Глаза смотрящего

— Подожди здесь немного, Ания-кун. Твой рентген будет готов через пятнадцать минут, и я тебя позову, — вежливо улыбнувшись, медсестра скрылась в кабинете. Ания плюхнулся на банкетку и достал спортивный журнал. С последнего визита в больницу после игры с Мегурогавой прошло несколько недель, и он вновь пришел на обследование, чтобы проверить состояние поврежденных ребер. От увлекательного мира статистики матчей его отвлекли знакомые голоса. — Осторожно. Ты уверен, что не надо посидеть подождать? — Нет, это теперь еще на полдня! До ночи, что ли, тут торчать? В другом конце коридора стояли Окада и Юфуне. Ания удивился: эти-то что здесь забыли? — Куда ты так торопишься? — Юфуне взял Окаду под локоть. — Подальше отсюда, — довольно резко отозвался тот. Ания вытаращил глаза: Окада не выглядел человеком, с трудом стоящим на ногах, однако Юфуне продолжал поддерживать его под руку. Они шли прямо к Ании, шли довольно медленно, тому даже показалось, что Окада каждый шаг делает с осторожностью, словно проверяет, куда наступить. Странно, это же больничный коридор, а не горная тропинка. Юфуне заметил его первым и так резко остановился, что Окада споткнулся. — Эй! — О, Ания, привет! — громко сказал Юфуне. — Ты чего здесь? Ания встал и подошел к ним. — Ребра, — коротко ответил он. — А вы? Парни переглянулись. — Да вот, я что-то простудился, — Окада натужно кашлянул, потом еще раз, — хотел, чтобы врач прописал какие-нибудь антибиотики. Экзамены же, нельзя болеть. По мнению Ании, на больного Окада был не похож. Но выглядел как-то странно, это да. Причем Ания не мог понять, что именно не так. Вроде все как обычно, но что-то цепляло. Взгляд, что ли, рассеянный, как будто мимо тебя смотрит. — Ну, мы пошли, расскажи потом, что там с твоими ребрами, — Окада быстро зашагал по коридору. — Да, пока, удачи, — торопливо бросил Юфуне и поспешил за другом, так и норовя взять того под руку. Ания только головой покачал: странные они все-таки. *** В школьную библиотеку его притащил Шинджо. Наступали триместровые экзамены, которые все равно надо было сдавать, несмотря на все, что произошло в последнее время, несмотря на уход Кавато. — Да сдам как-нибудь, — отмахнулся было Ания, но Шинджо иногда мог быть занудней Яги и Микошибы вместе взятых. — «Как-нибудь» может не получиться. И потом, сам видишь, как они к нам все придираются. Еще и Кавато ушел. А если директор вдруг скажет, что те, у кого плохая успеваемость, не могут играть в бейсбол? Тогда что делать будешь? С этим было не поспорить. От директора и вообще всех этих взрослых и не такой подлянки можно было ожидать. Поэтому Ания бродил между стеллажей с учебниками и методичками, изредка тоскливо оглядываясь в сторону стола, где, зарывшись в книжки, прилежно грыз гранит науки его друг. — Да отвяжись ты, — послышался свистящий шепот, и в щели между полкой и книгами мелькнуло что-то пестрое. — Юя, послушай, — раздалось в ответ такое же пришептывание. Ания пригляделся. В соседнем проходе стояли Окада и Юфуне. Окада копался в книгах, а Юфуне, привалившись к стеллажу и скрестив руки на груди, наблюдал за другом. — Увянь. Это мое дело. И вообще, на чьей ты стороне! — Здравого смысла? Было странно слышать такое от Юфуне, с его-то вечными «ня». Ания подслушивать не собирался. Он не любил чужих секретов, если, конечно, они не касались его самого. Ну, или бейсбола. Секреты Окады и Юфуне вряд ли имели отношение к первому или второму. И все же с места он не сдвинулся. Это все дурное влияние Микошибы, сказал он себе, с его вечными переживаниями, как бы у кого из команды чего не случилось. Что дальше? Он начнет реветь над завявшим цветочком? Пока