Я тебе обещаю.

Невозможное синее небо. Оно только кажется таковым. Белые облака, словно грань отделяют атмосферу Земли от космоса. За ними звезды острыми иглами своего холодного сияния на фоне непостижимой черноты завораживают сознание. Смертные часто смотрят вверх, наивно надеясь на помощь Высших сил. Не дождетесь. Он не слушает. Отец помогает только тем, кто может предложить сделку. Так было, так есть и так будет. Если вы согласны пожертвовать чем-то ради осуществления своего желания, тогда Он возможно и подумает над вашей просьбой. Я – Его сын заключил с Ним сделку. Я – бессмертный каратель пошел на поводу у своих чувств, опасаясь за жизнь простого человека, который все равно рано или поздно умрет. Я знаю, я – идиот… Детектив нежно улыбается, смотря за тем, как Беатрис бежит к ней от дверей школы. Толпы учеников спешат по залитой солнцем улице, кого-то встречают родители, кто-то торопится на стоянку, кто-то двигается в сторону ближайшего супермаркета. Эдакий маленький локальный человеческий муравейник. Я чувствую, как улыбаюсь сам. Не привычно цинично или вызывающе, а мягко, немного насмешливо и тепло. Отцу глубоко плевать на всех и вся. Ему важен лишь Он сам и Его непомерно раздутое эго. Он любит драмы и мастерски умеет их создавать. Для Него не существует «счастливых концов». Никогда не существовало. Он даже придумал апокалипсис на тот случай, если Ему надоест человечество. И это Ему вы молитесь… Не понимаю и, наверное, уже не пойму… Возвращаю на лицо привычную ехидную маску. Дитя вешается мне на шею, даже не слушая моих протестов. Детектив все еще нежно улыбается, только теперь нам обоим. Я даже перестаю отбрыкиваться, засмотревшись на нее. Маленькая чертовка тут же пользуется положением и что-то у меня спрашивает. Я рефлекторно киваю под убийственным взглядом Хлои, даже не зная на что подписываясь. Беатрис в восторге. Детектив кипятится и пытается уговорить дочь на прогулку в другое время. Я встаю на защиту ребенка из чистого упрямства – трупы мне уже начинают откровенно надоедать, а, вот, в парке аттракционов я в трезвом виде никогда не был. Женщина строго смотрит на нас обоих, но не выдерживает – улыбается и кивает. Я разрываюсь, хоть и понимаю, что не должен. Пытаюсь обмануть Его, найти лазейки в договоре. Я пытаюсь лгать, хотя сам ненавижу лжецов. Если я исполню часть своей сделки, мне придется уйти, но я не хочу оставлять тебя. Вижу, как тебе сейчас тяжело, но ты скорее уволишься с любимой работы, чем попросишь помощи у меня. Ну, скажи мне, почему ты отказываешься? Ты ведь сама назвала меня своим другом, нелогичное ты создание! Я же просто хочу помочь тебе безо всяких сделок. Я всего лишь хочу, чтобы ты была счастлива. Вот, так все просто и без подтекста. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе, прежде чем я покину тебя навсегда. Прежде, чем я последний раз посмотрю в твои глаза и заполучу свой личный ад, который навечно застрянет в моем сердце осколками памяти. Ты даже не представляешь, как у нас с этим сложно, как трудно мы привязываемся к другим и как мучительно долго безуспешно пытаемся все забыть. Парк Развлечений – на редкость суматошное, но веселое место. И почему я не знал об этом раньше? По-моему, мы перекатались на всех возможных аттракционах, какие только могли найти, и попутно раскрыли еще даже не заведенное глупое «дело» о краже денег из общей кассы. Я им даже не хотел заниматься, но меня никто не послушал. Сейчас я сижу на лавочке, немного обижаясь на детектива, курю, пью отвратительный кофе из аппарата, стоящего неподалеку, и наблюдаю за Беатрис, играющей в какую-то пустяковую игру со здешними торговцами, а Деккер передает вора на руки патрульным. Хлоя с усталым вздохом опускается на скамейку и откидывается на спинку. Я недовольно ворчу: «Не понимаю, почему в парке запрещено продавать спиртное? Здесь шумно, толпы странных людей и воруют на каждом шагу, как в каком-нибудь захудалом баре.» Она почему-то смеется, забирает мой стаканчик с кофе, ненадолго сжимает мои пальцы. Я опомнился только тогда, когда остаток сигареты дотлел до фильтра и обжег кожу. Чинно и благородно провожаю их до порога новой квартиры, просто хочу удостовериться, что с ними все будет хорошо. Беатрис и Хлоя затаскивают меня на маленькую кухню и окружают уютным домашним теплом, которого я никогда не видел в своей семье. Внутри что-то мучительно вздрагивает и расплывается, как желе. Я не хочу уходить отсюда и жалею, что у меня нет сил Аменадиэля, чтобы продлить вечер, и это меня пугает. Я, наконец, вспоминаю, что я - Дьявол, а не сопливый мальчишка тридцати лет от роду. Торопливо откланиваюсь, ссылаясь на множество незаконченных дел в «Люксе». В такси противно пахнет ванильным освежителем воздуха. Я закуриваю, пытаясь перебить запах, несмотря на громкие протесты водителя. Вытаскиваю из внутреннего кармана пиджака телефон, чтобы позвонить своему психологу – она всегда помогает мне понять, как дальше поступить, но палец застывает над «иконкой» вызова. Я ошарашено смотрю прямо перед собой, поражаясь простоте и сложности своего решения. Знаешь, я только сейчас понял, что не хочу смиряться с той ролью, которую мне теперь навязывает Отец. Я должен сделать невозможное. Я не знаю как, но должен. Если будет нужно, то я сведу вместе землю и небо, снова открыто пойду против Него, рискну всем, что у меня есть, но у этой истории будет «счастливый конец». Я тебе обещаю.