***
Спустя полгода после той совместной выпивки мужчин связали более сложные обстоятельства и вместе с тем более крепкие узы. С тех пор стало ясно, что душевная связь никогда не обходится без телесной.И как бы они не старались подавить в себе страсть, начинающую проявляться в отношении друг к другу, сделать они этого не смогли. Каждая встреча непременно заканчивалась одинаково, и на душе от этого было невероятно тяжело. Рейта знал, что у него есть Таканори, с которым они встречаются так долго, что и не сосчитать, с которым их связывает очень многое, и которого он любит. Именно поэтому басист старается не задерживаться, и возвращаясь, всегда придумываят веские аргументы в свою пользу. И Рега всегда помнил о том, что дома его ждет Тсузуку. Ждет верно и преданно, сколько бы Рега не задерживался. Он никогда не упрекал его в таких «пропажах» на несколько дней, он просто терпел, и потому вокалист был ему безумно благодарен. Но эти сложные и непонятные отношения с Акирой ни дня не давали ему жить спокойно. Год назад - Рейта? Мы можем сегодня встретиться? Да, у меня… Тсузуку в туре, - дослушав ответ собеседника, Рега отключил вызов, и, тяжело вздохнув, положил телефон на стол. Выпив стакан воды, вокалист встал к окну, рассматривая пустынный двор за окном. Время было позднее, и брюнет понятия не имел, как Акира будет объяснять Руки куда он так поздно собрался, но он точно знал, что басист придет. Он всегда приходил. И Рега точно так же срывался по каждому звонку, бросая все свои дела и мчась к другу в любую точку города. А точек у них было предостаточно. Если не было возможности остаться наедине у кого-то в квартире, приходилось снимать их на одну ночь, или пользоваться такими услугами, как лав-отели. За время, что они «дружат» можно привыкнуть и не к такому. Через сорок минут раздался звонок в дверь, и Рега, открыв ее, быстро ушел на кухню. Сегодня им предстоял непростой разговор, и потому выпивка должна быть крепкой. - Сегодня мы пьем коньяк? – в привычной манере усмехнулся Рейта, проходя на кухню вслед за хозяином квартиры. - Угу… И курим крепкие французские сигары, - фыркнул Рега, бросив на стол пачку с дорогим табаком. Пожав плечами, Рейта сел на стул и принялся разливать коньяк по стопкам. Он чувствовал, что вокалист напряжен, и это напряжение было и в нем самом. Из дома он ушел втихушку, потому что Таканори уснул после долгого рабочего дня, но на душе, как обычно, залегла тень какого-то предательства. Он долго смотрел на спящего возлюбленного, поправил ему одеяло, поцеловал в щеку, и, плотно зашторив окна, чтобы Руки не разбудили утренние лучи солнца, ушел из квартиры. Тяжело вздохнув, Акира залпом выпил алкоголь и закинул в рот дольку лимона, предусмотрительно нарезанного Регой, который сделал все то же самое. - Так о чем ты хотел поговорить? – поморщившись, выдохнул басист, и посмотрел в глаза другу. Эти глаза, цвета крепкого кофе, всегда затягивали блондина. Не как в женских романах, нет. Рейте всегда казалось, что если присмотреться, можно четко увидеть там себя самого, увидеть свой взгляд, и тогда где-то глубоко внутри возникало непередаваемое чувство. Будто они с Регой были сильными магнитами с разными полюсами, которые невозможно было оторвать друг от друга. - Как всегда. О нас. Я разговаривал с Тсузуку перед его отъездом… Несмотря на мой характер и все мои выходки, он доверяет мне безоговорочно. Он говорил, что любит меня, и что когда он вернется, мы проведем вместе несколько ошеломительных ночей подряд. И знаешь, когда я все это чувствовал, на сердце была такая приятная тяжесть… Я люблю его, - вздохнул вокалист, выпивая вторую стопку крепкого напитка. Рейта же, хмыкнув, ответил: - Я знаю. Я знаю, что такое любить человека, потому что сам люблю Таку. И сейчас он спит в нашей совместной квартире, такой маленький, хрупкий, уставший… И я должен быть рядом с ним: обнимать со спины, прижимать к себе, целовать в макушку… Все, как подобает любящим парам. Но почему-то я здесь, с тобой… И несмотря на это, я не могу сказать, что люблю