен, как его начальника, Тесла знал, что это ненадолго. – Тесла, пошел вон! - раздалось из-за двери. Ну, возможно потребуется чуть больше времени на прощение чего бы там ни было, чем это было бы необходимо в случае с Хелен. Она никогда не могла подолгу злиться на него. – Очень грубо и бестактно, молодой человек. – Я пытался тебе помочь, но теперь все! Ты меня взбесил. Прощай! – Ну, Уилл! Тесла поскребся в дверь кабинета более настойчиво. Может быть чересчур настойчиво, но теперь можно было все спихнуть на Уилла. Его Хелен не накажет. Счастливчик. А вот на Теслу она могла бы злиться годы. – Вон! Тесла мог бы настоять, мог бы выломать замок, мог бы сделать... Но Тесла запретил себя думать о каких-либо способах пробраться в кабинет. Уилл не хочет его видеть, хорошо. Тесла надеялся, что ему хватит суток, чтобы отойти и забыть про их нелепую ссору, о причине которой Тесла мог только догадываться. Он вернулся в лабораторию спустя час, завернув в винный погреб и прихватив с собой несколько бутылочек, не слишком хороший год для урожая, но сейчас ему хотелось чего-то кисленького. Ногтевые пластины неприятно зудели, когда он наполнял бокал в неестественном голубом освежении. Компьютер оповестил об окончании третьей стадии тестирования, и Тесла бросил короткий взгляд на экран. Отрицательный результат, попытка семнадцать. Хелен оставила лабораторное оборудование работать без перерыва, с тех пор как стала известна проблема Теслы. И компьютер пробовал все новые и новые схемы, составленные Хелен перед отъездом. Сейчас, насколько Тесла мог судить по данным, выводящимся на второй монитор, Хелен пробовала новую рецептуру синтетической крови, он слышал что-то о разработках в Корее, но не имел возможности взглянуть на данные их исследований. Знал только, что исследования приостановили, в связи с тем, что в больницах, работающих с лабораторией, кровь стала приводить к ухудшению состояния пациентов. И так же слышал, что больница подозревает сотрудников в использовании оборудования для незаконной деятельности. Пока истинная причина не известна, и исследование не было оглашено официально, это означало, что Хелен потребовались связи, чтобы получить формулу. А так же Хелен сильно рисковала, ведь вполне могло оказаться, что убивала людей не ошибка лаборанта, а ошибка в самой формуле. В некоторой степень Тесла был рад, что те времена, когда проводить исследования можно было только на людях прошли. В случае с корейской сывороткой он предпочел бы не быть первым, кто получил дозу. Тесла взглянул на бутыль, стоящую под столом. Шнур от нее тянулся вверх, к машине, издающей утробное урчание при заборе жидкости. Почти десять литров технической крови. Хелен подстраховалась. Лаборатория будет продолжать попытки, пока кровь не закончится. Тесла вздохнул, и отодвинул бокал в сторону, так и не сделав глоток. Хелен просила воздержаться. Точнее, это было высказано в приказном тоне, но Тесла предпочитал думать, что это была дружеская просьба. Да и Уилл, кажется, тоже что-то упоминал об этом. Печально. Шум угольного фильтра замолк и снова зазвучал спустя один удар сердца, экран второго монитора замер, моргнул, и выдал неизвестную ошибку, аппарат затрещал, передвигая бракованную пробирку в отдельное отделение и через минуту затишья, техника лаборатории возобновила работу в ритме, близко напоминавшем отзвуки русского вальса. Тесла еще раз посмотрел на данные, результаты тестов оставались отрицательными, лишь четыре пробирки из двадцати были отсеяны, выдавая во время проб ошибку неизвестного соединения. Этим займется Хелен по возвращении, она настоятельно просила ничего не лапать во время ее отсутствия. Оставив вино в лаборатории, Тесла прошел мимо русалки, собираясь подняться в надземную часть Убежища. Русалка замерла неподвижно у поверхности стекла, ее ладонь, покрытая мелкими чешуйками, коснулась перегородки, застывший взгляд, расширенные зрачки практически полностью заполняли неестественно широкие глаза, оставляя лишь по бокам узкие полоски белков. Она наклонила голову влево, кожа лица натянулась, напряглась. Тесла некоторое время смотрел на нее, но потом ушел, до верхней площадки чувствуя бессмысленный взгляд в спину. На перекрестье коридоров он остановился, прислушиваясь к себе. В висках болезненно давило, предплечья и зубы нули, мышцы болели так, будто он пробежал несколько километров с непривычки, но в своем вампирском воплощении он едва ли обратил бы внимание на расстояние. Тесла сжал руки в кулаки, чувствуя зуд, идущий от ногтей до костяшек пальцев, и разжал, когда ногти повредили кожный покров ладони до крови. Физическая боль не приносила удовлетворения. Длилась она всего секунды, да и подобного рода раны напоминали по ощущениям что-то вроде легкого тычка пальцем. Но наблюдение за тем, как маленькие кровоточащие ранки зарастают, лишая ладонь каких-либо следов его несдержанности, успокаивало. Немного, но да. Напоминало о том, что он все еще тот, кто он есть и кем был долгие годы. Проходя в сторону картинной галереи на первом этаже, Тесла снова посмотрел на свои руки. Гладкая кожа, сетки тонких линий и переплетения вен под ней. Тесла помнил, как вот тут, практически в центре линии жизни был когда-то широкий ожог, полученный им во время учебы – неаккуратно ухватился за горелку. После обращения след быстро исчез, но Тесла хорошо помнил его. Бледно-розовый, напоминавший расплющенного червя, закрывшего своей тушей часть линии жизни. Тесла вздохнул и спрятал руки в карман. Часы на стене пробили девять и в воздухе, тянувшемся через открытый балкон на втором этаже, тянуло приближающейся осенью. Когда улицы города опустели, Тесла замер у окна, прислушиваясь, рассматривая через тонкий бледно-розовый шлейф паутины тюля освещенные желтым фонарями дороги. Из кухни раздался дружный смех, чуть более громкий и звонкий смех Кейт, сдержанный и довольный Уилла, заразительный Генриха, и заметное на их фоне приглушенное довольное уханье Здоровяка, чей день рождения эта маленькая компания сотрудников Убежища сейчас отмечала. Тесла улыбнулся и устало потер глаза, прикосновение отдалось жжением слизистой. Когда он присмотрелся к пальцам, на коже явственно виднелись темно-бордовые кровавые разводы. Странно было чувствовать вкус своей же крови на губах. Тесла закусил губу и остался у окна, прислушиваясь к шуму небольшой вечеринки, с кухни лениво полз аромат горячей пиццы. Собственное одиночество ощущалось особенно страшно. И остро не хватало Хелен.***
Два дня спустя Хелен все еще отсутствовала, ее телефон не подавал признаком жизни, переадресовывая на голосовую почту, Тесла видел, как Уилл клянчил у ее автоответчика шокер. Тесла подозревал, что для него. А все из-за безобидной мелочи. Уилл просто спал, а потом проснулся посреди ночи и воплями возмущения запустил в Теслу подушку. Якобы тот не имел права находиться в его спальне ночью, и тем более стоять и наблюдать, как он спит. Тесле просто было скучно, а слегка опьяневший от нескольких бокалов Уилл спал крайне умилительно. Его губы слегка дергались во сне, а руки трогательно сжимали хлопковую ткань пододеяльника. Не то, чтобы подобные ночные бдения входили в его привычки, но Тесла просто не смог удержаться, глядя как Уилл в течении пяти минут пытался открыть дверь спальни. И он, кстати, почти не возражал, когда Тесла проскочил следом за ним. В общем половину дня Уилл провел в жалобах на беспокойную ночь в компании кровососущей твари, и Тесла заподозрил по тем неодобрительным взглядам, которые бросали на него немногочисленные сотрудники Убежища, что те воспринимали слова молодого психоаналитика в несколько другом ключе. Уилл прошел мимо малой гостиной, где плотно обосновался Тесла в компании нескольких своих старых дневников, сохранившихся благодаря Магнус. Они обменялись короткими взглядами, Тесла изо всех сил старался изобразить вину, но едва ли у него это получалось. Исчезнув за стеной, Уилл вскоре вернулся, держа в руке мобильный телефон. Он выглядел озадаченным и несколько испуганным, и Тесла отложил книгу, насторожившись. – Ты не голоден? Тесла покачал головой, нахмурившись. Уилл снова посмотрел на экран телефона. – Хелен сказала, что должен быть. – Почему? Я же ел, – Тесла неловко махнул рукой в его сторону. – Ну, ты помнишь. – То есть все в норме? Тесла пожал плечами и откинулся на спинку дивана. И попытался расслабиться. – Абсолютно. Уилл сделал несколько шагов назад, но остановился и подошел к низкому кофейному столу, стоящему перед диваном, на котором сидел Тесла. Он отодвинул так и не открытую бутылку вина, тронув ее за горло, приподнял, взбалтывая осторожно почти черную сквозь темно зеленое стекло жидкость – проверял, наглец, хотел убедиться, что Тесла не притрагивался к содержимому, – и присел прямо на столик. Уилл кажется чувствовал себя вполне комфортно, не смотря на то, что лицо его оказалось чуть выше уровня брюк Теслы, все из-за разницы в высоте предметов, на которых они сидели, но когда Тесла раздвинул ноги и приподнял брови ожидая реакции, какой угодно, смущения к примеру, Уилл лишь ухмыльнулся и чуть откинулся назад, выпрямляя спину. Но никакого смущения. Тесла не мог припомнить, чтобы хоть раз замечал за Уиллом подобную эмоцию, разве что... Нет, момент, когда Уилл официально стал его обедом, не считается. – Тебе отец сказал, что вот так вот рассаживаться на столах это норма? – Кто это тут у нас поднял вопрос о норме? Существо в принципе не знакомое с этим понятием? И я что-то не припомню, когда это успел что-то рассказать о своей семье? – Это и не нужно, – Тесла пожал плечами, пропуская упоминание о воем собственном поведении, к слову, крайне полезная способность. – Достаточно просто взглянуть на тебя и сразу же видно тень отца. На маменькиного сыночка ты не тянешь. – То есть ты частенько меня разглядываешь, когда я не замечаю, да? – Уилл хмыкнул. – Нахал, едва ли нужны какие-то особые навыки, чтобы делать что-то, что ты не заметишь. Тесла улыбнулся в ответ. В разговорах с Уиллом была некоторая свежесть и легкость, и он начинал понемногу понимать, отчего Хелен часами торчала с этим мальчишкой в своем кабинете, уже поздно вечером, когда город погружался в сон, а Убежище затихало и гул воздушного потока за стенными панелями становился слышным в каждой комнате. Они занимали диваны, друг напротив друга, разговаривая о чем-то, что совершенно не имело смыла, а стол между ними украшал поднос с чаем, так любимым Хелен, и сладостями, которые слали великой и прекрасной Хелен Магнус ее деловые партнеры, сборище самых помпезных и скучных тварей, которых когда-либо видел мир. Как слышал Тесла, некоторые из них были бы не прочь перешагнуть эту ступень их отношений и подняться выше, но... Большинству из них Хелен отказывала сама, с некоторыми кратко общался Никола, ну а с особо навязчивыми разбирался Джон. Хелен успешно делала вид, что ничего не знает об этом, но верить в это было бы смешно. Самым запоминающимся ухажером Хелен был Малькольм Уорсфорд, разговор с которым потребовал участия всей гениальной пятерки, за исключением виновницы настойчивого внимания, разумеется. И, разумеется, они ни в коем случае не позволяли себе выбирать за Хелен, с кем именно и до какой степени она будет близка. Просто слегка ограничивали особенно зарвавшихся недостойных. Самую малость, без членовредительства. Тогда они еще были людьми на все сто процентов и по их венам не циркулировала древняя кровь. Тесла улыбнулся воспоминаниям, Найджел тогда выглядел таким разгневанным, что напугал беднягу едва ли не больше Джона, и это при том, что сам Найджел был пожалуй, самым безобидным из них. Милый, верный, и Уилл умудрялся напоминать