Пар

Они были вместе уже почти две недели, когда Сайтама проснулся посреди ночи. Его сердце бешено стучало, голова кружилась, он изо всех сил попытался прояснить сознание и стряхнуть с себя остатки сна. Ему снился Генос. Правда, правильнее было бы назвать это кошмаром. Он разрывал тело Геноса голыми руками, с такой легкостью, словно он был новорожденным птенцом; металл сминался под пальцами, искусственные кости ломались на части. Почему мне приснилось это? Перед глазами все еще стояла эта картина – разорванное на части тело киборга. Сайтама перевернулся на бок и увидел, к своему облегчению, целого и живого Геноса, лицо его было залито светом открытого телефона. Судя по всему, ему тоже не спалось, но пока что он не заметил, что учитель проснулся. Когда Сайтама на коленях подполз к его футону, Генос вздрогнул от неожиданности. - Учитель, почему вы – мммф, - Сайтама заткнул его, наклоняясь и яростно целуя. Он нуждался в немедленном подтверждении, что Генос жив, что сон был только сном. Телефон с тихим стуком упал на пол, и киборг обвил Сайтаму руками, прижимаясь к нему всем телом и целуя в ответ. Сайтама слышал мягкое гудение его внутренних механизмов и приглушенный стон, который Генос пытался сдержать. Сайтама первым разорвал поцелуй и отстранился от тяжело дышащего киборга, желтые глаза которого были полны смятения и чего-то еще. Он погладил щеку Геноса, ощущая ее мягкость и тепло. Холодная металлическая ладонь опустилась на его собственную. Генос озадаченно нахмурился. - Учитель, все в порядке? – спросил он, чуть задыхаясь. - Ага, - быстро ответил Сайтама и провел пальцами по щеке Геноса последний раз, прежде чем отпустить его и сесть. - Все хорошо. Сколько времени? - Начало третьего. - О… и ты до сих пор не спишь? - Да, - сказал Генос. Он подобрал телефон, закрыл его и отложил в сторону. В последнее время он вообще почти не выпускал телефон из рук, но Сайтама решил не заострять на этом внимание. Теперь он успокоился, но сон оставил после себя осадок настоящего ужаса. Это было почти чужеродное чувство, при этом очень интенсивное… Но у него и раньше были кошмары, и он знал, что привычное эмоциональное онемение скоро вернется. - Надеюсь, я не разбудил вас, учитель. - Нет, просто… Мне приснился плохой сон, вот и все. – Сайтама провел рукой по голове, понимая, что Геноса не удовлетворит такое объяснение, но он не желал вдаваться в подробности. Генос и так выглядел достаточно обеспокоенным. - Что ж… - киборг принял этот ответ, хотя смотрел скептически. – Я сделаю чай, это поможет вам заснуть. – Он начал вставать. - Нет, - быстро сказал Сайтама, мягко удерживая его на месте. – Не нужно. Я не… я не думаю, что в ближайшее время смогу заснуть. Он переполз обратно на свой футон, но замер, взявшись за край одеяла, и оглянулся на все еще озадаченного Геноса. - Вообще-то… - он подтащил футон ближе, почти вплотную к Геносу. – Ты не против, если я… посплю сегодня здесь? - Конечно, учитель, - киборг был явно сбит с толку этим действием, но нерешительно приоткрыл свое одеяло. - Спасибо, - пробормотал Сайтама, ныряя в тепло. Он придвинулся еще ближе и положил голову на грудь Геноса. – Так нормально? - Да, но вам будет неудобно спать на металле, учитель. - Мне удобно, - глухо ответил он, уткнувшись Геносу в грудь. Тихое гудение ядра успокаивало, и Сайтама представил себе, как оно, скрытое под сталью, светится ярким синим светом. - Давайте я хотя бы подложу подушку… Он протестующе замычал, поджимая колени к груди и устраиваясь поудобнее. Сайтама не хотел это признавать, но его все еще терзало чувство вины и беспокойства после кошмара, и для того, чтобы заснуть, ему было необходимо физическое подтверждение, что Генос жив и здоров. - Ладно, - услышал он шепот Геноса, и киборг бережно обнял его одной рукой. – Учитель Сайтама… Вы уверены, что все… - Да. Просто страшный сон. - Я даже не могу себе представить, что способно вас напугать, учитель, - в голосе Геноса слышалась улыбка. Сайтама сглотнул. Он не знал, что сказать, поэтому промолчал. Постепенно он провалился в сон. _____ Сайтама и Генос сидели за столом, в очередной раз заваленном письмами от фанатов; как и всегда, большая их часть предназначалась Геносу. Они только что вернулись из супермаркета, и коробка поджидала у входной двери. Когда они вошли в квартиру, Сайтама водрузил коробку на стопку «руководств пользователя», которые он должен был прочитать, но до сих пор использовал только как подставку для ног. Он открыл ящик и вывалил почту на стол. С их первого настоящего свидания прошло около двух недель, и, хотя в их отношениях прибавилось нежности, в повседневной рутине ничего особенно не изменилось. - Ну, - сказал Сайтама, прочитав письмо последнего «поклонника», - по крайней мере, их нападки не становятся хуже. Он протянул письмо Геносу, и тот испепелил его, не отрываясь от чтения собственной почты. - Мне очень жаль, что вам приходится сталкиваться с таким количеством необоснованной ненависти, учитель. - Это ничего, - вздохнул Сайтама и, оперев подбородок на руку, неодобрительно уставился на Геноса. – Так, ты… долго будешь это продолжать, а? Генос поднял взгляд от письма и непонимающе нахмурился. - Продолжать что, учитель? - Это, - неопределенно махнул рукой Сайтама. – То, что ты все время зовешь меня «учитель». Это как-то странно, раз теперь мы… Ну, знаешь… - Теперь мы что, учитель? Сайтама заподозрил, что он издевается. У них так и не