Первостепенность

Служба во флоте — дело не для слабаков. Служба во флоте, когда на дворе грозный и кровавый 1943 — тем более не легкая задача. Особенно, если ты подросток из будущего и потерял всех своих друзей благодаря неудачному стечению обстоятельств, собственной оплошности и редким приступам идиотизма. Последний пункт Джейкоб неустанно любил повторять, окончательно обвиняя себя во всех бедах, какие только могли свалиться на мир странных. Минули тяжёлые первые месяцы, о которых Джейкоб Портман хотел забыть, как о страшном сне. Нужно отметить, что военный опыт не лишняя закалка, но порой казавшаяся абсолютной пустой тратой времени. Джейкоба не оставляло ощущение, что он так бестактно вмешивается во время, да и в принципе теряет его, находясь здесь. Как будто он скрывающийся от кого-то преступник, и полицейский в любую секунду готов его схватить. Столь мерзкое чувство сначала ласково нашёптывало на ухо свои дурные мысли, а затем и вовсе стало посылать ночные кошмары. Призраки друзей умоляли спасти их, но до Лондона было не добраться. Судьба отбросила Джейкоба слишком далёко, и оставалось только ждать, когда подвернётся случай вернуться назад. Не то, чтобы Портман всегда спал, как младенец, но раньше хотя бы накопившаяся за день усталость не давала ему видеть бессмысленные бредни разума. Теперь же ужасы подсознания не щадили юного матроса, и уже много раз ему прилетало ночью от сослуживцев за безумные крики. Днём он даже иногда путал имена, называя кого-то Енохом, кого-то Горацием, Миллардом и прочими именами; однажды в темноте умудрился заметить силуэт Эммы, которая уж точно не могла появиться из воздуха. Да и в принципе появиться. После того, как кто-то самый умный ещё и пожаловался начальнику на ночные бредни, Джейкобу стало совершенно не комфортно на судне. Теперь казалось, будто все смотрят на него косо или смеются за спиной. Пожалуй, так и было. Ведь из ниоткуда появившийся доброволец никому не пришелся по душе даже спустя долгое, как казалось Портману, время. Только поглядите! Это же мальчишка, который кричит во сне! Что может быть ещё хуже, кроме диагноза националист? Портман пытался бороться с кошмарами собственными силами. Изнурял себя едва ли не до потери сознания, но терпеть это каждый день оказалось невозможным. Через несколько дней этот вариант отпал, когда Джейкоб не смог подняться с кровати из-за сорванной спины. Так он провёл долгую и скучную неделю, благо боев не было и в целом наступило странное, не хорошее затишье. Словно на заминированном болоте кто-то пытается сделать правильный шаг; однако как долго можно идти, не ошибаясь? После неудачной попытки номер один, Портман прибёг к радикальному варианту: пытался спать мало, чтобы не погружаться в глубокий сон (он наивно полагал, что это поможет). Теперь Джейкоб засыпал едва ли не на ходу, и когда торжествующий капитан объявил, что они останавливаются на целую неделю в одном из прибрежных городов Европы, обрадовались всё, кроме Портмана. Он точно знал, убегать от сна больше не получится. И как же он жалел, что негде достать снотворное. Довольно неожиданно Джейкоб наткнулся на очередное, как ему казалось, решение своей незначительной проблемы. Прогуливаясь по массивным улицам подбитого немцами города, Портман невольно чувствовал прикосновение войны. И, как не странно, это ощущение было намного сильнее, чем испытываемое на корабле. Возможно, причиной тому простое человеческое отношение. Когда ты на службе, то полностью осознаёшь это, пытаешься отставить в сторону эмоции (по крайней мере, так старался делать Портман) и убеждаешь себя, что всё делается для общего блага. На улицах всё было по-другому. На улицах кипела, бурлила жизнь, разорванная в одно мгновение железными птицами, несущими