одновременно его, Джеймса и Хелен, каким-то совершенно неведомым образом. Он заставлял Хелен смеяться, у ее глаз появлялись морщинки, и она позволяла себе совершенно не пристойный для леди хохот. Даже если сутки до этого провела за столом переговоров или где-то в далеких землях в плену и пыли, но она все равно находила время на вот такие посиделки с домашним и уютным Уиллом Циммерманом. Она выглядела совсем девчонкой, там, с ним. – У тебя точно все в порядке? – голос Уилла тихим шорохом вторгся в его мысли, ненавязчиво и аккуратно, и похоже было, что этот вопрос он задает не в первый раз, но на лице нет беспокойства от отсутствия реакции, лишь безграничное спокойствие и безмятежность. Сложно было поверить, что этот человек был так настойчив и агрессивен в вопросах крови и финансов. – Есть причины сомневаться? – Тесла качнул головой, и коснулся пальцами своих губ. Бессознательный жест, попытка унять ноющую боль в деснах, отвлечься на теплое прикосновение. Взгляд Уилла скользнул вслед за пальцами, прошелся медленным скользящим движением по губам, зрачки дрогнули, расширяясь и сужаясь, но он никак не прокомментировал это, хотя Тесла видел – он знает о причине, но молчит, как терпеливый родитель, позволяющий ребенку самому признаться в своей ошибке. А если не знает, то... Тогда какого черта он так смотрит, что во рту собирается слюна? Уилл отвел взгляд, рассматривая поверхность своих ладоней и спокойно заметил: – Ты очень тихий последние дни. Тесла облизнул губы, кончик языка мягким мазком коснулся подушечки безымянного пальца, прежде чем он выдохнул: – Ну, я все еще жду свои миллионы, так что... – То есть ты пытаешься быть хорошим? – Уилл удивленно фыркнув, посмотрел исподлобья и напомнил о маленьком нюансе, который совершенно вылетел у Теслы из головы, не преднамеренно, разумеется. – И это не твои миллионы, это так, на минуточку. – Пускай, это значит, что я обижен. – Ты? Я думал, это моя прерогатива в данном вопросе, учитывая, как отвратительно ты себя ведешь с гостями. – Мне нужны были деньги от тебя, а не от нее. – Раз так, разве ты не должен быть милым хотя бы со мной? – С тобой это не работает, – Тесла лениво махнул рукой на Уилла, и в ответ услышал лишь насмешливый тихий смех. – Кнут и кнут. Уилл приподнял брови, ковырнув ссадины на костяшках. – А печенье? – За этим к Хелен. В коридоре послышался топот и уханье. И громкий, резковатый для женщины, смех Кейт. Она что-то говорила, Тесла разобрал лишь упоминания старого фильма с Бельмондо и жареных креветок. Уилл вряд ли разобрал хоть слово, но прислушался к смеху и сам улыбнулся довольно. Кажется он был счастлив за этих двоих, по-настоящему. Тесла не слишком понимал его позицию, но его самого отношения этой пары не интересовали, так что он просто пожал плечами. – Ты так и не ответил, – тихо напомнил Уилл, когда шумные звуки удалились в другой конец коридора. – Неужели? – Ты не один. Уилл говорил так, будто это что-то значит. Совершенно ничего, и Тесла готов был поклясться в этом любому. – Пф, мальчик, ты много вампиров видел в своей жизни? – То, что ты единственный живой потомок древней расы, не значит, что ты должен переживать свои беды в одиночку. – Я в норме. Ну, насколько это возможно в данной ситуации. – Ты же придешь, если станет хуже?– Уилл посмотрел на него, явно ожидая ответа, но Тесла молчал, и губы Уилла дернулись в грустной улыбке. – Ну да, и зачем я спрашиваю. Когда он выходил из комнаты, покачивая головой, Тесла подумал, что ему решительно не нравится запах, которым отдает эта полуулыбка – плесневелый хлеб, зараженный спорыньей, и пепел. Не то, чем должен был пахнуть Уилл.***
– Ты ведь понимаешь, что вряд ли получишь положительный ответ на чтобы-это-ни-было, если будешь вламываться ко мне в спальню в четыре часа утра? Уилл выглядел совершенно очаровательно. Помятый, взъерошенный, на щеке глубокий след от уголка книги, за которой он по-видимому провел вечерние часы. В таком вот виде Уилл сильно напоминал Тесле о восьмидесятых годах, когдае он некоторое время провел за преподавательской деятельностью – некоторое время это сильно сказано, от силы два года, – но за это время Тесла видел достаточно пьяных оргий, плохо замаскированных под попойки, и Уилл сейчас идеально бы вписался в утренние коридоры общежития, пережившего подобную вечеринку. В идеале ему не хватало разгоряченной пьяненькой девицы в постели, но Уилл загораживал обзор, так что эту деталь Тесла подтвердить не мог. Но в любом случае он постарался быть приветливым. Цени, Уилл. О, Уилл оценил, правда при этом являл собой олицетворение крайнего отчаянья. Он запрокинул голову и застонал, упершись лбом в свою руку, держащую дверь открытой. – Нет, нет, нет, я знаю, что значит этот взгляд. Уилл отступил в комнату, собираясь закрыть дверь, но у Теслы были другие планы. Он надавил чуть сильнее, и где тут сонному Уиллу тягаться с вампиром? В конечном итоге дверь все же закрылась, но Уилл все же оказался в комнате вместе с Теслой. Если он действительно этого не хотел, мог бы оказать чуть больше сопротивления. Поправочка: сексуальной девицы в постели не оказалось, и Тесла немного расстроился. – У меня есть план! Уилл снова застонал и уселся на кровать, спрятав лицо в ладонях. – Да, именно это он и значит. – Не понимаю, чем ты недоволен, ведь вчера ты сам распинался на тему вашего участия в моих проблемах, – Тесла, подумав, подошел кровати и легко хлопнул Уилла по плечу, заставляя подвинуться, чтобы он мог сесть рядом. – Ну так давай, участвуй. Уилл все еще прятал лицо, на мгновение показалось даже, что он умудрился заснуть в таком положении, годы учебы должны были научить его подобным фокусам, но нет, Уилл не спал, только дернул плечом и промычал что-то, что должно было означать "убирайся". Довольно невразумительно, стоит заметить. – Я голоден, – шепнул Тесла Уиллу, слегка задев ушную раковину губами. Не то, чтобы слишком, не то, чтобы ради этого стоило приходить сюда, кроме зуда в мышцах никаких показателей испытываемого им голода не было, но это можно было терпеть и не обращать внимания на маленькие неудобства. Но вот одно неожиданное изменение заставило подумать о свое питании. Ничего страшно, на самом деле. Просто час назад Тесла почувствовал горький землистый привкус на языке и когда пальцами обследовал внутреннюю поверхность полости рта, на пальцах осталась густая чернеющая масса, по консистенции напоминающая вязкую нефть. Химикатами эта масса не пахла, она не пахла ничем, если честно. И вот почти час Тесла пытался вымыть неприятный привкус литрами воды, и к тому моменту, как он оказался перед дверью Уилла, челюстные мышцы уже свело болезненной судорогой. И улыбаться было несколько проблематично. Уилл выдохнул и оторвал лицо от ладоней. Его плечи покрылись мурашками, температура в комнате явно не располагала к нахождению в полуголом виде за пределами кровати. – Давно? – Нет. Всего лишь час, разве это долго? Уилл выпрямился и осторожно погладил аккуратный след на руке, длинный и бледный, тонкая крепкая нить практически незаметна в отсутствии освещения в комнате. Хелен оставила небольшой хвостик, на всякий случай, но как Тесла мог припомнить, она все же надеялась, что пользоваться им не придется. Тесла перехватил пальцы Уилла надо швом. – Не здесь. Уилл нахмурился, но шов не тронул, позволяя отвести свою руку в сторону, Тесла почти не удерживал его, лишь слегка касался тонкого запястья. – Потому что? – Хелен не должна узнать. Уилл фыркнул и закатил глаза, кажется эта фраза вызвала у него приступ необоснованного веселья. – Королева не должна узнать. Не сказал бы, что люблю, когда разговор начинается с подобных слов. – Ладно, допустим, эту часть мы обсудим позже, но если не здесь, то где? – Уверен, мы что-нибудь придумаем. Какое-нибудь место, не заметное с первого взгляда, где небольшой порез не причинил бы особых неудобств и не стеснил движений. Тесла поймал себя на том, что облизывает губы, осматривая Уилла, сидящего так близко. Он дышал медленно, делая глубокие вдохи, даже при полном отсутствии освещения его расширяющиеся зрачки можно было заметить и без вампирских способностей. На нем были лишь серые спортивные штаны, на верхней части темные, слегка отличающие по оттенку пятна, скорее всего от пены для бритья, слетевшей во время утренних процедур. Может быть Тесла слишком надолго задержал свое дыхание, но его слегка повело от нехватки воздуха. Или от столь близкого соседства с живой пищей. Тесла не брался судить, в этом вопросе у него было преступно мало опыта. Для Уилла это не слишком хорошо. Если позволить себе чуть расслабиться, то взгляд выхватывает горящую словно новогодняя гирлянда правую подключичную вену, совсем близко к тому месту, где она плавно изогнута у самых подмышек. Тесла осознает, что необходимости резать саму вену нет, достаточно просто повредить кожу в любом другом месте, но почему-то именно соседство с толстой подключичной веной привлекало особенно сильно. Рот наполнился слюной и Тесла торопливо сглотнул. Он осторожно потянулся и коснулся мягкой плоти. Уилл приподнял брови, осмотрев выбранное место, его тело напряглось, он о чем-то напряженно думал, и минуту спустя тихо спросил: – Нет обезболивающего, нет скальпеля, нет Магнус. Как предлагаешь резать? Тесла вытащил из кармана скрученный в трубу кусок кожи и положил на колени. Он давно им не пользовался, подарок Хелен во время войны, ведь даже не имея большого медицинского опыта Тесла все же мог провести операцию без летального исхода для пациента. По мелочи, что-то легкое, не требовавшее знаний хирурга. Но все же Тесла старался держаться подальше от сражений, не смотря на сыворотку из животной крови, кровь человеческая все равно кружила голову не хуже высокоградусного алкоголя. Уж надрез-то он сделать сможет. – Лучше я. Тесла моргнул, только потом заметив, что скальпель, сжимаемый им в руке, уже крепко держал Уилл, явно не доверяя тыкать в себя острыми предметами дрожащим рукам. Ох ты, черт, Тесла испуганно выдохнул, глядя как Уилл делает надрез. Он лишь на какое-то мгновение помедлил, прикусив губу, но кроме этого никаких сомнений. Уилл держал скальпель на удивление уверенно, и Тесла припомнил, что работа с человеческим телом напрямую должна была входить в список проходимых курсов в ФБР. О некоторых аспектах бывшей работы Уилла Тесла периодически забывал, так как сам факт работы Циммермана в ФБР никак не мог уложиться в его голове вместе с внешностью и манерой поведения самого Уилла. Надрез небольшой, от силы полсантиметра, и не слишком глубокий, чтоб принести серьезную кровопотерю, но между краями плоти уже начала собираться темная жидкость, от запаха которой Тесла едва ли слышал и видел что-то вокруг себя. Кожа у Уилла соленая и горячая. Уилл охнул, когда Тесла прижался губами к центру раны, язык прошелся по краям поврежденной кожи. Когда скальпель упал, звон металла был приглушен толстым ворсом ковра, и на него никто не обратил внимания. Нет, ну честно, кто будет отвлекаться на что-то, когда под губами теплая человеческая плоть, а Уилл собирает в кулак его волосы, сжимая и слегка царапая остриженными ногтями кожу головы, проводит ладонью по затылку, иногда случайно задевая пальцами шею. Уилл пытался удержаться в вертикальном положении, правда, пытался, как раз когда Теслу методично затапливал аромат его возбуждения и пота. Тесла оторвался от раны, облизнул жадно губы и снова прижался ртом к кровоточащему надрезу, проведя языком вдоль него и сглотнул, когда во рту собралась теплая жидкость. – Да твою мать, – прохрипел Уилл. Как они оба перетекли в лежачее состояние Тесла не помнил. И это было охренеть как плохо. Мгновение