Theft plan

Леонард продумывает все, до мелочей, до самых непредсказуемых «поворотов», которые могли бы испортить его план, просчитывает время, которое ему понадобится, чтобы украсть то, зачем пришел, находит расписание каждого живущего в этом доме и точно знает, где они в данную минуту. Снарт уверен, что никто и ничто не помешает ему забрать всю информацию из тихого дома, никто не увидит из соседей, что в дом проникает чужак. Да даже если и так, мужчине надо не так много времени, чтобы забрать желаемое и уйти до того, как приедет полиция и сам детектив Уэст. Леонард верит в свой невероятный план, пока один момент не рушит все и вся к чертям. Аромат кофе, старых книг и немного химии заполняет весь дом, мужчина слышит хлопок двери на первом этаже, щелчки всех возможных замков и скрип закрывающегося окна. Снарт глубоко вдыхает такой нежный запах только что ворвавшегося в дом омеги (в этом Лен не сомневается) и, спрятав в большой внутренний карман синей парки документы в обложке, тихо выходит из кабинета детектива. Взломать сейф не составило труда, точно так же, как и скрыть пропажу черной небольшой папки, но вот выйти незамеченным практически невозможно: со второго этажа прыгать не вариант; быстро забраться на крышу, а с нее на дерево — тоже, остается только спуститься вниз. Потому что сейчас на первом этаже явно приемный сын Джозефа, Барри, который работает криминалистом в департаменте, значит, знает Снарта в лицо. В общем, весь план пошел к черту, и Леонард мысленно ругает себя за то, что не предвидел такой вариант срыва кражи. Во всяком случае, Леонарду всегда удавалось скрыться от детектива, удастся и в этот раз, поэтому с маленьким милым омегой можно поразвлечься. Во время изучения каждого живущего в этом доме и часто посещаемые его, он уделил особое внимание Аллену. Альфа, честно, не знает, чем его зацепили большие зеленые глаза, забавно уложенные волосы, симпатичное лицо и его постоянная неуклюжесть. Каждый раз, когда Снарт следил за мальчишкой, тот постоянно что-то ронял или сбивал. Барри приветливый и дружелюбный парень, и Снарту очень хочется взглянуть на него именно сейчас. Альфа тихо спускается по лестнице на первый этаж, оглядывается и прислушивается: гостиная пуста, около входной двери на полу валяется сумка и куртка, обувь небрежно отброшена в сторону, а на кухне слышится тихий стон, хриплый кашель и стук стакана о поверхность стола. Аромат стал еще сильнее, Снарт едва удерживает себя, чтобы не ворваться на кухню и не изнасиловать течную омегу на чертовом столе, но он не может отказать себе в удовольствии посмотреть на лицо Барри, когда тот увидит преступника на пороге кухни. — О Боже… Вздох, тихий и полный желания, пронзает Леонарда насквозь, заставляя табун мурашек пройти по спине, а твердый член в штанах дернуться и упереться в невероятно тесные джинсы сильнее. Лен снимает с себя парку и вешает на спинку дивана, проходит на кухню и застает покрасневшего парня, жадно глотающего воду. Рядом лежат три пачки таблеток, вероятно, подавители, и из-за этой мысли Снарт не может сдержать раздраженный рык. Внутреннему альфе очень не нравится, что течная омега перед ним пьет разноцветные колеса. Аллен дергается и резко разворачивается, прижимаясь к шкафчикам. Его глаза широко распахнуты, полны слез от неудовлетворения и слабой ноющей боли в животе, пальцы до побеления костяшек сжимают полку, и омега не может сдержаться, вдыхая аромат альфы так глубоко, как позволяют легкие. Зрачки невозможно расширены, ноги предательски дрожат, и так сильно хочется просто развернуться и подставиться мужчине, но мысль о том, кто перед ним, до чертиков пугает и возбуждает еще сильнее. Барри невольно осматривает сильное тело мужчины, черный свитер облегает широкие плечи, мощную грудь, руки, Боже, какие же у него руки. Омега не сдерживает стона, и Снарт довольно скалится, наклонив голову набок. Между ними от силы три небольших шага, но Леонард ждет, когда