snow falling

Kalafina - Snow falling

Красные от колючего холода руки трепетно сжимают неподвижное тело. Глаза Карин мокрые от слез. Дрожа то ли от пронизывающего ветра, то ли от шока, она сжимает в своих руках неподвижное тело шинигами. - Ку...ро...саки, - по слогам и едва слышным шепотом по оголенным нервам. Девушка вздрагивает и отводит белоснежную прядь со лба и пытается заправить ее за ухо. Глаза шинигами едва открыты, а губы шепчут что-то из последних сил. - Обнимай... меня... Карин шумно втягивает носом воздух, на выдох сил уже не остается. Она задыхается, глядя, как из его тела капля за каплей уходит жизнь. И боль от бессилия раздирает изнутри, словно тысяча взбешенных пустых. Тоширо ранен, и теплая кровь хлещет из раны, на хакама расползается бурое пятно. Осколки меча валяются рядом. Девушка замечает, что тот пытается до него дотянуться, но его рейацу настолько слаба, что ему удается лишь приподнять руку. Она вкладывает сломанный меч ему в руку и накрывает ее своей, помогая удержать и не уронить. - Не плачь, Куросаки, - Тоширо слабо улыбается. И Карин поспешно стирает со щек слезы, не помня, в какой момент они появились. - Не могу, - голос ее дрожит. Пальцы крепче сжимают его кисть. - Пока мое тело не разрушится... – голос шинигами слышно едва-едва. – Обнимай меня. Карин судорожно дышит, а речь Тоширо сбивается. Кровь идет горлом, его тело в последний раз сводит судорогой, и он рассыпается на миллионы кристаллов льда, размером с пыль. Карин кричит и просыпается... Рядом с ее постелью обеспокоенный Иссин трясет за плечо, приговаривая «проснись». Испуганная Юзу жмется у стены рядом с дверью, сжимая плюшевого льва. - С тобой все хорошо? – голос отца серьезен и взволнован, что для него абсолютная редкость. – Ты кричала. - Все хорошо, это просто сон, - Карин стирает со щек слезы и пытается улыбнуться. – Просто сон, - повторяет она, словно пытается убедить в этом и себя. - Хорошо, - Иссин облегченно вздыхает и треплет ее по волосам. – Тогда забудь об этом. Не бойся, папа защитит тебя. - Я знаю, - Карин отворачивается к стене, кутаясь в одеяло до кончика макушки. – Простите, что заставила вас волноваться. Отец гладит ее по спине, и от этого становится чуть легче. Она почти засыпает, когда к ней в кровать юркает сестра и прижимается, обнимая за талию. - Сестренка, с тобой и вправду все хорошо? Девушка не отзывается, пытаясь сделать вид, что уснула снова, но Юзу настойчива. - Ты знаешь, что это не в первый раз? – в ответ лишь молчание и задержанное дыхание. - Ты постоянно кричишь ночью. Что тебе снится, сестренка? *** После школы Карин пропадает на футбольном поле, пытаясь выместить всю накопившуюся боль и злобу на ни в чем не повинном мяче. Пару раз достается каким-то особо задиристым старшеклашкам, которые пытаются насмехаться над девчонкой-малолеткой, играющей в футбол. Однако пара прицельно пущенных в головы мячей – и дело сделано. Ее оставляют в покое, унося ноги и держась за разбитые носы. С особым раздражением она бьет по воротам раз за разом и теряет счет времени. Она опоминается лишь тогда, когда слышит из сумки, брошенной прямо на траву, звонок мобильного. Это Юзу ждет ее к ужину. Карин знает, что без нее отец и сестра есть не сядут, и уже второй раз за сегодня ей становится стыдно за то, что заставила их беспокоиться. Она подбирает мяч, но домой идти совсем не хочется. Карин поднимает голову и вглядывается в налитое свинцовой синевой небо. Отчаяние доходит до края, когда ей кажется, что было бы неплохо, если бы прямо сейчас в эту секунду небо разорвалось, и в прореху проник очередной монстр, готовый растерзать ее и поглотить ее душу. Отчего-то она уверена в том, что ей не стоит бояться пустых. Отчего-то она уверена, что Тоширо ее спасет. Дорога домой коротка, но девушка