жизни исчезло, Тесла мог только чувствовать, как дрожит тело мужчины под ним, как удары сердца отмеряют секунды. Руку Уилла он забросил вверх, над своей головой, чтобы было удобнее улечься, прижавшись вплотную, вытянувшись вдоль его тела своим, чувствуя, как напряженно подрагивает от столь близкого соседства с чужим телом его член, приподнимая брючную ткань. Отстранено, словно глядя на сюрреалистичную бюджетную постановку Шекспира, Тесла подмечал детали: тела ближе, зрачки Уилла расширены так, словно в его крови неслабая доза метамфетаминов, рука Теслы сжимается и разжимается на его запястье, в такт собственным глоткам и ритмичными толчками бедер в бок Уилла, по-прежнему удерживая его руку в вертикальном положении, заставляя напрягать мышцы, и поглаживая тонкую кожу пальцами. Уилл в ответ слабо шевелил указательным пальцем в воздухе, и хрипел, невольно вскидывая бедра вверх. Уилл шумно всхлипывал на каждом глотке, весь горячий и истекающий потом на хлопковые простыни, выглядевший так, словно находился в постели с не с кровососущей тварью, а со страстным любовником... Впрочем, это, пожалуй, было даже ближе к сущности Теслы, чем первое определение его, как абнормала. И несомненно более лестное. Перед глазами темное марево, пульсирующее всполохами приглушенных оттенков бледно-голубого – ошалевший расфокусированный взгляд Уилла, и мягкого льняного – цвет его кожи, блестящей от влаги в пробивающемся через плохо задернутые тяжелые шторы утреннем свете. Сглатывая остатки вылизанной крови, Тесла прикрыл глаза, прикладывая усилия, чтобы не провалиться в опустошающую удовольствием негу. Резкий грудной стон Уилла помог в этом, он нес в себе не удовольствие, а боль, терпимую, но слишком неожиданную, чтобы успеть сдержать вырвавшийся звук. Всему виной жадность, в животном порыве которой Тесла позволил трансформироваться клыкам и неосторожно царапнуть чувствительную кожу вокруг надреза, где вскоре должны будут появиться крайне неприятные синяки от его губ. У Теслы ушло время, прежде чем он смог оторваться от вылизывания раскрытых краев раны. Он тяжело дышал, растянувшись на постели рядом с тихо постанывающим от острого возбуждения Уиллом. Тот факт, что оторваться от разгоряченного тела было так сложно, должен был пугать. Но сейчас эйфория от предоргазменного состояния и вкуса крови на языке не давала сосредоточиться на таких мелочах. Когда дыхание Уилла чуть сбавило темп, а сердцебиение приобрело нормальный ритм, вокруг раны проступили темные следы человеческих зубов Теслы. – Пластырь в ящике, ты ближе, – голос Уиллабыл чуть хриплым и низким, и он прикрыл глаза, устало выдыхая. Тесла приподнялся – дотянуться до тумбочки не составило труда – и дернул за ручку, нашаривая ладонью шелестящую упаковку. Она легко поддалась рывку, и квадрат пластыря так же легко скрыл следы их безумства. Десны и ногти больше не болят, во рту металлический привкус, а в воздухе насыщенный запах человеческих жидкостей и темных неприличных желаний, тех, которые ни Тесла, ни Уилл так и не озвучили, хоть скрывать их уже было совершенно бессмысленно. Но это – присущее людям желание сохранить личное пространство и иллюзию безопасности собственных тайн... Совершенно глупо. Все могла бы быть проще. Но люди не любят , когда проще.... У обоих явные бугры в области паха, и оба делают вид что ничего не произошло. Уилл потянулся поморщившись, и селя на постели, хмурясь и растирая затекшее плечо. Тесла уселся рядом, чувствуя легкую заторможенность в движениях и лениво приглаживая совершенно неприлично взлохмаченные волосы. – Спасибо, – шепчет Тесла, неловко толкнув Уилла плечом, у того дергаются губы в нелепой улыбку, но в настоящую она так и не переходит, и он снова хмурится, рассматривая в темноте кресло. Как-то все очень быстро. Тесла бросил взгляд на часы на прикроватной тумбочке. Час прошел, а казалось, что всего несколько минут. Будто они просто потерялись во времени. Тесла потер переносицу, поднялся и направился к двери, а взявшись за ручку, он обернулся: – Хелен не должна узнать. Уилл поморщился, теплый желтоватый свет из коридора слепит ему глаза, но позволил Тесле лучше разглядеть своего кормильца. На его руках следы от пальцев Теслы, неглубокие краснеющие борозды, на правом плече вскоре появится большой синяк от его же ладони. Все такой же взъерошенный и помятый еще больше чем обычно. Честно, Тесла не думал, что получится так. В прошлый раз все было более спокойно. По крайней мере, так все помнил Тесла. Те же стоны, жаркое дыхание и тяжелая нотка возбуждения, но никаких следов. Хелен была бдительна. – Ты же сам ей и расскажешь, – хмыкнул Уилл, не глядя на него. Тесла согласился, но вслух ничего не сказал. Это будет позже, сейчас он только поглаживает рисунок на дверной ручке, просто потому что не знает, что еще можно сделать и тихо повторяется, благодаря Уилла, потому что не знает, что еще может сказать. Уилл только кивнул, рассматривая свои пальцы, и попросил запереть дверь, что Тесла и сделал. Уже в коридоре, когда он подошел к лестнице, Тесла поправил помятую одежду, и аккуратно слизнул с рукава рубашки мелкие брызги крови. В теле была приятная тяжесть и леность, только в паху тяжело и болезненно ныло при каждом шаге. Сигнал входящего сообщения, электронное оповещение о поступлении на счет крупной суммы – в тексте, прикрепленном к переводу, улыбающийся смайлик. Кажется, Уилл все же решил раскошелиться на нужды гения. Тесла тускло улыбается, – губы растягиваются с болезненным ощущением в уголках, – и думает, что ситуация становится хуже и это должно пугать его, но нет, пугает как раз отсутствие страха. Это, и тот факт, что оторваться от рассеченной плоти оказалось необычайно тяжело. Тесла уже упоминал, что у них большие проблемы? Ну так они заметно подросли с того момента. И такими темпами вскоре потребуют себе отдельную комнату.***
Тесла наблюдал, как Уилл тренируется в тренажерном зале. Стоял у двери и наблюдал как напрягаются мышцы, как вздуваются вены при поднятии веса. Кожа, влажная от пота, блестела, и в зеркальном отражении было видно, как капли собираются у пластыря на правом предплечье. Пластырь совсем новый, не тот, что Тесла налепил вчера, и от него сильно пахло обеззараживающим. Сам Тесла пренебрегал тренировками в свою бытность человеком – это было не модно, и в конце концов он был ученым. Ему полагалось быть худым да бледным. Уилл тоже не казался приверженцем грубой силы. Даже во время боевых вылазок он использовал оружие лишь в крайних случаях. И крайне неловко выглядел при этом. Словно подросток, осознавший, что разбил соседское окно и ему вот–вот влетит за это. – Ты слишком щедро одарён судьбой, чтоб совершенство умерло с тобой, – вырвались у Теслы слова Шекспира. Уилл повернулся, продолжая удерживать гантели на вытянутых руках и удивленно приподнял брови. Тесла смущенно улыбнулся, пряча чуть удлинившиеся клыки. – Не принимай на свой счет, золотце, просто что–то ностальгия пробудилась. Плечо Уилла выглядит ужасно, с медицинской точки зрения, но художественный перелив цветов можно было бы оценить, если бы Тесла не знал, что переход от насыщенного фиолетового в бледно-синий с краю, это результат его бесконтрольных действий. Уилл морщился слегка, когда поднимал гантели вверх, но по-видимому большее неудобство в этом случае причиняла небольшая ранка около подмышки. Возможно не стоило выбирать спорт в качестве утреннего времяпрепровождении после их маленького приключения. Тесла сразу же ушел, услышав вслед как со стуком гантели касаются пола. – Так, стоп, что это с тобой такое? Уилл догнал его в коридоре. Ну, как догнал, Тесла услышал, как тот спускается по лестнице и дождался его у работы Моне. Уилл не дурак, и сам это понял, благодарно шлепнул его по плечу, подойдя ближе. Выглядел он более свежим, несмотря на ранний и бурный подъем сегодня утром. Тесла мельком пробежал взглядом по его телу. Майка с длинным рукавом прекрасно скрывает следы недавнего безумства, легкие красноватые следы ниже локтя не выглядели так ужасно, как его плечо. – А что? Уилл выглядел так же, как обычно. Такой же растрепанный и милый, как щенок лабрадора. И если уж он нашел тебя, то придется уделить ему внимание. Хочешь ты этого или нет. – Ты напеваешь, Никола. – И? – Обычно ты этого не делаешь. Тесла фыркнул, наблюдая как Уилл жмурится от солнца, щедро заполнявшего коридоры Убежища через широкие окна. Тесла знал, что пение никогда не было тем, в чем он преуспел, поэтому позволял себе незамысловатый мотивчик крайне редко и исключительно в небольшой компании, состоявшей по большей части только из его персоны. И вот, пожалуйста, что происходит, когда позволяешь себе вольности в компании молодых психологов. Они не замолкая начинают преследовать тебя и всю их оставшуюся жизнь тебе это будет припоминаться. Тесла улыбнулся, слишком хорошо представляя домогательства Уилла по этому поводу в будущем. – Да брось, мужчина не может быть в настроении? – В настроении? Изо рта Уилла эта фраза зазвучала совсем уж неприлично, это же надо иметь талант так извратить такую мелочь. Тесла был уверен – мальчик просто не осознавал, что творит. И да, Тесла действительно был в настроении. В том самом, которое Уилл имел в виду, и это была исключительно его вина. В этом Тесла был абсолютно уверен, так как раньше такой реакции на пробирки с кровью не было. Милый солнечный мальчишка Уилл вчера явно выпил. Должно быть в этом причина, что Теслу так повело вчера, и так легко было сегодня. Да, точно, алкоголь и немного Уилла для приема внутрь. Ни на какую другую причину Тесла не был согласен. – Не делай такие страшные глаза, малыш. Я не настолько стар, чтобы ты там про меня ни думал, – Тесла покачал головой, когда Уилл открыл было рот. – А если думал, то молчи. – Я никогда о тебе не думал, – фыркнул Уилл. – Никогда? Ах, мое сердце... Тесла прижал ладонь к сердцу, а Уилл довольно хохоча хлопнул его по руке. Сейчас он выглядел намного моложе своих лет, и глаза казались ярче. Совсем непохож на человека, которого утром пытались выжрать из кожи живьем. Слишком счастливый. – Хватит врать, я вряд ли могу ранить твое сердце. – Не специально, разумеется, только сдуру. Уилл снова рассмеялся, но когда они дошли до лестницы в холл, застыл, и его лицо приобрело то ошеломленное выражение, будто он увидел плод любви единорога и четырехлистного клевера. – Вижу, ты чувствуешь себя лучше, – задумчиво протянул Уилл, спускаясь вниз. Тесла посмотрел на верхний пролет – он планировал посетить лабораторию Генриха, пока тот был на выезде вместе с Кейт, но вместо этого спустился вслед за Уиллом в холл, несколько озадаченный его настроением. Только что они вместе смеялись, и за одно мгновение словно перенеслись в школьный бал начального класса этого столетия – в том смысле, что Уилл ошарашен и недоволен одновременно, а Тесла не знал, что он натворил, что могло бы привести к такому эффекту. Если дело касалось инженерной мысли, то Тесла знал, что склонен производить на недалекие умы такой эффект. В случае с эмоциями дело обстояло немного иначе. А если учитывать вчерашнюю подавленность Уилла после незапланированного приема пищи, то Тесла вообще не брался гадать. Поэтому поравнявшись с Уиллом, он спросил: – Как ты догадался? – Ну, у дверей гора новых вещей, счет за которые, полагаю, оплачиваю я, и тут повсюду нежный запах лаванды... – Что ты понимаешь мальчишка, это тубероза. – Какое облегчение, это многое меняет. Я серьезно сейчас, если это – то самое, необходимое и очень-очень нужное, на что ты просил у меня 250 миллионов, я найду способ запереть твою тощую тушку в гробу на очень, невероятно долгий срок. – Хелен