Барри сам накинется на него, слишком этот омега красивый и желанный, слишком приятно пахнет, он просто слишком идеальный прямо здесь и сейчас: течный, желающий наброситься на альфу, жадно разглядывающие сильное тело и едва сдерживающий стоны. — С-снарт… — выдыхает омега, дергаясь то вперед, то назад, словно сдерживая себя на цепи от того, чтобы не накинуться на преступника. — Иди ко мне, Барри, — сладко тянет Лен хриплым от возбуждения голосом, замечая, как омега дергается от его нежно-властного тона. — Н-нет… Я не… Я не могу, — Аллен жмурится и закрывает нос и рот ладонью, стараясь глубоко дышать и успокоиться, но сильный запах зимы и металла сносит крышу со всех креплений, и парень жмурится, всхлипывая от позорного положения. Смазка, пропитавшая часть джинсов, медленно стекает по бедрам, так липко и противно, и Барри чувствует себя слишком отвратительно, в то время, как Леонард считает его чертовски прекрасным. — Подойди, малыш, и позволь мне позаботиться о тебе, — альфа разводит руки в стороны, готовый принять изнывающего омегу в крепкие объятья, готовый взять все под свой контроль и помочь мальчику справиться с этой проблемой, и его тихий, полный власти голос ломает все замки внутри Барри, который в следующую секунду срывается с места. Леонард тут же подхватывает его и усаживает на стол, впиваясь в искусанные от нетерпения губы глубоким поцелуем, тут же проникая языком в податливый рот и вырывая стон из груди мальчишки. Аллен шумно дышит через нос, оглаживая ладонями спину альфы, задирая его свитер, словно умоляя снять его. Снарт проникает холодными пальцами под рубашку и белую футболку омеги, заставляя того вздрогнуть и покрыться мурашками от резкого контраста, прижимаясь ближе к чужой груди. Барри судорожно выдыхает в рот мужчины, позволяя рывком сорвать с себя комбинацию верхней одежды, и тут же снова впивается не менее жадным поцелуем в губы, шире раздвигая ноги. Он цепляется за плечи альфы, сжимая ткань свитера до побеления костяшек. — Н-нет, — вдруг отстраняется Барри и отводит взгляд, — мы... Боже, мы не можем, это...Это не...Ахх! Чувствительная шея, требующая глубокой метки альфы, горит там, где ее касаются влажные губы Снарта. Леонард впивается поцелуями-укусами, ласкает языком, целует и просто сводит омегу в своих руках с ума простой, но такой интимной лаской. Барри тут же забывает все, что хотел сказать и что собирался сопротивляться, утыкаясь горячим лбом в плечо альфы, открывая шею. Леонард отстраняется всего на секунду, чтобы снять свитер, и тут же вновь прижимается к парню, оставляя красный маленький засос за ухом. Барри резко выдыхает, когда альфа берет его на руки и, позволяя целовать свои плечи и шею, переносит Аллена в гостиную. Холодная кожаная ткань дивана приятно соприкасается с горячей влажной спиной омеги, который выгибается от очередного контраста. Барри жмурится и отводит взгляд, когда ловкие пальцы вора подцепляют края джинсов и нарочито медленно стягивают со стройных ног. Аллен в нетерпении барахтается, на что Лен издает смешок и рывком срывает вещь с парня. Барри чертовски стыдно и хорошо одновременно, он теряется в противоречивых чувствах, стыдливо закрывая лицо ладонями. Снарт раздраженно рычит и, прижимая руки омеги за тонкие запястья к дивану, впивается грубоватым поцелуем в приоткрытые губы. — Не закрывайся, ты прекрасен. Барри немного расслабляется от урчания альфы над ухом и выгибается навстречу, позволяя разгоряченным ладоням преступника огладить его талию, плавно переходя на бедра. Леонард спускается горячими влажными поцелуями по груди к животу, обводя языком контур впадинки, и снимает пропитанное смазкой белье, тут же целуя розовую головку члена омеги. Барри солоноватый на вкус, и это сводит мужчину с ума. Аллен слишком прекрасный и очаровательный, слишком желанный и податливый, Снарт готов кончить лишь от одного взгляда на него. Барри нетерпеливо подается бедрами вверх, и Лен берет