насильно растягивает ее, плутая по улочкам и заходя на ту, где ей впервые встретился этот мальчишка с серебряными волосами, в глазах которого скрывалась, как ей казалось, какая-то тайна. Она останавливается и смотрит на город, который отсюда видно, как на ладони. Ей хочется кричать «где ты», но понимает, что у капитанов, пусть и детей, есть свои обязанности. Она грустно усмехается, представляя, как тот бы раскричался, узнай, что она снова называет его ребенком. Куросаки стоит еще несколько минут, вдыхая прохладный воздух ноября полными легкими, и пытается не думать о том, что сегодня ночью, скорее всего, ей снова придется переживать этот кошмар. Ее сердце ноет от беспокойства. В паре кварталов от дома Карин ускоряет шаг. Однако шум на другом конце улицы заставляет ее обернуться. Она холодеет от ужаса, когда замечает монстра. Огромное тело держится на тоненьких паучьих лапках, на морде белеет маска, смахивающая на морду броненосца, в груди черная дыра, и все его существо излучает дикую ненависть ко всему живому. Длинный толстый хвост больше туловища раза в два, ходит из стороны в сторону. Чудовище открывает свою мерзкую пасть и грозно ревет. Карин срывается с места и бежит со всех ног совсем в другую от дома сторону. Пустой замолкает, прислушивается, а затем с ревом устремляется следом за девчонкой, от которой исходят вполне аппетитные волны мощной рейацу. Пробежав пару сотен метров, пропетляв по улицам, она падает и тут же в ужасе оборачивается. Ей удалось немного отстать, но неподалеку уже слышны тяжелые шаги монстра и его тяжелое дыхание. Карин кривится от боли, понимая, что нога вывихнута, и больше бежать у нее не получится. Она пробирается в ближайшую подворотню и притаивается за какими-то коробками, стараясь не шуметь. Ее тело сковывает от ужаса, когда пустой проходит рядом. Она почти выдыхает, когда тот уходит вперед по улице. Однако сердце чуть не останавливается, когда его морда оказывается прямо перед ней. Девушка не сдерживает вскрика и зажмуривает глаза. - Тоширо-тян, пожалуйста, - почти плача умоляет она небеса. Что-то со свистом рассекает воздух. Чудовище ревет и отступает от нее. Карин приоткрывает глаза и замечает маленькую юркую фигурку в черном кимоно, что сжимает в руке белоснежную катану. Монстр бьет хвостом, пытаясь сбить шинигами с ног, однако тот уходит от удара, а затем резко подрывается вперед, обрушивая меч прямиком на маску, разбивая ее вдребезги. Тело монстра рассеивается. Пока Карин приходит в себя, шинигами устремляется к ней. - Не поднимайся, - командует он, замечая, как та пытается встать и кривится от боли, пронзившей ногу. - Сестренка Рукия, - Карин удивляется и, пусть это и немного неблагодарно, чуть разочаровывается. – Что ты здесь делаешь? - Патрулирую улицы, - Рукия бегло осматривает раненую ногу. – Не шевели ей, я помогу. С такой раной я справлюсь быстро. Карин смотрит, как ее ступню охватывает голубоватый свет, чувствует тепло и покалывание в ней, но это длится всего несколько секунд, а спустя мгновение ее поднимают на ноги, помогая отряхнуть одежду. - Почему ты не дома? – Рукия смотрит сурово, и Карин становится немного неловко. – Я провожу тебя, чтобы ничего больше не случилось. - Я в футбол играла. Спасибо, - Карин запинается и едва не забывает поблагодарить шинигами. - Ясно, - Рукия мягко улыбается. Некоторое время они идут молча. - Скажи, сестренка Рукия, мой брат... – Карин останавливается, но все же решается спросить. – С ним все в порядке. - Конечно в порядке, - Рукия улыбается ободряюще, и у Карин сваливается с души хотя бы один камень. И девушка совсем не замечает, как темнеет взгляд шинигами. – Это же Ичиго, с ним не может ничего случиться, - Кучики сжимает меч чуть сильнее. Ведь сестре совершенно необязательно знать, что от Куросаки