От дружбы до

— Акахоши-кун сказал, что, пока ты не поправишься, он будет защищать вторую базу, — говорит Яги. Она каждый день приходит навестить его. Приносит тетрадки с конспектами уроков, рассказывает, что происходит на тренировках. Остальные заглядывают раз в два-три дня, обычно все вместе. Микошиба не обижается, он понимает, что все очень устают. Да и, честно говоря, когда они приходят, он не то чтобы расстраивается: просто они здоровы, они тренируются, а он вынужден валяться в кровати с проклятым гипсом, терять время. Это не зависть, нет. Но все же, когда приходит Яги, ему не так обидно лежать в кровати. Иногда, обсудив все, что касается клуба, они просто болтают. После ее визитов Микошиба чувствует себя как-то очень спокойно. *** — Не надо было, — смущенно благодарит Микошиба, когда Яги вытаскивает из сумки лоток с печеньем. — Тут хорошо кормят, и из дома кучу всего притаскивают. — Это фирменный рецепт моей мамы. Она испекла их специально для тебя. Печенье в буквальном смысле тает во рту, у него вкус зеленого чая. Микошиба не успевает заметить, как лоток пустеет. — Очень вкусное. Передай своей маме большое спасибо, — говорит он на следующий день, возвращая коробку. — Обязательно, — кивает Яги. — Мама велела тебе не вешать нос. Все будет хорошо. Микошиба все еще ощущает во рту бодрящий привкус зеленого чая. Ему начинает казаться, что, может быть, все и правда будет хорошо. *** — О, Яги, ты так рано? — удивленный Микошиба поднимается с подушки. Она забегает к нему утром, перед школой, тихо прокрадываясь мимо медсестер: время посещений еще не настало. — Что-то случилось? — взволнованно спрашивает он. — Нет, — Яги заговорщицки улыбается. — Я кое-что тебе принесла. Она вытаскивает из кармана пиджака флешку. — Держи. Я подумала, что тебе скучно целыми днями лежать. Здесь несколько аниме и сериалов. — О, — смущается Микошиба. — Спасибо. — Только, — предупреждает Яги, — я не знала, что тебе нравится. Поэтому попросила Кей-ча... то есть, Анию-куна накачать. Так что поосторожней. Сам знаешь, вкусы у него, — в глазах у нее пляшут чертенята. Микошиба понимающе кивает. — Сделаю звук потише. — Тогда я побежала! — она машет на прощание рукой и выскальзывает из палаты. Микошиба смотрит на розовую флешку с полустертой наклейкой в виде котенка и не сразу понимает, что улыбается. *** — Прости, что так поздно, — извиняется Яги. Она появляется в палате за двадцать минут до окончания времени посещения, когда Микошиба уже решил, что сегодня ее не будет. — Тяжелая тренировка? — понимающе кивает Микошиба. — Необязательно было приходить. Ты и так каждый день меня навещаешь. — Ну как же иначе, — Яги переводит дух, она явно бежала. — Не могу же я бросить друга. Микошиба на секунду замирает. Конечно, они все друзья, как же иначе. Он чувствует, как внутри у него словно теплеет. Микошиба очень рад, что Яги пришла, потому что, если уж совсем честно, то он немного расстроился, когда решил, что сегодня ее не будет. — Вот, держи, — он протягивает ей стакан. — Спасибо, — Яги улыбается и залпом выпивает воду. Она остается в его палате совсем недолго, потому что время посещения заканчивается, и надо уходить. Яги оставляет ему новую порцию конспектов и историю о том, как у Какефу-сенсея сломался замок в туалетной кабинке, и он не мог оттуда выйти. Просидел там почти весь урок, пока, наконец, не разыскали завхоза и тот не вскрыл замок. — Ребята предлагали выбить дверь, но директор запретил портить школьное имущество. Я думаю, был совсем не против, чтобы Какефу немного посидел взаперти, — смеется Яги. Микошиба улыбается, во-первых, потому что тоже не любит занудного учителя, а во-вторых, не смеяться вместе с Яги невозможно. Она заливисто хохочет, запрокидывая голову, совсем не так, как положено смеяться настоящей девушке — тихо хихикать, прикрывая ладонью рот. Но Микошибе, наоборот, нравится. Ему приятно слышать веселый искренний смех и приятно смотреть на Яги, которая ничего из себя не воображает, как другие девчонки. Микошиба просыпается среди ночи, потому что очень хочет пить. Он делает несколько жадных глотков. Край стакана липкий, с каким-то клубничным привкусом. Микошиба сначала не может понять в чем дело, а потом вспоминает, что Яги пила из его стакана. Наверное, на нем