головку в рот, дразня уздечку кончиком языка, собирая выделившуюся смазку. Аллен не знает, куда деть руки, махая ими в растерянности, пока Снарт ловко не перехватывает их и не прижимает к дивану. Омега не может двинуться и дрожит от ласки члена, сжимая чужую ладонь в своей. — С-снарт… — Лен, — тут же перебивает его мужчина, заставляя на мгновение замереть, — я хочу, чтобы ты звал меня по имени, давай, малыш. — Лен… — тихо повторяет Барри, и, черт, как же это красиво. — Лен… Альфа последний раз целует головку члена омеги и спускается ниже. Барри не успевает возразить, потому что это слишком, Боже, очень слишком для него, как Снарт резко входит в него языком. Ноги на плечах мужчины дергаются, пытаются свестись вместе, но Леонард не позволяет, отпустив кисти омеги и обхватывая его бедра, разводя шире. Он слизывает капельки густой смазки, наслаждаясь ее вкусом, вкусом Барри, лаская тугие стенки входа и заставляя омегу стонать от чувствительности. Барри напрочь забывает о всем и вся, он думает лишь о Лене, о его руках на своем теле, о его ласках и сильном теле, о его невероятном запахе, Боже, вряд ли омега еще когда-нибудь испытает такие незабываемые ощущения. Аллен слабо дергается, отстраняясь и, когда ловит на себе непонимающий взгляд, Господи, синих глаз альфы, заставляющий его выпрямиться и склоняет к паху. Он чувствует пальцы в своих мокрых от пота волосах и тихо стонет, стараясь быстрее справиться с застежкой ремня и грубой ширинкой. Омега приспускает черные штаны с бельем по сильным ногам мужчины вниз и тут же берет головку твердого члена в рот, нежно обхватывая губами. Сверху слышится сдавленный вздох, и от этого смазка выделяется еще обильнее, пачкая диван и медленно скатываясь капельками по ногам. Барри обводит каждую венку члена языком, проводя им до основания и утыкаясь кончиком носа в паховые волоски, закрывая глаза. Омега вновь берет в рот головку, неумело посасывая и даже иногда задевая зубами, но Леонард лишь получает от этого удовольствие, острые и иногда болезненные ощущения, но сводящие с ума, потому что Барри старается для него. Аллен громко стонет, когда член входит в его рот наполовину, но омега, на самом деле, делает минет впервые в жизни, упираясь руками в ноги альфы. Леонард больше не позволяет себе сорваться, размеренно толкаясь во влажную теплоту рта, тяжело дыша и сжимая мягкие волосы парня. — Л-лен, — тихо зовет Барри, выпуская член изо рта и поднимая взгляд на мужчину. Снарт видит слезы на его щеках, слезы желания и наслаждения. Это слишком пошло, — п-пожалуйста… Я… — Тшш, — отзывается альфа и, разворачивая омегу к себе спиной, нагибает, заставляя уткнуться лицом в диван, прогнуть спину и, расставив шире ноги, открыться для альфы, — я все сделаю, малыш, потерпи. — Аахх, Лен! Лен! Но Снарт все же проталкивает язык снова в колечко мышц, вылизывая изнутри и снаружи, крепко удерживая парня за бедра. В один момент к языку добавляет два пальца, вырывая громкий стон из груди омеги. При каждом движении смазка тихо хлюпает, и Барри хочется провалиться сквозь землю, потому что так стыдно и хорошо, так хочется толстый член глубоко в себе, так хочется метку на шее. Снарт заворожено смотрит, как его пальцы легко проникают в податливое тело, постоянно касаясь комочка простаты, дразня и сводя с ума. Барри чувствует горячие поцелуи-укусы на своей спине, сжимает в кулаках диванную подушку, утыкаясь в ее края носом и стараясь не стонать так откровенно громко и пошло, за что получает грубый шлепок по ягодицам и рык альфы. Омега тут же поворачивает голову к мужчине, видя его довольный оскал и затуманенные желанием глаза, по шее на грудь катятся капельки пота, рука быстро двигается на его члене и в заднем проходе, и с губ Барри срываются тихие мольбы о большем. Аллен недовольно хнычет, чувствуя пустоту в себе, но тут же замирает, когда слышит, как рвется упаковка презерватива, а затем головка члена касается его растянутого входа. Леонард