с собой падающую тенью смерть. И жутко отнюдь не от мысли, что здесь когда-то погибли люди — они погибают везде — была страшна сама возможность идти куда-то и умереть в одночасье, так и не поняв, что случилась. В городах война наступает внезапно и моментально забирает с собой любые блески мирной, прошлой жизни. Даже когда она уйдёт, поганое влияние будет ощущаться, как здесь, в этом скромном городе, пытающемся оправиться от поражающей разум жестокости. Вторая мировая война научила людей, что ненависть никогда не может оправдываться (какая жалость, что даже в двадцать первом веке понимание пришло отнюдь не ко всем). Джейкоб точно усвоил этот урок, находясь в эпицентре безумия. Он думал об этом, неспешно гуляя по центру, и увидел большую, привлекающую внимание, табличку. На мгновение Портман остановился, задумчиво склонив голову к плечу. Бар. Алкоголь поможет заснуть без ночных кошмаров. Что ж, Джейкоб всегда полагал — только ради такого прекрасного свойства не стоит отказываться от горького яда. Не стоило и ожидать, что обстановка внутри будет хоть немного подходить под слово «уютная». Когда Джейкоб открыл дверь, то раздался звон колокольчиков, и бармен — седеющий старик с лицом, осыпанным мелкими шрамами — мгновенно бросил на него презрительный, изучающий взгляд. Так же уставились и близ сидящие посетители, ещё не слишком пьяные, чтобы перестать соображать, но отнюдь и не трезвые, чтобы сдержать саркастичные кроткие комментарии. Строго говоря, в такое время только и хочется, что пить. Молчаливые первые секунды тянулись утомительно долго во мраке бара с негромкой музыкой. Наконец Портман разочаровал публику своим банальным, солдатским видом, который быстро обсудили тихим шёпотом, и все потеряли к нему интерес, вернувшись кто к рюмкам, кто к разговору с собутыльниками. Воспользовавшись подаренной возможностью, Джейкоб быстро подошёл к стойке, достал из кармана несколько монет, при виде которых бармен заметно оживился и неспешно поставил тщательно протертый стакан на стойку. Он ждал, когда новый посетитель озвучит своё желание, но юноша совершенно растерялся. Многолетний опыт позволил старому бармену понять это. — Сосунок, — хмыкнул он, и Портман вопросительно воззрился на него, искренне не понимая, чем заслужил такое обращение. — Такие юнцы, как ты, думают, что отсидятся на корабле и будут героями. Но это нихрена не так. Его английский не был безупречен, однако понять его всё же можно было. — Сэр, я... — Сэр? — хохотнул бармен и окликнул близ сидящего любителя прилечь на стойку; его голос был похож на скрип старого кресла, стоявшего дома у дедушки, и на которое Джейкоба любил запрыгивать с разбега, будучи ещё маленьким. — Эй, Билл, ты слышал, как он меня назвал? Билл что-то пробормотал и продолжил пускать слюни на куртку, так удачно подстеленную под голову. Цепкие пальцы пьяницы всё ещё сжимали полупустой стакан. Похоже, он собирался с силами, чтобы в ближайшем будущем таки разобраться с ним. Джейкоб сдержал малодушное желание поёжиться из-за гнетущей вокруг атмосферы. — Ни черта ты не слышал, — раздосадованно вздохнул старик и махнул на него рукой. — Так чего тебе надо? Я младенцам выпить не наливаю. Времена тяжелые, конечно, но не настолько. — Я не младенец, — фыркнул Джейкоб и пододвинул к бармену несколько монет. — Просто налейте мне что-нибудь. — Я же сказал. Не налью. Портмана раздражали такие люди. Он был более, чем уверен, что старик никогда не бывал на поле битвы, лишь прятался от бомб и немцев. Хотя какой там прятался! Наверняка поил их той же бандой, которой сейчас наслаждаются запойные жители. Обычная крыса, приспосабливающаяся к любым условиям, но в прошлом бы Джейкоб никогда не стал за это осуждать. Каждый выживает в силу своих