Фортуна

(Для тех, кто забыл или запутался: Александр Николаевич Кущин - майор Данила Иванов - капитан Тимур Соколов - старший лейтенант Евгений Калиниченко - старший лейтенант Илья Резников - старший лейтенант Лев Карлович Ликсх - студент-художник Олег Ваcильев - прапорщик, водитель УАЗа Андрей Фёдоров - сержант, водитель ЗИЛа, по совместительству хомяк) ------------------------------------------------------------------------------------- – Вот уж никогда не подумал бы, что ты из «наших», – еле слышно прошептал мне Тимур, пока мы волокли ящик с патронами. – Или это ты за неимением другой альтернативы? – У меня полрюкзака презервативов и лубрикант припрятан, – также тихо сообщил я. – Думаешь, я их для веса прихватил? Тимур хмыкнул и сжал мне ладонь, пока мы обратно к кунгу шли. Мда... С кем – есть, а места для полноценного секса нет. Нужно в ближайшее время вдвоем «на разведку» сходить. – Поищем завтра глину у озера? – громко озвучил мои мысли Тимур. – А Женька пусть пока корзины готовит, – поддержал я игру Тима. – Андрей и Лёва на хозяйстве в лагере, стаскивают камни для очага, Калиниченко на их охрану, – тут же начал перечислять задания для личного состава майор. – Соколов и Иванов за глиной, а все остальные со мной готовят спуск к морю. Корзинами займёмся чуть позже. – Почему Калиниченко на охранение, а я должен пахать? – заартачился Илья. – Значит, ты пошёл нафиг, если решил обсуждать мои приказы, – рыкнул Кущин на парня. – Мы уже не в армии, – продолжил пререкаться Резников. – Вот именно, и мне нафиг сдалось это командование! Тем более я не обязан вам сопли подтирать, – повысил голос майор. – Николаич, ну ты-то чего разошёлся? – миролюбиво выступил я между этими двумя. – Стресс у пацана. Я вообще удивляюсь, что еще никто до сих пор ни одного закидона не устроил, хотя все впервые оказались в таких неординарных условиях. – Вот потому стрессов и не было, что приказы выполняли, а не жопой крутили... На охранение его, как же... – продолжал ворчать Кущин. Илюха как-то сразу притих. – Так кто завтра будет в лагере? – ничего не понял Женька. – Ты! – разом рявкнули мы с майором. Потом снова освобождали кунг. Теперь туристические коврики расстелили между сиденьями. И снова долго примерялись. – Я, пожалуй, так у двери и буду спать, – заверил Олег. – Душно и жарко, – вздохнул Николаич. – А если дверь чуть приоткрыть? – предложил Тим. – Можно саперками ограничитель поставить. Оставим щель в десять сантиметров. – Ты успеешь выстрелить, если кто в кузов полезет? – уточнил Кущин. – Автомат – рядом, с предохранителя сниму. Главное, чтобы Олег не вскакивал. Змеи не заберутся, мелкие животные не опасны. А все остальное подстрелю. – Еще фонари приготовьте, – одобрил Кущин идею. И все равно мы спали в трусах. – Как оно будет летом, если сейчас такая влажность и жара? – ворчал Калиниченко, устраиваясь спать. Лично я еле дождался, пока погасят все источники освещения. И уже потом, не стесняясь, придвинулся к Тимуру. Губы его нашлись удивительно быстро. А он, паршивец, еще и мой член огладил через ткань белья. Я только что не завыл. Не станешь же сексом заниматься, считай, прилюдно. Ни стонов сдержать не сможем, ни характерных звуков. Да и запах спермы в таком тесном помещении не скрыть. – Завтра, – шепнул я на ухо Тимуру. Нужно ли говорить, что подхватились мы, как только будильник Кущина пискнул. Проглотили несколько кусков холодной баранины, что с вечера приготовил Андрей и припрятал в уазике, и сразу поспешили «искать глину» у озера, не забыв взять смазку и презерватив. – Данила, я все же пока посмотрю, что тут и как, – Тимур проявлял по пути бдительность. Потом мы рубили саперками каких-то ящериц. Может, это и не были хищники, но их морды нам не понравились. И ушли подальше от этих останков. Наконец, отыскали тихое местечко среди пальм. Со стороны лагеря нас здесь даже в бинокль не увидеть. Я саперку в ствол воткнул и обхватил Тимку за талию со спины, прижимая к себе. – Данила, ты даже представить не можешь, в скольких моих эротических фантазиях ты участвовал! – Дрочил на меня? – начал я расстегивать штаны Тимуру. – Дрочил, мечтал, ты