было других официальных «свиданий», но они проводили довольно много времени за поцелуями, а сегодня он даже спал у Геноса в объятиях. - Вместе, - решительно сказал Сайтама. - О, - Генос взял очередной конверт и аккуратно поддел пальцам клапан, чтобы достать письмо. Он пожал плечами. – Не знаю, почему я должен перестать обращаться к вам таким образом. Ничего кардинально не изменилось. Я по-прежнему испытываю глубокое уважение и равняюсь на вас. Я все еще ваш ученик и хочу узнать секрет абсолютной силы, учитель Сайтама. Сайтама насупился, но знал, что переубедить упертого киборга невозможно, если он что-то вбил себе в голову. Он подумал, что у них абсолютно долбанутые отношения, но им было хорошо вместе, поэтому не стоило давить. Возраст Геноса до сих пор смущал его, но, в конце концов, шесть лет разницы – это еще не конец света, и они все еще не заходили дальше поцелуев, так что он не слишком чувствовал себя старым извращенцем. Сайтама боялся, что он пользуется привязанностью Геноса к себе, когда тот мог найти себе кого-нибудь получше, того, кто бы его заслуживал. Но Генос, кажется, был искренне счастлив. - Это от Юки, - сказал Генос, развернув письмо. - В самом деле? Ты все еще общаешься с ней? - Да, - Генос изучающе взглянул на него. – Простите, учитель, это вас беспокоит? Я не подумал, что то, что я все еще переписываюсь с Юки, может быть для вас неприятно. - Неа, мне все равно, - отмахнулся Сайтама. – Что она пишет? - Она делает успехи в учебе… Передает нам свои поздравления, - Генос с гордостью улыбнулся. - Э-э… ты хочешь сказать, что она знает о «нас»? - Да… Вы же не против? Если вы не хотите афишировать наши отношения, я… - Нет, это меня тоже не особо волнует, - пожал плечами Сайтама. Раз Генос не против того, чтобы общественности стало известно, что потрясающий Кибер-демон встречается с Лысым Плащом, то ему самому неважно, знает кто-нибудь или нет. Сайтама только надеялся, что Геноса не будут слишком полоскать в СМИ из-за этого. - Я просто думал, после всего произошедшего ты не захочешь продолжать общаться с ней. - На самом деле я не могу ее винить. Честно, не понимаю, почему вы не пользуетесь большой популярностью у противоположного пола, при всей вашей силе и красоте. Сайтама почувствовал, что краснеет, но не смог сдержать улыбки – Генос назвал его красивым. Под столом он пихнул его ногой в колено: – Хватит флиртовать, это странно. - Я не флиртую, а констатирую факты. Вы заслуживаете гораздо больше внимания, учитель. И я не могу понять, почему остальные люди не видят, как вы прекрасны. Он покраснел еще больше, сгорбился и натянул на голову капюшон толстовки. - Замолчи. Я скучный старик. Вы с Юки очень мило смотрелись вместе, к тому же вы оба киборги – из вас вышла бы прекрасная пара. - Даже если бы мы подходили друг другу, такие отношения все равно не продлились бы долго. - О чем это ты? - Недостаточно быть киборгом, чтобы другие киборги находили тебя привлекательным, - Генос явно с большой осторожностью подбирал слова. – Мое тело в основном искусственное, поэтому лишено многих обычных человеческих функций. Юки может вести совершенно нормальную жизнь и… когда-нибудь она захочет завести детей. Но кто-то вроде меня неспособен ей в этом помочь. Сайтама похолодел. Он никогда даже не рассматривал такой вариант. Генос настолько изумительный, неужели то, что он киборг, может кого-то от него отвернуть? - Так что я действительно не могу винить Юки за то, что она увлеклась таким человеком, как вы, учитель. Это было совершенно ожидаемо. В конечном счете… Плоть и кровь, бьющееся сердце, способность к репродукции – все это предпочтительнее, чем… - Генос широким жестом указал на свое тело, - …это. Еще одна волна тревоги накатила на Сайтаму при последних словах киборга, и он сглотнул. Было кое-что, что он уже несколько дней хотел прояснить, но все никак не выпадало шанса. И вот теперь он прямо перед ним, этот шанс, но Сайтама не был готов им воспользоваться. Он знал, что рано или поздно все равно придется это сделать, поэтому глубоко вдохнул и начал нервно мять один из опустевших конвертов. - Кстати, насчет… я не… Думаю, я тоже не смог бы ей с этим помочь. Генос озадаченно нахмурился. - В каком смысле? Чувствуя себя ужасно неловко, Сайтама отвел взгляд. Он не хотел видеть осуждение на лице Геноса. - Помнишь, что я говорил раньше… насчет того, что нечто внутри меня сломалось, и с тех пор все стало иначе? - Да, учитель… - Думаю, что сломалось многое. Я рассказывал, что Юки пыталась соблазнить меня… - Да… - Знаю, что должен был, но… я ничего не почувствовал. Я не хотел, хотя должен был, понимаешь? Последний раз, когда я пытался, э-э, заняться с кем-то сексом… это закончилось довольно ужасно. И с тех пор он, ну… так ни разу и не встал. Сайтама принялся рвать пустой конверт на мелкие кусочки, просто чтобы занять руки. Он все еще смотрел в сторону. Часть его ожидала насмешки и осуждения, но все-таки у Геноса соответствующих частей вообще не было, так что, может, это не проблема? Но, в любом случае, признаться Геносу, что он двадцатипятилетний облысевший импотент, оказалось гораздо тяжелее, чем мириться с этим внутренне. - Я не думаю, что все еще могу… Поэтому, если… если для тебя это проблема, я пойму. – Сказал он после нескольких секунд неловкого молчания. - Проблема? - Да, - он наконец поднял взгляд на Геноса, и, конечно, в глазах киборга было только замешательство. Никакого осуждения