нет новостей уже четвертый день. - Сестренка Рукия, - решается Карин. – Я хочу тебя спросить... Тоширо-тян... С ним все хорошо? – она мнется и тараторит вопрос со страшной скоростью, что не разобрать. Рукия удивленно просит повторить, и девушка повторяет уже медленнее и едва слышно, теряя уверенность. Если шинигами удивляется, то не подает виду. - С ним все в порядке, - отвечает она. – Карин, с тобой все нормально? Карин прорывает. Она рыдает, стоя посреди улицы, уткнувшись в плечо шинигами, бессвязно лопоча обо всех своих страхах за брата, за Тоширо, за то, что сны, что ей снятся почти каждую ночь, пророческие. У Рукии сжимается сердце, и она лишь мягко гладит ребенка по спине, давая ее чувствам выплеснуться наружу. - Карин, выбрось эту ерунду из головы, - мягко говорит она. – Это обыкновенный морок. Капитан Хитсугая сейчас в Сейрейтее, занят делами отряда и бумажной волокитой. Поверь, если кому и грозит опасность, так это его лейтенанту Матсумото, которая вопит на все Сообщество душ, что если они не закончат до конца этой недели, то у нее съедет крыша. Карин слабо усмехается, вытирая слезы со щек. Ей становится немного легче. - Карин, все будет хорошо, - обещает Рукия твердо, когда наступает пора прощаться. Она категорически отказывается заходить в дом и машет рукой на прощание, улыбаясь и подмигивая. Дома как всегда бедлам, и девушка настолько приходит в себя, что отец удостаивается привычной парочки пинков, когда пытается лезть обниматься. Она засыпает, сжимая в кулаке одеяло. Однако ей снится что-то совсем беззаботное и легкое. За окном Рукия Кучики, парящая в воздухе, вытирает кровь пустого, что насылал кошмары и питался страхом, со своей белоснежной катаны. *** На следующий день Карин, выспавшаяся впервые за несколько недель, спокойно высиживает все занятия и снова бредет на футбольное поле, предупреждая Юзу, чтобы не ждала к ужину, если задержится. Ей хочется тренироваться до потери сознания, чтобы не думать ни о чем, лишь концентрироваться на мяче, мелькающем по полю. Ее команда вызывается пойти с ней, и тренировка проходит вполне продуктивно. Осенью темнеет рано, поэтому постепенно поле пустеет, оставляя в сумерках одну девушку, которая кричит другу, что еще немного потренируется и отправится домой. Тот качает головой, но уходит. «Немного» растягивается на пару часов, пока Карин, совсем обессилев, не валится с ног прямо коленями на сырую от высокой влажности траву. - Ты хочешь загнать себя до смерти? – насмешливый знакомый голос пробирает до дрожи. Внутри все переворачивается. И она не верит собственным глазам, когда видит стоящего прямо над ней Тоширо, одетого совершенно не по погоде в простую рубашку и брюки. - А ты хочешь замерзнуть насмерть? – огрызается она, чувствуя, как рассыпается на части и вновь собирается во что-то новое. Ее не волнуют намокающие на коленях штаны, на которых скорее всего останутся следы травы, замерзшие кончики ушей и негнущиеся пальцы. Ее переполняет бесконечное счастье, и она продолжает смотреть на Тоширо снизу вверх, как провинившийся ребенок. - Дура, - выплевывает Хитсугая, подавая ей руку, и Карин счастливо смеется – все так, как и должно быть. – Я не способен замерзнуть. - Я знаю, - Карин поднимается, но Тоширо не отпускает ее руку. Его ладонь неожиданно теплая. Он берет ее вторую руку и что-то шепчет себе под нос. Теплое желтое сияние – и ее руки снова способны чувствовать. – Ты ледышка, Тоширо-тян. Он смотрит прямо ей в глаза серьезно, отчего ей становится неловко, однако упрямство семьи Куросаки у нее в крови, и она дерзко глядит в ответ. - Сыграем? – внезапно предлагает Тоширо, отпуская ее ладони и поднимая мяч. - На что? – вырывается у Карин. Тоширо усмехается. - Желание?