***
Итак, всё началось, когда мы с Пашкой решили жить от родителей отдельно, сказали, что «всё теперь сами», и вот так, под этим девизом попёхали драить съемную квартиру, в которую хотели уже перевезти свое барахло. И ведь в первые полчаса все действительно было нормально… До тех пор, пока Пашка не предложил: — Ой, ты давай, вот этот шкаф разбери, ладно? А я пока коробки начну таскать. — Да ну нафиг! — фыркнула я, брезгливо поглядывая на шкаф, который мне доверия не внушал. — Придешь — вместе разберем. — Ну ты начни пока, — Пашка вылетел в подъезд. — Я щас! Шкаф был здоровущий, прямо брат-близнец каждого шкафа из фильмов ужасов, где обычно отсиживается всякая нечисть и мертвые девочки с черными волосами. Весь мрачный какой-то, грязный, обтерханный временем и неаккуратными хозяевами. Я тогда без задней мысли его открыла, увидела внутри кучу чужих тряпок на разномастных старых вешалках… Начала все это доставать и выкладывать на кровать. Пашка все не шел. Я решила ему позвонить, пошарила в карманах. И, конечно, сотового нигде не оказалось. Тогда — ну что в башку мне взбрело, не знаю! — я подумала, что выронила его, когда вычищала шкаф, и просто решила проверить свою догадку. Сунула голову в пустой шкаф. А он, блин, как нарнианский — темный такой и невероятностно глубокий… Я туда сунулась, смотрю — в темноте что-то блестит. Может, это мой телефон? Я занырнула поглубже, упираясь руками в дощатую стенку шкафа и шаря по полу в поисках злосчастного сотового… И вдруг стенка поплыла из-под ладоней, и я словно пролетела вперед, в пустоту, мрак и неизвестность! Орала я, думаю, громко. Дверцы захлопнулись сами собой, и я на какое-то время потеряла сознание. Ничего не помнила, вообще. Очнулась в том же шкафу. Кряхтя, встала с затекших ног и открыла дверь. И тут — ну понеслось… Какая-то экзальтированная патлатая дамочка с сумасшедшей улыбкой скакала перед глазами, куча мужиков в черных балахонах, капюшонах и с жуткими масками мелькали тут же. Конечно, делать мне было нечего. И я снова заорала. Дамочка шарахнулась в сторону, как от проказы, и освободила пути к отступлению. Но куда, куда бежать?! И тут блестящая мысль пронеслась в мозгу: обратно, в шкаф! Я пулей влетела в открытые двери, заперлась изнутри на щеколду (судя по всему, не только я когда-то скрывалась в этом шкафу от внешней угрозы, раз замок внутрь врезали). Спустя час простукивания задней стенки я сообразила, что вернуться обратно тем же путем не удастся. Тем временем, те, что снаружи, по-прежнему миндальничали со мной: дверь не выкорчевывали, из шкафа силой не тащили, только трепались на чистом инглише. То, что это был именно инглиш, я быстро сообразила — но вот конкретно о чем шла речь, сказать бы не смогла даже под пистолетным дулом. С иностранными языками у меня колоссальные проблемы. Я рассматривала лишь один вариант случившегося: кто-то пробрался в квартиру, ударил меня по голове и принес к каким-то сектантам. Но одно у меня не складывалось: почему я постоянно слышу «лорд Волдеморт»?! Сектанты-поттероманы?! Съехавшие с катушек фикбуковцы?! Моя старая школьная подруга, которая от любви к саге весь одиннадцатый класс носила шарф в цветах Гриффиндора?!!! — Лорд Волдеморт, плиз, кам аут! (6) Вот! Вы тоже это слышали?! Никаких «кам аутов», уж это-то я перевести могу! — Хрен вам, а не «камаут», факин бичес! Аллес капут!!! Мама ама криминал!!! Ну, это был практически весь запас моих знаний, помимо «май нэйм из Соня. Москоу — из зэ кэпитал оф Раша. Ай лайк ту гоу ту скул. Май мазер из э доктэ, май фазер из э инженё». Но, думаю, это моему окружению не ахти как интересно. — Вотс гоин он виз хим? (7) — Хи дринк э пойшн… (8) Что такое «пойшн», я не знала, но уже задыхалась в этом дебильном шкафу. Я выпрямилась… стукнулась башкой о потолок… ойкнула… и только что сообразила. Что-то не так…***
