Andy Williams — My Favourite Things McFly — Love is Easy McFly — Thatʼs the Truth
Накануне Рождества всем хочется поверить в самую настоящую сказку, несмотря на проблемы или мелкие неприятности, возникающие в жизни. И когда белоснежный пушистый снег хлопьями падает с неба и аккуратно ложится на улицы большого города, нельзя не ощутить себя в сказке и немного помечтать. Хозяева небольших лавок и кафе уже украсили входы разноцветными гирляндами, а внутри поставили небольшие искусственные ёлки, под которыми лежали подарочные коробки, перевязанные пёстрыми лентами. Люди прогуливались по улицам с явным предчувствием какого-то чуда. Дети ждали подарка от Санта Клауса, родители могли хоть ненадолго забыть про свои проблемы и с головой окунуться в эту сказочную атмосферу. Подростки группками ходили по магазинам, выбирая подарки своим родственникам и друзьям, полагаясь на небольшие суммы, которые имелись у них в карманах, а многие просто так слонялись по улицам, глазея на яркие и манящие стеклянные витрины. Школьники с рюкзаками за спинами, поплотнее закутавшись в шарфы, шагали на учёбу, хотя ни одному из них не хотелось там быть. Они все мечтали сейчас быть дома, сидеть в уютных креслицах в пижамах, укрывшись пледом, и смотреть рождественские фильмы или мультфильмы, которые как раз показывали по телевизору. Этим утром в окнах домов ещё горел свет. Было около девяти утра, но предрассветные сумерки покрывали город, и многочисленные фонари и огни пытались хоть немного осветить его. Паша Чехов проснулся в хорошем настроении. На своей родине он любил Новый год, а сейчас, проживая в Америке, он полюбил и Рождество. Несмотря на свой немаленький возраст, каждый год он ощущал себя ребёнком, хоть и не получал от кого-либо подарков — разве что, от парочки знакомых, его коллег. Паренёк по будильнику встал с постели, принял горячий душ, наспех выпил кофе и, переодевшись в рабочую форму, покинул съёмную квартиру. Он переехал в этот город пару лет назад. Ему удалось устроиться в небольшую кофейню, в которую каждое утро заваливались посетители, чтобы выпить чашечку ароматного и бодрящего напитка перед работой. Паша жил прямо над кафе, и ему не составило труда опуститься сюда — всего лишь пройти один лестничный пролёт. Он быстро проник сюда через служебный вход и включился в рабочий режим. Администратор уже поднимал железные жалюзи и менял табличку с «Закрыто» на «Открыто», а на кухне уже шёл пар от кипящих чайников, только-только поджаренных блинов и испёкшихся пирожных. Чехов, как всегда, взял в руки тряпку и стал быстро протирать столы в зале, коих было не так уж и много. Первые посетители стали появляться ближе к девяти. Заходили и родители с детьми, и подростки, и одинокие молодые люди. Чехов и несколько других официантов бегали по залу и кухне, принося заказы, однако сам Паша ждал одного-единственного человека. Ему уже становилось страшно, что тот вдруг решит не прийти, но вскоре дверь открылась, и в кафе зашёл высокий мужчина, впустив вместе с собой освежающий морозный воздух. Сегодня утром было действительно прохладно, и Чехову от этого становилось только радостнее — он ещё больше чувствовал всю эту предрождественскую атмосферу и суету. Вошедший мужчина присел за один из свободных столиков, и Паша тут же подскочил к нему с блокнотом в руках, ожидая, пока тот что-нибудь закажет. — Доброе утро, — произнёс парнишка, улыбнувшись. — Не очень-то оно и доброе, — чуть слышно проворчал посетитель, снимая с себя куртку и вешая на спинку стула, оставаясь в одной лишь небесно-голубой рубашке, застёгнутой на верхнюю пуговицу. — Мало того, что снег валит, так ещё и пробки повсюду. Эти люди, они что, не могут купить подарки пораньше?.. — затем он будто опомнился и посмотрел на Чехова. — Ах да, я буду