Отведи меня в церковь

В баре было темно и довольно тихо. С потолка лилась медленная томная музыка, за немногочисленными столиками сидели люди — политики, копы, спортсмены, голливудские звезды. В полумраке было непросто разглядеть их лица, но Хакс знал почти всех присутствующих. Потому он и любил этот бар: в нем собирались только свои — те, кто был лоялен к мистеру Сноуку, и можно было не ждать внезапных неприятностей. Впрочем, сегодня у Хакса не было времени на отдых и развлечения. — Где он? — спросил Хакс, подойдя к стойке. — Как обычно, шеф, — ответил темнокожий бармен. Кажется, его звали Финном. — На нижнем уровне. Хакс скривился. И в самом деле, типичный вечер пятницы. — Ясно. И давно он там? — Недавно, час где-то, — бармен помолчал и спросил, явно из вежливости: — Налить вам выпить? — В другой раз, Финн, — Хакс коротко улыбнулся. — Я не пью на работе. — Удачи, шеф, — крикнул бармен ему в спину. Похоже, его и правда звали Финном. На нижнем уровне было громче и куда как жарче. Те, кому не хватило места в специально предназначенных комнатах, бесстыдно трахались прямо у стены. Брезгливо стряхнув с себя чьи-то наглые руки, Хакс пошел вперед. Для Рена всегда держали свободную комнату в самом конце коридора — вернее сказать, не было самоубийц, готовых сунуться в нее без приглашения. Формально Хакса никто не приглашал, но ему было насрать. Рен вытянулся поперек широкой кровати с пошлейшим алым балдахином. Его длинные мускулистые ноги лежали на плечах у тощего светловолосого парня. Тот шептал что-то неразборчивое и медленно трахал Рена в задницу. Другой парень, светло-рыжий, чувственно целовал его в губы. На полу валялись три пустые бутылки из-под шампанского. Похоже, веселье было в самом разгаре. — Вечеринка закончена, — громко сообщил Хакс, включая свет поярче. Первым, что он заметил, были белые разводы от порошка на прикроватном столике. Паршиво, нечего сказать: под коксом Рен зачастую творил полную хрень. Да и любовники его были, судя по выражению лиц, совершенно обдолбанными. — Привет, Хакс, — Рен неохотно отпихнул от себя рыжего и улыбнулся припухшим от поцелуев ртом. — Чего тебе надо? — Одевайся, — Хакс отвел взгляд. — Мы уходим. — Иди нахер, у меня выходной, — Рен отвернулся и снова притянул любовника к себе. Это начинало всерьез бесить. — Есть работа. Сноук сказал найти тебя хоть у дьявола в заднице и привести в чувство. У нас два часа, так что прогоняй своих шлюх и собирайся. Это подействовало, как и всегда. Перечить Сноуку даже Рен не решался. — Что, даже кончить мне нельзя? — с вызовом спросил он. — Нельзя, — отозвался Хакс. Он старался не смотреть, но все равно заметил и лихорадочный румянец на щеках, и возбужденный член немаленьких размеров, и широкие ладони, и россыпи родинок. Странно это было: Хакс видел Рена голым бессчетное количество раз, и все равно это зрелище смутно будоражило его. — Смотрите, он мной командует, — Рен усмехнулся. — Ладно, ребята, в следующий раз закончим. Хакс не смотрел, но от влажного звука, с которым светловолосый достал из Рена свой член, по спине прошла дрожь и во рту вдруг стало сухо. Он слышал, как Рен поднялся с кровати, как рылся в карманах и отсчитывал купюры, как выпроводил своих любовников за дверь — и с каждым новым звуком знакомое жгучее чувство внутри крепло. Это был не первый раз, когда Хакс вытаскивал Рена из-под очередной шлюхи; он прекрасно знал, что будет дальше. Они приедут домой к Рену, тот пойдет варить кофе и трезветь, а Хакс за это время как раз успеет быстро передернуть в туалете. Да, он понимал, что у него нет ни единой логической причины хотеть Рена, но в такие вечера не мог обуздать свои желания. Затем они отправятся на задание, и все будет как обычно. — Чего не смотришь? — ехидно спросил Рен, брякнув пряжкой ремня. — Боишься увидеть что-то новое? — Боюсь, что мне начнут сниться кошмары, — Хакс обернулся и