Ания препирался с самим собой, обстановка за стеллажом накалялась. — С чего это ты стал таким здравомыслящим, — огрызнулся Окада, присев на корточки и копаясь в книжках на нижней полке. — Ну, если ты им быть перестал, то кто-то должен, — не остался в долгу Юфуне. — Юя, ты же понимаешь, что это невозможно. Тебе же врач сказал. Врач? Ания насторожился и сделал еще шаг вперед так, что чуть ли не уткнулся носом в корешки книг. Если Юфуне или Окада обернутся, то, конечно, сразу его увидят. Идиотская ситуация. — Врачей полно, один сказал одно, другой скажет другое, — Окада с таким увлечением копался в книжках и пособиях, словно ничего интересней в жизни не видел. — Тебе все равно никто не разрешит, — упорствовал Юфуне, глядя на друга сверху вниз. — А ты и рад! — Что за бред! — повысил голос Юфуне. — Не ори! Хочешь, чтобы вся школа была в курсе? — Окада наконец поднял голову. — Нет, — Юфуне снова понизил голос и наклонился к другу, опираясь рукой о стеллаж. — Но ты несешь всякую чушь. Юя, ты же не идиот, включи мозги! — Много ты понимаешь! — Окада вскочил так резко, что они чуть не стукнулись лбами. — Никогда не поймешь, как я хочу хоть раз выйти на поле и не бояться. Ания от удивления аж рот приоткрыл. Вот это да, ничего себе признание. Но чего мог бояться Окада? Он был хорошим игроком. Не гениальным, но хорошим: точным, умеющим быстро ориентироваться в игровой ситуации, и он отлично «видел» мяч: словно чувствовал, пройдет тот в зоне страйка или не нужно делать попытки его отбить. Так чего бояться-то? — Юя... — Эй, Ания, ты что тут бродишь? — голос Шинджо заставил подпрыгнуть от неожиданности. Ания махнул было рукой, показывая «тише», но поздно. Окада и Юфуне обернулись и увидели его через щель между полками. Некоторое время все, кроме Шинджо, который был выше и не мог видеть этой молчаливой пантомимы, стояли с разных сторон книжного стеллажа, глядя друг на друга. — Да что за... — начал он и, поймав взгляд Ании, приподнялся и заглянул через полку выше. — О, Юфуне, Окада, и вы тут? Окада ничего не ответил, тряхнул своими дредами и быстро вышел из-за стеллажей. Юфуне как-то странно вздохнул и поспешил за ним. — Чего это с ними? — Откуда я знаю, — отозвался Ания, испытывая огромное желание пнуть стеллаж так, чтобы он свалил соседний, а тот, в свою очередь, еще один и чтобы все здесь провалилось к чертям собачьим. — Ты меня заниматься притащил или за другими подглядывать? *** Ания толкнул калитку и, поднявшись по ступенькам, нажал на звонок. Дверь ему открыли не сразу, но когда она распахнулась... — Ания? — Окада? — Ания еще раз сверился с бумажкой на запечатанном пакете. — Это твой дом? — Ну да, — ответил тот, взглянув в предъявленный листок. — Что ты тут делаешь? — Тогда забирай, — Ания пихнул в руки удивленного Окады позвякивающий пакет. — Это твой заказ. — Но я ничего не заказывал, — все так же растеряно отозвался Окада. — Ну, значит, предки твои. Мне папаша сказал отнести. Он, конечно, того иногда, но адреса не путает. — А, — наконец на лице Окады отразилось понимание. — Точно. У родителей в субботу годовщина свадьбы, нам все время что-то приносят. Им по магазинам ходить некогда. Подожди, тебе, наверное, денег дать нужно? — Нет, все оплачено, — Ания чувствовал себя идиотом. Он не то чтобы стыдился, но все же было немного неприятно оказаться в роли разносчика перед собственным одноклассником, сокомандником и другом, пусть и не самым близким. Если бы он знал... Но в накладной был только адрес, а Ания никогда не бывал в гостях у Окады. У Синдзе сколько угодно, у Ваканы, у Секикавы... Впрочем, Окада тоже казался немного растерянным и даже смущенным, и вообще выглядел