Глоток вечности

             В Лесное королевство снова пришла весна. Еще недавно все было хмурым и мрачным: скрюченные голые деревья покачивались на холодном ветру, недружелюбно взирая на дворец. Голые сухие ветки у основания переплетались между собой в бесконечную паутину. Лес казался безликим и сонным после долгой зимы, замершим в ожидании тёплой и нежной весны. Сейчас же, освещенный ярким апрельским солнцем, он стоял, одетый в новый сочный наряд. Молодые зелёные листья шелестели под напором теплого ветерка, а землю покрывал шелковый ковер из мягкой травы. Подставив своё лицо лучам заходящего солнца, королева перебирала в памяти события последнего года.       Ровно год прошёл с момента её обручения. Она вспомнила, как стояла в одной длинной рубашке, босая, и обескураженно слушала клятву эльфийского короля Трандуила в любви и верности их союзу. Как жила этот год в Лихолесье и успела полюбить этот неспокойный край. Эсмерленд с рождения жила с эльфами, поэтому легко нашла общий язык с лесным народом, в чем ей немало помогла Тауриэль. Нет, лучшими подругами они не стали, но вражды между ними больше не было. Эсмерленд часто тренировалась с ней, а также иногда помогала зачищать паучьи гнезда, что сильно раздражало короля Трандуила. После каждого такого самовольного поступка он грозил отправить невесту обратно в Ривенделл, где она будет в большей безопасности. Но до дела так никогда и не доходило.       Наконец пришёл день её свадьбы. Дворец в этот день шумел, как пчелиный улей, переполненный эльфами и людьми, прибывшими почтить лесного владыку. Даже Тенгель приехал — за этот год он успел прочно обосноваться в Гондоре и даже женился.       Тогда, год назад Эсмерленд спросила Трандуила:       — Как же Тенгель и наша свадьба?       — Он отказался от всех претензий на тебя, понимая, что вы не любите и вряд ли когда-нибудь полюбите друг друга. Тенгель расторг помолвку, что привело к крупной ссоре с отцом. Он покинул Рохан, решив пожить какое-то время в Гондоре.       — Он достоин любви и лучшей жены чем я. Уверена, он будет хорошим королём, — задумчиво проговорила Эсмерленд, находясь под впечатлением от всего происходящего.       События безумным потоком проносились в голове новоиспеченной королевы. Как она стояла в подвенечном платье, рассматривая своё отражение. Блестящий шёлк отливал золотом, квадратный низкий лиф был расшит жемчугом и горным хрусталем, переливавшимся в лучах утреннего солнца. Широкие рукава сужались книзу и были покрыты алмазной крошкой. Длинные густые волосы распустили и посыпали золотой пудрой, украсив вплетенными золотыми нитями. На груди красовалось то самое ожерелье, подаренное после первой проведенной вместе ночи.       В дверь постучали, и вошла Галандиль. Эсмерленд очень просила свою наставницу остаться с ней в Лихолесье. После долгих уговоров и разрешения владыки Элронда она согласилась.       — Пора, — почтительно склонившись, произнесла эллет.       Эсмерленд вышла в сопровождении Галандиль и других благородных эллет. Она величаво двигалась навстречу своей судьбе. В конце крутой лестницы возле своего трона стоял король лесных эльфов Трандуил. В торжественных серебристых одеждах, с накинутой на плечи королевской мантией, обтекающей его статную фигуру, как сотканный из жемчужного света водопад, и короной на горделивой голове — Трандуил был поистине величествен.       «Самый красивый мужчина Средиземья!» — Эсмерленд вспомнила свое первое впечатление о нем и мечтательно улыбнулась. Вложив свои руки в его, она взволнованным голосом повторяла особую клятву, связывающую их на века. В конце церемонии она приклонила перед ним колени и почувствовала, как прекрасная корона из весенних цветов увенчала её голову. Эсмерленд подняла глаза на мужа, протягивающего ей руки, и, легко поднявшись, под рукоплескание гостей они скрепили свой союз нежным поцелуем.       Очнувшись от воспоминаний, королева посмотрела в сторону закрытых ворот дворца. Сейчас гости пируют и веселятся, а ей захотелось побыть одной. Закатное солнце окрасило небо багрянцем, а нежно алеющий закат будто призывал тело расслабиться, а мысли — успокоиться. Эсмерленд блаженно вдохнула пряный цветочный аромат, разливающийся в вечернем воздухе и задумалась: могла ли она предположить, как сложится её судьба? Нет! Радовала ли её вечная жизнь? Она не знала. Эсмерленд проживала каждое мгновение и ценила жизнь за то, что та была конечна. Ей подарили вечность, а она не знала, готова ли к ней.       В мысли Эсмерленд вмешался еле слышный звук шагов. Трандуил подошёл сзади и положил руки ей на плечи. У неё не было ответов на многие вопросы, но имелось время, чтобы получить их. Эсмерленд повернула голову к мужу, к этому гордому, порой надменному и бесконечно любимому лесному владыке и, прижавшись к его груди, ласково прошептала:       — Ты моя жизнь!