остались следы от ее блеска для губ. Он касается края пальцем, чтобы стереть его, но в последний момент убирает руку и допивает чуть отдающую синтетической клубникой воду. *** — Микошиба, — как-то неуверенно начинает Яги, — можно кое-что у тебя спросить? — Конечно, — откликается он. Яги медлит, и Микошиба выжидающе смотрит на нее. Сейчас она не похожа на саму себя, бойкую, решительную. Неужели что-то случилось? — Скажи, — наконец говорит она, чуть натягивая юбку на коленях, — как ты думаешь, девушка может сказать парню, что он ей нравится? — А? — переспрашивает Микошиба. Он был уверен, что Яги спросит его об их шансах все-таки попасть на Кошиен, об игровой расстановке, о том, хорошо ли вписывается в команду Акахоши, понравились ли ему фильмы, что она принесла, все ли он понимает в ее конспектах — словом, о тысяче важных вещей, которые обсуждают между собой капитан и менеджер, о которых болтают друзья. — М-м-м, — мямлит Микошиба. — Забудь, — машет рукой Яги. — Нет-нет, — наконец отмирает Микошиба. — А ты... тебе кто-то нравится? — осторожно уточняет он. Он не против, чтобы Яги нравились парни, но просто если она начнет с кем-то встречаться, то как же клуб? Вряд ли ее парень будет в восторге от того, что его девушка целыми днями пропадает на тренировках. Как не вовремя. Микошиба мысленно одергивает себя за эгоистичные мысли. — Нет! — быстро отвечает Яги, и Микошиба облегченно выдыхает. — Я... Это для моей подруги, — голос Яги становится уверенней. — Ей нравится один парень. Но она не уверена, что тоже нравится ему. В смысле, как девушка. Они давно знакомы, но, может быть, она для него только друг? И если она ему признается, то это все испортит. Просто я не знаю, как вы, парни, к такому относитесь. Вдруг считаете, что, если девушка признается сама, то она... доступная. — Ну, — тянет Микошиба, потому что не знает, что ей сказать. Советчик из него так себе. Весь его опыт общения с девчонками — это шоколадка, которую на 14 февраля ему подарила в средней школе одноклассница. Но ему хочется помочь Яги. Он задумывается, что бы сам сказал, признайся ему девушка в любви? Да вот хоть Яги... — Я думаю, — наконец говорит он, — что нельзя скрывать такие вещи. Если этот парень нормальный, он поймет. Яги молчит. Микошиба думает о том, как им повезло с Яги. И о них заботится, и за подругу вон как переживает. Ему хочется хоть чем-то ей помочь. — Послушай! — осеняет его гениальная идея. — Спроси у Ании! — Что? — Яги чуть ли не подпрыгивает на стуле. —Ну да, конечно, — кивает довольный собой Микошиба. Как здорово придумано! — У него ведь столько девчонок было. Он точно в таких вещах разбирается. Яги улыбается. — Спасибо, Микошиба. Я обязательно спрошу. Она уходит, оставив ему очередные конспекты. Микошиба листает тетрадки, исписанные аккуратным почерком, и снова думает о том, как им повезло с менеджером, как какой-то девчонке повезло с подругой. Надо непременно потом спросить у нее, чем дело кончилось. Уже засыпая, он почему-то снова вспоминает их разговор. «Они давно знакомы, но, может быть, она для него только друг». Интересно, а как бы он сам себя повел, признайся ему девушка? Если бы Яги сказала, что он ей нравится? А что, ведь такое и про них можно сказать. Они давно друг друга знают, и они друзья. Микошиба вдруг представил, как они с Яги идут рядом и... и держатся за руки, и она говорит ему «Тору-кун» и улыбается. Он представил ладонь Яги в своей и... и вдруг подумал, что вообще-то Яги очень симпатичная, у нее такие большие глаза, и когда она улыбается... «Нет, что за глупости, — оборвал себя Микошиба. — Как можно думать о таких вещах». Он должен думать о Кошиене, а не о Яги, которая говорит ему «Тору-кун» и берет за руку. Решительно укрывшись с головой, Микошиба зажмуривается и велит себе думать о том, как бы побыстрей вернуться к тренировкам. *** После тренировки в школе Микошиба идет разрабатывать ногу. Он упрямо шагает вокруг поля, преодолевая дискомфорт и ноющую боль. Он должен быть в форме, ему некогда жалеть себя. Сегодня с ним Яги и Ания. — Не перестарайся, капитан? — предупреждает Ания, который никогда не жалеет ни себя, ни других. — Я должен как можно быстрее восстановить форму, — Микошиба осторожно спускается по склону. — Мы подождем тебя тут, — говорит