как-то не так. Ания не мог сообразить, в чем именно: яркие носки, темные спортивные штаны, как обычно подвернутые до колен, пестрая футболка, очки, повязка на дреды. Очки! Стоп, очки! На носу у Окады были очки в черной пластиковой оправе. И в сочетании с дредами эти совершенно обычные очки придавали ему немного идиотский вид. — О, отлично, — кивнул Окада, видимо, имея в виду деньги. Потом внезапно он начал краснеть. Ания, кажется, никогда раньше не видел, чтобы краснота в буквальном смысле расползалась: по щекам, лбу, шее. И не просто румянец, а багровые пятна. Руки Окады задрожали, и бутылки опасно зазвенели. — Эй-эй! — Ания торопливо перехватил пакет. — Осторожно. Разобьешь. — Да, — кивнул Окада и потом повторил обреченно. — Да. Зайди. — Ну... — с сомнением протянул Ания. У Окады был такой вид, как будто его сейчас инфаркт хватит, и Ания, честно говоря, не рвался при этом присутствовать. — Пошли, — Окада уже скрылся в доме, и ничего не оставалось, как последовать за ним. Они прошли по полутемному прохладному коридору в кухню. Здесь было светло, поблескивала металлом бытовая техника, а на холодильнике висел большой лист с каким-то списком, половина которого была вычеркнута синим и серым фломастерами. С опасным грохотом Окада свалил пакет на стол, разорвал бумагу и принялся запихивать бутылки в и без того забитый холодильник. С маниакальным упорством он звенел кастрюлями, шуршал пакетами, пока Ания не прервал эти бесполезные попытки, побоявшись, что Окада или свалит на пол какой-нибудь лоток, или, хуже того, разобьет саму бутылку. — Не надо вино в холодильник, оно там портится. Просто убери в какой-нибудь шкаф, главное, чтобы там ничем не пахло. Окада замер. Холодильник надрывался писком. Наконец он захлопнул дверь и обернулся. Что ж, по крайней мере, инфаркт ему не грозил. Его кожа снова стала нормального цвета. — Послушай, Ания, — сказал он, ставя бутылки на столешницу. — Я хотел тебя попросить. Ания никогда не видел Окаду таким, таким... растерянным, мямлящим, а еще и эти очки. Он выглядел полным идиотом. — О чем? Окада потоптался на месте, Ания отодвинул стул и сел. — Ну? — В общем, — Окада сглотнул, — Не говори никому. — О чем? Это начинало злить. — Про то, что я ношу очки? — Окада упорно пялился себе под ноги и ломал пальцы. — А? — Ания даже чуть подался вперед. — Никто, что ли, не знает? — Нет, — мотнул головой Окада, — кроме Юфуне. — Зачем ты это скрываешь? — Не хочу, чтобы знали. — Какая разница? — Ания пожал плечами. — Мы же не в начальной школе, чтобы дразнить тебя очкариком? — Просто не хочу, — буркнул Окада. — Это мое дело. — Да пожалуйста. Но... — Ания помолчал, — но Микошибе ты должен сказать. — Зачем это? — Окада поднял голову и удивленно посмотрел на Анию. — Затем. Он капитан и должен все знать. — Мне это играть не мешает, — упрямо сжал губы Окада. — Кстати, а как ты играешь? Ведь надо все видеть. — Линзы, — коротко ответил Окада. — Я все время в них. Просто сейчас из-за экзаменов я много пишу и читаю, глаза очень устают, вот и ношу дома очки. — Понятно, — кивнул Ания. Ему было немного неловко, хотя он и не мог понять почему. Не потому же, что у него самого идеальное зрение. — Но Микошибе расскажи. — Сказал же, не буду. — Окада, послушай, — начал раздражаться Ания, — лично мне все равно, носишь ты очки или нет, но когда дело касается бейсбола... — Причем тут бейсбол! — Нельзя скрывать то, что касается здоровья. — Кто бы говорил! — Я-то тут при чем? — При том! — перешел в наступление Окада. — Забыл про свои ребра? Что-то я не помню, чтобы ты так торопился рассказать, что с ними было на самом деле. — Это другое! — отразил атаку Ания. — Да почему