или насмешки. – Я не знаю, важно это для тебя или нет, но если ты хочешь закончить все прямо сейчас… Он замолк, ожидая ответа Геноса. Доктор, чьи глаза скрывались за очками Когда он пришел в себя впервые после того, как стал киборгом, его тело было совершенно не таким, как теперь. Вначале он был небольшим и выглядел примерно так же, как и до операции. Искусственное тело, сделанное из металла, было покрыто реалистично выглядящей кожей, под которой проглядывались очертания мышц. Выдавали его только черные глаза и почти незаметные – только если приглядеться – швы между суставов. Первые несколько дней он то и дело смотрел на свои руки, сжимая и разжимая пальцы, которые были его, но казались такими чужими. Прикованный к постели, он почти не мог двигаться. Доктор Кусено сказал, что со временем он научится управлять этим телом, но начать нужно с основ. Генос дулся. Он думал, что станет сильным, но в результате едва мог шевелиться или даже говорить, так что единственным словом, которым он мог бы описать себя, было «слабый». Геносу нужна была сила, чтобы справиться со злом, которое заставило его пройти через кошмар. Кошмар, лишивший его настоящего тела. Ему нужна была сила, чтобы победить сумасшедшего киборга, отнявшего у него все. Его переполняла скорбь и ярость, а он сидел здесь, абсолютно беспомощный, в то время как этот монстр продолжал нести где-то разрушение и боль. По щекам заструилось что-то мокрое и теплое. Трясущейся рукой Генос дотронулся до лица и понял, что это слезы. От этого ярость только усилилась. Он хотел стать сильнее, и получил в итоге вот это? Слабое, беспомощное тело, ни на что не годное, кроме как утопать в жалости к себе и слезах? Похоже, что да. Он получил именно это. _____ - Вау, Генос, у тебя отлично получается, - сказал молодой доктор, улыбаясь. – Я просто не могу поверить, что ты уже способен ходить. Это удивительно. Генос засиял, услышав комплимент. Он нуждался в физической терапии, чтобы научиться управлять новым телом, и в этом ему помогали ассистенты доктора Кусено, пока он не стал полностью самостоятельным. Ассистентов было шестеро, и один из них нравился Геносу больше всех – молодой, темноволосый, с добрыми глазами за стеклами очков. Остальные обращались с Геносом как с вещью, но этот доктор всегда был заботлив и внимателен, и всегда был готов выслушать. Когда к Геносу вернулась способность говорить, говорить он стал много. - Спасибо, я тренировался. – Он принялся выполнять маховые движения рукой влево и вправо, теперь уже просто рисуясь. Генос заставлял себя упражняться каждый день, постоянно, и уже превзошел все ожидания по скорости адаптации. - Кстати, почему ты меня так называешь? Доктор оторвался от планшета. - Что, прости? - Почему-то все зовут меня Геносом. – Он притянул правый локоть к противоположному плечу, по-прежнему удивляясь отсутствию напряжения в мышцах. - А. Это было названием проекта, пока… э-э… Мы называли тебя так, пока ты еще спал, вот и прижилось. Ты предпочитаешь настоящее имя? Он закончил с правой рукой и приступил к левой, размышляя. Вспоминать о том, что было «до», не хотелось. Наоборот, хотелось оставить все это позади. - Нет, пусть будет Генос. - Отлично, значит Генос. Мне кажется, это очень симпатичное имя, так что тебе оно подходит. Эй, эй! Генос покачнулся, и молодой врач быстро подхватил его. - Осторожно! – упрекнул он, недоумевая, почему Генос вдруг потерял равновесие. - Не перенапрягайся, ты можешь себе навредить, и тогда весь прогресс насмарку. - Прости… - ответил Генос, его грудь распирало от чувств, о существовании которых он успел забыть. Хорошо, что он больше не способен краснеть. Множество раз он оставался наедине с этим человеком, который проверял его показатели жизнедеятельности, чтобы убедиться, что все работает как надо. Множество раз Генос удивлялся, насколько ему нравятся его прикосновения, и надеялся, что доктор этого не замечает. Молодой доктор стал его первым увлечением после пробуждения. До этого Генос не обращал внимания на парней. Правда, надо сказать, на девушек он тоже особого внимания не обращал, фокусируясь исключительно на учебе. Но не было смысла отрицать, что любимой частью дня стало время, когда доктор приходил провести обследование, после чего они выходили наружу, прогуляться. Иногда во время прогулки Генос очень уставал, и, когда они возвращались обратно, доктор придерживал его за локоть. Было здорово иметь рядом человека, на которого можно положиться, с которым можно поговорить. Того, кто не ведет себя так, словно Генос предмет интерьера, а не человек. Однажды, когда доктор покинул комнату после рутинного обследования, Генос заметил, что его очки остались на столе, и пошел вернуть их. Дойдя до комнаты отдыха, Генос замер перед дверью, прислушиваясь. Внутри смеялись, и, похоже, его любимый доктор был в центре внимания. - О-о-о, я думаю, это мило, - безуспешно пытаясь сдержать смех, сказала одна из женщин. – То, как оно ходит за тобой повсюду. - Мне так не кажется, это реально жутко, - с горечью ответил любимый доктор Геноса. – Ты видела, как оно на меня смотрит? От этих черных глаз у меня мурашки… Тогда Генос понял, что «оно», о котором идет речь – это он сам. Глаза снова наполнились слезами, но на этот раз они были вызваны болью и злостью. Раздался глухой металлический скрежет, и, посмотрев вниз, он увидел, что очки доктора безнадежно сломаны и перекручены. В тот день он узнал, что