Чертоги Грейнджер

Фейерверк. Яркие, красочные огни, озаряющие ночное небо. Именно так Гермиона Грейнджер, смогла бы описать происходящее вокруг. И только крики близких ей людей, заставляют вернуться в жестокую реальность. Война. Холодная, жестокая война, забирающая с собой в небытие, дорогих ей людей. Сначала Сириуса, теперь Фреда, Тонкс и Люпина. Сердце сжалось от тоски, а на глазах девушки появились непрошеные слезы. «Прекрати, — откликнулся, упрямый голос разума, — будешь оплакивать павших, по окончанию войны.» Внезапная вспышка, заставила девушки увернуться. Всего каких-то несколько сантиметром, и ее бы оплакивали с остальными. — Что Грейнджер, жить надоело? — насмешливый тон Малфоя, и ее рука сильнее сжала палочку. Его глаза опустились на ее руки, и улыбка слизеринца стала шире. — Страшно? Гермиона прокляла себя, за очевидный страх в глазах, и постаралась предать своему голосу хотя бы чуточку уверенности. — Захотелось поговорить, во время боя? Все, лишь бы остаться в стороне? — На удивление девушки, ее голос был переполнен колкостями. Ведь по сущности, она сказал правду. Несмотря на отказ от метки, и предательство Волан-де—Морта, Драко Малфой, ясно озвучил свою позицию в теперешней войне. Он остаётся в стороне. И если эта позиция немного успокоила друзей Гермионы, ее же она, просто выводила из себя. Нельзя быть в стороне в столь тяжелые времена. Улыбка Малфоя, медленно сползла с лица, а в серых глазах полыхнули опасные искры. Его губы,чуть заметно шевельнулись, и если бы не шум битвы, Гермиона смогла бы расслышать его слова. Еще через секунду, его взгляд устремился в сторону, а потом снова на нее. Словно в замедленной съемке, Гермиона Грейнджер наблюдала за тем, как внушительная фигура Малфоя, навалилась на нее, сбивая с ног и унося в сторону. Не успела, девушка подумать о столь подлом поступке слизеринца, как место где она стояла, буквально несколько секунд, озарилось зеленым светом. — Это первый и последний раз, когда я спасаю твою шкуру, — сквозь зубы проговорил Малфой и поднялся на ноги. Из-за неловкой ситуации, щеки Гермионы залились румянцем. Малфой-младший, был последним человеком, от которого она могла ожидать столь отважного поступка. — Не стоит благодарностей, — заметив растерянность девушки, на губах Драко снова воцарилась усмешка, — ты ведь привыкла, что тебя постоянно спасает верный Поттер. — Ты последняя скотина, — вышла из оцепенения Гермиона и подскочила на ноги. — Я бы наградил тебя «авадой», и даже несколько раз, но сегодня не твой день, — с этими словами он развернулся к ней спиной, давая понять, что разговор окончен и зашагал прочь. Драко Малфой сидел на больничной койке, и в растерянности потирал колени. «Война оконченная», — словно мантру повторял парень, а разум все равно отказывался верить. Кто-то коснулся его плеча, и парень еле сдержался, чтоб ни подскочить. — Все хорошо, мистер Малфой, — успокаивающе прошептала мадам Помфри, — Мне нужно проверить вашу рану. Драко про себя усмехнулся. Угораздило же поранить именно левое предплечье. Словно Мерлин, решил поглумиться над юношей, и вместо метки Пожирателей, наградил его глубокой раной. Которая непременно превратиться в уродливый шрам, напоминающий ему о его выборе. А правильный выбор сделал Малфой? Он и сам до конца не понимал. Но выбор сделан, Волан-де-Морт пал, благодаря тому же Поттеру. И Малфою ничего не остаётся кроме как смириться. — Мистер Малфой? — уйдя в свои размышления, парень позабыл про стоящую над его головой мадам Помфри. — Со мной все хорошо, — в сотый раз повторил он. Несмотря на то, что к этой женщине он никогда не испытывал ненависти, ему не хотелось лечиться. Ему вообще не хотелось, что бы кто-нибудь к нему прикасался. — Это моя обязанность, — сердито настаивала на своем женщина, и от этого стала похожа на утку. — У вас других пациентов не хватает? Или я особенный? Недолго думая, юноша соскочил с кровати и поравнялся с женщиной. — Мне не нужна ваша помощь, — почти прошептал Драко и смахнул с лица челку. Мадам Помфри смерила его сердитым взглядом, но спорить не стала. Ей и вправду хватает забот на сегодня. Медленно шагая по коридору, Драко Малфой ловил на себе взгляды учеников. Некоторые из них были полны ненависти, некоторые смотрели на него с интересом, но большинство, смотрело с безразличием. Безразличие. Вот чем обернулся его выбор. Безразличием со стороны отца. Безразличием со стороны, когда-то друзей. «А чего ты хотел, — глумилось подсознание, — что бы все пали к твоим коленям и выкрикивали благодарности?» «Ты не Поттер!», — добавила ярость. И Драко пнул ногой кусок, отлетевшей с потолка фрески. Куда ему теперь идти? В