возможностей и убеждений. Так думалось странному и сейчас, только едкая злость брала своё и развязывала острые мысли. Плохая и скверная привычка — результат военного времени. — Можете бесконечно долго смотреть на меня и думать, что я ни черта не знаю об этой жизни, о войне, — сквозь зубы процедил Джейкоб, глядя в тёмные равнодушные глаза бармена, — но это не вы служите во флоте. Не вы освобождаете эту страну от немцев. Вы просто сидите здесь и наливаете чёртов алкоголь, чтобы людям было проще жить. Так что соизвольте выполнить то, на что действительно годитесь. К его удивлению, старик поджал губы, мол, надо же, как умеют нынче говорить мальчишки, и медленно кивнул, прежде чем улыбнуться уголком губ. — Так-то лучше, малец. Я вижу подобие мужчины! — он повернулся к нему спиной и продолжил. — Таким даже может гордиться родная мать. Портман ждал, когда наконец получит свою скромную выпивку, и не слушал старческие бредни о гордости, о жизни, о семье… много о чём говорил этот находящийся на краю пропасти человек, и ничего в его речах не было особенного. Их нужно было лишь перетерпеть, чем Джейкоб и занимался, пока перед ним не оказалось две пинты. — Будь любезен, — вздохнул бармен, прежде чем сгрести со стола положенные ему монеты, — свали с моих глаз куда-нибудь. Тебе этого хватит. Недовольно пробормотав что-то не ясное, Джейкоб подхватил пинты и направился вглубь бара. Долго идти ему не пришлось, и как только встретился свободный, маленький столик у стены, он быстро сел туда. Повезло, что поверхность оказалась не настолько липкой, насколько можно было предположить, а стул не скрипел. На секунду задумчивый взгляд задержался на выпивке, а затем Портман всё же попробовал её и поморщился. Чёртово пойло явно было не превосходного качества. Впрочем, как и те, кто здесь пьёт. Пришлось смириться со своим положением, ведь ещё немного и можно будет спокойной уйти из этого времени. Нужно лишь добраться до Лондона, найти друзей, в идеале ещё и победить тварей. В общем, те самые основные задачи, из-за которых хотелось выпить чуть больше, чем ему налили. Портман мог бесконечно блуждать в своих мыслях, тем более, у него на это есть целая неделя, как и на попытку выспаться, но вдруг напротив него присел мужчина. И стоило поднять на него взгляд, как Джейкоб едва ли не вскочил со стула и не бросился к выходу. Через тёмные очки на него глядел никто иной, как Голан. — Bonjour*, — улыбнулась тварь и протянула Джейкобу руку. — Как вижу, ты здесь новенький? Шок постепенно позволил рассуждать, прийти к осознанию факта, что в прошлом они ещё не знакомы. И не будут ещё несколько десятилетий. Однако тварь сидела перед ним прямо сейчас, и не уйти, не сбежать Джейкоб не мог, потому что только навлёк бы на себя ненужные подозрения. А вдруг они уже знают, что он здесь? Как много здесь собралось любителей охотников на странных людей? Портман опустил руки на колени, чтобы Голан не увидел их дрожь. Нельзя было сидеть в тишине и краем сознания, не отшибленным из-за внезапного появления старого знакомого, он понимал это, но всё равно не мог заставить себя сказать и слова. Они будто растворились в горьком спиртном напитке и не собирались являться в этот мир. — Знаешь, — панику Портмана мгновенно рассеял самоуверенный тон Голана; тот вальяжно откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и спокойной продолжил, слабо улыбаясь, — я понял это по твоему лицу. Оно слишком… не то, чтобы молодое. Скорее, отдаёт наивностью. Джейкоб молча смотрел на тварь, сжимая ладони в кулаки под столом. Существо перед ним не заслуживает жизни. Более того, оно отнимало её у других, не взирая ни на какие призывы совести, морали. Хотя этих качество вообще не наблюдалось у тварей на протяжении всей истории