за внешней добротой может скрываться нечто жестокое. Киборг, забывший, что значит быть человеком К шестнадцати годам Генос проводил очень много времени в одиночестве. Он путешествовал от города к городу со своей палаткой и рюкзаком на спине и пытался выяснить местонахождение безумного киборга. Часто приходилось полагаться на одни лишь слухи, и почти всегда они не подтверждались, но он все равно продолжал двигаться вперед, не прекращая поисков. Хотя теперь его тело было лучше приспособлено для боя, доктор Кусено все равно говорил, что не нужно перенапрягаться. Но у Геноса всегда были проблемы со сдержанностью, поэтому он регулярно возвращался в лабораторию за ремонтом. Еще доктор Кусено убеждал его в том, что необходимо изучить все функции своего тела, чтобы как следует освоиться с ним. Генос находил это лишним, ему не нужно было ничего, кроме грубой силы… но профессор не уставал повторять: он все еще человек, с человеческими желаниями и потребностями. Поэтому, пока это в силах Кусено, он будет стараться, чтобы тело Геноса по функциональности не уступало телу обычного человека. Было время, когда Генос ужасно смущался, обсуждая подобные темы с профессором, но потом смирился – тот все равно знал буквально все о его теле, включая самые интимные подробности. Так что, когда Геносу было шестнадцать, он проводил большую часть ночей, с телефоном с открытым на нем порно в одной руке и с членом в другой. Сначала он думал, что функционирующие гениталии – пустая трата материалов, но профессор сказал, что для подростков нормально испытывать сексуальные желания, и вскоре Генос обнаружил, что это было одной из немногих вещей, скрашивающих его одинокие странствия. Терпя неудачу в каждом новом городе, он все больше и больше отдалялся и изолировался от общества. Когда он испытывал оргазм, и удовольствие пронзало его созданное для сражений тело, в эти наполненные наслаждением секунды он вспоминал, что это значит – быть человеком, чувствовать себя человеком. После, тяжело дышащий и смущенный, он думал, что должен заботиться не о том, чтобы дать себе разрядку, а о более важных вещах. Не то что бы он рассчитывал, что кто-то другой сможет помочь ему с этим. Порой он лежал в своем спальном мешке и гадал, наступит ли когда-нибудь день, когда он найдет того, кто захочет лечь рядом, несмотря на его искусственное тело, кто будет касаться его так, как он страстно желает, чтобы его касались; того, кто заставит его вспомнить, что значит чувствовать себя человеком. Но Генос особенно не надеялся на это. Он уже выяснил, что большинство видит в нем машину, а не человека. Преступница, чья улыбка обернулась ядом В семнадцать лет он спас женщину от группы головорезов. Он просто проходил мимо, когда услышал крики о помощи, и увидел окруживших женщину бандитов. Они убежали, как только заметили энергоизлучатели, установленные совсем недавно, но Генос решил убедиться, что женщина в порядке, прежде чем отправиться дальше. Женщина настаивала, что должна хоть как-то отблагодарить его, и предлагала остановиться у нее на ночь, но Генос колебался. Нужно было идти, но последние несколько дней он ни с кем даже не разговаривал, так что компания не помешала бы. Также от внимания Геноса не ускользнуло, что женщина была ненамного старше его, притом весьма симпатичной. - Большое спасибо, ты такой храбрый, - в очередной раз сказала женщина, когда они оказались у нее дома. Внутри было довольно тесно и грязно, но Генос был не в том положении, чтобы придираться – сам он почти всегда ночевал в пыльной палатке. - Не за что, это то, чем я занимаюсь. Я киборг на защите справедливости, - серьезно ответил Генос. Она поставила греться чайник, а Генос сгрузил в углу комнаты свой багаж. Через несколько минут женщина вернулась с напитками, и он отметил, насколько близко она села. Также он обратил внимание на форму и цвет ее губ, когда она говорила. Генос сделал большой глоток из чашки. В ней оказался не чай, а что-то неопределимое, но очень сладкое. Генос любил сладкое, так что он был не против и сделал еще глоток. - О-о-о, киборг на защите справедливости, ну надо же, - промурлыкала она и провела рукой по его руке. Геносу понравилось это, и он подумал: может, ее губы такие же сладкие, как этот напиток. То, как закружилась голова и как поплыла перед глазами комната, ему не понравилось. Он посмотрел на чашку в руке… Что там такое? - Что ты… - начал он, и тут с щелчком в руке женщины раскрылся нож, и ее милая улыбка обернулась ядом. Рассмеявшись, она попыталась ударить его ножом по горлу, но он все еще достаточно контролировал тело и успел перехватить ее запястье. Лицо женщины исказилось яростью, она попыталась вырваться из стальной хватки и стала громко звать на помощь. Генос подумал, что это бессмысленно – они были в доме одни – но в комнату внезапно вломились бандиты, которых он прогнал раньше. Тогда кусочки паззла сложились, и Генос понял, что попал в ловушку. Но даже почти полностью дезориентированный, он справился с каждым из них. Через несколько минут Генос стоял среди груды бессознательных тел, тяжело дыша и согнувшись вдвое; голова кружилась, а внутренности скручивало от того, чем его опоили. Женщина лежала на полу и смотрела со страхом и злобой. - Глупо было думать, что это может меня убить. – Спотыкаясь, он забрал свои вещи и покинул дом. Оказавшись на достаточном расстоянии, он рухнул на землю, и, дрожа всем телом, засунул пальцы