Тьма

Тьма разливалась по его телу до самых кончиков пальцев. И не было видно ни начала, ни конца бесконечной. притягательной. пугающей тьмы. Уилл видел эту тьму. Никто кроме него не знал, как она рвёт и клокочет, вздымается волнами, закручивается бешеными воронками под бледной кожей Лектера. Ганнибал, почувствовав взгляд Уилла, слегка повернул лицо с высокими скулами в его сторону. Тёмные, глубокие тоннели его радужек, скользнули по лицу Грэма, будто полоснули его ледяным ножом. У Уилла защемило сердце. Комок страха и предчувствия боли застрял отвратительным комком посреди горла. Ладони вспотели, и Уилл сжал тонкие пальцы в кулаки. Ганнибал встал из своего кресла. Сердце Уилла глухо застучало в его ушах. Он почувствовал, как рёбра сдавили лёгкие. Ганнибал поправил галстук заученным движением руки, но даже в этом, непринуждённом жесте виднелась стальная выдержка. Он весь…словно состоял из стали. Стали, чёрной, как сама ночь. Как уголь, остающийся на коже, если к нему прикоснуться; пачкающий пальцы. Уилл заглянул в глаза Лектера. И ему показалось, что бездна этих тёмных глаз засасывает его, как трясина. Затягивает, словно чёрная дыра. Ганнибал сделал медленный стальной шаг в сторону Грэма. И у Уилла подкосились колени. Лектер сделал ещё один, холодный, отчётливый, но словно гипнотизирующий шаг. Словно Уилл был змеёй, а сам Ганнибал его заклинателем. Грэм попытался сглотнуть комок, прочно засевший в горле, но тот не поддался. Ещё шаг. Уилл видел, как внутри Ганнибала вздымалась волна его тьмы; он разглядел очертания ветвистых оленьих рогов, вокруг которых, воздух, словно намагниченный, вибрировал. Ещё шаг охотника к жертве. Тонкие, властно поджатые губы искривила едва заметная односторонняя улыбка. Глаза Уилла распахнулись шире, длинные ресницы дрогнули. Ещё шаг. Руки, с переливающейся чёрной сталью под белой кожей, потянулись к пуговицам пиджака и медленно, отточено расстегнули, одну за другой. С этой тьмой внутри, со стальными волнами угля и сажи, он совершал свои преступления, он убивал без укоров совести, без стеснения, просто из любопытства, подчиняясь собственной тьме. И каждый раз Уилл снова боялся, когда видел её под белой кожей Ганнибала. Видел, как она пульсирует и переливается, взывая совершить нечто ужасное, жестокое и насладиться этим, как первозданным грехом. Словно откусить кусочек, от сладкого, пряного запретного плода. Ещё шаг. Ганнибал скинул со своих плеч пиджак, затем жилет, а следом, с характерным скользящим звуком стали, стянул со своей шеи тёмный галстук. Колени уже совсем не держали Уилла и он схватился за поручень лестницы у себя за спиной, со всей силы, до побелевших костяшек и боли в ладонях, в которые впилось холодное лакированное дерево. Подступив к столу, Ганнибал схватил стальными пальцами свой скальпель и одним пружинистым, но всё ещё стальным скачком оказался прямо перед Уиллом. Грэм открыл рот, чтобы вскрикнуть, но звук не успел выбраться из его горла — левой рукой Ганнибал крепко закрыл ему рот. А правой быстро и отточено срезал все пуговицы с рубашки Уилла. Мычание изо рта Грэма вырвалось под звук падающих пластмассовых кружков. Ещё один взмах скальпеля и Уилл остался только в расстёгнутой рубашке и белье. Однобокая улыбка тонких губ, ещё взмах и скальпель пролетел через всю комнату и вонзился в кресло. Уилл потянулся к пуговицам рубашки Ганнибала, но тот просто разорвал её на себе. Снова раздался стук пластика. Уилл стряхнул остатки рубашки на холодный тёмный пол. Лектер стащил с плеч Уилла его рубашку и грубо и резко развернул его к себе спиной. Ганнибал скинул свои брюки, с неожиданной для его перфекционизма небрежностью. Затем стащил бельё с себя и с Уилла, и толкнул последнего на лестницу. Грэм, уперся руками в ступени и тут же вскрикнул от боли и удовольствия одновременно. Тьма, разливающаяся по телу Ганнибала, окутала его и вошла внутрь. Уилл почувствовал, как она срывается с кончиков пальцев левой руки Лектера, гладящей его напрягшийся пресс, и с кончиков пальцев правой, схватившейся за его уже давно изнемогающий член. Уилл почувствовал, как она касается его, вместе с напряжёнными губами Ганнибала, когда тот целует бугорки выпирающих мышц на его спине. Он почувствовал, как тьма, вздымается внутри него, вместе со стальным членом Лектера. Стон вырвался из губ Уилла, когда Ганнибал сначала нежно запустил длинные пальцы в его волосы, а после властно притянул его голову к себе. Доктор провел от щеки, до уха Уилла носом, поцеловал его мочку, прикусил, и простонал прямо в его ухо пряным, тягучим голосом. Он вошёл глубже, так глубоко, что Уиллу пришлось зажмуриться от боли, но не настолько, чтобы он захотел прекратить всё это. Тьма окружила их обоих. Изливаясь в одном, она пыталась проникнуть в другого. Заражая Уилла безумием. Он кричал. В уголках его глаз собрались слёзы. Ганнибал слизнул их с уголка правого глаза Уилла, и вытер тонкими пальцами с левого. Правой рукой Лектер сжимал член Уилла, левой схватил его за горло. — Я сейчас… — полу выдохнул, полу прошептал Уилл. — Давай! — Прорычал Ганнибал, вгрызаясь в его плечо. Уилл снова закричал. Но даже дикая боль в правом плече не могла перекрыть, того удовольствия, которое он испытывал ниже поясницы. — Давай! — Властно повторил доктор. И Уилл судорожно задёргался в его руках, изливаясь в его руку, обмякая, падая на лестницу. Ганнибал схватил его и резко вошёл в него ещё несколько раз, а после, резко вышел, развернул Уилла к себе, и кончил в его руки. Они замерли, резко и порывисто дыша друг на друга, соприкасаясь лбами и носами. Уилл обнял плечи Ганнибала, тот положил свои ладони на его щёки и заглянул в пронзительные голубые глаза. — Хотел видеть твоё лицо, — начал оправдываться Лектер, впервые за этот вечер улыбаясь обоими уголками губ. Уилл радостно выдохнул и прикрыл глаза. Тьмы больше не было ни в одном из них. Пока что.