Супернатурал

Колин лежал на широкой — впору поперек ложиться — кровати на животе и не понимал, как он тут оказался. Его руки и ноги были привязаны к бортикам кровати, что, надо сказать, не только было дико неудобным, но и в его возрасте было не самым лучшим решением: растяжка была уже не та. Судя по гладкости ткани под щекой, это был шелк. Мало того, красный шелк. — О, Колин, пришел в себя, — услышал он голос справа от себя, автоматом повернул туда лицо, и застыл в изумлении: в двух шагах от кровати стоял и поигрывал огромным шприцом, наполненным до половины какой-то белой жидкостью, Эджертон — его наказание за все грехи. Тот настолько достал своим фанатским обожанием и лицом, будто вот-вот кончит только от одного его голоса, что Колин старался с ним поменьше пересекаться. Однако контракт не давал ему этого сделать: согласно ему Фёрт был обязан давать все эти нелепые интервью, терпеть прикосновения и даже пару раз сказать о Тэроне что-то хорошее. Но этот раз давал фору всем остальным, ведь, кроме шприца, в облике Эджертона было еще кое-что настораживающее: парень был одет в белые чулки с поясом, полупрозрачное, белое же, короткое платьице с красным крестом на груди, туфли на каблуках и шапочку, которые носят медсестры. Впрочем, нельзя было сказать, что он был одет — через его облачение было видно буквально все: и крепкие мышцы, и напряженные соски с небольшими зажимами на них, и стоящий член, приподнимавший легкую юбку платья, вырез которого сзади открывал накачанную задницу, которую Колин успел заметить, когда Тэрон эротично наклонился набрать жидкости в шприц из тазика. — Я умер и попал в ад? — вслух предположил Колин, поерзав и убедившись, что полностью обнажен. Мало того, под бедра была подложена подушка, значит, лежал он с бесстыдно выставленной задницей, как в каком-то порно. — Что это за подростковые фантазии? — поинтересовался он грозно, скрывая испуг. Судя по всему, Тэрон окончательно поехал головой. Тэрон взял его руку и нащупал пульс, скользнув кончиками пальцев по запястью. — Слишком часто бьется сердце, — заключил он и зловеще ухмыльнулся. — Ничего, мы это полечим, — продолжил он, гладя Колина по руке. — Это все шлаки, — он перешел на спину, мягко разминая мышцы. — Мы их все выведем, а потом сделаем массаж простаты, — ладонь скользнула на ягодицу. — Сначала пальцами, а потом, когда я вас разработаю, кое-чем побольше, — пальцы оказались между ягодиц. — Будете, как новенький, обещаю, — он мечтательно вздохнул, начиная массировать анус Фёрта. — Тэрон, не делай этого, — отчаянно прошептал Колин. Сердце билось как бешеное, он задергался в путах, пытаясь освободиться. Одно дело — заигрывать с фанатами, рассказывая им, что их с Тэроном персонажи могли бы переспать, а совсем другое — переспать на самом деле. — Мы сделаем это, — взгляд Тэрона был безумным. — И вам понравится, — он поднялся и, положив шприц на кровать, начал проверять, не ослабли ли узлы галстуков, которыми он привязал Колина. — Тэрон, — сглотнул тот, понимая, что надо что-то делать, иначе не пройдет и получаса, как его задница лишится девственности. Он же, в отличие от этого малолетнего идиота, хороший актер! — Надо признаться, я и сам этого хочу. Только… — Только что? — Тэрон повернулся к нему и вопросительно поднял бровь. — Я это немного не так представлял, — мысленно попросив прощения у Ливии, продолжил Колин. — Я думал, будут вино и музыка. Да и как-то в моем возрасте мне трудно представить себя снизу. — Я буду очень осторожен, — очень серьезно заверил его Тэрон. — Вам точно понравится! Вы еще просить будете! Поверить не могу, что вы еще и девственник, с вашей-то профессией! Колин глубоко вздохнул, подавляя все то, что он хотел сейчас высказать. На психов нельзя кричать, как бы ни хотелось. И, пока он придумывал, что сказать, Тэрон перелез через спинку кровати и устроился между его разведенных ног. Колин залился краской, представив, в какой позе его видит этот фанатик морщинистых задниц. — Ты такой красивый, — услышал он восторженный шепот. Буквально пару секунд спустя что-то холодное коснулось до его ануса, и он заорал. *** — Колин, Колин, что с тобой? — он открыл глаза и увидел перед собой встревоженное лицо Ливии. Он задыхался, сердце буквально выпрыгивало из груди. — Боже мой, — Ливия выбралась из кровати и принесла ему несколько таблеток и стакан воды. — Мне было так страшно, — признался он позднее, когда уже смог нормально дышать. — А что тебе снилось? — спросила его жена. — Да бред какой-то, — отмахнулся Колин. — Я уже и не помню, помню только, как было страшно. — Ты слишком много работаешь. — Ты права, — Колин обнял Ливию и прижался грудью к ее спине. — Поехали отдохнем. — Но у тебя же интервью? — напомнила она, расслабляясь в его руках. — А так я не против. — Справятся как-нибудь без меня, — ответил Колин, вдыхая запах шампуня любимой женщины, который всегда его успокаивал, и, думая о том, что стар он уже для этого самого, как его, слэша, вот так вот!