в рот, вызывая рвотный рефлекс, и его вырвало остатками сладкой ядовитой жидкости. Утром нужно было связаться с профессором Кусено и обсудить способ обнаружения и нейтрализации ядов на будущее. В тот день он узнал, что не стоит доверять всем, кто просит тебя о помощи. Охотник за сокровищами, который пах лавандой Когда ему было семнадцать, он встретил в своих путешествиях группу охотников за сокровищами. Хотя Генос уже привык к тому, что людям он интересен, он сразу дал понять, что не собирается присоединяться к группе – он предпочитал работать один. Но их путь лежал в одном направлении, поэтому Генос согласился некоторое время сопровождать их. Сначала он не планировал оставаться с охотниками дольше нескольких часов… но был моментально очарован молодым человеком, у которого были длинные лиловые волосы и светло-голубые глаза. Генос старался не смотреть на него, но их взгляды все равно время от времени пересекались, и тогда человек с лиловыми волосами улыбался ему. Улыбка задерживалась на его лице несколько дольше, чем того требовала простая вежливость. Генос пообещал остаться на три дня, пока они не доберутся до ближайшего города. Они вместе путешествовали по проселочным дорогам, и каждый раз, когда рядом оказывался человек с лиловыми волосами, Генос ощущал слабый аромат лаванды, такой знакомый, такой… Что-то переворачивалось внутри, когда этот человек проходил мимо, когда они смотрели друг на друга, когда он видел его улыбку. Генос не мог перестать думать о том, насколько приятно он пах, и как сильно хотелось зарыться лицом в эти длинные мягкие волосы. Когда группа устраивалась на ночлег, человек с лиловыми волосами явился к нему в палатку и спросил, может ли он переночевать здесь. Генос неуверенно кивнул, и молодой охотник за сокровищами сел рядом. Генос не знал, чего ожидать, и занервничал, когда человек наклонился к нему и провел пальцами по его линии подбородка. Его обдало запахом лаванды. - Ого, у тебя здесь такая нежная кожа… - тихо произнес человек. Его длинные волосы были перекинуты на одно плечо, и Генос прежде, чем успел остановить себя, пропустил сквозь пальцы шелковистую прядь и, поднеся ее к лицу, глубоко вдохнул. Что это такое было… Этот аромат… это воспоминание… Внезапно он окунулся в эпизод из своего детства: он вместе с матерью развешивает на улице свежепостиранное белье, прохладная трава щекочет босые ступни, и весенний ветер, развевающий простыни, доносит запах лаванды. Он вспомнил, как это – быть в безопасности, счастливым, любимым. Он вспомнил, что это значит – быть дома. Генос с трудом подавил зарождающийся в груди всхлип. Он резко поднялся, оттолкнул смутившегося охотника за сокровищами и покинул палатку. Молодой человек что-то кричал ему вслед, но Генос не мог выдержать больше ни секунды рядом с ним. Он собрал свои вещи и покинул группу, не сказав ни слова, еще до рассвета. В тот день он понял, что прошлое должно оставаться в прошлом, и нужно сосредоточиться только на том, чтобы двигаться вперед. Механик, которая пела, пока он засыпал Он ничего не видел, но все еще мог слышать и чувствовать. Он уже давно потерял счет времени, но знал, что прошли дни, и уже начинал медленно смиряться с мыслью, что его могилой станет куча мусора. В последнем бою он получил слишком много повреждений. Так много, что уже не мог заняться саморемонтом. Ничего не оставалось, кроме как валяться посреди улицы и надеяться на чью-нибудь помощь. Наверное, на какое-то время он отключился, потому что следующим, что он помнил, было то, что его тело подобрали мусорщики и швырнули в кузов грузовика, где уже было много похожих кусков искореженного металла. Таким вот бесцеремонным образом он был доставлен на старую свалку, и последние несколько дней провел похороненным заживо, пытаясь придумать, как выбраться из этой безнадежной ситуации. Постепенно понимая, что единственное, что можно тут поделать – это просто лежать и ждать смерти. Он не мог ни с кем связаться, а выбраться самому без рук и ног не представлялось возможным. И не было никакой надежды, что кто-то вдруг решит покопаться в мусоре и случайно спасет его. Он был одинок, а в том, чтобы быть одиноким киборгом, были свои недостатки. Поэтому, услышав ее голос, он решил, что бредит. Но приятная мелодия становилась все громче и ближе, и вскоре он понял, что снаружи и в самом деле кто-то поет, что это не просто сумасшедшие фантазии на краю смерти. Он изо всех сил пытался сделать хоть что-нибудь, чтобы дать понять, что он тут, но чувствовал вес груды металла, давящей сверху, и знал, что все бессмысленно. Он хотел закричать, но сил не хватало даже на это. Он уже погрузился в болезненный бред, когда что-то сдвинулось, все затопило ярким светом, и раздался чей-то изумленный вздох. _____ - Да уж, Генос, прилично тебя потрепало, - женщина-механик, усмехаясь, сидела скрестив ноги на полу маленькой лачуги, в окружении рассортированных деталей, которые в собранном виде составляли тело Геноса. В руках она держала его левое предплечье, исследуя его на предмет оборвавшихся проводов. Когда она обнаружила Геноса в груде хлама, то откопала его, часть за частью, и перетащила в свой домик на краю свалки. Похоже, она владела всем этим местом, а в качестве хобби занималась сборкой функционирующих роботов из выброшенных запчастей. На вид ей было около двадцати семи; у нее была темная кожа, а прическа представляла собой беспорядочный комок скрученных на