Кого я вижу!

— Я устала. Маленькая леди почти ничего не весила, но РаʼДро почувствовал, когда она уперлась ногами в землю. Ее рука соскользнула, и теперь она держалась за два его пальца, а не за три. Он поднял ее на руки и посадил на бедро, а потом пошел дальше. Так всегда случалось, когда они ходили на рынок. Весь путь до него девочка проделывала на своих ногах без жалоб, но как только они входили на сам рынок, начинала проситься на руки, не желая оставаться внизу. Здесь всегда было на что посмотреть: уличные актеры, еда, которую готовили прямо на улице, и украшения, терявшие свой блеск, стоило только унести их от пыльных дорог и яркого солнца. Семья, которой он служил, была богатой и благородной, но все же недостаточно обеспеченной, чтобы держать рабов для каждой должности. Он был в первую очередь нянькой, а во вторую — посыльным. Леди этого дома полагали, что их дочери нужен свежий воздух, и решили эту проблему таким образом. Он не был против. Ему доводилось служить по-настоящему бедным семьям, которые давали ему по четыре задания за раз. Он мыл окна или скреб полы с одним ребенком, вцепившимся в его ногу и другим, сидевшим в сумке. Его нынешнее положение можно было считать повышением по службе. Он торопливо прошел мимо той части рынка, где проводились торги, на которых продавались несчастные нарнские и центаврианские рабы. Ему не хотелось, чтобы девочка видела их покрытые шрамами спины или их лица. Она была слишком мала, чтобы понять, а он не был готов объяснять ей все это. Чтобы отвлечь ребенка, он поправил ее чепчик, пытаясь спрятать непослушные пряди волос, выбившиеся из ее прически. — Ты помнишь, что нам нужно купить сегодня? Девочка поджала губы, глубоко задумавшись. Она была рядом, когда повар дал ему список, а потом прочитала его вслух, как будто он не был в состоянии сделать это сам. — Обед… — она указала на прилавок, за которым центаврианский юноша жарил кусочки рыбы зулу. РаʼДро сморщил нос. Ему никогда не нравилась рыба, особенно зулу. — Обед и десерт. И хлеб. И они направились к хорошо знакомым местам, здороваясь с теми, кого видели каждую неделю. Они уже закончили с покупками и повернули к дому, когда она потянула его за рубашку. — Я хочу фрукт, Дро. Можно хотя бы один? Она указала на лавку, где продавались свежие фрукты всех видов и цветов, разложенные по деревянным ящикам. Мужчина, продававший их, был настолько уверенным в своем товаре, что даже не нахваливал его и никого не зазывал. — А ты будешь хорошей девочкой и пойдешь домой сама? Она снова подняла глаза на прилавок. — Да. Продавец поклонился им, когда РаʼДро дал ему монетку. — Бери один, — сказал он ей. Она протянула руку и схватила желтый плод ватсул, рассматривая его, словно он был сокровищем, а потом вонзила в него зубы. Кошелек с монетами позвякивал, пока торговцу был перечислен список фруктов и овощей, такой же, как и всегда. — РаʼДро? Он едва успел отодвинуть юную леди, как ему на шею бросилась девушка. Потом она отпустила его, и ее руки скользнули по его щекам. — Ты помнишь меня? Она улыбнулась, не обращая внимания на девочку, которая висела у него на бедре. Молодая центаврианка в красивом зеленом платье совсем недавно прошла День Возвышения. — Конечно же, я помню вас, леди Драпоррия, — он неуклюже поклонился. — Не нужно формальностей! Она всегда вела себя так, отбрасывая социальные правила, потому что не видела в них никакого смысла. Прохожие вокруг начали на них поглядывать. — Я всегда надеялась, что мы еще встретимся. Но все равно это получилось так неожиданно! Она снова обняла его, но на сей раз ее руки остались на его плечах. — С тобой хорошо обращаются? Вижу, что сейчас ты одет лучше, чем тогда, когда был у нас, но тебя хорошо кормят? Они добры к тебе? И, надеюсь, они не бьют тебя? Она наконец-то заметила ребенка, которого он держал на руках. — И кто это у нас тут? — она протянула руку, здороваясь с ней, но маленькая леди спрятала лицо, прижавшись к его шее. Леди Драпоррия рассмеялась: — Такая застенчивая! Он позволил себе немного расслабиться, просто потому что слишком много воспоминаний нахлынуло на него. — Она совсем не такая, какой были вы в ее возрасте. Девушка тепло улыбнулась, вне сомнения, вспомнив, сколько раз она здоровалась с каждым прохожим во время их прогулок по рынку. — Элра, что ты делаешь? Окрик заставил его вздрогнуть. Но девушка лишь закатила глаза. Ее отец вышел из толпы и схватил за руку. Она даже не шелохнулась, только улыбнулась ему. — Ты посмотри, кого я нашла! Мужчина, купивший его в качестве подарка своей жене, был высоким и мрачным, как и прежде. Но его гребень поседел, а одежда уже не скрывала тот факт, что его тело не было таким пухлым, как раньше. — Не позорься. Пойдем, — проворчал он. Но, прежде чем уйти, он посмотрел на него, и в его взгляде промелькнуло сожаление. — Он больше не наша забота. Леди Драпоррия отошла от него, но только для того, чтобы вернуться к прилавку и забрать покупки. А затем, подойдя к РаʼДро, схватила его за воротник и притянула к себе, чтобы поцеловать в щеку. Когда она пошла обратно, то оглянулась через плечо и помахала ему рукой. И он осознал, что повторяет ее жест. Маленькая леди внезапно обняла его за шею и прижалась своей мягкой щечкой к его щеке. — Я устала. Давай пойдем домой? Он осознал, вздрогнув, что, возможно, когда-нибудь встретит ее на улице, но даже не осмелится поднять на нее глаза. Эта девочка не была такой дерзкой, как леди Драпоррия. И они станут чужими друг другу, даже если сейчас связь между ними была такой же крепкой, как между родителем и ребенком. Он провел столько лет, воспитывая детей, которых забирали у него без предупреждения, но осознал всю трагедию только сейчас, посмев задуматься об этом. Он был рабом, которого легко заменить, купить, продать или подарить, когда он станет не нужен. Всего лишь собственностью, даже для этой юной леди. Заветной игрушкой и компаньоном, надобность в котором через несколько лет исчезнет. Он знал это, но успокаивал себя обычными размышлениями о том, что ему незачем во все это вникать и мучиться от мыслей о своем возможном будущем. Как раб и гувернер, он должен жить настоящим, а будущее всегда наступит завтра, и тогда он будет готов к нему. Он посадил девочку на плечи и пошел к дому.