их жизни, но тяжесть поступков нисколько не уменьшало. Здесь есть его соратники? Джейкоб не заметил никого в тёмных очках, когда входил сюда. Собственно, именно поэтому он и не ушёл сразу, но раз умудрился упустить Голана из виду… Нельзя больше полагаться даже на самого себя. Похоже, враждебный вид Портмана заставил Голана сменить тактику и прекратить казаться настолько наглым. Он вздохнул, кашлянул в кулак и, тщетно пытаясь подделать нотки извинения, добавил: — Ладно, должен признаться. Во-первых, твоя форма говорят сама за себя. Во-вторых, я просто подслушал разговор с барменом. — Зачем? — сквозь зубы процедил Джейкоб. Нужно вести себя спокойно. Делать вид, будто тварь напротив ничего не значит. Но что если Голан знает, что перед ним сидит странный? Тогда Портману явно не дождаться дня оправления и придется бежать, сломя голову, ради возможности выжить. Столько вариантов мотивации твари познакомиться именно с ним промелькнули в голове за считанные секунды, а Голан выглядел блаженно равнодушно. Разве что, исключительно заинтересованным в молодом матросе. — Не часто встречал морячков, — усмехнулась тварь и, поправив ворот относительно новой куртки, подалась немного вперёд. — И как давно служишь, если не секрет? — Секрет. — Хм, — задумчиво Голан склонил голову к плечу, а затем поправил очки. Ему было важно, чтобы никто не увидел глаза, выдающие в нём отнюдь не человеческую сущность. — Не особо ты настроен на новые знакомства. — Нынче много кто умирает, — наконец заставил себя говорить Джейкоб, и получалось не плохо, с нотками сухости, — так что, правильней будет сказать, не спешу заводить знакомства с будущими трупами. — Мудро, — Голан понимающе кивнул и ели сдержал свою раздражающую Портмана улыбку, — хотя ты выглядишь слишком молодо для таких высказываний. — На войне молодых не остается, — буркнул Джейкоб, чувствуя себя сварливым стариком, который видел слишком много, хотя не спешил этим делиться. — Пафосно, юноша, — усмехнулась довольная тварь, чей интерес Портман только питал одним своим существованием. — Мне нравится такой настрой. Кстати обо мне! — он наиграно воскликнул и протянул руку Джейкобу. — Роджер. Приятно познакомиться. Роджер? Подросток изумлённо воззрился на протяную ладонь, затем поднял взгляд на Голана. Он терпеливо ждал, что сделает собеседник, и Джейкоб решил деликатно попытаться заставить тварь уйти. — Мне всё равно, — хмыкнул Портман, откинулся на спинку стула и лениво отпил из пинты. Потребовалось много усилий, чтобы не поморщиться. — Грубиян, — вздохнул Голан и опустил руку на стол; пальцы еле слышно стали постукивать какую-то знакомую мелодию, но её название Джейкоб не вспомнил. — Могу я попробовать угадать твоё имя? — Нет. — Да брось! Я же пытаюсь быть дружелюбным. А ещё он будет пытаться казаться безобидным доктором, доверяющим словам пациента, если Джейкоб постарается соврать убедительней. Портман ни на секунду не верил существу перед собой. Даже не помышлял о такой глупости. — Найди для себя другую жертву, — фыркнул Портман и показательно уставился куда-то в зал, на шумную компанию в углу, мол, мне совершенно не интересно продолжение диалога. Решительная тварь никуда уходить не собиралась. Она только нахмурилась, пока рассуждала, с какого именно фланга стоит зайти, а затем как бы невзначай бросила фразу: — А я-то думал, что все морячки вежливые. — Ты ошибался. — Должно быть, ты потерял кого-то совсем не давно, — протянул задумчиво Голан, отчего возникло противное дежавю. — Или же тебя предали. Джейкоб смолчал, хотя мог высказать твари всё, о чём только думал за прошедшее время. Он действительно доверял Голану. Пускай, исключительно как доктору да и не на все сто процентов, но факт предательства заставил Портмана смотреть