склоняется над ним и переплетает пальцы с пальцами омеги, сжимая, целует в шею, отвлекая и расслабляя, и в один момент резко входит на половину, вырывая из мальчишки громкий вскрик. Барри замирает, пытаясь привыкнуть, ему так больно и так приятно, кажется, его вот-вот разорвет от всего, что он сейчас чувствует, но все, что он может делать — это прижиматься спиной к груди мужчины, сжимать его руки в своих и пытаться расслабиться от поцелуев в шею и спину. Снарт терпеливо ждет, сдерживая в себе желание начать как животное трахать Барри, судорожно и горячо выдыхая от узости и жара тела Барри. Омега слабо поддается навстречу и едва заметно кивает. Леонард начинает медленно двигаться, полностью выходя и входя наполовину. Парень под ним медленно привыкает, позволяя с каждым толчком входить глубже и сильнее. Стоны все громче, всхлипы все чаще, Барри едва не кричит под ним от нарастающей скорости и силы толчков. Он слышит рычание и тихие стоны альфы, уткнувшегося носом в шею парня и иногда касаясь ее губами, вот-вот норовясь укусить, порвать кожу клыками, оставить метку. Аллен чувствует, как набухает узел и, приняв несколько толчков, замирает в сладких судорогах, вскрикивает и скулит, чувствуя острую боль в местечке, где шея соединяется с плечами. Странное чувство окутывает омегу, и он расслабляется в руках Снарта. Леонард тяжело дышит и осторожно выходит из податливого тела, нависая над ним и проводя языком по метке. Барри пробивает слабая дрожь, мурашки бегут по чувствительной спине. Омега прикрывает глаза и засыпает спокойным сном, убаюканный нежными поцелуями и касаниями теплых пальцев.

***

Барри читал много историй, которые случились с омегами: как их бросал альфа, оставив метку, как пользовался их слабостью и течкой, как холодно относился к ним и какую боль бедные создания пережили, но Аллен всегда надеялся, что не попадет в такую же беду. Тем не менее, не обнаружив Снарта рядом в постели, омега сразу все понимает. Ком застревает в горле, слезы наполняют глаза, Барри просто смотрит на пустую половину постели и не знает, что делать дальше. Аллен сам во всем виноват, он первый накинулся на Леонарда, хотя тот явно давал ему выбор. Снарт действовал на инстинктах, и не виноват, что пометил омегу, во всем виноват лишь сам Барри. Барри тяжело вздыхает и молится, чтобы не найти какой-нибудь насмешливой записки вроде «спасибо за секс» и тому подобное. Барри медленно встает с постели и морщится от боли в пояснице, спине и везде, где его касался альфа. Омега не хочет, смотреть на себя в зеркало, но все же поворачивает голову и не сдерживает всхлип: вся его спина, бедра, шея в засосах, а ярко-красная метка от укуса особо видна на бледной коже. Парень медленно одевается, тихо всхлипывая и пытаясь остановить слезы, медленно спускается на первый этаж, где-то внутри еще отчаянно надеясь увидеть Лена, но его нет: ни парки, ни обуви, ничего, чтобы напоминало о нем. Вор и есть вор, не оставляющий никаких следов. Кроме… Барри тяжело вздыхает и накрывает ладонью метку. В этом виноват только омега. В этот день Барри не опаздывает на работу, на что Джо шутит, что выпадет снег. Сейчас осень, красивая и разноцветная, холодная и полная чудес. К сожалению, сейчас омега не может этим наслаждаться, сидя за своим столом и потирая метку пальцами. Чувство отвращения и стыда переполняет парня, он почти ни с кем не разговаривает, хоть и старается вести себя, как обычно. Потому что он просто не сможет смотреть в глаза родным и друзьям, узнай те о случившемся. Барри рассеян больше обычного, роняя колбочки и стеклышки, поэтому Сингх отправляет его домой, оправдываясь состоянием после течки, проведенную без альфы. Омега нервно хихикает. На протяжении недели Барри пытается не думать о Снарте, как об альфе, а старается понять, зачем тот пришел до того, как у Аллена началась течка. Ничего ценного не пропало, деньги и украшения Айрис на месте, но спустя шесть дней Джо