говорила, что ты крайне милый, когда пытаешься быть серьезным, но я не верил ей. Кто бы мог знать... – Ты серьезно потратил 250 миллионов на тряпки и духи? – Я так и знал, что ты рассердишься. – Знал, но все равно сделал. – Ну, Хелен тоже делает такие вещи, которые тебе не нравятся, но ты же прощаешь ее, так что... – Она мой начальник, а ты... – А я гениален... – Ты – клоп. Тесла захлебнулся словами, услышав подобное в свой адрес. Его передернуло от мысли, что кому-то вообще могло прийти в голову подобное сравнение. – Я... Я что? Уилл, не смей ставить мое имя рядом с... Тот в свою очередь широко улыбнулся и повторил громче: – Ты – клоп! – Уилл, тебя кто-нибудь услышит! – зашипел Тесла, поднимаясь по лестнице. О боги, он никогда бы не подумал, что ему – гениальному разуму последних столетий – придется побегать за мальчишкой, годящемся ему в правнуки, по лестнице. Уилл еще бы язык показал, но он только крикнул: – Я на это надеюсь! – Да, очень по-взрослому, Уилл. Кажется, тот что-то говорил похожее в адрес самого Теслы, но тогда это наверняка было необоснованно. Запах песка и жары и слегка сладковатый аромат листьев черешни. Оу. Как же так сразу не заметил... Уилл явно плохо на него влияет. Было как-то неловко, когда в разгаре такой нелепой ссоры, в которой Тесла совершенно не видел своей вины, их и застала Хелен, выглядевшая необычайно властно в пыльном дорожном костюме и порванной на груди рубашке. Чутье подсказывало Тесле, что после сцены, которой она стала свидетелем – хоть он и молился всем известным богам, что она не слышался нелицеприятное обращение Уилла в его адрес – у нее совершенно точно возникнет желание поговорить с ними обоими. – В мой кабинет, – ох, предчувствие его не обмануло. Оно просто не было слишком точным и не учло временные рамки... – Немедленно. В случае с Хелен Магнус не стоит полагаться на расчеты.***
В кабинете были распахнуты окна и шторы приподнимались парусами над полом. Хелен глубоко вздохнула, собирая волосы в хвост, от нее тянуло усталостью и легким ароматом ее шампуня, который выдержал путешествие через отдаленные участки земного шара, где все еще обменивали животных на будущих супругов. Она улыбалась, рассказывая, как танцевала с племенем где-то далеко на западе, где трава дотягивала до ключиц, как ее поцеловала невеста, чью шею от плеча до горла обхватывали десятки колец из сушенных птичьих шей, что ее губы были измазаны кровью с медом и чуть горчили. Хелен выглядела уставшей, но скорее от долгой поездки, нежели от переговоров, затем похищения, побега, путешествия пешком через непроходимые леса, снова побега, на этот раз от торговцев марихуаной, на чью плантацию она забрела, и долгих объяснений с таксистом, подрабатывающим торговлей куриными тушками из машины и совершенно глухого, если речь не заходила о деньгах. Ее кожа была покрыта слоем грязи, слегка потрескалась от жары на ладонях, ресницы были совсем светлые от слоя пыли, от косметики не осталось и следа. Но в своем кресле она выглядела королевой. Особенно довольной королевой, когда Уилл принес ей небольшой поднос с чаем и черничными блинами. Уилл был рад ее возвращению и улыбался так открыто, словно Хелен не было десятки лет, а ведь прошло меньше недели. На его футболке землистые следы от ладоней Хелен – та обняла его в благодарность за чай, и за то, что не забыл какой она любит. Как будто он мог. Уилл ничего не говорил о возвращении Хелен, но Тесла знал, что тот думал об этом постоянно. Им обоим было некомфортно, что ее нет, что она где-то в неизвестности и далеко. Но оба молчали и делали вид, что все в порядке. Что Уилл – душка, а Тесла – невыносимый эгоист, и вирус – это единственная причина того, что он подзадержался в этом доме. Хелен тоже улыбалась и делала вид, что ничего не замечает. К примеру того, как вальяжно развалился на диване Тесла, прижимаясь ногами к Уиллу, оказавшемуся почти прижатому к подлокотнику, или как Уилл скользнул рукой по его ноге, к колену и слегка вправо, так что бы не было видно, как впиваются пальцы в мягкие ткани бедра, не причиняя физического вреда, больше оставляя дискомфорт, вскоре заставивший Теслу сменить положение и сесть прямо. Она даже выглядела обрадованной тем фактом, что ее мальчики нашли общий язык. Не совсем тот, что ей бы хотелось, но начало положено. А что будет дальше, покажет лишь время – единственная единица измерения. – Когда ты ел последний раз? – спросила Хелен, вдохнув аромат апельсиновой цедры. Уилл медленно повернул голову в его сторону, и поднес ко рту чашку из дорого набора. Он не любил чай, но пил его за компанию с Хелен. Почему-то за компанию с Теслой он не пил ничего крепче кофе и подобная дискриминация вызывала чувство недовольства. – В ту ночь, – ответил Тесла, демонстративно не замечая насмешливого взгляда Уилла. Он справится. Он сможет. Никакого вранья, легкая недосказанность, не больше, ничего предосудительного. Хелен сделала глоток, и удивленно приподняла аккуратные брови, она не нашла времени чтобы принять душ во время путешествия, но нашла для того, чтобы выщипать брови. Феноменальная женщина. – Это было давно. Ты не думал, о том, что бы повторить? Тесла покачал головой. – Ты не голоден? Кажется, Тесла повторялся, его голова качнулась как маятник, старательно отлынивающий от своих прямых обязанностей, медленно и лениво. – Я проверю лабораторию, некоторые показатели меня удивляют, и ближе к обеду сможем попробовать под моим наблюдением. – Дорогая, прости, но что именно мы втроем сможем попробовать? Я не против внимания, но в такие моменты все-таки предпоч... – Я о питании, Никола. После обеда ты поешь, и это не обсуждается. Уилл? Уилл поджал губы и поднял руку ладонью вверх, придерживая второй чашку за тонкую хрупкую ручку. Уилл выражает собой полное согласие со всем, чтобы бы ему ни предложили. Послушный. Только с Хелен. Тесла почти завидовал. Только почти. Хелен улыбнулась, поднимаясь с дивана, ее чашка была пуста и стояла сейчас в опасной близости к краю стола. – В таком случае, жду вас обоих здесь после обеда, Уилл, – она кивнула в его сторону, – тебе обязательно нужно поесть, питание Теслы – это большой стресс для твоего организма. Уилл немногословен, только махнул раскрытой ладонью, подтверждая, что слышал ее пожелание. – Я понял, все нормально. Тесла зажмурился, чувствуя приятное тепло внутри. То ли от близости Уилла, чье тело так отчаянно делилось теплом, то ли от мыслей о предстоящем кормлении. Он же не должен был так радоваться, да? Тесла совершенно точно знал, что, нет, не должен. Но это так. И Хелен тоже это знала, поэтому и стояла в дверях неподвижно, а на ее лбу были задумчивые морщинки.***
Но что–то было не так. В этот раз Уилл едва ли испытывал удовольствие. Тесла чувствовал, как вздрагивает и сжимается тело в его руках, пытаясь инстинктивно уйти от контакта. – Что изменилось? – спросил Тесла отпуская его. Уилл щурился, растирая плечо, на котором была крошечная царапина, лишь слегка порозовевшая от прилива крови. Кожа в этом месте чесалась, а пальцы Уилла не приносили успокоения, только лишний раз раздражали потревоженный участок. – Все в норме. – Серьезно? – Ну да, Никола не верил. А кто бы поверил на его месте? – Джон в доме. – И что? Нет, он совершенно не видел связи. Уилл шумно выдохнул и обернулся на дверь, ведущую в коридор. Она была закрыта и никакого интереса не представляла. – Он не просто в доме, а где-то в доме, и где – совершенно не известно, и это самое плохое – не знать, где Друитт. – Никогда не думал, что придется думать о Друитте, прежде чем получить удовольствие, – Никола потер лоб. Кажется у него начиналась мигрень. Уилл сделал шаг назад, Тесла последовал за ним, наступая, понимая, что вряд ли своим поведением успокаивал его. Скорее пугал, это было видно по глазам, но Уилл сдержался, справлялся с интуитивным страхом, заставляя себя остановиться и перестать отступать. – Тебе больно, ты слишком напряжен, – предположил Тесла и поморщился, слыша в своем голосе явное раздражение от вынужденного промедления. – Анестетик? – Я им воспользовался, – Уилл выпрямился, зачем-то одернул рукава рубашки, но результатом остался недоволен и снял ее вовсе, оголяя шею и часть плеча. – Продолжай. – Тебе все еще больно. Тесла нахмурился, видя как Уилл слабо вздрогнул, когда он прикаснулся к нему. Тесла закусил губу и подумал, что, возможно, был слишком резок сегодня. Чуть сильнее сжал руки, чуть сильнее прихватил кожу зубами. Ну, подумаешь, слегка увлекся. – Ты предпочитаешь боль удовольствию? – Тесла нахмурился сильнее, прислушиваясь к неровному сердцебиению. – Поверь, я прожил дольше и многое видел, ты вряд ли сможешь удивить меня. Уилл прищурился, в его взгляде было очевидное желание врезать кому-то в челюсть, но Тесла знал, что все это не всерьез. – Должно же у меня остаться хоть что–то личное, Тесла. – Ну хорошо, можешь не раздеваться. Уилл фыркнул и дернул за ворот, растянув его так, что отчетливо был слышен звук лопнувших ниток футболки. Расчесанная ранка выглядела ярче, отчетливее проступила кровь, Уилл совершенно не жалел свое тело в некоторые моменты. Возможно, стоит быть поаккуратнее с обезболивающим? Возможно ли, что Уилл действительно так обеспокоен вероятностью, что его бесстыже извивающееся тело увидит кто-то, кто не состоит с ним в романтических отношениях? Уилл же взрослый мужчина с вполне даже приличной тушкой под этими слоями дешевой одежды, Никола не видел необходимости так напрягаться из-за ерунды. Да и Джон вроде бы мужчинами никогда не интересовался. Ни в каком виде... – Уилл, – Никола едва ли не застонал от понимания того, что происходит в его голове сейчас, – тебе не кажется, что заставлять меня думать о Джоне Друитте, когда я готов заняться чем-то похожим на секс, просто бесчеловечно? – Ох, заткнись. И ешь. Королева драмы, а ведь Тесла считал, что это титул принадлежит только ему. Уже подойдя к Уиллу ближе, чувствуя, как накапливается во рту слюна, как напряженно ноет горло от близости такого готового быть пищей человека, Тесле в голову пришла мысль, покинувшая разум очень быстро, стоило только Уиллу опустить взгляд на его губы и шумно сглотнуть. Они оба начисто забыли, что по замыслу автора их встречи, в этой комнате должно было находиться трое. Неподрасчитали малость, или Тесла был нетерпелив, а Уилл слишком податлив. О да, со второй попытки Тесла почувствовал отклик. Намного, намного лучше. Стук каблуков приглушил ковер, а тихо прикрытая дверь – была признаком вежливости и хорошего воспитания. В конце концов, Хелен всегда была леди. Ее присутствие означало, что шпионить за бывшим любовником больше не было нужно. Пока Тесла увлеченно вылизывал неаккуратно расцарапанное плечо Уилла – под предлогом “хочу отсюда и точка” – Магнус со спины прижалась к Уиллу, ласково удерживая его левую руку в своей ладони и считая пульс, а сама откровенно пялилась – мол, не обращай на меня внимания, но между тем внимательно следила, чтобы Тесла не выпускал клыки, питаясь. Правая рука Уилла была зажата в крепкой хватке Теслы, как собственно и левое бедро, джинсовая ткань потрескивала от его пальцев…. – О, что я чувствую… Тесла прервался, облизнув губы и глядя как расширяются зрачки Уилла, как глаза его следят за языком, нарочито медленно стирающим следы крови с губ. Уилл громко втянул воздух, но единственное слово, вырвавшееся из его рта, не несло никакой смысловой нагрузки. – Это… – Сексуальное возбуждение – это вполне нормально, – шепнул женский голос, обдав ухо Уилла теплым дыханием. Если Хелен считала, что близость ее губ должна была придать Уиллу уверенности и спокойствия, то она просчиталась. Тесла фыркнул, чуть качнув бедрами