на всех иначе: всегда глядеть в глаза и, только заметив линзы, мгновенно отходить от человека, никогда не доверять людям в тёмных очках — и прочие прелести жизни странный детей. Будто прочитав по выражению лица Джейкоба истинные чувства, Голан осторожно продолжил в том же духе. — Искренне сочувствую, но это ведь не повод быть грубым. Когда уплываете из города? Портман был хоть прямо сейчас забежать на борт и сойти на берег только в Лондоне. — А тебе зачем? — Интересуюсь. Не более. — Это не так важно. Тварь разочарованно вздохнула и что-то пробормотала себе под нос. До уха Джейкоба донеслись лишь мало значимые обрывки. — Слушай, парень, вы все такие высокомерные? Вот это больше походило на реальную манеру общения Голана, которую Джейкоб воспринял как маленький шанс на свою крошечную победу. Он сможет отвязаться от твари и продолжить пить в гордом одиночестве, если кто-то здесь не перепьет и не решит вызвать моряка на драку. От этой мысли захотелось стать невидимым. Всё-таки иногда удобная способность. — Кто «все»? — Морячки. — А какая разница? — Что ж, — или Джейкобу казалось, или твари действительно было трудно подбирать слова. По крайней мере, Голан старался говорить как можно деликатней, из-за чего между фразами получалось слишком длинные паузы, подчёркивающие задумчивость и желание высказаться в завуалированной форме. — С вами проще, понимаешь? Что-то вроде конвеера. Один ушёл, пришёл другой и так далее. — Чего? — не стал скрывать своего искреннего непонимания Джейкоб. Тяжело вздохнув, будто он был учителем, а Портман отнюдь не одаренным учеником, Голан опустил взгляд, любуясь разводами на светлом дереве стола, а пальцами стал барабанить ощутимо громче, пока сам себя не прервал. Внезапная тишина между ними не внушала Джейкобу доверия, как, впрочем, и всё на свете, связанное с тварями. — Ты девственник? — вдруг спросил он, взглянув на Портмана, который от подобной наглости даже подавился. Ох, не вовремя он решил отпить из пинты. — Какая разница? — наконец выдавил из себя Джейкоб, чем только сильнее разочаровал тварь. — Значит, да, — покачал головой Голан. — Что только доказывает — я зря потратил время. Чувствовать себя растерянным идиотом совершенно не приятно, но иначе у Портмана попросту не получалось. Даже страшно было представить, что означают все эти реплики твари. Они же в 1943 году! Какого черта? — А… — Джейкоб ощутил, что позорно краснеет и начинает теряется в своём словарном запасе, сужая его до банальной буквы «э» и фраз, не требующих продолжения. — В смысле… Тебе что, нужно было?.. — Да, да, — можно было догадаться, что Голан закатил глаза. — Я извращенец и прочие слова. Что-то ещё? Отлично, тогда я пойду дальше испытывать удачу. Ошарашенный Джейкоб невольно произнёс: — А разве так можно? Уже собиравшийся уйти Голан, заинтересованно посмотрел на подростка и сел ровно, сложил руки на столе в замок. — Что можно? — Ну… — неловкость давала о себе знать, и Портман тщетно пытался с ней справиться. — Так ужасно клеить мальчиков в такое время? — Мне нужно ждать лучших времён? — фыркнула тварь без всякого стеснения; вдруг она повернула голову, оценивая обстановку. Ни к чему, чтобы их услышали здешние консерваторы. — Боюсь, они никогда не настанут. — Настанут. Не то, чтобы Джейкобу стоило держать язык за зубами, но иногда всё же это было не лишним уменением, а если говорить честно, то жизненно необходимым. — Как ты уверен, — завлеченный Голан наклонился вперёд и еле слышно спросил: — Могу я знать, почему? — Мне так кажется, — плохо соврал Джейкоб. Отнюдь не доброй, загадочной улыбкой тварь одарила Портмана, а затем резко сняла очки, и белые, как у слепых, глаза уставились на странного. Дыхание перехватило, и подросток не нашёл в себе сил