тебя. Потому что не люблю. - Я знаю. Я тебя тоже нет, - с усмешкой выдохнул Рега, вставая со своего места и разминая шею. Почувствовав, как к нему на плечи опустились горячие руки, вокалист добавил: - Но хочу. И ты меня хочешь. Услышав тихий смешок сзади, мужчина резко развернулся и притянул блондина за шею к себе, целуя его в губы. Этот поцелуй можно было назвать настоящей борьбой, в которой каждый хотел заполучить лидерство. Оторвавшись, Рега стянул с себя домашнюю футболку, и, отбросив ее, пошел в спальню, зная, что Рейта пойдет следом. Раздевать друг друга казалось им глупым, для прелюдий и нежности времени не было, и потому на кровати оба мужчины оказывались уже голыми. Проведя руками по спине брюнета, Акира опустил их на его ягодицы и сильно сжал их, догадываясь, что Рега отплатит той же монетой. У них не было деления на «пассива» и «актива» и каждый раз музыканты менялись ролями, оказываясь в разных положениях по нескольку раз за ночь. - Только без засосов… С утра я должен проснуться рядом с Руки так, будто никогда не уходил, - жарко выдохнул Рейта в шею Реги, проводя по ней языком. - Не дурак, понимаю, - хрипло ответил вокалист, широко разводя ноги и доставая из-под подушки смазку. Было ясно что он будет снизу первым. Выдавив немного лубриканта на пальцы, Рейта стал растягивать любовника, но услышав жесткое «Не медли», плавно вошел в него. Двигался басист всегда медленно, но входил глубоко, зная, что Реге это доставляет большее удовольствие. Услышав протяжный стон, Акира стал ускоряться, вкладывая в движения больше силы и стараясь каждый раз попадать по одной и той же точке. Почувствовав, что вокалист притягивает его лицо к своему, мужчина склонился и поцеловал его в губы, крепче сжимая руками ягодицы. С силой оттолкнув от себя любовника, Рега, перевернулся, сжав свой член у основания и опуская голову, пытаясь отдышаться. Рейта, поняв, чего хочет брюнет, встал на четвереньки и подал тому смазку. Теперь его очередь быть снизу. Рега растягивал медленно, вводя сначала два, а затем три и четыре пальца. Ему нравилось наблюдать за выражением лица Рейты: за тем, как он хмурится от боли сначала и жмурится от удовольствия, когда длинные пальцы находят простату. Насладившись излюбленным зрелищем, Рега приставил член к растянутому анусу, и резко вошел. Он, в отличие от любовника, медлить здесь не любил, и его движения всегда были резкими, быстрыми и беспорядочными. Пройдясь губами по спине басиста, Рега вошел на все длину, и услышав сдавленный вздох, продолжил в таком же темпе. Он знал, что никогда не услышит от Рейты стонов, ведь из его уст это действительно казалось чем-то необычным. Почувствовав, что разрядка близко, брюнет вышел из басиста, и тот в ту же секунду лег на бок, притягивая любовника к себе. Они всегда кончали, надрачивая друг другу, потому что иначе вся это смена ролей была бы бессмысленной. А кончив, мужчины закуривали, и ложились в разных концах кровати, слушая тяжелое дыхание друг друга и думая о чем-то своем.***
*** Сколько бы мужчины ни старались, они не могли выпутаться из этого порочного круга. Их отношения можно было сравнить с камнем, брошенным в воду. И сколько бы они не пытались, их камень всегда летит в центр водяного круга. Камень, брошенный в воду, оставляет круги на воде, и даже будучи на дне он дает о себе знать. Если Рейта – стоячая вода, то Рега как раз был тем самым камнем. Поддавшись страсти один раз, они не могут остановить это и по сей день. Все вращается во вселенной, и их встречи всегда идут по кругу, будто старая кинопленка заела в одном месте, и их фильм не хочет заканчиваться. И к чертц все напрасные старания, связь между душами уже не разорвать. Пусть это не было любовью, но друг без друга они уже не проживут, и судить обо всем этом можно с разных сторон. Все то, что они скрывают и закапывают глубоко в душе, возвращается, вновь и вновь запуская круги на воде. И потому остается только делать вид, что ничего не было, и ждать, когда судьба решит подсунуть им новую игру, диктуя свои неопровержимые условия.