же? Мое зрение никому не мешает, а если бы во время игры ребро сломалось? — тон у Окады был обвиняющий. — Ты вообще учебник хоть иногда открываешь? Оно бы тебе легкое проткнуло, а это, между прочим, быстрая смерть, скорая бы даже доехать не успела, — он говорил все громче и громче. — Не помню, чтобы ты отчитывался перед Микошибой. И Кавато скандал закатил, когда тот пытался понять, можешь ли ты вообще играть. Но тебе-то можно. Ты же звезда, не то что мы! — Что ты вообще несешь! При чем тут это, звезда, не звезда, — перебил его Ания, с шумом отодвигая стул. — Нашел, что сравнивать. Ты же помнишь, в каком положении мы были! — Вот видишь! Ты совершал подвиг, а я, значит... Разгорающуюся ссору прервал звонок. Окада отступил, переводя дух. Вздохнул и Ания. Спор выходил глупым. Ему было неприятно, что кто-то считал, будто он хотел погеройствовать, хотел славы. Он просто не хотел проиграть. Слишком много значили те игры, он не мог позволить, чтобы что-то, даже травма, встало на его пути к мечте. Только не тогда, когда они столько преодолели, только не тогда, когда он нашел в себе силы снова играть, перестал бояться поражения, того, что его усилия будут напрасны. Он бы никогда не простил самому себе, просто не смог бы спокойно жить дальше, зная, что не сделал все, что от него зависело. Но как объяснить это Окаде? Ведь, если честно, он и сам был согласен, что плохое зрение никак не мешало тому играть. Если Окада промахивался по мячу, то явно не оттого, что не видел его. Наверное, Ания просто боялся, боялся, что какое-то недоразумение, какая-нибудь мелочь может помешать им одержать победу, не даст попасть в Кошиен. Они должны быть готовы ко всему, ведь у них оставалось только следующее лето. Только один шанс. — Ты что здесь делаешь? — удивленный голос Окады прервал размышления. Ответа было не слышно. Зато вновь раздался раздраженный голос хозяина дома. — Да вы издеваетесь? Другой прачечной во всем квартале, что ли, нет? В его голосе звучало такое отчаяние, что терзаемый подозрениями Ания поспешил к двери. И через плечо Окады увидел стоявшего на ступеньках Микошибу, явно не ожидавшего такого негостеприимства. — Ну, меня сестра попросила, — растерянно объяснял он, сжимая в руках объемный сверток. — Привет! Микошиба вздрогнул. — Ания? А ты как здесь? — Да так же, как и ты. — Ага, — кивнул Микошиба, потом вновь перевел взгляд на Окаду, и на его лице отразилось удивление. — Ой, а это у тебя очки? Окада ничего не ответил, молча прошел мимо Ании. Тот вздохнул и посмотрел на все еще топтавшегося на пороге Микошибу. — Пошли, капитан. — Куда? — отмер тот. — Не валяй дурака! — прикрикнул Ания. На кухне было пусто. Ания плюхнулся обратно на стул, Микошиба хоть и замер посреди комнаты, продолжая прижимать к себе сверток в темно-коричневой бумаге, но выглядел уже не растерянным, а настороженным. — Ания, что здесь вообще происходит? — Пусть Окада рассказывает. Микошиба открыл было рот, но тут послышались шаги, в кухню вошел Окада. Очков на нем больше не было. Он окинул друзей коротким взглядом, потом подошел к Микошибе и буквально вырвал у него пакет. — Сколько? — А? — За стирку или что там было. Сколько? — Уже заплатили. — Хорошо, — Окада снова ушел. — Да что с ним? — Злится, что спалился. — Спалился? — Микошиба, прекращай корчить идиота. Ты же видел, что он был в очках. — Да, но мы никогда раньше его в очках не видели. Неужели у Окады что-то со зрением?.. — Неужели, — передразнили его, вернувшийся в кухню Окада. Он подошел к холодильнику, и, взяв сверху фломастер, вычеркнул две строки из списка на дверце. — Доволен? — повернулся он к Ании. Тот пожал плечами. — Окада, объясни, в чем