– он приподнимает бровь. - Готовься к поражению, Куросаки, - Тоширо расслаблен и смотрит со снисхождением, что выводит девушку из себя. - Не думай, что выиграешь только потому, что ты шинигами, - выкрикивает она, тут же загораясь предстоящей игрой. Хитсугая, видя это, думает, что они с братом очень похожи. Наглостью, самоуверенностью и безрассудным желанием победить, не смотря ни на что. – Играем до пяти. Тоширо открывает счет, забивая первый гол, и Карин шипит от досады, пытаясь приноровиться к игре. Шинигами беспощаден и холоден. Он забивает второй мяч, и Карин с силой пинает землю. Ей удается обманом отыграть три очка, провернув фирменные финты, что несказанно удивляет Хитсугаю. Следующие два мяча он забивает с разрывом в полминуты. Один он благодушно пропускает, что невероятно выбешивает Карин. Она подлетает к нему и отвешивает сильную затрещину. - Не смей поддаваться! Шинигами в шоке трет ушибленное место, и самодовольно улыбается. - Я сделаю тебя на раз-два. - Это мы еще посмотрим, - шипит Куросаки, отбегая на свое место. Они разыгрывают мяч, и за ведение разгорается нешуточная борьба. Мяч у Тоширо, но Карин не отстает. Она следует за ним, не давая забить, путает и мешает. Тоширо вспыхивает и ускоряется, оставляя девушку позади, он заносит ногу для победного гола, но внезапно мяч перехватывают. Карин ухитряется прыгнуть и, выбить его, уводя прямо из-под носа, и пока Тоширо отходит от шока, быстро поднимается и отправляет мяч точно по воротам почти через все поле. Тоширо думает, что сила клана Куросаки – это не шутки. Они тяжело дышат, внезапно понимая, насколько вымотались. Тоширо подходит к девушке, протягивая руку, чтобы ее пожать. Карин запыхавшаяся, но жмет его ладонь и фирменно ухмыляется. - Я победила. - Твое желание? - Обними меня. Слова вырываются прежде, чем до нее доходит их смысл. И она чувствует сильные руки, смыкающиеся у нее за спиной прежде, чем понимает, что ее действительно обнимают. С неба начинает накрапывать дождь, но Тоширо не думает отпускать, и Карин мысленно посылает все к чертям, утыкаясь в его плечо, несмело сжимая в кулаках его рубашку. Хочется позорно разреветься, как маленькая девочка, и орать на всю округу. - Прости, что меня не было долго, - слишком уж внезапно. Она удивленно смотрит в его глаза, но Тоширо все так же серьезен. А еще она гадает, почудился ли ей поцелуй в макушку, совсем мимолетный и невесомый, или нет. «Не почудился», - думает она, когда Тоширо подается вперед и целует ее. Тепло его губ и неровное дыхание заставляет ее сердце трепыхаться, как птица в клетке. Они стоят так долго, пока дождь не становится сильнее. Волосы Карин намокают, но ей совершенно не хочется отпускать шинигами. - Ты снова уйдешь, - она цепляется за его рубашку и прижимается лбом ко лбу, прикрывая глаза. Тоширо поджимает губы, оставляя ее слова висеть в воздухе разочарованием и тянущей болью где-то в груди. - Смотри, снег пошел, - внезапно говорит он. Они оба поднимают голову и смотрят в небо, с которого действительно снег валит хлопьями, не размыкая объятий, и, не сговариваясь, улыбаются одновременно. Колкие снежинки тают на щеках, смешивая слезы небес со слезами Карин. - Уходи прямо сейчас, - она отстраняется и для верности отходит на несколько шагов. – Я буду думать, что это наваждение, навеянное снежной бурей. - Карин, - шинигами делает пару шагов. - Не надо, Тоширо-тян, - просит девушка. – Просто обещай вернуться. Шинигами останавливается и несколько секунд смотрит на нее с болью. - Прости, Куросаки, - Тоширо принимает облик шинигами, как положено, в черной хакама и капитанском хаори, с мечом в ножнах. Он отходит, чтобы через несколько метров взмыть ввысь и исчезнуть в небе, заставив снежинки закрутиться в вихре. – Я обещаю, - доносится до нее его голос. И с неба, кружась, прямиком на ее ладонь падает ледяной лотос.