подземелье Слизерина ему вряд ли обрадуются. В башне Гриффиндора тем более. Что будет, то будет. Для начала ему нужен душ. А ванную для старост ему никто посещать не запрещал. Холодный душ освежил сознание, но не предал уверенности. Драко Малфой, устало оперся на стену и присел на сырой пол. Уроки по домоводству, не прошли даром, и теперь его одежда выглядела намного чище. Дрожащей от нервов рукой юноша заправил назад все еще мокрые волосы. Неужели это вправду все? Неужели Темный Лорд пал, и больше никому не грозит опасность. Но что делать теперь? К кому обратиться за помощью, когда ты совсем один? — Черт, — выругался блондин и встал с пола. Как бы неприятна была эта мысль, ему как никогда нужен Дамблдор. Возвращаясь в больничное крыло Драко Малфой, три раза поворачивался назад, шесть раз останавливался и дважды проклинал себя, за такое поведение. Настырные капли дождя барабанили в окна, требую впустить себя. Только сейчас Драко понял, что на улице ночь. Темная и непроглядная. В больничном крыле царила тишина. Мадам Помфри не было на своем привычном месте, и это никак не удивило юношу. Проходя мимо кровати Долгопупса, Драко остановился. Тот что-то прошептал во сне и немного наморщил лоб. Капли пота слабо блестели в свете почти потухших свеч. "Вот кого нужно благодарить за победу". - Внезапно для себя, признался Малфой, но поклялся в голос никогда этого не признавать. В конце помещения мелькнула знакомая фигура. Драко ускорил шаг, а когда добрался до цели, остановился, словно вкопанный. На самой последней кровати лежал не кто иной, как Гермиона Грейнджер. Ее глаза были плотно закрыты. Со стороны казалось, что девушка просто спит, лишь иногда ее тело пробивала дрожь, словно ей снился плохой сон. Над кроватью гриффиндорки столпилось несколько человек. Альбус Дамблдор, мадам Помфри и профессор Снейп. — Бедная девочка, — прошептал директор школы. И склонился, для того что бы стереть пот с лица Грейнджер. — Неужели нет ничего, что сможет заставить ее проснуться? — Мадам Помфри вытерла с глаз подступившие слезы.  — Это очень темная магия Поппи, — директор взглянул на свою почерневшую руку и снова поднял взгляд на женщину — Девочка заперта в чертогах своего разума. А ее сознание большей ей не принадлежит. — Но что там происходит? — не унималась целительница, теребя в руках носовой платок. — Ее сознание, стало ее врагом, — словно выйдя с оцепенения, проговорил Снейп. — Юная мисс Грейнджер сейчас переживает самые страшные воспоминания из своей жизни. Она находиться в мире, где абсолютно все против нее, а самые страшные кошмары, стали явью. От ужаса мадам Помфри ахнула и прикрыла лицо ладонями. Никем не замеченный, Малфой уцепился за края ширмы. Несмотря на всю ненависть к этой выскочке, он испытал жалость. Никто не заслуживает такого наказания. «Уж лучше „авада“, чем это», — подумал парень и затаил дыхание. — Но должны быть способы как-то ей помочь, — все так же не унималась Помфри. Малфой на кукую-то секунду, позавидовал ее вере. — Для того что бы помочь девочке, — стал объяснять старый волшебник, — нужно соединить ее сознание с человеком, к которому юная мисс Грейнджер испытывает сильные эмоции. Будь то любовь или ненависть. — Так в чем проблема? — с той же надеждой спросила женщина. — Дело в том, — снова вмешался Снейп и устало потер переносицу, — что ее верный друг Поттер, слишком слаб и ранен, в то время как Уизли, лежит без сознания.Ни один из них не сможет выдержать этого. Поттеру пришлось многое пережить за эти сутки, и вряд ли он сможет пережить еще одно испытание. — Но иначе умрет девочка, — слезы ручьем потекли с глаз целительницы, и Драко удивился тому, насколько сентиментальна, она оказалась. — А как же ненависть? Вы же сказали что не только любовь сможет помочь. Снейп недовольно вздохнул и угрюмо покосился на женщину. — Не каждый друг способен совершить такой поступок. Что же говорить про человека, к которому девушка испытывает ненависть. Ведь ненависть чувство обоюдное. Вы бы согласились пойти ради ненавистного вам человека, на поступок который сможет свести с ума? Вы бы сумели, отправиться в чужое сознание, которое будет играть с вашим, предоставляя вам самые страшные кошмары? Произнося это, Снейп внимательно следил за поведением женщины, лицо которой, с каждым словом становилось бледнее. — Нет, — еле слышно, словно выговор прошептала женщины и спрятала лицо в платке. Не понимая своих действий, Драко Малфой сделал шаг вперед. Три пары глаз встретили его с удивлением. — Кажется, вам нужен человек, который ненавидит Грейнджер? - с ядовитой улыбкой поинтересовался Драко, и сжал кулаки, что бы не изменить своего решения.