Что не так и что отличает женщину от мужчины, я поняла достаточно быстро. К тому же, ощупав свою прежде неприлично волосатую голову, я поняла, что ныне лыса, как бильярдный шар. Да и руки мои прежде не были такими длиннопалыми, синюшными и вообще мужскими!!! Но все это мне пришлось быстро обдумывать в процессе пробуждения от обморока, в который я свалилась — то ли от стресса, то ли от недостатка кислорода. — О май, хиз элайф! (9) — возликовала черноволосая женщина, нависшая надо мной. Вся в рванье и кружевах, она широко улыбалась и держала в руках деревянный прут. Зачем ей деревянный прут? — Люк, ай эм ёр фазер, (10) — оторопело выдавила я (зачем-то), поднимаясь на локтях и глядя на остолбеневших мужиков в черных балахонах. Приблизительно одинакового роста и одинаковой комплекции, они столпились вокруг меня, как футбольная команда. — Хелп хим, эссхолс! Нау! О, май лорд, ай хэв э гуд ньюс… (11) Парочка парней в черном подлетело ко мне и взяло под белы рученьки, ставя на некрепкие ноженьки, а черноволосая ведьма с подобострастными нотками в голосе принялась бухтеть что-то на бритиш инглиш. Парни решили уйти в стороны, но я напрягла извилины, выдавив: — Стэй, донт мув, (12) ай эм со слабая. Устала. Ноги затекли. Наверное, меня хоть как-то, но поняли, потому что я по-прежнему не стояла, а висела в чужих руках, разглядывая весь кордебалет и танец с саблями Арама Хачатуряна, что творился вокруг. А вокруг происходило самое неожиданное. Билась в истерическом припадке черноволосая дамочка, сражался с ее конвульсиями чувак, который сорвал маску с лица и теперь покрикивал на дамочку, тряс своей блондинистой длинной горжеткой еще один чувак, в котором я, как Волан-де-Морт, опознавала исключительно Люциуса Малфоя… На потолочной балке хмуро глядела злыми желтыми глазюками большущая сова. Инглиш сыпался направо и налево. И, в довершение всего, дверь толкнула своим массивным, длиннющим телом огромная змея. Змей я боялась с пылом Индианы Джонса. Я меленько-меленько засучила ногами, глядя на то, как рептилия ползет в мою сторону. — Май лорд, уи маст ту гоу! Уи стартед аттакинг Хогвартс! (13) Мать моя женщина, отец мой мужчина — Хогвартс, лорд Волан-де-Морт, совы, белогоржеточный Малфой… значит, эта мерзкая змея — Нагайна, я — лысый и безносый Рейф Файнс, и вскорости меня ждет смерть и жуткое гримасничанье?! — НОУ!!!!! Ай донт вонт!!! — взвизгнула я. — Ноу Хогвартс! Ноу Дамбигад! Ноу!!! Стоп!!! — Бат аур арми вэйтинг фор ёр… (14) — пролепетала дамочка, но была прервана мной. Пришлось убедить ее на литературном русском, что она неправа. Я искренне сомневаюсь, что она владеет языком Толстого и Достоевского, тем не менее, это возымело необходимый эффект. Она выпучила глаза, обведенные тонной черной подводки и окруженные знатными синяками, и ушуршала в сторонку. Обдумывать. Так… так… я читала «Гарри» и иже с ним лет пять-семь назад, что ж там было в конце, если касаться деталей? Я напрягла память и применила всё имеющееся воображение. — Окей, — решительно заявила я, потирая ладони. — Стоп зе атак. Э-э-э… ай донт вонт сдохнуть в облике лысого, страшного мужика. Я скажу вам, что вы сейчас маст ту ду…***
Год спустя. Где-то на просторах запорошенной снегом России. Декабрь 1999 г — Господин Волан-де-Морт, — старательно выговаривая в духе «как йето сказать по-рюсски», начала Беллатриса. — Фсьё готово! — Просто зашибись, дорогуша, — бодренько заулыбалась я. — Чеши в зал. — Вот? — непонимающе задала вопрос на родном английском мадам Лестрейндж. — Ту чеши ту зе биг рум виз чилдрен, — нашлась я, надеясь, что неодаренная лингвистически Беллатрисса меня поймет. Сама я по-прежнему взволнованно вертелась вокруг зеркала в пол. Как-никак, Новый Год, ёлка. Эти ступид эссхолс, в прошлом Пожиратели Смерти, без меня, секси мазафаки и попутно директора основанной мной — лично!!! — русской школы магии никак не справятся!