вперед, не специально, разумеется, заставляя его прижаться к женщине, поддерживающей безвольное тело. – Да что ты, Хелен. Уилл резко вобрал воздух в легкие широко раскрытым ртом. Хелен перестала наблюдать за Теслой и переключила свое внимание на него. Она крепче сжала его руку, второй перехватила поперек груди, почти насильно заставляя его опереться спиной на нее. Тесла тоже удерживал его. Легко, даже не напрягаясь, он мог бы взять Уилла на руки, если бы Хелен отпустила его. Но она не отпускала. Собственница. Уилл задыхался, среди частых вздохов как чужое эхо – стоны удовольствия. Тесла снова сделал глоток, всасывая кожу и зажимая на мгновение между губами. – Ох ты, черт, – выдохнул Тесла оторвавшись от чужого плеча, когда Уилла выгнуло так сильно, что удерживаемый ими обоими за верхнюю половину тела ногами он перестал касаться земли. Волна возбуждения от этого зрелища заставила Теслу сильнее сжать свои руки на руке и бедре Уилла. Тот вскрикнул тонко, и тут же последовал предостерегающий взгляд от Магнус. Чтобы Тесла смог снова коснуться губами надреза на плече, ему пришлось нагнуться. И прижаться бедром к вставшему члену Уилла. Твердому и подрагивающему от прилива крови. Тесла порадовался – снова, – что он вампир, и воздух не был такой важной частью системы его жизнеобеспечения. Потому что вот в этот момент он едва мог дышать. Только судорожно высасывал кровь из небольшой раны, совсем немного, ощущалось, будто он пытается высосать остатки сока из коробки через соломинку. Но Уилл выгнулся снова, позволив Магнус держать его, и толкнулся членом в ногу Теслы. Да, черт возьми… Слава всем богам, что рот Теслы был занят, и эти слова остались при нем. – Никола, достаточно. И тут Уилл застонал в голос…Так опрометчиво. Он весь дрожал в их руках, податливый, с расфокусированным взглядом. Открытый… Как можно остановиться, когда тебя так просят не останавливаться? Да Хелен просто сумасшедшая. Тесла стягивал трансформировавшимися когтями джинсовую ткань в свой кулак, Уилл зашипел, должно быть когти прорвали джинсу и задели кожу. Запах, улавливаемый раньше чувствительными рецепторами, как утренняя дымка на краю поля вдали, едва-едва, сейчас стал резким, отчетливым, впервые за многие годы. Хелен могла сколько угодно делать вид непрошибаемой дамы, но играть в прятки с восприятием окружающего мира с Теслой у ее возбуждения получалось просто отвратительно. Сладковатый запах растопленной карамели и жесткая нотка обгоревшего фитиля – так пахла Хелен в этот момент, когда в ее руках беспомощно стонал Уилл, доводимый до края ртом Теслы. Уилл вскрикнул внезапно, тонко и надрывно, словно кто-то пережал его горло, стоило только звуку вырваться на свободу. Он слабо цеплялся руками за плечи Теслы, но его прикосновения ощущались как опадающие осенние листья. Тесла посмотрел на Хелен, качнул головой, и уверенно потянул расслабленное тело на себя, побуждая ее отпустить Уилла. И только когда тот оказался на диване, тяжело дышащим, с компроментирующим влажным пятном в области паха, Хелен опустилась в кресло. Почти спокойная, почти безмятежная, будто ничего и не происходило. Это она умела как никто другой. Вот только ее ногти слишком сильно впивались в мягкую обивку кресла. Но тут Тесла и сам был грешен - царапины на ее столе от его рук, к которому он отошел, в стремлении оказаться подальше от Уилла, доказывали это. В ее взгляде, брошенном сначала на Уилла, а затем на Теслу, улавливалось то, чего Тесла никак не ожидал увидеть у возбужденной чужой страстью женщины. Страх. Они оба глядели на Уилла, его грудь вздымалась часто и опадала так, как будто это лифт, летящий с высоты на большой скорости. Уилл молчал, никак не комментируя происходящее, но и не пытался сбежать, его лицо обращено к потолку, он рассматривал сеточку черных сосудов-трещин на штукатурке. В комнате отчетливо пахло удовольствием и страхом. “Ничего не будет”, – обещал Тесла своему внутреннему "я", противореча самому себе. – “Никакого секса”. И понимал, что все это звучит как прелюдия к катастрофе.***
Это не был первый звоночек, тот, кажется, был пропущен много ходов назад, этот же представлял собой сигнальный гонг перед надвигающимся цунами. Тесла ошалевшим взглядом рассматривал Уилла, держащего в руках несколько синих папок, взъерошенного, словно воробей, как и всегда. И рассматривал Друитта, стоявшего в шаге от него и улыбающегося широко, словно сытый кот, рядом с которым плещется в пыли этот самый воробей, и лениво помахивающего в его сторону лапой, не собираясь на самом деле причинять птице вреда. Джон скалился, открывая зубы, его глаза обследовали тело Уилла, задержались у ворота фиолетовой рубашки, спустились ниже по рукам к запястью. А Уилл словно и не замечал столь пристального внимания к своей персоне. Что-то говорил, жестикулируя свободной рукой, изображая что-то вроде двойной бесконечности и при этом смеялся, как мальчишка. Хелен вошла в гостиную через другую дверь и крайне некрасиво споткнулась, словно ей под ноги выстрелило дробью. Значит, подобная картина ошеломила не только Теслу, и это немного привело его в чувство. Это, или же то, что рука Джона оказалась в опасной близости от горла Уилла. – Ты так и не научился предупреждать о своем приходе? Письма, электронная почта, смс? Столько лет среди живых, пора было бы уже научиться пользоваться дарами технологий. Джон повернулся в сторону Теслы, но руку не опустил, касаясь пальцами перламутровых пуговиц на рубашке Уилла, а тот стоял, посматривая на них обоих, беспечная улыбка с его лица исчезла, но с места он не двинулся. Боже, у него должно быть где-то была кнопка, о которой никто не знает, которая отключает самосохранение. Это же надо быть таким спокойным в присутствии Джека Потрошителя? И если бы Уилл не знал, кто стоит рядом, то его поведение можно было объяснить. Но Уилл знал. И тогда вопрос оставался открытым. – Ну не надо так, Никола, это же просто визит вежливости, – Друитт вернул взгляд к Уиллу. – Мне вдруг показалось, что я не заметил кое-что важное во время своего прошлого пребывания тут. На лице Хелен снова была маска безмятежности и спокойствия, стук ее каблуков как метроном, и эхом раздавался по комнате. Она подошла ближе, ее рука скользнула по плечу Уилла, тот удивленно приподнял брови, что-то хотел сказать, но передумал, и послушно последовал за ее рукой, мягко, но настойчиво уводящей его за плечо в сторону, прочь от Друитта. Ей ли не знать, как он опасен. Никола поздно заметил, что и сам поменял свое положение, и только косой взгляд Уилла, с серой наледью беспокойства, привел его в чувство, он осознал, что еще одной преградой между Джоном и Уиллом стал он сам. У Уилла это, казалось, не вызвало ничего кроме невнятного удивления, но Джон другой. И Джон понял. Это знание, вспыхнувшее в его темных глазах, отдалось звоном напряжения в мышцах, уже готовых схватить, убежать и спрятать то, что вызвало у этого человека интерес. Приподнятые брови, улыбка, напоминающая звериный оскал, и взгляд, полный тяжелого осязаемого внимания. – У вас тут весело, я смотрю, – голос Друитта был тягуч, как темная патока, от запаха которой забивает нос и воздух перестает поступать в легкие. Хелен тихо охнула, но звук не покинул ее горла, лишь слегка приоткрылись губы, а Тесла сжал зубы, почувствовав первые болезненные отзвуки трансформации клыков. Уилл, смотревший на них, и явно находящий их поведение довольно странным, пожал плечами, прижимая папки к груди. – По большей части, да, если бы не плюшевые комочки с чьей-то легкой руки не объелись сладкого, и Тесла, – кивок в его сторону, – не подхватил где-то вирус. – Подхватил вирус? – лицо Друитта не отражало веры в эти слова. – Что, как простуду, что ли? – Может быть, но даже с его везением это маловероятно, – Уилл хмыкнул и кажется нисколько не обеспокоенным тем напряжением, что тяготеет над присутствующими, над всеми, кроме него, по видимому. – Но его сыворотка больше не питает, а убивает его, так что мы ищем альтернативные источники, пока проблема не будет решена. А потом уже начнем искать виновного. Никола осторожно дернул Уилла за рукав. – Вовсе не обязательно выкладывать всю информацию первому встречному. Уилл в ответ только пожал плечами: – Он в здании уже приличное время и пока никого не убил. – И это что, твое объяснение, почему он теперь нам всем друг? – С тех пор как я работаю здесь, я рад любому существу, не пытающемуся убить меня. Так что да, пока он не начал расчленять тут всех, он нам друг. Никола моргнул. Кажется его только что отчитали за негостеприимное поведение? Или нет? Что это вообще было? В глазах Хелен мелькнула короткая вспышка веселья. Друитт казался удивленным этими словами, он напрягся, вытягиваясь, и становясь похожим на питона. И Тесла с тем же удивлением понял, что всерьез обеспокоен тем, что это может быть акт агрессии со стороны кого-то неизвестного. – Я могу взглянуть на твой дом, возможно, смогу найти следы чужого присутствия. Это предложение прозвучало как нечто, не требующее разрешения, скорее, как нечто, почти случившееся и о чем уведомляют уже постфактум. Никола, не желавший обнаружить по возвращении входную дверь разнесенной в щепки кивнул, бросив на Хелен вопросительный взгляд. Та ответила короткой успокаивающей улыбкой, но как-то заторможено, словно ожидала несколько иной реакции от своего бывшего любовника. Джон редко изъявлял желание оказать помощь кому-то кроме нее. С ней он спал в конце концов, и почти наверняка был искренне в нее влюблен. С Теслой же у него были сложные отношения. – Это было бы неплохо, только скорее всего все, что можно было найти уже давно испарилось, Тесла тут уже которую неделю ошивается. Уилл весело улыбнулся, и Тесла вдруг понял, что тот делает это нарочно, и тем не менее поддался и увидел, как от удовольствия его зрачки слегка расширились. – Я что делаю? – Тесла действительно не мог позволить, чтобы кто-то заподозрил, что он может "ошиваться" где-либо. – Ошиваешься, бродишь по коридорам, всем своим видом представляя образец Кентервильского приведения. – Я совершенно не похож на эту электромагнитную субстанцию. Тесла припомнил этот сгусток энергии, обживший несколько верхних этажей замка, который правнуки первого владельца наконец-то решили отремонтировать. Сгусток именовал себя совершенно непроизносимым именем, меняя его каждые три минуты разговора, требовал себе трон и прислугу, и в итоге спор о переселении закончился смачным плевком липкими плазматическими выделениями в сторону Уилла и электрическим импульсом в Хелен. У нее забавно торчали волосы в разные стороны, когда они выбрались наружу с откровенно пованивающим Уиллом. – Да, в самомнении ты ее точно обогнал. – Ты не можешь говорить это серьезно, Уилл. – Милые детские шалости, – рассмеялся Друитт, прикрыв ладонью рот, его все это забавляет. Хелен тоже улыбнулась, но напряжение не покинуло ее мышц, ее тело и разум все еще готовы к схватке с врагом. Но Джон не делал никаких попыток устроить погром, он был спокоен и вежлив, и чрезмерно внимателен к Уиллу, которому, помнится Тесле, раньше не уделял столько времени. Уилл попрощался и вышел из комнаты, но это явно было не его собственное желание, косые жесткие взгляды Хелен тому доказательство. – Зачем ты здесь? Друитт пожал плечами, под бледно-серой рубашкой показался свежезашитый широкий шрам на плече, черные нити явственно выделялись. – Я не могу соскучиться по старым друзьям? Хороший вопрос, очень хороший, особенно учитывая столь пристальное внимание к молодому помощнику Хелен. – Звучит как что-то маловероятное, – Тесла попытался быть милым, и доброжелательная улыбка удалась ему намного лучше, чем Джону. – Я надеюсь, что можно не ожидать толпу твоих разъяренных неприятелей? – подала голос Хелен. Джон покачал головой, с неприятным прищуром рассматривая свою подругу. Та улыбалась, неестественно широко и в этом движении не было капли искренности. Она это знала, но не пыталась исправить положение, присутствие Джона в доме ее нисколько не радовало и улыбка испарилась через какое-то мгновение, оставив ощущение явного неодобрения. Тесла видел ее тщательно скрытое беспокойство, видел, как она то и дело бросает короткие взгляды на родные стены. Тесла знал, что именно интересует ее сейчас. Защитный барьер. Защитный барьер, по прежнему являвшийся чуть ли не единственным, что защищало жителей этого Убежища от близкого общения с Джоном Друиттом. Учитывая то, как легко Джон оказался в здании, полагаться на ставший уже привычным щит не было причин. По крайней мере до тех пор, пока Генри не настроит охранную систему по-новой. Хелен заметила, что сама стала объектом наблюдения Теслы, скупо улыбнулась, все еще напряженная. – В таком случае я вернусь к работе, кажется, с нашим грузом в порту Швеции небольшие проблемы. Когда Хелен вышла, оставив мужчин наедине, в комнате повисло тягостное молчание. Джон бухнулся на диван, вытягивая свои длинные ноги на стол, и походит на сытого удава. Тесла выхватил книгу с полки наугад – теплый тканевый переплет, потрепанный, с торчащими нитями, что-то из семидесятых годов, – и ушел, слыша тихий смех себе в спину. Он подумал, что Джон Друитт врет. И совершенно не пытается это скрыть.***
