Пар

Вот и оно. Очень просто. «Да, это так». Генос вечно нагромождал кучу слов вокруг вещей, не имеющих никакого значения, но по поводу чего-то действительно важного выразился предельно лаконично. Он должен был знать. Должен был понять это раньше. Хотя, возможно, он и так знал это где-то на подсознательном уровне, но предпочел игнорировать, потому что так было проще. Сайтама не был точно уверен. Все, в чем он был уверен – голова начинала болеть. Сайтама стиснул зубы. Он впервые видел, чтобы Генос настолько нервничал. Киборг выглядел уязвимым, словно ожидал контрольного выстрела в голову. Генос ждал, но Сайтама молчал. В основном потому, что не знал, что сказать. - Я уйду, - наконец нарушил тишину Генос, и в его голосе не слышалось ничего похожего на смятение, которое наполнило Сайтаму. – Если вы этого хотите, я соберу вещи и уйду сегодня же. Это застало Сайтаму врасплох. - Что? Нет, зачем тебе уходить? - Вы злитесь. - Нет, Генос, - вздохнул он. – Я не злюсь. - Но вы очень недовольны. – Генос сверкнул глазами, сканируя его, что обычно делал в непонятных ситуациях. - Я не недоволен. Я просто… просто не понимаю. - Что тут непонятного? Он привык быть объектом ненависти и насмешек, а не любви и уважения, он пытался не дать чужой злобе добраться до него и уж точно не считал себя заслуживающим внимания кого-то вроде Геноса. Генос был юн, привлекателен, и у него было столько же поклонников, сколько у Сайтамы - ненавистников. Он мог получить кого угодно, мужчину или женщину, и он выбрал… Лысого Плаща? Сайтама никак не мог взять в толк, как такое возможно. - Что ты во мне нашел? Зачем тебе это? - Вы хотите знать, что я в вас нашел, учитель? Это был риторический вопрос, но Генос, похоже, всерьез вознамерился на него ответить. - Меня восхищает в вас все. Вы невероятно сильны и можете победить кого угодно одним ударом, но при этом в вас нет никакого высокомерия. Я был переполнен восхищением и гордостью с того самого дня, как стал вашим учеником. За то время, что я был рядом с вами, я узнал о милосердии, сдержанности и мудрости больше, чем за всю свою жизнь. Для меня совершенно непонятно, почему окружающие не видят всего этого, вы заслуживаете гораздо большего, чем получаете от них, признаете вы это или нет. И, несмотря на всю эту невыносимую печаль, которой вам пришлось платить за силу, вы полны доброты и тепла, и эта ваша сторона привлекает меня особенно. За годы, прошедшие с тех пор, как я стал киборгом, время, проведенное с вами, учитель, стало самым счастливым. Я вспомнил, что это на самом деле значит – быть человеком. Раньше я был таким черствым и… - Ладно, ладно, достаточно! – Сайтама наконец обрел дар речи. – Ты не обязан говорить все это. Чувственное признание Геноса заставило его покраснеть. Он и так был в курсе, что парень о нем высокого мнения, но, господи, еще один комплимент и он умрет на месте от неловкости. У Геноса что, совесть напрочь отсутствует?! - Вы задали вопрос, - резко ответил Генос, наконец-то переходя в оборону. Он не кричал, но Сайтама еще помнил, как он наорал на него тогда, в Доме Эволюции. – Пусть вы и отвергаете меня, вы должны хотя бы выслушать, что я скажу, раз заставили признаться в своих чувствах. - Я н-не заставлял… - слабо начал Сайтама. - Я не собирался ничего говорить, пока вы не спросите меня прямо, - перебил Генос, правда, уже почти спокойно. – Позвольте мне закончить. Я не хотел, чтобы вы знали, потому что понимаю, что вам не нужна любовь такого, как я – не только мужчины, но к тому же киборга, с почти полностью искусственным телом. Это тело вас недостойно, а я бы никогда не предложил вам чего-то вас недостойного. Я бы хотел остаться вашим учеником и продолжить поиски источника силы. Как я и говорил ранее, я не собирался вступать в какие-либо романтические отношения, но если вы захотите, чтобы я ушел, я пойму. В конечном счете, выбирать вам. Вы, как всегда, сделаете правильный выбор, и я приму его. Пожалуйста, учитель, простите меня, - закончил он просто и низко опустил голову. Генос мог испепелить все вокруг в одно мгновение, он мог голыми руками разрывать сталь, он раз за разом смотрел смерти в лицо, но сейчас он вручил сердце и душу другому человеку, и