чашку эспрессо. Паша послушно записал заказ и удалился. Он попытался поскорее отвернуться, прежде, чем его довольная улыбка расползётся по всему лицу. Этот мужчина приходил в их маленькую кофейню каждое утро перед работой и всегда заказывал одну чашку кофе, после чего, расплатившись, удалялся, а Чехов лишь смотрел ему вслед через большое окно, выходившее на улицу. Признаться честно, Паше он давно запал в душу. И хоть он всегда ворчал, приходя сюда, из-за каких-то малейших поводов, это казалось пареньку по меньшей мере забавным. Мужчина был довольно привлекательным и интересным, и каждое утро Чехов, словно окрылённый, спускался в кофейню, чтобы встретиться с ним. И его серые будни в одночасье переставали казаться такими рутинными, ведь в них была крупица света. Паша взял поднос, поставил на него горячую кружку, доверху наполненную горячим, только что сваренным кофе, на поверхности которого образовалась молочно-белая пенка, и, положив парочку печенья, направился обратно в зал, гордо неся заказ. Однако, стоило ему подойти к самому столу, как вдруг он, засмотревшись на мужчину, не заметил, что начал скользить на ровном месте, и из-за этого чашка с кофе пошатнулась, затем и вовсе упала, а напиток расплескался по отглаженной рубашке посетителя. Поднос взмыл вверх, кружка разбилась, Чехов упал, усердно хватаясь руками за воздух, и мужчина тут же инстинктивно вскочил, чтобы капли кофе больше на него не попали, и даже еле слышно вскрикнул от неожиданности. Хотя, как показалось Паше, он выдал какое-то нецензурное выражение. Официант мигом поднялся на ноги, он был абсолютно растерян и едва не впадал в панику. Ему было настолько неловко, что он сразу же принялся извиняться за произошедшее. — Прошу, простите меня, я не хотел, я случайно, господи, как неловко-то, это так ужасно, — тараторил он, поднимая упавший поднос и раскрошившееся печенье. — Чёрт побери, ну что за утро, — ответил мужчина, пытаясь придумать, как высушить свою рубашку. — Ещё и кружка разбилась… Боже, простите меня, я совершенно не хотел вас обливать… — Ещё бы! — мужчина внезапно посмотрел своими большими карими глазами на парнишку, и тот почувствовал ещё больший стыд, чем вообще мог быть. — Где у вас туалет? — резко спросил он, и Паша лишь подбородком кивнул направо, где дальше по коридору располагались уборные. Посетитель ничего не сказал и направился туда, оставив свою куртку на спинке стула. Чехов поспешил в служебное помещение, где взял швабру, после чего вернулся в зал и постарался вытереть с пола осколки кружки и разлившийся кофе. Куртка всё ещё висела на стуле — по-видимому, мужчина был в туалете. Паша, чувствуя вину за произошедшее, направился туда же, чтобы постараться хоть как-то помочь. Его белый фартук тоже был испачкан в разбрызгавшихся каплях кофе, поэтому его следовало застирать, пока они окончательно не впитались в молочного цвета ткань. Паренёк открыл дверь и оказался в уборной. Тот самый посетитель стоял возле автоматов для высушивания рук и пытался просушить свою рубашку. — Господи, простите меня, пожалуйста, — произнёс Паша. Ему было ужасно неловко, а от того, что этот мужчина был ему интересен и относился он к нему неравнодушно, приплеталось чувство стыда. Он прямо-таки чувствует, как всё — от щёк до ушей — покрывается краской. — Бога ради, прекратите извиняться, я же понимаю, что вы случайно. Чехов тут же успокоился и закрыл рот; ему даже стало как-то легче после этих слов. — Ваша рубашка мокрая, а на улице сегодня холодно, куда вы пойдёте? Моя квартира наверху, возможно, я смогу застирать и просушить… — робко предложил Паша. — Не надо так жертвовать, я прекрасно доберусь домой. Вот чёрт, кажется, кофе пропитывается… - ругнулся он, заметив, как пятно на рубашке увеличивается. - Так что вы