затылке дредов. - Не могу поверить, что тебя вот так просто выкинули. Эти люди не представляли, насколько ты ценен, - пробормотала она, складывая в одну кучу открученные болты и гайки. – Да за один твой корпус можно выручить несколько тысяч, они могли бы неплохо нажиться, если бы отнесли тебя в ломбард, а не на свалку. Генос был подключен к примитивному генератору, подававшему энергию напрямую в ядро. Это было не слишком приятно – получать такое большое напряжение прямо в центральный процессор, но это отлично подзаряжало, так что он не жаловался. - Да. Части моего тела изготовлены из самых высококачественных материалов, благодаря доктору Кусено. - А, это тот, кто тебя сделал? Он действительно во всем этом разбирается. Я впервые вижу настолько сложную и многофункциональную модель. Раздалось негромкое металлическое звяканье. Генос повернул голову и увидел, что механик, достав инструменты, быстро разбирает его руку. - Что ты делаешь? - Мне просто любопытно взглянуть на основу. Не волнуйся, я потом моментально соберу тебя обратно… Очень интересно, каким образом все эти части работают вместе. Она подсела ближе к Геносу, который сейчас представлял собой один лишь торс и голову с трещиной поперек лица, и принялась испачканными в машинном масле руками отстегивать защитные пластины на его груди. Генос кивнул: он сейчас был не совсем в том состоянии, чтобы указывать кому-то, что делать. - Ладно. Но, пожалуйста, собери потом все в точности так, как было. Если что-то будет не на своем месте, мне будет неудобно, и вряд ли все будет работать, как должно. - Не беспокойся, я знаю, что де… - открыв брюшную полость, она замолчала на середине предложения. Женщина нахмурилась в замешательстве. - Генос… Ты сказал, тебе будет неудобно, если что-то будет не на своем месте? - Да. - И это… Тут у тебя что, желудок? Ты можешь есть? – ее голос звучал нервно, но он не мог понять причину ее беспокойства. - Да, могу. - Генос, - выдохнула женщина, положив руку на его треснувшую щеку, - ты можешь чувствовать это? Ты… ты человек? Человек ли он?.. - Я киборг, да, - ответил он без всякого выражения. Женщина отскочила от него в полном шоке. - Что?! Боже, я не знала… я думала… - запричитала она, оглядываясь по сторонам на разбросанные по полу детали. – Я думала, ты что-то вроде продвинутого ИИ… О, нет. – Она поспешно выдернула кабель, соединяющий ядро с генератором. – Это НЕ подходит для органических компонентов. Сколько в твоем теле органики? Разве тебе не больно?! - Больно, - согласился Генос, и она накинулась на него: - Почему ты ничего не сказал?! Он привык отгораживаться от боли и не придавал ей особого значения. - Я предположил, что ты знаешь, что делаешь. Женщина посмотрела на него в изумлении, потеряв дар речи, и раздраженно всплеснула руками. - Я… я могла убить тебя! – воскликнула она наконец и залилась слезами. Генос не мог понять, из-за чего тут плакать. Он и так умирал, когда она нашла его. - Ладно, ладно, - сказала она самой себе, пытаясь успокоиться, и принялась проверять лежащие вокруг детали, которые она все утро вылавливала из мусора. – Сейчас я тебя соберу, и на этот раз не буду валять дурака. Для Геноса было облегчением это услышать. Он не любил подолгу задерживаться на одном месте и рассчитывал вскоре снова двинуться в путь. Доктор Кусено быстро бы все починил; эта женщина не была доктором Кусено, но она делала все, что в ее силах. Следующие несколько часов Генос лежал, получая странное успокоение от мягких рук, приводящих его в порядок. Дело шло к ночи, механик негромко напевала за работой. Генос без подключения к источнику энергии быстро устал и постепенно погрузился в сон, убаюканный ее голосом. _____ - Вот и все, - объявила она, закрутив последний болт на плече. Он повертел рукой, немного нахмурившись. Все-таки было не совсем так, как когда его собирал профессор. Женщина тяжело вздохнула. - Это единственное выражение лица, на которое ты способен, или ты просто всегда такой недовольный? - Я не недоволен. Ты сделала все, что могла, и я очень признателен. Ты спасла мою жизнь. - Ну, в общем, да, - она улыбнулась и потерла уставшее запястье. На то, чтобы собрать Геноса, ушло три дня. Единственным его занятием за эти три дня были беседы с женщиной, с трудом восстанавливающей его сложный организм, но ему это скорее нравилось – наконец-то было кому рассказать о его путешествиях за последние четыре года, а ей явно было интересно все, о чем он говорил. Когда Генос был не в настроении для разговоров, то просто лежал и слушал, как она напевает за работой; часто женщина думала, что он спит, но он просто лежал с закрытыми глазами, слушая ее голос. Иногда он слышал скрип карандаша по бумаге, и, повернув голову, видел, как женщина записывает что-то в тетрадь. - Чем ты занимаешься? – спросил он в одну из ночей. - Веду дневник. - О. И о чем ты пишешь? - Ну, о том, что хочу запомнить. Это показалось бессмысленным. Как будто то, что нужно запомнить, так уж необходимо записывать. - Попробуй как-нибудь, тебе определенно есть что вспомнить, - рассмеялась она. Нет, ему многое хотелось забыть. - Отлично, - сказала она, когда Генос был полностью в порядке. – Теперь, полагаю, ты можешь отправляться дальше. - Еще раз большое спасибо. Надеюсь, я не слишком обременил тебя. Она улыбнулась. - Конечно, нет. Я надеюсь, ты найдешь то, что ищешь. Он повернулся, чтобы уйти, но она остановила его. - Генос… тебе не обязательно