смерил его брезгливым — ему хотелось верить, что именно брезгливым — взглядом. — Я буду ждать тебя в машине. Надеюсь, ты в состоянии дойти самостоятельно. — Комплексуешь и поэтому не можешь больше выносить мое общество? — Рен расправил мощные плечи. Хакс в очередной раз подумал о том, какое же у этого кретина прекрасное сильное тело. — Не могу больше выносить запах перегара и твои идиотские шутки, — он пошел к двери. — Одевайся и выходи. Даю тебе пять минут. — Да пошел ты, — бросил Рен вслед. Однако к машине он вышел ровно через пять минут, Хакс засек время. *** — Не гони так, меня тошнит, — слабо проговорил Рен после десяти минут езды. Судя по бледному лицу, он и правда конкретно перебрал сегодня. — Заблюешь мою машину — вышвырну на шоссе, — отозвался Хакс и подбавил газу. — Сука, — Рен сглотнул. — Бесишься, потому что тебе нельзя пить? — Мне можно пить, — ровно проговорил Хакс. — Я просто не люблю это. — Да ладно, — Рен ухмыльнулся. — У тебя были проблемы с алкоголем, и ты в завязке, я угадал? — Бред, — Хакс крепче вцепился в руль. С алкоголем у него и правда были проблемы, но это давно осталось в прошлом. Никому не нужно было об этом знать, особенно Рену. — Или это из-за того, что твой папаша священник? — насмешливо продолжил тот. — Серьезно, когда я впервые услышал, что твой папаша ебаный католический священник, я ржал как больной. Быть не может, сказал я тогда ребятам, быть не может, чтобы у этого рыжего ублюдка папаша был священником. В висках застучало. Хакс никогда не делал тайны из своего происхождения: да, его мамаша умудрилась залететь от католического священника. Тридцать четыре года назад эту новость обсуждала вся деревня, но со временем сплетникам надоело перетирать одно и то же. Так они и жили: отец служил в местном приходе, мать готовила обеды в столовой, Хакс старательно учился в школе. Изредка отец подкидывал немного денег и дарил старую одежду из коробки для пожертвований, но большую часть времени делал вид, будто сына у него нет. Никого это не удивляло — соседи дружно решили, что вина за случившееся целиком и полностью лежит на матери. Когда-то и самому Хаксу это положение дел казалось вполне нормальным. Он даже поступил в семинарию, чтобы быть ближе к богу — и к отцу. Но в процессе обучения Хакс понял, что ему совсем не нравится отпускать грехи, а еще — что его папаша полный мудак и лицемер, нарушивший все возможные заповеди. На него было жалко тратить пули, и хорошо, что он, как и мать, умер своей смертью много лет назад. Как бы то ни было, обсуждать это с Реном, благополучным сынком сенатора Органы и бизнесмена Соло, совершенно не хотелось. Иногда Хакса так и подмывало спросить, что же сподвигло благополучного мальчика влезть в такие грязные дела. Мысль о том, как Рена взбесит этот вопрос, отзывалась приятным теплом под ребрами. На самом деле Хакс знал ответ: Рен просто был ненормальным, непригодным для обычной жизни, как и он сам. Поэтому они оба оказались там, где оказались. — Еще мне рассказали, что до службы в армии ты учился в семинарии, — не отставал Рен. — Это правда? Хакс кивнул. — Да ты, оказывается, правильный ирландский мальчик и добрый католик! — Рен издал короткий смешок. — Кстати, у тебя акцент слышно, когда ты нервничаешь, ты в курсе? — Отъебись от меня, — сквозь зубы сказал Хакс. Он ненавидел свой акцент. — Не отвлекай от дороги. Рен немного помолчал и спросил: — Ты молишься, прежде чем прострелить кому-нибудь башку? — Я молюсь по воскресеньям, — Хакс сам не знал, зачем сказал правду. — По воскресеньям я хожу в церковь и вспоминаю все, что сделал за неделю. Он ожидал новую порцию насмешек, но Рен произнес совсем другое: — Помолись когда-нибудь за меня, хорошо? Хакс не знал, что ответить, и оттого промолчал. До дома они доехали в тишине. *** От долгой дороги Рена совсем развезло, и в спальню его пришлось вести. — Урод, — ругался Хакс сквозь