же натуральный натурал. – Угу, которому мальчики больше нравятся. – Мне начать ревновать? – с кокетливыми интонациями в голосе поинтересовался Тимур. – Попробуй, – развернул я парня к себе и с наслаждением припал к его губам. – Даня, может, пока отдрочим друг другу? Я просто больше не могу терпеть, – простонал Тимур. – Согласен, – я помог ему высвободить свой орган. Дальше мы целовались и синхронно ласкали друг друга. И только после первого оргазма чуть отдышались и осмотрелись. Мир-то вокруг враждебный. Хищники бродят... Тимур снайперку расчехлил. В прицел оглядел то, что не закрывали пальмы. – Если кто и есть, то убитых нами ящериц поедает, – заверил он. А я решил все же поинтересоваться, какую позицию раньше предпочитал объект моей страсти. – Универсал, – простонал мне в губы Тимур. – Аналогично, – заверил я. – Но можно я сегодня буду сверху? – Если такой термин подойдет для тех, кто сексом стоя занимается, – хмыкнул Тимур. Растягивать его пришлось долго. – Напряг с партнерами? – деликатно уточнил я. – Скорее напряг в семье, отец меня тут женить планировал, – чуть приоткрыл свои секреты Тимур. А я припомнил, что Соколов у нас вообще-то «генеральский сынок». Впрочем, дальше меня уже не интересовало то, что осталось далеко в будущем. Я чуть прикусывал основание шеи парня, слизывал солоноватость кожи и пытался протиснуться внутрь. – Подожди, – выдохнул Тимур. – Говорю же, давно не был ни с кем. – А теперь только со мной, – отчего-то взыграли у меня собственнические инстинкты. – С тобой, – охнув, насадился глубже Тимур. Пару минут мы стояли не шевелясь. Я давал ему время привыкнуть, а сам тем временем старался не кончить. Возбуждение острой волной накатывало на меня. Такой желанный, красивый и мой! И все равно, несмотря на предпринятые меры, мы долго не продержались. Кончили бурно, а потом стояли, какое-то время облокотившись на ствол пальмы. Потом прикопали презерватив, чтобы скрыть «улики». Правда, Тимур хмыкнул, что через пару месяцев откапывать будем и по второму разу использовать. – А еще глину искать, – тихо пожаловался я. – Давай ты под ноги смотри, а я за округой. В общем, привели мы в порядок свою одежду и двинулись вдоль берега озера, обходя его слева. Я часто притормаживал и ковырял границу суши и воды. – Не помню, как называется эта порода, но это тоже глина, только твердая, – демонстрировал я Тимуру все найденные камни. – Глинистый сланец. Тебе такое не подходит, – сообщил Тим, не отрываясь от прицела снайперки. – Здесь и дальше берег пологий, – в очередной раз затормозил я. – Нужно возвращаться. С другой стороны берег чуть выше. Может, там что-то найдем. – В ту сторону в следующий раз сходим. Пока можно эти кусты на лозу для корзин порубить, – предложил Тимур. Вязанки у нас получились хорошие. Прутья были метра полтора длиной. Я потом волок их специально по земле, чтобы еще и листья сбить. Тимур в последний раз осмотрел округу и присоединился ко мне, подхватывая один пучок. – Стадо на том берегу, похожи на буйволов, – делился своими наблюдениями Тим. – Они разве жили во времена мамонтов? – удивился я. – А тебе не попадались иллюстрации с наскальными рисунками первобытных людей, где и мамонты, и буйволы рядом нарисованы? Что-то такое я припомнил. А еще вспомнил, что этих буйволов запрягали и, кажется, верхом на них ездили. В общем, сразу захотелось обезопасить от возможных хищников такое полезное животное. Хотя, судя по мощным фигурам и крупным рогам, не каждому хищнику под силу атаковать буйвола. Разве что молодняк или больных. Практически в одно время с нами в лагерь вернулся Кущин с ребятами. Они прошли по следам животного, что выбиралось из моря на сушу. И пришли к выводу, что это была самка, которая устроила наверху кладку. Парни поковырялись в куче веток, что располагалась в полусотне шагов от тропы, и выудили три яйца, каждое сантиметров по двадцать длиной. Одно яйцо вскрыли. Зародыша еще не было, и внутренность вполне годилась в пищу. Мы уже несколько дней жевали жесткое и откровенно вонючее мясо. Оттого к разнообразию в меню отнеслись с энтузиазмом. Сковородка у Андрея