-Лен. Вставай, ну. Лена, блин, — Пануфник тряс спокойно спавшее тело, матеря в голове все шумные тусовки, вчерашний вечер, долбанную головную боль и 3-ю бутылку водки, распитую на двоих. И зачем он брал Лену? Какого черта она прилетела? И к танцам отношения не имеет, и пить не умеет. Балбес, не иначе.
Но тело было оставлено в покое. Зачем трогать это безжизненное нечто, способное, если повезёт, связать слова «аспирин», «минералка» и «дай» в одно предложение, не начиная ныть от головной боли? Незачем, да. Но Антона уже занимали совсем иные мысли.
Туалет. Алиса. Пощечина. Поцелуй. Люблю. Хочу. Занят. Похуй.
И снова, и снова в его голове мелкие отрывки фраз, но он все-таки поймал себя на одной простой мысли.
— Я не люблю ее, — на выдохе и почему-то вслух произнёс молодой человек, наливая кофе. Он один стоит посреди довольно условной кухни, состоящей из кофемашины на столике и холодильника. А Краснодар-то город неплохой.
— Чего ты гремишь? — выкрикнул из соседней комнаты Макс
— Призываю складывать свои манатки. Ты вроде летишь ранним рейсом. И не ори. Лена спит.
— Ну как-то вчера в туалете ее спокойный сон тебя мало волновал, — язвил Макс, конечно, понимая, что это совсем не то время
— Заткнись ты. С молоком или без?
— Без. И побыстрее, ты вроде прав, я опаздываю
1 ноября. Их рейс в столицу только днём. У Нестеровича же уже собран чемодан, он чрезвычайно счастлив и готов к выходу. Уже скоро он будет в столице. Уже скоро обнимет жену. Уже скоро, главное все успеть. Катя родилась в 10:43. Это важно. Она всегда шутила о том, что лучше забыть день ее рождения, чем время. Он помнил это с первого дня общения. Она, все-таки милая девочка с придурью, ее так трудно любить, ее так трудно открыть и понять, она зажатая, грубая, но у него получилось. Она
его.
Его милая, ласковая девочка. Как так вышло? А черт его знает, просто у ребят выше видимо уже все решено, и грех нам на Земле об этом болтать.
— Какие планы? Карабкаться? Сидеть смирно? — Макс как-то особенно по-взрослому смотрел на друга.
— Расставаться. Я чувствую, все правильно. Ты успеваешь?
— А ты пытаешься спровадить?
— Вали уже. Пойду в зал я, думать. Все пока спят, там пусто. Кате привет, я скучаю по ней. И Бульону.
— Не о чем тебе думать, все правильно решил, нельзя любить и хотеть одну, а быть с другой. Нельзя, понял? А приветы передам. Да вечера, на концерте увидимся.
— Вали, — показывая рукой на дверь, повторил Антон.
6 утра. Аэропорт. Посадка в 7. В 9 уже Москва. Как же все-таки медленно летит время, когда чего-то так ждёшь. Он скучал. Цветы. Подарок. 10:29. Он уже у двери. В половину за стенкой яростно звонит будильник.
— А что-то не меняется, — улыбаясь произносит Максим. Кому-то не понять. Ее будильник всегда такой громкий, когда он не рядом, когда он не может ее будить. Она всегда просыпается злая.
За стеной отчетливо слышатся ее громкие маты, рычащий звук ломавшейся кофемашины, лай собаки. У Максима много мыслей в голове. 10:33. Открыв первую переписку в вотс ап, он набирает
«че надумал»
Он знал, что это такое. 10 лет назад он расстался с девушкой, чтобы быть с Катей. 10 лет он всегда рядом с ней 1 ноября в 10:43. Он всегда верил в любовь. А она всегда была абсолютно особенной.
«останусь с леной»
«бля, тох, нахера»
«мы давно с ней, переживём, она не узнает»
Как же все-таки глупо. В любви суть, а не в старых отношениях.
«мда»
«?»
«ты ж не ее любишь, так нахера мучаешь?»
«не знаю»
«это все к чему ты пришёл за 3,5 часа? молодец»
«с алисой ниче не светит»
«уверен?»
«не знаю»
«блять. представь свою жизнь без алисы. ты с леной всегда. будешь счастлив?»
Нестерович закатил глаза. Какая же глупость отказываться от любви. К слову, о ней. 10:42. Он встаёт, испепеляя глазами телефон. 43. Звонок в дверь.
Заспанная весьма условно одетая девушка открывает. Катя красивая. Всегда красивая. Без макияжа и причёсок. Просто любимые всегда красивы. Она прыгает, обнимает и целует. Она скучала.
А в километрах от квартиры, наполненной счастьем, в Краснодаре, Антон думает о Кате и Максе, открывает дверь и видит перед собой чуть менее безжизненное, чем ожидалось, тело.
— Я не люблю тебя. Больше не люблю, -произносит парень и поджимает губы. Так правильно. Так по-взрослому.
Она знала. Это не открытие. Он никогда ее не любил и считал дурой. Она развлекалась. Нет любви. Нет истерик. Нет расставания. Просто что-то кончится, а что-то начнётся. Без ссор и криков он обнимает ее в последний раз, кидая какую-то шутку на прощание. Оба смеются. Только сейчас они почему-то поняли, что стали настоящими друзьями. Они ещё встретятся, ещё очень много раз, будут хохотать, обнимая свои вторые половинки, и никто никогда не усомнится в правильности расставания. И от этого все кажется намного проще.