дело? — Микошиба превратился в привычного капитана, решительного и дотошного. — Ни в чем, — буркнул Окада, он стоял к ним спиной, сунув руки в карманы и глядя в окно. — Вы с Анией все видели. У меня плохое зрение. — Но почему ты никому об этом не говорил? — Зачем? Мое зрение никому, кроме меня, не мешает. — Но Окада... — Что «но», Микошиба? — он повернулся и прищурился. — Если бы вы не увидели меня в очках, то никогда бы не догадались. Или у тебя претензии к тому, как я играю? — Нет, но дело же не в этом, — Микошибу было не так-то легко сбить с толку. — Ну а в чем тогда! — Мы команда, Окада. Один — за всех, и все — за одного. Мы не должны скрывать такие вещи. — Ну так выгони меня! — огрызнулся Окада. — Ты же капитан! — Окада, заканчивай! — раздраженно прикрикнул Ания. — Ты ж не Вакана, что за психоз. Окада как будто сдулся. Не вынимая рук из карман, прислонился к столешнице. — Ты без очков совсем плохо видишь? — перевел разговор в другую плоскость Микошиба. — Ну так, — без всякого выражения ответил Окада. — Контуры, фигуры. Все расплывается. По дому ходить могу. Но ни на улице, ни в школе. — И давно? — В средней школе началось. Сначала в очках ходил, но если каким-то спортом заниматься, это неудобно очень. Я поэтому линзы и надел. С очками не сравнить. — И все-таки ты должен был нам сказать. — Я не хотел, чтобы ко мне относились не как к другим. И я надеялся все исправить, так что никто бы и не узнал. — Как исправить? — удивился Микошиба. — Сделать операцию. Это сейчас не проблема. Зрение бы стало, как раньше. — Но это же здорово! — воскликнул Микошиба. — Но, наверное, это очень дорого, да? — сочувственно спросил он, и Ания вдруг в красках представил себе, как их капитан разворачивает кампанию по сбору денег на операцию Окаде. — Ну так... Не в деньгах дело. — А в чем? Ания отвлекся от видения, как Микошиба сует под нос директору коробочку для мелочи и произносит проникновенную речь в духе Кавато. — Родители против. — Они не хотят, чтобы у тебя было хорошее зрение? — удивился Микошиба. Ания недоверчиво приподнял бровь. Нет, предки обычно все с приветом, но не настолько же. — Они развесили уши и слушают врача. А тот говорит, что ее делать рано. Надо ждать, пока я закончу расти. Бред! Я давно вырос. Еще он говорит, что зрение само собой может улучшиться, когда я стану старше, они и верят. Как же, доктор говорит, — Окада скривил губы, явно передразнивая. — Но это же наоборот хорошо! — Да чего хорошего! — Окада не оценил оптимизма своего капитана. — Им-то что. Это же я мучаюсь с линзами этими: вынь-надень, жидкость для них, капли, чтобы глаза не сохли. А в очках еще и выгляжу, как идиот. «Срежь свои дреды, тогда это будет стильно», — снова передразнил он. — Много они в стиле понимают. Я что, столько их отращивал, чтобы резать из-за идиотских очков. И врач этот, — Окада явно не мог уняться. — Как я должен вырасти, чтобы оно улучшилось? Как Шинджо, что ли? — Но ведь врачи и правда... — начал было Микошиба. — Но предки тебе денег все равно не дадут, — быстро перебил его Ания. — Нет. Да не в деньгах дело. Я хотел этим летом на подработку устроиться, и еще у меня накопленное есть. Ближе к зиме бы операцию сделал. Там каникулы и тренировки не очень тяжелые. Просто после нее нельзя большие нагрузки. Я все узнал, кучу всего прочитал, все рассчитал. К лету и играм все было бы нормально. Но без их согласия ни один врач не хочет делать. А они никогда не согласятся, — безнадежно закончил Окада. Микошиба и Ания переглянулись, не зная, как утешить друга. — Так значит, вы это с Юфуне обсуждали, в библиотеке? — спросил Ания. — Я не хотел подслушивать, случайно вышло. — Ну да. В тот раз в