зубы. — Урод сраный, мне нужно, чтобы ты пришел в чувство. Там пятеро, меня нужно будет подстраховать. — Кто они? — вяло спросил Рен, безропотно позволив уложить себя на большую кровать. — Какая тебе разница? — огрызнулся Хакс. — Они — твоя работа. У тебя час на то, чтобы оклематься. Что ты намешал сегодня, а? — Кокс, пиво, шампанское, — лениво перечислял Рен. — Разденешь меня? Мне нужно поспать. Хоть ботинки сними. Хакс стиснул зубы. Нахальство выводило из себя до темноты перед глазами. — Тебе нужно под холодный душ. Ты работать не сможешь. — Смогу, — Рен улыбнулся. — Я даже пьяный стреляю лучше тебя трезвого. Это было неприятной правдой: Рен был профессионалом и никогда не промахивался. Пьяный, трезвый, обдолбанный — он был лучшим. Хакс же был тем единственным, кто мог работать с ним. Он сам не знал, как так получалось. Наверное, дело было в том, что Хакс — да, следовало признаться в этом хотя бы себе — давно и безнадежно хотел Рена. А может, и не только в этом: между ними определенно было что-то еще. Что-то, лежащее между дружбой и желанием трахать всю ночь без перерыва. Тем временем Рен перевернулся на живот и задумчиво посмотрел на Хакса из-под растрепанной челки. — Хочешь, секрет расскажу? Я знаю, чем ты обычно занимаешься, пока я варю кофе, — протянул он. — Давно знаю. Ты дрочишь на меня в туалете. Правда? Хакс сделал медленный вдох, чтобы голова не так кружилась. Глупо было думать, что такой проницательный тип, как Рен, не заметит рано или поздно. — И? — равнодушно спросил Хакс. Оправдываться было глупо. — И я должен спросить у тебя прямо, — Рен приподнялся на локтях и сделал очень серьезное лицо. — Скажи честно, Армитаж Брендол Хакс, ты что, втрескался в меня? Это оказалось неожиданно больно. Не больнее, конечно, чем когда пулю достают из руки, но все равно неприятно. — Да пошел ты, — Хакс отвернулся, боясь показать свою растерянность — и свою обиду. — Я сделаю кофе, а ты приводи себя в порядок и спускайся. У нас мало времени. — Нет, подожди, — в голосе Рена звучало что-то незнакомое. — Я не это хотел сказать. В смысле, это, но не совсем. — А что именно ты хотел сказать? — спросил Хакс, не оборачиваясь. Он чувствовал, что ответ ему не понравится. — Что, кажется, сегодня я достаточно обдолбан, чтобы предложить тебе секс, — скороговоркой выпалил Рен. Повисла липкая тишина. Хакс понимал, что не должен вестись на эти жалкие слова, с большой вероятностью лживые, но ничего не мог с собой поделать: от возбуждения яйца звенели. — Тебя сегодня трахали на моих глазах, — медленно проговорил Хакс. Он чувствовал, что свихнется, если не получит разрядки. — И я даже не уверен, что это был твой первый партнер за эту ночь. Ответа не последовало. Рен сполз с кровати, пошатываясь, подошел ближе и обнял его за спину. Несколько секунд Хакс не дышал: эта внезапная близость была слишком интимной. Гораздо более интимной, чем возможный секс. — Может, он и не был первым, — шепнул Рен на ухо. — Может, я хотел быть растянутым для тебя. — Шлюха, — выплюнул Хакс, не думая, что говорит. — Меня тошнит от тебя. — Возможно, — Рен потерся о его бедро своим стояком. — Но ты все равно хочешь этого. Даже зная, сколько во мне побывало членов. Тебе противно, но ты хочешь меня. Я знаю. Чувствую. Хакс прикрыл глаза. Сердце стучало в горле, и ужасно хотелось поддаться этому сладкому грязному порыву. Рен обнимал его, и было очевидно — он тоже хочет, он не издевается. Возможно, настал черед Хакса поиздеваться? Отпихнуть от себя, сказать какую-нибудь грубость, рассмеяться. Возможно, если бы колени не дрожали так сильно, Хакс действительно так бы и поступил. — А ты чего хочешь? — спросил Хакс, с трудом вывернувшись из объятий. Теперь они с Реном стояли лицом к лицу. Вместо ответа тот взял его за запястье, поднес ладонь ко рту и медленно облизал пальцы. — Ты… — Хакс захлебнулся воздухом. — Почему сейчас? — Хороший