там говорили насчёт квартиры? — вспомнил, исподлобья взглядывая на Чехова, мужчина. Паренёк так и сиял. Он успел сбегать в главный зал, захватил куртку и проводил посетителя до своей квартиры. Затем раскрыл дверь и, вешая куртку на крючок, попросил его пройти в ванную, где он бы вывел пятна. Паша испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, ему было ужасно неловко, и он бы не пожелал, чтобы кто-нибудь из его хороших знакомых когда-нибудь испытал такое же, но в нём так же поселилась и радость от того, что за все эти долгие недели он смог хоть как-то поговорить с этим незнакомцем-посетителем, и от этого предновогодняя радость усиливалась. — Что ж, я не первый раз с таким сталкиваюсь, поэтому, будьте добры, снимите рубашку. Мужчина послушно стал расстёгивать пуговицы, а Чехов, понимая, что смутится ещё больше, отвернулся, приняв такой задумчивый вид, будто у жидкого мыла действительно был интересный состав. Вскоре мокрая рубашка оказалась у него прямо перед носом. Паша действительно старался не смотреть на очень красивого полуголого мужчину, стоявшего у него в ванной, поэтому сразу же принялся за дело. Он подставил рубашку под струю горячей воды и начал тщательно отмывать пятна. Затем достал из шкафчика мыло и стал оттирать. Как ни странно, у него это удавалось. — Ещё раз прошу прощения, что так вышло, — усмехнулся он. — Ох, прошу, только не извиняйтесь! — махнул рукой мужчина. Повисло молчание, прерываемое лишь звуком текущей воды. — Меня зовут Павел. Чехов. Паша, — запинался Паша. — Леонард, — ответил мужчина. — Лео, — и скрестил руки на груди, слегка присев на бортик ванной. — Приятно познакомиться, — улыбнулся Чехов. — Не очень-то и обычное знакомство, — поднял взгляд Леонард, и на его лице нарисовалась улыбка. Спустя несколько минут они уже сидели на кухне, попивая из чашек горячий чай, настоянный на травах. «Вы пришли в кофейню, чтобы выпить кофе, не можете же из-за меня лишиться этого», — проговорил Чехов, и сейчас Лео, накрывшись любезно предоставленным Пашей полотенцем, помешивал растворявшиеся в жидкости сахар, грыз печенье и разговаривал с кудрявым официантом. — Вы куда-то ехали сегодня утром, не так ли? — поинтересовался Паша. — Я собирался купить подарки, — ответил Леонард. — Рождество, как-никак, не оставлять же семью без подарков, — усмехнулся он. — Семью? — Чехов приуныл, хотя всем видом старался этого не показывать. Получается, этот мужчина был женат… Паренёк тут же покосился на руку Леонарда, но никакого обручального кольца он не заметил — лишь серебряное на мизинце. — Да, мои родители. Они живут в этом же городе. А вы что? Уже приобрели подарки? — Если быть честным, мне некому их дарить. У меня есть парочка хороших знакомых в кафе, им я кое-что купил… — Паша опустил взгляд и принялся изучать свою кружку, покоцанную в некоторых местах. — То есть у вас даже девушки нет? — предположил Леонард. Чехов покачал головой. — Это здорово, — продолжил мужчина. Паренёк в недоумении посмотрел на него своими небесно-голубыми глазами. — В каком смысле? — Потому что этим утром я пришёл в кафе, чтобы снова увидеть вас. Тонкие губы Чехова расплылись в улыбке. Это действительно было самое лучшее Рождество в его жизни.***
Снег всё падал и падал хлопьями на застывший в ожидании город. Повсюду горели фонари, гирлянды, вывески, и люди, с головой окунувшись в эту атмосферу чуда и сказки, прогуливались по шоссе и авеню, надеясь, как и в детстве, увидеть подарок от Санты. Удивительно, сколько судеб решается именно в эти дни, сколько раскрывается тайн и исполняется желаний. По крайней мере, Паша Чехов ощущал себя самым счастливым в мире, грея ладони в варежках, пока снежные хлопья оседали на его кудрявую макушку, а рядом стоял человек, которому он был небезразличен.