имелась, так что первая порция омлета была приготовлена быстро. Но на вкус это оказалось, мягко говоря, не куриное яйцо. – Какая-то разновидность черепах, скорее всего, – уплетал свою порцию Илья как ни в чем не бывало. Я тоже старался не принюхиваться и тупо глотал то, что съедобно. А после перекуса пошли всей командой к морю. Спустились и по бережку прошлись. Купаться не рискнули. Зато обнаружили на берегу огромное количество древесины, что прибивало к берегу не то после шторма, не то просто приносилось течением. – Удачно-то как, – квохтал над этим добром Фёдоров. – Нам же соль надо выпаривать. А так казан на камнях закрепим, дрова имеются, и будем воду естественным путем испарять. В одном месте сквозь скальную породу пробивался родник. Плюс он вытекал из более мягких слоев. – Белая глина, – авторитетно сообщил Лёва, потыкав грязь вокруг родника. – Бабы такое на лицо как маску и скраб используют, – припомнил Илья. – У моей Маринки была такая. – Опробуем эту глину для строительства, но вообще-то тут её мало, – сообщил я. – Хотя вода хорошая. – Навес нужен от солнца, если будем здесь соль выпаривать, рыбу ловить и прочими делами заниматься, – тут же постановил Кущин и отправил Женьку с Ильей рубить пальмы. – А мы начнем пирс сооружать, – продолжал командовать Николаич. – От каждого по пятьдесят камней в день. Бросаем в воду, будем строить стену метра полтора высотой и чтобы возвышалась над водой до полуметра. – Как далеко? – уточнил я. – Метров десять, потом повернем параллельно берегу и замкнем в виде буквы «П». – И можно будет без опаски в этом бассейне купаться, – сориентировался Лёва. – И рыбу ловить подальше от берега, – кивнул Николаич. – Еще бы снасти соорудить, – вздохнул Андрей. Мы же, согласно распоряжению «начальства», начали отрабатывать дневную норму в пятьдесят камней. И только закончили, как сверху к обрыву вышел Калиниченко и громко крикнул, что собираются кидать нам стволы. Потом мы эти срубленные пальмы крепили и обкладывали камнями. На большие преобразования у нас сил уже не хватило. Все устали и поплелись в лагерь. Огонь в очаге, что оставлял Фёдоров, давно погас, но мясо в казане еще было теплым. Тушилась эта баранина почти с самого утра и оказалась мягкой. А я был настолько голоден, что даже раздражавшего меня запаха не ощутил. Мы продолжили заниматься хозяйственными делами, пока не стемнело. Я выкопал яму под туалет. Причём Кущин заставил делать её в метр глубиной и такой же длины. – Зачем так много? – попытался я возразить. – Это у нас будет в будущем селитровая яма. – Ты черный порох собрался изобретать? – не поверил я. – Кто его знает? – неопределённо пожал плечами Николаич, расщепляя топором кусок бревна. Потом он стал складывать приступочек, закрепляя края вбитыми колышками. Я же решил, что если не на порох, то в виде удобрения эта селитра вполне подойдет. У нас же по плану еще огород. – Завтра плетень сделаем, а пока в плетении корзин потренируемся, – вспомнил майор. Калиниченко принесенные мной прутья сразу в заводь под родником сложил. И эти веточки стали чуть эластичнее. Хотя, как уверял Женька, их нужно кипятком обдавать и дня три в воде выдерживать. Больше он никаких сведений о плетении корзин не имел. Ну, кроме того, что от коры ветки нужно очистить. Пока Лева счищал кору, все остальные пытались собрать подобие корзины. Сложным оказалось самое начало – донышко. Но мы с Тимуром работали в паре. И пока один держал, второй оплетал ветками. Я сам себе удивился, когда до темноты сплел первую посудину. Правда, чуть скособоченную. Но для хранения припасов она вполне годилась. – Ручки и прочее завтра будем делать, – заверил Кущин. – Сейчас шьем из чехлов от саперных лопаток рукавицы или завтра много не наработаем. Не забывайте, нам и огород копать, и камни таскать. Иглы и все мелкое и ценное у нас были сразу припрятаны в отдельный ящичек. Николаич строго всех предупредил, что это ценный продукт, и относиться к нему нужно бережно. Рукавицы нам всем раскроил Лёва и примерно показал, как собрать изделие. В принципе, все парни с заданием справились и были готовы к новым трудовым подвигам.