уходить. Ты можешь остаться здесь, если хочешь. - Спасибо, но я должен идти. Мои поиски еще не окончены, я не могу здесь оставаться. - Хорошо, но хотя бы возьми с собой это, - вздохнула она и достала из своей сумки новую тетрадь. Она открыла ее и что-то написала, прежде чем протянуть тетрадь ему. – Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне. И я хочу, чтобы в нашу следующую встречу ты был целым, договорились? Генос кивнул, и женщина отпустила его. Когда он открыл тетрадь, то увидел на первой странице написанные ее рукой имя и номер телефона. Он вырвал страницу из тетради и, посмотрев на нее с секунду, испепелил с помощью энергоизлучателя. Он давно понял, что не стоит рассчитывать на других, если в этом нет острой необходимости. И не собирался начинать сейчас. Тот, кто заставил его вспомнить - Пожалуйста… Скажите мне свое имя! Он лежал на земле, снова серьезно поврежденный. Несколько секунд назад, на краю гибели, он был готов взорвать себя, чтобы унести врага с собой. И тогда словно из ниоткуда возник этот… нелепый человек, и спас его, уничтожив эту чертову москитную девку одним ударом. Генос был совершенно ошеломлен, и что-то, что он запирал в себе очень долгое время, вырвалось на поверхность, вызванное присутствием странного человека. - Я Сайтама, - ответил человек, абсолютно голый. – Тебе зачем? - Позвольте мне стать вашим учеником! Вот так он встретил учителя Сайтаму. Он не мог объяснить это даже себе, но учитель был… Учитель отличался от всех, кого он до этого встречал. Может быть, Геносу так казалось из-за того, что Сайтама оказался именно там, где надо, за мгновение до его смерти. Может быть, дело было в том, что он стал свидетелем проявления его неизмеримой силы. Он не знал, почему, но Сайтама запал ему в душу так, как никто до этого. Он привык не подпускать к себе людей, а теперь не мог заснуть ночами, думая о том, чем сейчас может заниматься Сайтама, и как найти способ стать более вовлеченным в жизнь этого человека. Он должен был узнать, как учитель достиг такой силы. Узнать, как стать таким, как он. Пришлось пойти на отчаянные меры. Генос всегда был несколько чересчур увлекающимся, но он никогда не увлекался настолько. Каждый раз рядом с Сайтамой его накрывало всем тем, что он так старательно подавлял в себе, и это что-то значило, верно? Генос убеждал себя, что то, чем он занимается – это изучение, вовсе не преследование, и это все ради науки и правосудия. Но… Каждый раз, когда учитель оборачивался, Генос прятался за дерево или куст. Просто на всякий случай. Потом преследований, э-э, исследований, стало недостаточно. Генос подумал, что вполне логично сделать следующий шаг. - Можно, я буду здесь жить? - Абсолютно исключено. В конце концов он победил. Генос умел быть убедительным (или, может быть, Сайтама легко поддавался на уговоры – он не был уверен). Так или иначе, Генос впервые за годы осел на одном месте. Раньше ему не нужно было ничего, кроме как двигаться вперед, оставляя прошлое за спиной, но теперь его полностью устраивало жить сегодняшним днем, находиться в этой квартире и узнавать все, что только возможно, об этом совершенно потрясающем человеке. На каком-то уровне Генос понимал, что чувствует к учителю нечто слишком интенсивное, но пытался не обращать на это внимания. Он пришел к Сайтаме, впечатленный его силой и способностями, и в основном сфокусировался на этом. Но он бы обманывал себя, если бы не признавал, что восхищается и другими аспектами личности учителя, вроде того, насколько добрым он может быть по отношению к совершенно посторонним людям, при этом никогда не получая взамен ничего похожего на эту доброту. Тем, насколько небрежно он говорил очень мудрые и проницательные вещи. Тем, как двигались мышцы на его спине, когда он потягивался, только что проснувшись, тем, как свет ложился на его ключицы… Ладно, было очень много вещей, которые нравились ему в Сайтаме. Очень много. Генос отчаянно пытался выкинуть эти мысли из головы. Прошло совсем немного времени после переезда, когда он остался один в квартире и решил заняться уборкой. Генос сворачивал футон учителя, когда до него долетел слабый аромат, в котором чувствовался не только запах дешевого стирального порошка, который учитель всегда покупал со скидкой, но и чего-то еще, очень человеческого, словно самой сущности Сайтамы. Прежде, чем Генос осознал, что делает, он прижался лицом к одеялу учителя и сделал глубокий вдох. Его наполнило теплом, и уютом, и желанием, и… Генос быстро встал и закрыл лицо ладонями. Он бы умер от стыда, если бы Сайтама пришел тогда, когда он не просто сидел, нюхая его одеяло, а еще и возбудился от этого. Он поклялся себе больше никогда так не делать и, оттолкнув футон в сторону, направился в ванную, намереваясь принять долгий холодный душ, чтобы привести мысли в порядок. Освободившись от одежды и внешней брони, чтобы она не намокла, он встал в ледяной поток воды, надеясь прояснить голову и подавить это проклятое желание, которое так некстати всплыло на поверхность, хотя он уже думал, что подавил его навсегда. Несмотря на бьющую в грудь холодную воду, он чувствовал, как поднимается температура тела, и наконец, сдавшись, впервые за очень долгое время обхватил рукой свой пульсирующий член, который ощущался почти как настоящий в холодных металлических пальцах, настоящими совсем не ощущающихся. После нескольких слабых движений он не мог удержаться от фантазий