Яги, присаживаясь на траву и всем своим видом давая понять, что не сдвинется с места. Микошибе не нужно, чтобы его жалели, но ему приятно, что друзья заботятся о нем, что Яги заботится о нем. Он кивает. — Хорошо. Он идет по белой линии, вдоль всего поля, он решителен и сосредоточен, каждый шаг требует предельной концентрации. Кто бы мог подумать, что просто идти — это так сложно. Каждый раз, когда он поворачивает, то видит Анию и Яги, которые сидят рядом друг с другом на склоне. Темно, и это просто две фигуры. Микошиба уверен, что они наблюдают за ним, переживают. Он не может подвести своих друзей, подвести Яги. А потом он вдруг слышит их голоса. Наверное, ветер поменял направление. — Это наше последнее лето, — решительно говорит Яги. — Мы не можем проиграть. Микошиба с ней абсолютно согласен. Это их последний шанс, и он выложится на все двести процентов, даже если потом на всю жизнь останется без ног. — Я возьму тебя туда, — это Ания. Только голос у его странный, какой-то очень мягкий, что ли. — На Кошиен. — Ты забыл сказать, что после этого я с тобой пересплю, — Яги отвечает как-то раздраженно. Микошиба хоть и находится от них в нескольких десятках метров, и вообще сейчас они у него за спиной, все равно смущается. За столько времени, казалось бы, давно было пора привыкнуть, но все равно эти их шуточки... — Надоели эти слова! — Яги резко обрывает фразу Ания ничего не отвечает, наверное, ветер снова подул в другую сторону. Ну и хорошо. Микошиба не хочет подслушивать чужие разговоры. — Я же обещал, — это не ветер поменял направление, это просто Ания так долго молчал. — В средней школе обещал, что возьму тебя на Кошиен. Я сдержу слово... Теперь ветер уж точно поменял направление, Микошиба больше ничего не слышит. Нога болит, мышцы тянет, Микошиба упрямо вышагивает вдоль белой линии. Он пытается перестать думать об этой нудной боли, о том, когда же она пройдет, когда же он сможет нормально ходить, бегать. Ведь так мало времени осталось. Он тоже должен как следует постараться. Он должен стать частью их победы. Они должны попасть на Кошиен, после всего... Яги тоже должна туда попасть. Ему очень хочется, чтобы она туда попала. Он должен постараться... *** Они с Яги сидят на скамейке запасных. Микошиба наблюдает за тем, как Никогаку разыгрывает подачу, Яги что-то отмечает в своем журнале. Волосы подают ей на лицо, время от времени она задумчиво покусывает кончик ручки, кидает взгляд на поле и снова возвращается к своей таблице. Все-таки она отличный менеджер. Микошиба смотрит, как колпачок касается приоткрытых губ. — Яги, — вдруг говорит он. — Помнишь, ты спрашивала про свою подругу? Яги отрывается от тетради, взгляд у нее недоуменный. Она явно думала об игре, а он... С чего он вообще об этом вспомнил. Это было тысячу лет назад. — Ну, та, что боялась признаться парню, что он ей нравится? Что он несет? Зачем? Здесь, на скамейке запасных, во время игры, рядом с завучем, с Кавато... Обсуждать такие вещи. — Та подруга? — Яги кладет раскрытую тетрадь на колени и смотрит на поле. — Она... этот парень... он первым сказал... Это, конечно, звучало очень странно, но я уверена, что она все правильно поняла. Яги улыбается и смотрит на поле. Микошиба никогда не видел у нее такой улыбки, а ведь она постоянно им улыбается. Весело, подбадривающе, сочувственно. Но эта улыбка — она такая... нежная. Яги смотрит на поле, чуть опустив ресницы, и улыбается. Микошибе не стоит труда проследить ее взгляд. Она смотрит в центр, на питчерскую горку. Она смотрит на Анию. «Они давно знакомы», — говорит Яги в голове Микошибы. «Я возьму тебя туда, на Кошиен. Я выполню свое обещание», — отвечает ей Ания. — Я очень рад за нее, — говорит Микошиба. Он старается, чтобы его голос звучал искренне. Он ведь и правда рад. За Яги и за Анию тоже. А то, что ему вдруг стало как-то грустно... Ему просто надоело сидеть на скамейке запасных, ему хочется выйти на поле, хочется играть, бороться, побеждать. Ему хочется на Кошиен. Когда они туда попадут, они будут так счастливы, они исполнят свою мечту. Яги тоже будет счастлива. Она будет улыбаться. Улыбаться им всем. Может быть, ему, Микошибе, она и не улыбнется так, как он бы этого хотел. Но он все равно будет знать, что без него этой улыбки бы не было.