больнице, когда мы встретились, я как раз ходил к другому врачу. Думал, может, он согласится. Что еще сказать, Ания не знал. — А все твои где? — спохватился вдруг Микошиба. Однако вопрос был явно задан, просто чтобы нарушить молчание, слишком уж тягостным оно становилось. Окада пожал плечами. — Родители на работе, брат ушел куда-то, я не спрашивал. — Послушай! — Ания решительно выпрямился. — Я все понимаю. Понимаю, почему ты никому не рассказывал. Знаешь, я бы тоже не признался. — Ания, — удивленно посмотрел на него Окада. — Но это плохо. Потому что это значит думать только о себе. А если думаешь только о себе, то ни хрена из такого бейсбола не выйдет. Уж мне-то поверь, — он криво усмехнулся. — Мы команда. Никто не будет смотреть на тебя косо, или считать слабаком, или не доверять. Слушай, да ты со своим зрением отбиваешь в сто раз лучше, чем Хияма. — Хияму никогда не поставят на решающую подачу, — ответил Окада. — Но Хияма очень старается, — вмешался Микошиба. — Никого, кроме меня, не поставят на решающую подачу, — не моргнув глазом, ответил Ания, словно не услышав призыва к справедливости Микошибы. — Я хочу сказать, что у всех есть свои слабости: Хияма мажет все подачи, Вакана чуть что психует, Хирацука вообще может отбить только тот мяч, который летит ему в лицо, Микошиба все время рыдает... — Ания, — возмутился капитан. — А я не могу играть один за всех, — улыбка Ании смягчилась. — Но, Окада, мы команда, и мы знаем, что ты всегда перехватишь отбитый мяч и кинешь его точно к базе, а если мы все начнем спорить, ты сможешь принять решение. Может, оно нам и не понравится, но оно будет правильным. Так какая нахрен разница, носишь ты очки или нет? — Ания, — пробормотал Окада, кусая губы. — Ания, — повторил Микошиба. — Ну нет! Опять? Микошиба, сколько ты еще будешь жевать сопли? Какой идиот мог назначить тебя капитаном... *** Не успел Ания перешагнуть порог школы, как в него вцепился Вакана, которого просто распирало от какой-то новости. — Тут такое. Просто офигеть! Я глазам не поверил! Ну охренеть! — И правда, — согласился Хияма, он тоже был возбужден, хотя и не так, как его приятель. Тот чуть ли не подпрыгивал от нетерпения, пока Ания переобувался. Наконец, не успел Ания закрыть шкафчик, как Вакана, буквально схватив его за рукав, потащил наверх, в класс. — Только ничему не удивляйся, — сделав страшное лицо, громко прошептал он перед дверью. — Веди себя, как обычно. Понял? — А... — только и успел сказать Ания, прежде чем его буквально втолкнули в класс. — И что? — повернулся он к Вакане, который изо всех сил пытался придать лицу равнодушное выражение. — Вот что, — тот ткнул в сторону Окады, который сидел, повернувшись к ним спиной, и читал учебник. — Вакана... Но Вакана не дал договорить, ткнул локтем в бок и позвал: — Эй! Окада! Тот обернулся. На носу у него были очки в черной, пластиковой оправе. На секунду Окада замер, а потом улыбнулся. — Привет! — и снова уткнулся в учебник. Ания едва заметно усмехнулся. — Так чему не удивляться? — Ну это... — Вакана выглядел растерянным. — Ну... — Лучше бери пример с Окады и повторяй перед экзаменом. Если провалишься, завуч нас прибьет. — А сам-то, — надув губы, огрызнулся Вакана. — Эй, Окада, — он наклонился через парту и ткнул Окаду в спину. — Ты же знаешь, как решать эти задачи с графиком? Объясни мне. Окада тяжело вздохнул и развернулся к Вакане. — А главное, вовремя, да? — он поправил очки. — Ну показывай, что там у тебя. Внимательно наблюдавший за происходящим Юфуне снова уткнулся в свою тетрадь. Ания фыркнул и отвернулся к окну. С математикой, до начала экзамена по которой оставалось десять минут, у него проблем не было.