Присутствие Джона не было заметно глазу – комната, отведенная ему не использовалась, двери ее были распахнуты, постель не тронута, только раз за разом кто-то меняет истаявшую свечу на тумбе у кресла и это доказывало, что временный хозяин комнаты все еще был в здании. Это и то, что Уилл стал редким спутником Теслы в его свободном времяпрепровождении. Они зачастую мало разговаривали, пока слонялись по коридорам Убежища – один в поисках захватывающего занятия, второй в попытках удержать от глупостей первого – но молчание давно уже перестало быть неловким, вызывая только уютное ощущение покоя. Теперь же время Теслы в плотном графике Уилла было без спросу отдано Джону. Хелен, как выяснилось позже, тоже была не в восторге от этих изменений. А Уилл... Черт знает о чем он думал, но сидя в библиотеке на диване, будучи фактически прижатым к мягкому подлокотнику Джоном, он был абсолютно спокоен и легко улыбался, погруженный в чтение. Джон касался его только коленями, все выглядело так обыденно, не зная Джона Друитта так долго, сложно было бы представить, что тот сел таким образом специально, совершенно лишая Уилла личного пространства. Они разговаривали, тихо и не спешно, но довольство Джона выглядело по-настоящему искренним, когда он отвечал на вопросы Уилла, что-то объясняя и хохоча, широко открывая рот. – Он смеялся? – Никола знал, что на его лице выражение неприкрыто шока, но ничего не мог с этим поделать, когда Хелен поставила его в известность об этом случае в первый раз. – Ты, должно быть, шутишь. Хелен тогда только покачала головой, она сама кажется не верила в то, что сказала, и была неожиданно испуганно–удивленной. А теперь Никола и сам оказался свидетелем этому. Джон не притворялся, что компания Уилла его интересует. Уилл не притворялся, что компания Джона его не пугает. А должна была бы... – Что у вас происходит? – спросил Джон напористо тем же вечером, стоило только Уиллу распрощаться и отправиться с Кейт в какое-то странное и забавное место с неприятным названием "Стоки". Никола нахмурился на мгновение, но потом его губы растягиваются в улыбке, выглядевшей очевидно так же как и ощущавшейся – ядовитой, с оттенком плесени, говорящей о явном нежелании продолжать общение. Но Джон продолжал наступать, а Тесла отступать, это было вовсе не бегство, а просто логичное желание держаться от него подальше. – С вами тремя, что происходит? – Тебе разве не следует слегка сбавить обороты? Чуть меньше воображения и чуть больше контекста? – Ты, Хелен и этот парень. Он насквозь пропах вами. – Мы живем в одном доме... Джон оборвал его жестко, категорично: – Они живут в одном доме, не ты. – Сейчас, – исправился Тесла, предпринимая попытку отойти, но Джон сдвинувшись в сторону, помешал ему, – мы временно живем в одном доме, и это объяснимо. – Если бы он был вашим общим свитером, эта вонь была бы объяснимой, но никак иначе. – Черт, неужели так сильно, – тихо вырвалось у Теслы, и он поморщился, видя, как расширяются зрачки Джона. – Да, и я бы хотел услышать объяснения. И чтобы хоть бы одно звучало достаточно правдоподобно. – Мне кажется или это не должно тебя касаться? – Это не обсуждается, Никола, что происходит? – Что-то, во что тебе лучше не лезть. Джон некоторое время рассматривал его лицо, но потом отошел в сторону, позволяя Тесле покинуть кабинет. И тому потребовалось усилие воли, чтобы не оказаться в комнате Уилла, использовав свое вампирское преимущество в скорости. Тесла не позволил своим мыслям зациклиться на вопросе, почему комната Уилла пришла ему в голову как первое безопасное место. Проблем было достаточно и без этого. Следующие два дня прошли в непривычной тишине. Во первых, по причине отсутствия Уилла, по прежнему пребывающего вместе с группой где-то в туннелях под городом. Связь с ним была неустойчивой и при последнем разговоре с Хелен рядом с ними было что-то большое и липкое, напоминающее разумную плесень, либо Здоровяк только что схватил Уилла за задницу ногой Кейт. Последнее было физически невозможно, но помехи и искажение сигнала творили с человеческой речью настоящие чудеса. В общем Уилл явно не скучал под землей, его возвращение планировалось на вечер пятницы, и Уилл очень просил, чтобы его ванную за следующие два дня его отсутствия никто не использовал для экспериментальных разработок. Тесла почему-то был уверен, что это пожелание относилось именно к нему, но виноватый взгляд Хелен заставил его усомниться. – Ты что-то делала с его ванной, пока он был в отъезде? Ты меня пугаешь, женщина. Хелен тогда чересчур жестоко стукнула его по плечу. Второй причиной был тот факт, что Джон покинул Убежище на следующее утро после их последнего разговора с обещанием вернуться. Тесла надеялся, что это обещание потребует у него достаточное количества времени, что бы они все успели по нему соскучиться, была только одна проблема: Тесла никак не мог прикинуть, сколько сотен лет на это может потребоваться. Но Джон, по видимому, его не слушал. Генрих наотрез оказался развлекать великого гения, охраняя свою лабораторию так же рьяно, как самка защищает своих детенышей. Что ж, этот инстинкт Тесла вполне мог понять, поэтому отложил визит в лабораторию до того момента, когда инженер отправится на боковую. К тому же, кажется, Генри был несколько обижен на Теслу за вмешательство в программный код – это выяснилось примерно через сутки, когда Генри выполз из своей мастерской и его обвиняющий перст был направлен в сторону вампира. Ну да, Тесла лишь немного увлекся. В любом случае, все должны радоваться, что это совпало с появлением Друитта в крайне добродушном настроении. А вот если бы он жаждал крови и насилия, то, разумеется, Тесла не стал бы отпираться и взял всю вину на себя. Сам Никола совершенно не видел смысла обижаться на него теперь. Когда все так удачно сложилось. Мохнатый Здоровяк блуждал по коридорам и лицом выражал крайнюю степень своего мысленного отсутствия в этом доме. Кажется, ему было одиноко. В руках Здоровяка, в те редкие моменты встреч с прогуливающимся Теслой, можно было заметить то пустой поднос, то аппаратуру для чистки оружия, все это выглядело так, словно он не знал, чем занять руки и голову. Только на следующее утро, обнаружив Здоровяка в компании, – большой компании, к слову, – вишневых кексов, Тесла припомнил, что Уилл отбыл в свое путешествие не один, а вместе с бывшей контрабандисткой. Хелен оккупировала лабораторию, и кроме металлического отзвука движущихся деталей в технике изредка слышались ее ругательства на старом польском. Хелен редко позволяла себе выражаться, так что Тесла предполагал, что эксперименты с вариациями сыворотки далеки от успешных. Честно говоря, Тесла даже не был особенно против. Чистая кровь Уилла давала намного больше, чем ее химический заменитель. Более приятный вкус, больше чувство сытости, больше силы, но, увы, вызывала привыкание и сильную жажду получить больше, чем требовалось организму Теслы. С сывороткой такой проблемы не стояло – Тесла никогда не испытывал желания употребить больше необходимой дозы. Сейчас, сравнивая, Тесла понимал, насколько отвратительная субстанция оказывалась в его желудке ранее. Тесла вздохнул и поморщился, ощутив зуд в деснах, стоило только подумать о том, какова на вкус кровь Уилла. Подобная реакция тоже относилась к отрицательным эффектам живого питания. Тело Теслы явно испытывало необычайно сильную привязанность к Уиллу и его биологическим жидкостям. Хелен бы не одобрила. Уилл, кстати, тоже. Впрочем, Тесла уже не мог быть уверен в последних двух заявлениях.***
В общем, все было прекрасно. До неприличия солнечное утро вторника, до отвращения довольно ухавший Здоровяк, чье приподнятое настроение совершенно точно было связано с возвращением смуглокожей Кейт, пропахшей кислыми сливами. Тесла не стал как-либо комментировать это зрелище, потому что сам, мягко говоря, был грешен. Возвращение Кейт означало конец затянувшемуся путешествию Уилла, почему-то выглядевшему более помятым и пыльным, чем обычно. Но улыбался он широко и искренне, когда обнаружил Теслу, занявшего кушетку у него в кабинете. – Я не должен быть удивлен, – рассмеялся Уилл, бросая сумку под стол. – Готовь свои рецепторы, я собираюсь хорошенько провонять тут всё. Тесла улыбнулся и принюхался. Да, пот, пыль, немного возбуждения. Ничего страшного, если конечно запихнуть Уилла в душ минут через десять. – Но ты же собираешься смыть с себя все это? – Тесла оглядел Уилла. – Разумеется. – Тогда можешь вонять, в конце концов это твой кабинет, – и когда Уилл проворчал что-то похожее на "хорошо, что ты еще помнишь это", уточнил, – но только недолго. Уилл потянулся, на его локте было серое пятно засохшей грязи, волосы встопорщены, рубашка задралась, обнажив несколько крупных синяков на пояснице. И Тесла вовсе не провожал его взглядом, когда Уилл вышел из кабинета. Совершенно точно нет. Тесла никогда не думал, что будет так рад возвращению этого смертного. Чуть позже вечером Уилл и Хелен расположились в малой библиотеке, обсуждая результаты недавнего путешествия. Уилл много жестикулировал, описывая как они с Кейт поскользнулись на испачканном слизью полу около гнезда и электрический заряд опалил заросшую аномальным мхом стену, после чего стена засветилась, а абнормал, на которого они охотились, запустил в них струю липкой субстанции из своего хоботка. Хелен смеялась, запрокинув голову, обнажая шею, и выглядела расслабленной и довольной, на ее пальцах еще оставались желтоватые следы химических реагентов, волосы были немного растрёпаны, но в целом она была счастлива. Тесла, сидевший в кресле у камина, улыбнулся. Он думал, что будет единственным, кто неестественно рад возвращению Уилла. Он ошибался. Хелен даже разрешила ему выпить вина по случаю счастливого воссоединения их маленькой аномальной семьи. Тесла полагал, что Хелен понемногу начинает понимать, что на сыворотку можно больше не надеяться. Ни один из экспериментов не дал достаточно процентов на положительный результат, чтобы рискнуть снова и дать Тесле испытать вариант сыворотки лично. Выражение лица Уилла стало печальным при ее словах, но лишь на