обнаруживает пропажу черной папки из сейфа. Зная цель Снарта, Барри горько улыбается и запирается в ванной, натирая тело мочалкой до красных полос. Брошенные омеги писали, что не все справляются с уходом альфы после метки, но тем, кто смог, помогали разные таблетки. Барри не хочет зависеть от лекарств, не хочет погружаться в депрессию и дикую тоску. Он просто хочет забыть обо всем, не смотреть на фотографию Лена на доске разыскиваемых преступников, не хочет постоянно закрывать шею воротником и шарфом, не хочет кидать косые взгляды на аптеку, просто… Он лишь хочет вернуться в прошлое и остановить себя, не позволить природе взять над собой вверх, чтобы потом жалеть и плакать под душем, вредя коже жесткой мочалкой. Спустя две недели с течки Барри снова остается один дома. Джо уехал в соседний город по полицейским делам, Айрис уже три дня как живет у Эдди, раз в день забегая за нужными вещами. Барри ложится спать рано, часов в десять вечера, потому что он чертовски устал. Он эмоционально опустошен, хочется громко реветь в подушку, бить кулаками стену, пинать все вокруг, бить посуду, но омега лишь кутается в одеяло, пытаясь закрыть от боли и отвращения, сдавливающие грудь. Дремота почти забрала его в царство Морфея, как слышится скрип окна. Аллен сваливает все на ветер, но странное чувство настороженности и волнения заставляет напрячься. Омега сонно ворочается и продирает глаза, видя до боли знакомый силуэт у подоконника. — О Боже, — вздыхает шатен и включает светильник на тумбочке, разглядывая нахмуренное лицо Снарта. Барри все эти две недели представлял, как выскажет альфе все, что о нем думает, но сейчас у него вырывается тихое и жалкое: — что ты здесь делаешь? — Это не то, что я бы хотел услышать, малыш, — скалится Снарт, и Барри каждой клеточкой чувствует его издевательство. Омега закрывает метку ладонью и отводит взгляд. — Барри? — Зачем ты вернулся, Снарт? — в голосе столько боли и обиды, кажется, омега вот-вот рассыплется, как фарфоровая ваза. — Течка закончилась, ты украл все улики. — И я оставил свою метку на тебе. — Прекрати этот спектакль, — Барри отворачивается, сжимая метку до пульсирующей боли в шее, — мы оба знаем, почему так вышло. Боже, пожалуйста, просто уходи. Я… Я сам во всем виноват, я знаю! Я первый поцеловал тебя, я знаю! Просто уходи! Я… Я не хочу быть омегой на «потрахаться». — Ты закончил? — спокойно спрашивает Снарт и подходит к постели, на что омега отползает, пока не вжимается спиной в стену. Он хочет встать и убежать прочь, но тело словно парализовало под взглядом холодных глаз вора. Метка неприятно жжется, руки дрожат, но Барри не может убежать. — Почему ты не вернулся раньше? — тихо спрашивает Барри, всхлипывая, — где ты пропадал чертовы две недели? Когда ты… Мхм! Барри упирается в плечи мужчины и пытается оттолкнуть его, но Снарт лишь валит его на спину и вырывает тихий стон с покусанных губ. Омега брыкается под ним, но быстро сдается и робко отвечает на поцелуй, царапая шею. Альфа отрывается и оглаживает покрасневшую щеку мальчишки. — Вору нужно время, чтобы разработать идеальный план кражи, — тихо отвечает Лен, и Барри тает от его прикосновений, прикрыв глаза. — Что ты… Что ты хочешь украсть? Леонард довольно ухмыляется и наклоняется к уху Барри, медленно выдыхая: — Я намереваюсь украсть твое сердце, малыш. Аллен трепещет от этих слов, открывая шею и позволяя Снарту нежно коснуться губами метки. — Н-но… Я думал, ты… — Идеальный план, Барри, помнишь? — хмыкает альфа и прижимает Аллена к своему боку, покрывая поцелуями плечо, оголяя его от рукава пижамы. — Чтобы ты ни сделал и к кому бы ты ни обратился, я предугадаю все и всех, придумаю, как лишить тебя всей защиты и опоры, чтобы украсть и запереть под свое крыло. — Боже, Лен, ты невозможен, — выдыхает Барри и тянется за поцелуем, который ему тут же дарит Снарт, — тебе придется хорошо постараться, чтобы сделать это. — Вопрос времени, малыш, вопрос времени.