его почти трясло в ожидании ответа. Сайтама не имел представления, что делать со всем, что Генос ему наговорил, но он точно знал, что ему не нравится видеть Геноса в таком состоянии. Буря внутри постепенно затихала, переходила в штиль. Он протянул руку и легонько щелкнул Геноса по лбу. - Прекрати, - сказал он ласково. – Тебе не за что просить прощения. Генос поднял голову, его глаза оказались наполнены синтетическими слезами, которые Сайтама видел до этого лишь однажды. Сайтаму изумляло, как этот парень, хладнокровный и суровый, в то же время был настолько эмоциональным. - Ты прав. Я не могу принять твои чувства, - начал было Сайтама, но затем потер лоб и вздохнул. – Но я их не отвергаю. Генос, похоже, собирался еще что-то сказать, но был остановлен взмахом руки. - Выслушай меня. Ты не должен извиняться за то, что чувствуешь, понял? В конце концов, ты человек, не забывай. И хватит уже вести себя так, будто я тебя выгоняю, я же сказал, что не собираюсь этого делать. - Генос открыл рот, но потом закрыл его и просто кивнул. - Мне жаль, что я вынудил тебя сказать то, что ты был сказать не готов, это было довольно по-свински с моей стороны… - У вас есть полное право знать о… - И с моей стороны было по-свински копаться в твоих вещах. – Он протянул Геносу дневник. – Больше не буду. Я никогда не понимал, зачем тебе нужен сосед вроде меня, но, если ты не против, оставайся. Просто… Знай, что я не смогу ответить на твои чувства. Ладно? Ему впервые приходилось кого-то отвергать: как правило, отшивали именно Сайтаму, так что ему была хорошо знакома боль, отразившаяся на лице Геноса. Он усилием воли заставил себя не отводить взгляд. Ему и самому было очень неприятно говорить такие жестокие вещи, но он знал, что это необходимо, чтобы Генос не питал напрасных надежд. - Я знаю, учитель. – Он попытался украдкой вытереть влажные глаза. – Спасибо вам за понимание. – Он слабо улыбнулся, и эта улыбка своим теплом прогнала холод внутри Сайтамы. Генос держался хорошо; конечно, это паршиво, когда признаешься кому-то в своих чувствах, и они не оказываются взаимными, но, похоже, он смог это выдержать. – Я бы хотел продолжить жить с вами, если не возражаете. - Отлично. С одним условием, ладно? - Все, что угодно. - Я не хочу, чтобы ты вел записи обо мне. Конечно, я не могу запретить тебе вести дневник, но… Не пиши обо мне, договорились? - Ох. – А вот теперь Генос был ошеломлен. – Хорошо. У Сайтамы было впечатление, что этим он ранил Геноса сильнее, чем своим отказом, но ему казалось, что ничего хорошего не выйдет, если киборг и дальше будет записывать каждый его шаг. Больше всего на свете он хотел закончить этот разговор и вернуться к нормальной жизни, но оставался еще один момент, который необходимо было прояснить. Он не знал, как лучше сформулировать, поэтому просто выложил все как есть. - Ты ведь на самом деле не влюблен в меня. То есть, я уверен, это просто увлечение, которое пройдет, когда ты проведешь со мной достаточно времени. Я далеко не такой, каким ты меня описал. В действительности я довольно скучный тип. - Никогда до этого не влюблялся, так что… не знаю. Скорее всего вы правы, как и всегда. Это пройдет. Сайтама тоже никогда не влюблялся и не был уверен, что это когда-нибудь случится. Он даже не знал, способен ли на любовь. Он понимал, что Генос на самом деле ему не поверил, а согласился, чтобы помочь закрыть неудобную тему. Сайтаму поразило, что, хотя он только что причинил Геносу боль, разбив ему сердце, киборг продолжал заботиться в первую очередь о его чувствах. Как вышло, что ему достался кто-то настолько потрясающий, как Генос? - Вот и хорошо. Ну, на этом все. Повисла неловкая тишина. Рамен уже давно остыл, но у Сайтамы все равно пропал аппетит. Он даже не подумал о потраченных зря продуктах. Он бы отдал что угодно, все, что угодно, лишь бы разрушить это гнетущее напряжение, и… Воздух наполнил громкий гул, и дом содрогнулся. Повернувшись к окну, герои увидели за ним монстра, похожего на огромную чешуйчатую ящерицу. Взревели сирены, призывая всех героев поблизости собраться, чтобы одолеть древнего человека-ящерицу, пробудившегося от тысячелетнего сна, и Сайтама облегченно вздохнул. Наконец-то!