секунду, и он снова вернулся к своему рассказу. Кажется, он тоже понял, что его роль живого обеда продлится на неопределенный срок. В общем, все было довольно мило и по-семейному. Пока пространство не разорвало телом Джона Друитта, держащего за шкирку чье-то другое тело, не имевшее на первый взгляд каких-либо опознавательных признаков. Хелен страшно ругалась, пока Джон объяснял, что этот абнормал был в доме Теслы и как он его выследил. Сам Тесла, заполучив с вой адрес сразу три разгневанных взгляда, поторопился уточнить, что это существо ему не знакомо. – Если бы я знал того, кто был в моем доме в мое отсутствие и мог отравить мою сыворотку, разве я не сказал бы сразу? – Тесла очень, очень старался быть убедительным, и, черт возьми, в конце концов именно сейчас он говорил правду. – Ну да, разумеется, раньше ты никогда не скрывал от нас важную информацию, – Уилл не выглядел особо убежденным, впрочем, как и хмурящаяся Хелен. – Он без сознания, нужно доставить его в лазарет. – А потом я мог бы поговорить с ним еще раз, – Джон пожал плечами и выразительно тряхнул тушу мужчины, которого все еще держал за шкирку. Тесла фыркнул: – Те, с кем ты разговариваешь, имеют тенденцию умирать, так что это не слишком хорошая идея. Хелен кинула. – Никола прав, этот абнормал нужен нам живым. Если это действительно он отравил сыворотку, то если он расскажет формулу, я смогу сделать лекарство. – Он расскажет, – некоторые улыбки Джона Друитта реально пугали. – Джон! Хелен шикнула! Хелен шикнула на Джона! Боги, Никола не думал, что доживет до этого.... Джон никак не отреагировал и исчез вместе с Хелен и своей добычей. Уилл остался, потер шею, рассматривая шнурки на своих ботинках. На Теслу, подошедшего к нему, даже не поднял головы, хотя не заметить перемену в расположении фигур в библиотеке было бы проблематично, ведь Тесла наклонился и понюхал его волосы. – Ты понюхал мои волосы? – спросил Уилл все еще не поднимая головы. – У тебя поразительная наблюдательность, мой юный друг. Пахло вкусно. Уилл использовал что-то мягкое, практически без запаха, позволив Тесле наслаждаться ароматом его собственного чистого тела. Совсем чуть-чуть отдавало кислинкой, но чтобы полностью избавиться от последствий путешествия по сточным трубам потребуется несколько заходов в душ. И, может быть, достаточно жесткая мочалка, чтобы снять верхний омертвевший слой кожи. Потому что это просто неприемлемо. Кислинка хорошо в вине, но никак не на любовнике. – Что, прости? – голос Уилла был тих, а вдохи рваными и быстрыми. Тесла моргнул, чуть отодвинувшись. Его рука каким-то образом оказалась на пояснице Уилла, лишь слегка касаясь его футболки, лишь эхо настоящего прикосновения. – Что "что"? – То, что ты сказал. О вине и... – Уилл поднял голову, но смотрел не на Теслу , а исключительно на стенной шкаф, уставленный книгами. – И любовнике. Ох, вот же черт. – Я не думал, что сказал что-то вслух, – выдохнул Тесла, заворожено глядя на бьющуюся под кожей Уилла жилку. – И часто ты говоришь вслух то, что не должен? – Думаю, проблема в тебе, слишком вкусно пахнешь. Уилл хмыкнул: – От меня все еще воняет сточной канавой. – Ты слишком плохо о себе думаешь. Не нюхать, не нюхать, не нюхать.... Какого черта попытка понюхать другого человека считается неприличной? – Ну, раз ты так говоришь... Нет, ну это просто невозможно. – Идем, – Тесла осторожно перехватил ладонью его руку и потянул в сторону коридора. Уилл поддался, но даже если бы он упирался, Тесла все равно не заметил его жалких попыток сопротивления. Попытка была лишь одна, перед тем как Тесла открыл дверь и запихнул Уилла внутрь комнаты. – Я не гений, и, боюсь, мне требуется объяснение, что мы делаем в спальне Хелен. Уилл потрогал деревянные резные опоры кровати, – Хелен любила классику – с интересом осмотрел черно-белые фотографии на полке. Тесла, конечно, не был против небольшого экскурса в прошлое Хелен Магнус, но сейчас его интересовало настоящее. Уилл замер, стоило только ладоням Теслы коснуться его бедер. Джинсовая ткань, привычная, еще пахнущая стиральным порошком, слабо затрещала, когда Тесла позволил себе сжать пальцы чуть сильнее. – Ты голоден? – Уилл проследил за чужими пальцами, скользящими вверх, задирая футболку. – Не в гастрономическом плане, нет, – Тесла прижался к Уиллу, уткнувшись носом в затылок, и шумно втягивал воздух. – Но если я проголодаюсь, ты же не откажешь мне? И давай поторопимся, у меня есть стойкое ощущение, что вскоре к нам присоединится наш неформальный лидер, мы же не хотим заставлять ее ждать? Уилл сглотнул. И задышал чаще, только коснувшись губами кожи на его шее, Тесла заметил, что ритм его сердцебиения изменился. Легкое, но настойчивое давление и Уилл – подчиняющийся и ведомый – двинулся ближе к кровати. Его шаги были неровными, рывками, словно жеребенок, впервые поднявшийся. Он вцепился в вытянутую руку Теслы так крепко, будто это прикосновение – единственное, что он сейчас способен осознать. Стукнувшись коленями о кровать, Уилл упал вперед, упираясь руками в матрас. Он пытался было перевернуться, но Тесла не позволил. Задрал его рубашку и оставил языком влажную дорожку вдоль выступающих позвонков. Уилл всхлипнул тонко, руки задрожали и подогнулись, но он удержался, забравшись чуть выше на кровать. Теслу этот устраивало, он сам дышал в такт с бешеным стуком сердца Уилла, и если бы Тесла был человеком, то от такого ритма он уже терял бы сознание. Аромат лаванды донесся до сознания Теслы словно эхо под церковным сводом. Уилл слабо застонал, когда Тесла по случайности неловко толкнулся бедрами вперед, впечатываясь в твердые ягодицы Уилла. Никто из них не обратил внимания на тихий щелчок дверного замка. Трясущееся тело, переизбыток адреналина, нехватка дыхания и загнанное сердцебиение, вырвавшее из горла хриплый полустон. Тесла бросил короткий взгляд через плечо и вернулся к дрожащему в его руках Уиллу. Как он и думал - не его одного влекло в Уиллу. Хелен у двери цеплялась за дверной косяк. И кроме всего того великолепия возбужденного безумия, что наполняло комнату, Тесла увидел вспышку удивления. Не от того, что ее кровать неожиданно оказалась занята. Кажется, она совершенно точно знала, что именно тут происходит. Хитрая английская леди. Ну разумеется, она знала. Теперь, когда до свободы от вируса оставалось так недолго – ну, плюс-минус какие-то пара часов – разум позволил себе подумать наконец-то чем-то помимо формул. Уилл дернулся в его руках и мысли Теслы вернулись к тому, чтобы поскорее избавить его от одежды. И себя заодно. – Надеюсь, ты спросил его согласия? – голос Хелен был едва слышен, но звучал он близко, женщина подошла ближе к кровати и стояла теперь по левую руку Теслы, прижимаясь к стене. Она еще пыталась держать себя в руках и не трогать Уилла. Лично Никола не планировал даже пытаться осилить столь тяжелое сейчас действие. Некоторым желаниям все же лучше позволить одержать верх над разумом... – Он согласился... – Он соглашался кормить тебя, а теперь в этом не будет необходимости. Уилл всхлипнул снова, дернулся вперед и Тесла дернул его назад, заставил прижаться ягодицами к себе, сжал руки на бедрах сильнее, теперь уже совершенно точно желая оставить несколько своих следов на светлой коже, нагнулся и прихватил зубами кожу на спине. Долой рубашку, Уилл хныкнул, позволяя лишить себя этого элемента одежды. – Если он недоволен, то стоит начать сопротивляться, – Тесла лизнул следы своих зубов, и шумно вобрал через ноздри воздух, прежде чем перевернуть Уилла на спину. Тот поддался, едва ли что-то соображая, и застонал, когда Тесла почти лег на него, ладонью прижавшись к его промежности, где твердел и подрагивал крепкий член. – Он выглядит недовольным? – шепнул Тесла, почти касаясь губами выставленной словно напоказ шеи, вызвав хриплый стон – По-моему нет. По-моему даже наоборот. – Твою мать! – Видишь? – Тесла даже не смотрел на Хелен, сейчас его больше занимало то, как темнели глаза Уилла, если сжимать ладонь на его члене через джинсы в такт его частому и шумному дыханию. Уилл дернулся, когда Хелен забралась на кровать у изголовья. Юбка задралась, обнажая колени и когда одно оказалось близко к лицу Уилла, его губы коснулись ее кожи в смазанном поцелуе. Тесла с удивлением услышал собственный сорванный стон и понял, что на Уилле все еще слишком много одежды. Уилл застонал, когда Тесла не слишком аккуратно стягивал с него джинсы, кажется, они свалились на пол, или, может быть, отлетели к стене, уронив чашу с фруктами около кресла. Всем было наплевать. Одежда Теслы оказалась на полу намного быстрее. Хотя, кажется, он просто пропустил сам процесс своего обнажения, потому что его дыхание перехватило, когда голова Уилла оказалась скрыта под юбкой Хелен. И Тесла совершенно точно знал, что он там делал. И, черт возьми, он хотел это видеть. Честно говоря, Тесла не думал никогда всерьез, что окажется в одной постели с Хелен, собираясь заняться сексом. Не смотря на практически два столетия глубокой привязанности к ней, вероятность такого расклада всегда находилась максимально близко к нулевой отметке. Даже если во времена Оксфорда он и позволял себе влажные фантазии о ней, то никак не так... Бедра Уилла были придавлены Теслой к кровати, его голова скрыта под слоями юбки Хелен, вытянувшейся в спине и стонущей. Ее руки гладили грудь Уилла, в то время как его тело выгибалось под жадными прикосновениями Теслы, и иногда их руки соприкасались, и Никола чувствовал, как бурно реагирует на это его пенис, и без того твердый и готовый от постоянного трения о бедра Уилла. Да, определенно не так, но Тесла совершенно не был против. Член Уилла был уже полностью возбужден, прикосновение к покрасневшей и блестящей от выделений головке , вызвало грудной низкий стону у Уилла и шокированный шумный выдох Хелен. Одно движение ее руки и юбка оказалась отброшена в строну, словно ненужная скатерть. Как удобно. Никола задержал дыхание, глядя как движется горло Уилла, пока Хелен на его лице раскачивается взад и вперед, Тесла почти мог ощутить ее вкус на своем языке. Черт возьми. Уилл оторвался на секунду от вылизывания Хелен, ровно ради того, чтобы Тесла услышал его надрывный стон. Это и нервный рывок бедрами сказали достаточно. Уилл был на удивление узким, влажным от пота, но узким и сладко пахнущим острым возбуждением. Тесла с трудом удержался, чтобы не сорваться, продолжая растягивать напряженную пульсирующую дырку ануса пальцами. От укуса внутренней стороны бедра Уилла у Теслы заныли в предвкушении десны, кончики пальцев слегка онемели, потребовались усилия, чтобы предотвратить трансформацию. Секс в таком состоянии мог быть небезопасен для Уилла...Может быть, как-нибудь позже. Пальцы входили все глубже, касаясь той точки, от которой Уилл так отчаянно двигал бедрами навстречу и вверх, пока своей ладонью Тесла поглаживал свой член. Ему не нужно было больше, он чувствовал, что на большее никто из них сейчас будет просто неспособен. Хелен оставляла следы от своих ногтей на теле Уилла, ее распахнутые глаза ни на секунду не прекращали следить за каждым движением Теслы. Она вспотела, ее волосы лежали темными влажными прядями на шее. Она была уже близко, Никола чуял это так же отчетливо, как и пахнущее яблоками и ванилью возбуждение Уилла. Тесла не примеривался особо, в тот момент его больше заботила близость их общего оргазма, но ноги Уилла оказались залиты его спермой, живот и бедра Уилл запачкал самостоятельно, и обессиленная Хелен, скользнув в поисках опоры вперед, к Тесле, размазала белесую жидкость по его животу. – Я вас ненавижу. Вас обоих, – выдохнул Уилл спустя полчаса, пока они втроем лежали в постели, все еще липкие от пота и интимных выделений. Говорил он рвано и хрипло, будто слова давались ему с трудом, зажатый между Теслой и Хелен, он выглядел удивительно уместно. Хелен только приподняла голову и посмотрела на Теслу, тот вздохнул и прислушался к ровному стуку сердец и шепнул: – Расслабься, он врет. Женщина погладила небольшую ранку, оставшуюся у Уилла от того случая несанкционированной кормежки, но ничего не сказала. Уилл тяжело и как-то печально вздохнул, его грудная клетка под ладонью Теслы поднялась и опустилась. – Меня хоть кто-то здесь воспринимает всерьез? Оба – и Хелен, и Никола – проигнорировали этот глупый вопрос, только прижались к нему поплотнее, и вдыхали его теплый и такой домашний запах умиротворения. Уилл оказался удивительно уютным. Должно быть в этом его суперсила.***