кокс попался, вштырило, — улыбка у Рена была зыбкой, неуверенной. Хакс сглотнул. — Ты понимаешь, что у нас десять минут? Собственный голос охрип и показался чужим. — Ты думаешь, что продержишься дольше? — Рен просунул ему руку между ног. Даже через плотную брючную ткань это ощущалось головокружительно. — Да ты уже сейчас кончить готов, правда? — Заткнись, — Хакс отпихнул его от себя. — У тебя хоть презервативы есть? Взгляд у Рена был хищный и совершенно чокнутый. — Слабо трахнуть меня без резинки? — Слабо. Не хочу подцепить от тебя какое-нибудь дерьмо. — Тогда возьми все, что надо, в ящике. Рен снова опустился на кровать и начал возиться с ремнем. Темные пушистые волосы скрывали лицо, и эта картина казалась удивительно красивой, Хакс даже засмотрелся. А потом Рен поднял взгляд, посмотрел внимательно и спросил коротко: — Что? Сочетание этого «что» и бархатного взгляда задело за живое, и Хакс решил: к черту все, к черту все, что было и все, что будет. Он сел рядом, притянул Рена к себе и крепко поцеловал. Тот сначала замер, явно не ожидая таких нежностей, но потом горячо ответил. Хакс понимал, что этим выдает себя с головой и что теперь Рен будет считать его несчастным влюбленным, но сейчас все казалось неважным. Губы пахли вином, и довольно скоро Хакс почувствовал себя пьяным. Наверное, поэтому он раздевался и возился с презервативом гораздо дольше, чем следовало. Рен терпеливо ждал и даже не отпускал комментариев, только смотрел странно. То ли нежно, то ли неверяще. — Тебя, наверное, сейчас без смазки можно отыметь, — грубовато шепнул Хакс, наваливаясь сверху. В ответ Рен больно укусил его за губу. Одновременно он подавался вперед так нетерпеливо, что Хаксу с трудом удалось сдержаться и не попытаться и в самом деле присунуть ему без смазки. — Ложись лицом в подушку, — приказал Хакс. — Я устал от твоего идиотского лица. На самом деле он боялся, что не продержится и минуты, если будет смотреть на эти чувственные губы. — Какой же ты все-таки удивительный уебок, — ответил Рен, однако подчинился. Для человека, который давал всем подряд, он оказался удивительно узким. Возможно, Рен врал, и любовников у него было не так уж и много. Это была единственная трезвая мысль, которую Хакс сумел додумать до конца. Разум затопило острое, обжигающее удовольствие, и он отпустил себя. Позволил себе кусать шею, сжимать бедра, вбиваться глубоко и почти бездумно, наверняка причиняя боль. Рен оказался прав — хватило его совсем ненадолго. Сложно было ожидать другого: Хакс слишком давно этого хотел. Если быть откровенным, то почти с первой встречи. Впрочем, Рен выглядел так, будто и он давно хотел. Хотя, скорее всего, дело было в ударной дозе наркотиков и алкоголя. Хакс решил не думать об этом пока что. Пока что они лежали рядом, в полумраке, соприкасаясь бедрами. — Хакс, — тихо позвал Рен. Он пристально глядел в потолок. — Что? — Хакс посмотрел на часы, которые так и не снял, и присвистнул: — Нам выходить скоро. Нужно вставать. В душ не успеем, салфетки есть? — В ящике, — Рен лениво потянулся. — Дай и мне тоже. Кое-как вытершись, Хакс неохотно поднялся с кровати и начал одеваться. Глупо было снимать с себя все, можно было ограничиться брюками, но слишком уж хотелось почувствовать Рена целиком, всей кожей. Возможно, случившееся сейчас не повторится никогда больше. — Знаешь, — Рен заговорил снова. Его голос звучал удивительно трезво. — Я хотел предложить кое-что. — Что именно? — спросил Хакс, спешно застегивая рубашку. — Я хочу пойти в церковь в это воскресенье, — Рен помолчал. — С тобой. Пожалуй, такого предложения Хакс не ожидал. — Ты же англиканец вроде, — напомнил он. — А что, для тебя есть какая-то принципиальная разница? — Рен нахмурился, изображая недоумение. Хакс задумался на секунду — и ответил совершенно искренне: — В общем-то никакой особенной разницы нет. Если хочешь, пойдем вместе.