о том, как изумительно бы это чувствовалось, если бы на месте его руки была рука учителя, и как жадно он хотел ощутить эти руки на своем теле, хотел гораздо большего, и у него встало так, как никогда раньше, просто при одной мысли о том, что к нему прикасается Сайтама. Прислонившись к стене, он тяжело дышал, наслаждение волнами прокатывалось по телу, пробуждая в искусственных конечностях ощущения, которые они испытывать просто не могли. От плеч поднимался пар. Настолько сильные ощущения не могли быть нормой, похоже, имела место какая-то неполадка. Генос терзался угрызениями совести. Он знал, что учитель никогда не принял бы подобных чувств от кого-то вроде него. Он пообещал себе, что в последний раз думает о Сайтаме в таком аморальном аспекте, и в дальнейшем будет вести себя, как подобает ученику, а не предаваться сексуальным фантазиям о своем учителе. С чем он вполне справлялся… пока они не начали встречаться. Генос с трудом мог поверить, что он что-то значит для Сайтамы, и определенно нуждался в некотором подтверждении. Но осознав, что Сайтама честен по поводу своих чувств, он был готов сделать все, что потребуется, чтобы учитель чувствовал себя хорошо и комфортно в этих новых отношениях. Конечно, в первую очередь он ценил в Сайтаме его индивидуальность, интеллект, остроумие и обаяние, великодушие. Он любил, когда Сайтама был разговорчив, даже если они говорили о совершенно обыденных вещах, произошедших за день. Любимой частью дня стало утро, когда Сайтама наконец-то просыпался, тер глаза, сонно бормотал «доброе утро» и брел в ванную, по дороге остановившись, чтобы быстро поцеловать Геноса в щеку. Другой любимой частью дня стал вечер, когда учитель готовился ко сну, и, остановившись рядом с футоном Геноса, дарил ему еще один поцелуй, улыбку и тихое «спокойной ночи», и каждый раз он надеялся, что Сайтама предпочтет его футон вместо своего. Генос никогда всерьез не рассчитывал, что окажется в сексуальных отношениях, и особенно из-за этого не переживал. Он полагал, что никто не заинтересуется им в этом плане. Конечно, у него были бесчисленные фанаты, постоянно в своих письмах писавшие о том, насколько он великолепен, но они основывались на журнальных фотографиях и собственных домыслах. Если бы они только знали о том, что он собой представляет на самом деле… Он не был сексуально привлекательным, и его это не особенно заботило. До тех пор, пока он внезапно не оказался в этих отношениях, в которых отчаянно нуждался в любой возможной физической близости. Сайтама, такой чудесный и внимательный, смог разглядеть человека под оболочкой киборга. Генос надеялся, что однажды, а желательно как можно скорее, они смогут консуммировать эти отношения. Или, если сократить до двадцати слов или меньше, Генос хотел, чтобы его трахнули, а потом перевернули и трахнули снова. Просто невероятно, насколько его привлекал учитель. У этого человека было тело бога, и когда это тело прижималось к нему, этого уже хватало, чтобы перегреться. В ту ночь, когда Генос наконец получил возможность касаться его, целовать, обнимать, он слишком увлекся и даже не замечал огромного количество тепла, которое вырабатывал; он безумно желал чего-то большего. И когда учитель отстранился, срывая с себя рубашку, Генос хоть и подумал, что все это очень внезапно, ему было плевать. Он просто хотел, чтобы этот человек снова подмял его под себя, хотел ощутить его руки везде. Но, к его досаде, Сайтама объявил, что на сегодня хватит. Ну, что ж. Неважно, сколько придется ждать – это нормально, что учитель пока не готов заходить настолько далеко. Он обещал, что не сделает ничего, что может заставить Сайтаму чувствовать себя некомфортно, и сдержит слово. Теперь Генос сидел за столом, заваленном нераспечатанными письмами от людей, которых он никогда не встречал, напротив человека, который значил для него все, и у него не было никаких сомнений в своем ответе. - Проблема? - Да, - Сайтама наконец посмотрел на него, его глаза были полны боли и смущения, и Генос ненавидел саму мысль, что учитель мог ожидать, что он его отвергнет. – Я не знаю, важно это для тебя или нет, но если ты хочешь закончить все прямо сейчас… Важно ли это для него? Да. Имеет ли это значение? - Конечно, нет, - почти немедленно ответил Генос. Он потянулся через стол и взял учителя за руку, чтобы его успокоить. – Учитель, я… Я пожертвовал многим, когда стал киборгом, и знал, какие ограничения это накладывает. До тех пор, пока я могу быть с вами… Мне достаточно этого для счастья. Так оно и было. Сайтама должен был понимать, о чем спрашивает – после прочтения написанных доктором Кусено книг он знал, как устроено тело Геноса. Но это ничего. Раз он не заинтересован в сексуальных отношениях, Генос не будет настаивать. Лицо учителя посветлело, когда он услышал этот ответ, и он слабо улыбнулся. - Правда? Хорошо. Мне тоже. Как и обычно, внимание Сайтамы быстро переключилось, или, возможно, он просто хотел сменить тему, но вскоре они уже обсуждали, что приготовить на обед. Потом обнаружилось, что для выбранного блюда не хватает половины продуктов. Учитель уже надел ботинки и вышел за порог, когда заметил, что Генос застыл в коридоре. Повернувшись, он улыбнулся одной из своих еле заметных, но прекрасных улыбок. - Эй, ты идешь? Ради его счастья Генос был готов пожертвовать многим. И этим тоже. Вернувшись к реальности, он улыбнулся в ответ и последовал за Сайтамой. - Да, учитель.