Никола не двигался, чувствовал, как дрожат пальцы и спрятал руки за спину, но продолжал стоять у двери, глядя на Уилла, развлекающего своими милыми глупостями Джона. От него все еще ярко пахло гелем для душа, но сейчас хотя бы ядерный аромат отходов жизнедеятельности не вызывал тошноту, оставаясь ощутимым едва-едва. Сейчас его перекрывал аромат секса и двух любовных партнеров. Оказалось очень приятным то, что от Уилла сейчас пахло Теслой и Хелен сильнее, чем когда-либо раньше. Чувство собственности было сыто этим фактом. Этим и тем, что Тесла прекрасно помнил про следы от своих зубов на внутренней стороне бедра Уилла. Вот Уилл что-то сказал, заставив Джона широко оскалиться, а потом сам же засмеялся, очевидно понял, что сморозил очередную чепуху, нисколько этого не стесняясь. Его рука касалась манжета Джона и Уилл похоже не собирался это исправлять, не видя ничего плохого в этом жесте. Возможно, он даже не обратил на это внимания. А Никола видел. И беспричинно злился, от чего в груди будто оседал разгоряченный кусок тяжелого свинца. Он мог бы сломать трахею, мог бы выбить его позвоночник из тела, словно фрагмент дома из детского деревянного конструктора. Мог бы вгрызться в его шею, заливая кровью свою рубашку, чувствуя на языке эту потрясающую густую массу, вперемешку с частичками мяса из неаккуратной раны. Вместо этого Тесла делает глоток вина, первый за эти несколько недель. Хелен ведь разрешила. Никола облизнул губы, собирая остатки сладковатой влаги из старых погребов Италии, но не чувствовал того удовлетворения, что испытывал от нахлынувших удушающей волной мыслей. Он не знал, в чью шею хотел погрузить клыки в тот момент. Джона или Уилла? И факт того, что он стоял и выбирал, словно на дешевом аукционе, заставлял беспокоится. Тесла вздохнул. Он вообще слишком много беспокоился с тех пор, как перешагнул порог Убежища. С этим явно давно пора было заканчивать. Но он не хотел. И это тоже было плохо. Тесла не знал почему, но знал, что это так. А еще он знал, что уже слишком поздно. Мужчина, ставший гостем Убежища исключительно по доброй и, кажется, включающей в себя насильственные методы убеждения, воле Друитта, был абнормалом. И сектантом. И параноиком. И немного, лишь слегка, шизофреником. Стремился к тому, чтобы абнормалы заняли поверхность Земли как вид, и доказали свое превосходство. Его выбор первичной цели был довольно странным и, по видимому, основывался на человеческих книгах о вампирах. Книжные ужасы, воплотившиеся в реальность, очевидно должны были указать людям на их место в пищевой цепочке. Очень странно и очень глупо. Но Тесла был польщен. Уилл тогда рассмеялся и похлопал его по спине: – Как мало, оказывается, тебе нужно для счастья. По замыслу сумасшедшего абнормала – Роджера, Никола, Роджера – обезумевший от голода вампир должен был начать охотиться на представителей человеческого вида. Следующими в очереди на безумие кажется были подвиды двуликих абнормалов, по большей части обитающих в туннелях под городом. Попасть к Тесле в дом оказалось на удивление легко - беспечный вампир едва ли следил за безопасностью своего жилища, проводя большую часть времени в дрейфе между лабораторией и винным погребом. На этот моменте объяснений осуждающий взгляд Хелен стал крайне ощутим, как-то даже по-особому болезненно. Но Никола Тесла не обезумел, как ожидалось, а потом и вовсе пропал из своего дома практически на месяц. А вместо него появился крайне раздражительный безволосый субъект, переломавший несостоявшемуся отравителю несколько ребер, совершенно не объяснившись. После длительных переговоров Хелен все-таки получила чистый образец яда, судя по хищной улыбке, женщина планировала снова запереться в лаборатории и на этот раз получить положительные результаты в тестировании сыворотки. Абнормал был отпущен, после нескольких слов, сказанных Джоном ему на ухо, тот явно не желал больше иметь какого-либо отношения к планам на мировое господство. Хелен, счастливая, удалилась. Уилл, не менее счастливый, отправился отсыпаться. А Джон выглядел немного ошалевшим, когда унюхал что-то новое от проходящего мимо него Уилла. Тесла даже знал, что именно, и в ответ на косые взгляды Друитта только пожал плечами. Что тут поделаешь, никто из них не планировал такого исхода. Жители Убежища в лице Никола Теслы вновь спасены. Можно было со спокойным сердцем возвращаться в свое уютное жилище... Вот только, что-то не хотелось. Тем более в голову настойчиво лезли мысли о том, сколько потребуется времени, чтобы растянуть Уилла достаточно, чтобы тот смог принять слегка не сдержанного вампира. Возможно, будет безопаснее, если изучением этого вопроса сначала займется Хелен. Ее пальчики в когти пока не трансформируются. Слегка беспокоил тот факт, что эта несколько нездоровая привязанность к вечно взъерошенному смертному - всего лишь последствия искаженного эха древней крови, связывающей Хелен и Теслу, и яда, сотворенного местным одичавшим шизофреником... Благо, Друитт оказался защищен от этого воздействия, иначе малышу Уиллу пришлось бы не сладко. В любом случае, Никола Тесла не видел причин предпринимать что-то, пока это искрящиеся взаимодействие между ними не причиняет никому вреда. А потом... Потом может Хелен что-нибудь придумает.***
Когда человек чем–то занят, его время бежит быстрее. Так говорят среди людей. Когда ты живешь на земле не первое столетие, твое время утекает сквозь пальцы как мелкий горячий песок. Ты едва ли замечаешь, как одни сутки сменяются другими, чередуются времена года под старый танцевальный ритм. Частенько задаешься вопросом, что бы ты сделал, чтобы снова ощущать радость от яркого рыжего древесного оперения над головой. Никола Тесла моргнул и отвернулся от окна, за которым начинал моросить промозглый дождь. На город медленно, как ленивый хищник, наползала осень. Снова. Каждый год, если быть точным, но не смотря на это знание Тесла не мог не поморщиться, видя капли на стекле и серое, затянутое надутыми облаками, небо. В кабинете Магнус было тепло. В воздухе пахло ее простыми духами, едва–едва, то, что осталось от вчерашнего званого обеда в Министерстве обороны. Цветы в вазе на столе уже грустно склонились на правый бок, простояв тут несколько дней. Подарок приятный, но ни к чему не обязывающий. Никола нахмурился. Он сидел, развалившись в кресле, все последние три дня потягивая вино, и чувствовал себя словно засыпающая на жаре ящерица. Но случилось что–то такое, что вдруг всколыхнуло его рефлексы. Что–было то не так. По кабинету были расставлены свечи разной длины и толщины, вместе с теплым мягким освещением они источали аромат тающего воска. Не смотря на столь длительное соседство с электричеством Магнус предпочитала простые старомодные свечи новшествам 21 века. Но Никола был уверен – его старая подруга не покидала кабинет ни на секунду. Даже сейчас, когда напряженность в его теле беспокоила его самого, Хелен Магнус была крайне увлечена происходящим на компьютерном мониторе. Что–то записывала, задумчиво прикусывая губу – старая привычка, от которой не избиваться и за несколько жизней, – крутила часы на тонкой цепочке–браслете. – Кто зажег свечи? Ты же никогда этого не делаешь. Хелен задумчиво покачала головой, отстранено, будто рефлекторно реагируя лишь на звук чужого голоса, ее взгляд скользнул по экрану, в стеклах очков отразился текст на древнееврейском. На несколько минут комната снова погрузилась в тишину, но ответ все же слетел с губ женщины, но как–то неуверенно. Как то, что не заслуживает особого внимания. – Должно быть, Уилл заходил… Ах, точно. Николе потребовалось больше времени, чтобы привыкнуть к изменениям – вечный спутник Магнус, куда бы она не пошла, теплый и бесконечно терпеливый Уилл, теперь насквозь пропах Хелен и самим Теслой. Кажется, даже Джон, с трудом терпящий незнакомых людей в своей зоне комфорта, привыкает быстрее. Их разговоры с Уиллом выглядят крайне уморительно, на взгляд Теслы, разумеется. На лице Джона в такие моменты обычно бывает выражение детского удивления, должно быть от осознания того, что этот молодой человек частенько забывает о том, кто перед ним. Так легко и просто. Даже маленькая смуглокожая воровка, не смотря на свой хорошо подвешенный язык, не рискнула оставаться с кем–то из них наедине на длительный срок. А Уилл не чувствовал дискомфорта, когда оказался зажатым на диване между Джеком Потрошителем, развалившемся на одной половине, и представителем древней расы вампиров, занявшем другую часть дивана. Бедняге Уиллу оставалось лишь немного места. Но его это не смущало. Он вытянулся, умудрившись переплести их конечности так, чтобы это не выглядело одной из поз трактатов о любви, и в тоже время устроиться с комфортом, чтобы спокойно дочитать книгу, не мешая древним потягивать из бокалов вино. Ах, да, и при этом надо было еще умудриться сохранить чувство уюта и избежать смущения или неловкости. Кто–то прекрасно рисует, кто–то одарен в музыке, а Уилл должно быть являлся тем редким представителем человеческого вида, который умел подстроиться подо все. Он совсем перестал пользоваться лосьоном, что заметил Никола, втягивая однажды теплый воздух одним глубоким вдохом. Чуть–чуть аромата утренней от свежести зубной пасты, но это как мелкая пыль в воздухе – не стоит внимания. Даже на официальные личные встречи по делам Убежища Уилл уходил, пропахнув до костей Теслой и Хелен, что, кстати решало некоторые проблемы с посторонними заинтересованными абнормалами. Они же не идиоты, чтобы приставать к тому, кто уже принадлежит кому-то другому. Уилл умудрился расставить свечи по кабинету Магнус так, что ни один из бессмертных, находящихся в это время в комнате, даже не обратил на него своего внимания. Они настолько привыкли к Уиллу, что никто даже не заметил его появления: инстинкты молчали, разум знал, что в присутствии этого человека опасности нет. И никогда не будет. Никола косо взглянул на свой бокал с остатками темного напитка на дне, за несколько недель вынужденного поста он успел порядком соскучиться по этому вкусу. Загадка бездонной бутылки была решена. Уилл подошел так близко, а инстинкты хищника даже не шевельнулись... Никола уже не в первый раз задумывался о долговечности верности Уилла. Но все эти маленькие сигналы говорили, что пора прекращать задумываться об этом и начать действовать. Тем более Тесла не хотел бы рисковать и экспериментировать с полноценным проникновением, пока не будет уверен, что не сломает Уиллу бедра одни глубоким толчком... Так, стоп, не фантазировать на эту тему, плохая, очень плохая мысль. Уговорить Хелен – не самое сложное, Тесла был уверен, что она сама не только думала о таком, но и потихоньку подбирала подходящие варианты. И если с Уиллом на эту тему будет разговаривать именно она, то он несомненно сдастся. А Тесла уж позаботится, чтобы тот не сбежал от них через окно.