***

      Ривенделл.       Лорд Элронд сидел в библиотеке за массивным письменным столом и задумчиво перебирал древние фолианты. Последний год был насыщен разного рода событиями, одно невероятнее другого, и провёл он его в постоянных разъездах между Ривенделлом и Лихолесьем. Но теперь, когда жизни Эсмерленд ничего не угрожало, а её удел предопределён, он может спокойно подумать над этими событиями, которые ураганом пронеслись по судьбам многих, изменив их навсегда.       Столько лет владыку Ривенделла мучил вопрос — почему? Почему он не может увидеть будущее Эсмерленд? И наконец-то Элронд получил ответ. У смертной девы, родившейся и выросшей в его дворце, под его опекой, не было будущего, не было жизни! Той Эсмерленд больше нет. Теперь она — бессмертная королева эльфов, жена могущественного владыки Лихолесья.       Элронд тяжело вздохнул, кода в памяти всплыл непростой разговор с королём Трандуилом. Как он, не принимая никаких возражений, заявил права на неё.       Вспомнил, как они с Арагорном стояли у подножия резного трона Владыки Леса и обсуждали с ним последние случившиеся события. Арагорн за то, что тот сделал для Эсмерленд, готов был руки ему целовать, да и он сам — Элронд, недалёко от него ушёл. Безмерное чувство благодарности клокотало в груди, а невероятное облегчение разливалось приятным теплом по всему телу. Единственное, что огорчало: Тенгель расторг помолвку. Да и причины, которые он назвал, были весьма туманными.       — Это, конечно, неожиданно, но, наверное, так будет лучше. Раз уж между ними возникли эти… — Элронд нахмурился, пытаясь дословно вспомнить слова Тенгеля. — Непримиримые разногласия, то так тому и быть. Трандуил, пусть Эсмерленд полностью оправится и окрепнет, и тогда мы заберем её в Ривенделл.       — Эсмерленд никуда не уедет. Она останется здесь, — спокойно отозвался владыка.       Арагорн с лордом Элрондом переглянулись, абсолютно не понимая, к чему клонит Трандуил.       — Она принадлежит мне, — без предисловий и дипломатии ответил король на невысказанный, повисший в воздухе вопрос. Трандуил видел, как догадка, вспыхнувшая в глазах старого друга, полностью обрела форму, а взгляд наполнился непомерной тяжестью.       — Ты хочешь сказать, что моя воспитанница, дочь Араторна была твоей люб… — Элронд осекся и посмотрел на вытянувшегося, как тугая струна, готового вот-вот сорваться Арагорна. — Была твоей… в известном смысле? — подобрав менее вульгарную формулировку, договорил он.       — Остынь, Следопыт, — не расцепляя сложенных за спиной рук, обратился Трандуил к Арагорну. — Эсмерленд стала очень дорога мне, и я не собираюсь оскорблять её предложением остаться со мной в качестве любовницы. Элронд, — переводя взгляд на владыку Ривенделла, начал Трандуил. — Ты хотел, чтобы Эсмерленд вышла замуж и была в безопасности, насколько, конечно, это вообще возможно в настоящее время. Да, она не станет королевой Рохана, но станет королевой лесных нандор, я полагаю, это равноценная замена?       Казалось бы, Трандуил берет на себя ответственность в отношениях с Эсмерленд, и поводов злиться у Элронда не осталось, но в голове до сих пор не укладывалось, что это все началось в его владениях, под крышей его собственного дома! Звук шагов раздавшийся внизу, заставил их всех обернуться и избавил его от необходимости отвечать Трандуилу.       Эсмерленд! Вот она, живая и здоровая, лицо пылает нежным румянцем, а глаза наполнены светом первой чистой любви. Элронд отбросил все одолевавшие его сомнения и искренне улыбнулся. Если к этому стремятся их сердца, то кто он такой чтобы вмешиваться?!       Оторвавшись от древнего манускрипта, который он читал, не разбирая слов, владыка Ривенделла осторожно отложил ценный, но достаточно ветхий свиток и прикрыл глаза. Он вызвал в памяти день свадьбы своей воспитанницы и всмотрелся в красивое девичье личико, лучащееся неподдельным счастьем. Эту картину медленно заволокло серебристой дымкой, являя Элронду будущее, которое он так жаждал узреть.       Его тело обдало жаром, а по коже побежали мурашки страстного томления. Увиденное заставило его мысленно отвернутся. Погасив смущенную улыбку, Элронд качнул головой, прогоняя тем самым такое личное, сокровенное видение, предназначенное только им — супругам.       Но образы не исчезли полностью, только изменились. Слёзы. Много слёз. А потом, внезапно, его накрыло чувство глубокого всепоглощающего отчаяния. Которое ударной волной пронеслось по всему Лесному королевству, не оставляя ничего на своём пути, кроме поломанных жизней и искалеченных судеб.       Стук в дверь вырвал Элронда из затягивающего вязкого кокона разрушительного опустошения и заставил несколько раз моргнуть, чтобы прогнать холод, сковавший его тело.       — Повелитель, вам срочное послание из Лихолесья. — Линдир протянул ему скрученный трубочкой крохотный лист пергамента, на котором едва ли может поместиться несколько строк. Лорд Элронд быстро пробежал глазами по изящным буквам и устало откинулся на спинку кресла.       — Владыка, — позвал Линдир. Ответом ему было горькое тревожное молчание. — Плохие новости? Что-то случилось с Эсмерленд?       — Случилось, Линдир, случилось…