Имя тебе...

      – Ты совсем с головой рассорился, Твоё Величество? – Зангецу вовсе не зол. О нет, он просто в бешенстве, и сейчас едва сдерживается, чтобы не прибить одного рыжего идиота на месте.       Это же надо было догадаться – заключить договор с Джигоку!..       Сразу после победы над главным квинси – старик, без тебя уже скучно! – ручная блондинка ископаемого непонятно как умудрилась нанести всего один, ставший роковым, удар. Никакая регенерация не смогла закрыть страшную рану.       Подыхать, шалея от боли, им не понравилось – впервые ненависть хлестала из обоих на равных вместе с кровью. Кто б устоял перед такой жертвой… точно не измерение, чья жуткая слава давно вошла в легенды. Перспектива стать Стражем Ичиго в тот миг не пугала совершенно. А он сам и рад был остаться существовать, идиот конченный.       Золото скрепило рассыпающийся песок его лезвия, цепями пронизало разваливающуюся на куски гарду. Золото закрыло рану сплошной бронёй, застыло когтями, вплавилось цепью в самый центр дыры. Ядовитое золото навечно связало обоих, и не сказать, что он, Зангецу, сильно возражал. В конце концов, он был занпакто и стремился быть со своим человеком. И всё.       Только вот один идиот решил иначе.       Зангецу понятия не имеет, как рыжий смог тайком договориться с Джигоку – но как-то умудрился, а ему теперь пожинать плоды.       – А ты сомневался? – криво усмехается новоявленный, чтоб его, Владыка Ада, и занпакто с первого взгляда ненавидит эту усмешку – точное отражение его собственной. – Сделай это, Зангецу.       Он упрямо молчит и трясёт королевскую тушку, смутно надеясь вытрясти идиотские затеи из дурной башки. В глазах плывёт, золото мешается с рыжиной – до ненавистного близкие, почти уже одинаковые. Равнодушные и мёртвые.       Губы растягиваются в знакомой и до тошноты привычной безумной усмешке, реяцу взвивается до багровых небес, напоминая, кто тут кто. Даже и не думай, Величество.       – Я прошу, Зангецу. Спаси их.       И словно бы не было никогда золотой брони и кровавого вафуку, словно не было смертельной раны и слишком быстро выросшего мальчишки. Словно всё ещё впереди.       Зангецу торопливо и – да, он признаёт это – трусливо жмурится, не в силах выносить этот взгляд. Знает он, что будет – не выдержит, сдастся, на всё пойдёт… было уже, даже старик не смог отказать, куда ему-то, порождению души рыжего короля?       Он знает – и всё равно отрывисто кивает. И стискивает зубы, когда его бесцеремонно – а ничуть не нежно! – заключают в объятия. Горячий шёпот жжёт кожу, шевелит волосы – слова, бессмысленные слова впечатываются в самую его суть.       Он хотел бы, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось – навечно остаться, не оставлять одного, никогда не уходить. Но вместо этого молча скалится в последний раз и шагает за край золотых Врат, распахнутых для него лично Эммой Дай-О.       До отвращения благодарная улыбка жжёт спину.

***

Отбрось свой страх!       Клинок в руках – его продолжение, сжатая в материю энергия, и он, безумно смеясь, танцует над пропастью. За спиной – бессильная женщина, баюкающая детское тельце, впереди – жалкая тварь, на долгие годы ставшая кошмаром его рыжего Короля.       Крови нет ни капли, маска разлетается белым крошевом, а ему всё ещё нестерпимо хочется убивать. Смотри вперёд!       Он силится забыть давний обжигающий холод в груди, и ненавистная девка-шинигами уходит из их дома не-живой и даже целой. Она и не вспомнит о странном «смертном» сопляке с нечеловечески жёлтыми глазами, и плевать на нежную память рыжего идиота.       Ты сам так пожелал, Король. Никогда не останавливайся.       Сунувшиеся в ненаглядный городишко арранкары вылетают обратно в Гарганту быстрее, чем успевают понять, что вообще произошло. Слабаки. Он брезгливо отряхивает руки и равнодушно проходит мимо высоченного метиса и рыжей девки.       Ему они никто. Промедли – и ты состаришься.       Он не позволяет себе думать о прошлом, не даёт сбавить взятый темп: учёба, семья, подработки и изредка заглядывающие Пустые. Запрещает себе вспоминать о том, что когда-то было иначе, и было бликующее на стекле редкое рыжее солнце.       Клинок в руках – его продолжение, и он танцует над пропастью, не зная поражений… в одиночку машет безымянным куском воплощённой материи. Остановись – и ты умрёшь.       Сунувшиеся вайзарды посылаются прямиком к Урахаре, а лучше сразу к папочке-Айзену. В ту же сторону отправляются и Подчинители.       Какое ему дело до этой жалкой возни? Кричи!       Зангецу курит, жадно выдыхает горький дым. Почти-похоже на тяжёлый, горячий воздух самого жуткого из измерений. Как там рыжее Величество?..       Эх, знал бы он, какой несмешной окажется давняя подколка, откусил бы себе язык.       Ещё две минуты – потом его окликнет женщина, за которую его человек готов был отдать жизнь и душу. Женщина, которую он сам через силу зовёт «мама».       Эй, рыжий, видишь, на какие жертвы идут во имя Твоё? Откликнись хоть раз, что ли…       – Ичиго!       – Иду, – коротко отзывается он и отбрасывает в сторону окурок. Его имя – Зангецу.