сдержать порыв секундного ужаса. Он отшатнулся, стул издал противный звук, царапнув пол. — Так-так, — протянул Голан, улыбаясь. — Странный, значит. — Нет, — слишком быстро ответил Джейкоб, хотя его побледневшие лицо говорило само за себя, так же, как и реакция подростка. — А откуда ты знаешь, что я имею в виду под словом «странный»? Джейкоб ощутил себя загнанным в угол животным, но страх в его сердце больше не колыхнулся. Скорее стыд, что он так бездарно выдал себя. Подросток тихо сматерился, опуская взгляд на стол. Так намного легче, чем видеть бесцветные глаза твари перед собой. — Интере-е-есно, — усмехнулся Голан. — Что-то ты не выглядишь сильно испуганным. Или думаешь, что сможешь меня одолеть? — В каком-то смысле, я уже это сделал, — буркнул Джейкоб. — Не понял, — тварь нагло взяла одну из пинт и отпила её. Портман даже возмутиться не успел. — Продолжай, малец. Откуда ты такой взялся? — Из Соединенных Штатов. — Ну ясно дело не из Германии! — рассмеялся Голан, но словив на себе несколько суровых взглядов близ сидящих алкоголиков, быстро притих. — По акценту всё очевидно. — Ты собирался уходить, — решил испытать заведомо обречённую на провал фразу Джейкоб. — Просто так от странных уходить нельзя, — нравоучительно произнёс горе-собеседник, — может, мне убить тебя? Удивительно, но Джейкоб даже легко улыбнулся. Это был единственный разговор с Голаном на протяжении всей его жизни, который не вынуждал чувствовать себя ничтожеством или ошарашенным идиотом. Теперь информацией владел Портман и мог позволить себе выглядеть немного высокомерным, после красных от стыда щёк и неловких пауз. — Увы, но тут слишком много народу. — А если я затащу тебя в тёмную подворотню? Тут есть поблизости укромный переулок. — Ты там обычно трахаешься с кем-нибудь? Голан резко оглянулся, чтобы убедиться — никто не обратил внимание на неуместный вопрос подростка. Ему повезло. Люди вокруг были заняты исключительно своим методичным запиванием горькой жизни. — Говори тише, — фыркнула тварь, — в Америке, может, это и нормально, но не в Европе. — В Америке тоже, к твоему сведению. — Тем более заткнись. — Так значит, я угадал? Несмотря на то, что у тварей не было полноценных человеческих глаз, злость они передавали отменно, но отчего Джейкобу стало смешно. Никогда в жизни ему ещё не доводилась ситуация, в которой бы издевался он, а не над ним. — Желание убить тебя только возросло, — рыкнул Голан, затем всё же надел очки. — Боюсь, что это невозможно, — театрально вздохнул Портман и отпил из своей пинты. — Технически, мы даже не должны были знакомиться именно сейчас. Заинтересованная тварь глянула на Джейкоба поверх очков, затем презрительно хмыкнула, мол, зачем нагонять столько интриги. — Эта фраза требует продолжения, таинственный морячек. — Прости, — покачал головой подросток. — Боюсь, что спойлерить тебе будущее, не лучшее решение. — Что делать? — осторожно спросил Голан. — Ну, типа, рассказывать что-то наперёд. — А я не боюсь узнать, — гордо произнесла тварь и, подперев руками подбородок, выжидающе уставилась на Джейкоба. — У тебя странная речь. Ты точно из Америки? — Да. Разве что, немного из другого времени. Неизвестно по какой причине, но Голан словно завис на мгновение, и, вернувшись в реальность, вздрогнул. Даже Джейкобу стало любопытно, о чём подумала тварь. — Как ты… Нет, не хочу знать. Из какого времени? — Портман лишь вздохнул. — Прекрати отмалчиваться! Ты что, умеешь изменять время? Или просто путешествуешь по нему? — Я оставлю это под грифом секретно. — Но мне интересно! — капризно заявил Голан. — Здесь не каждый день появляются такие интересные странные! — И вряд ли ещё появятся, если продолжить их уничтожать. Внезапно тварь презрительно фыркнула, отпила из пинты и специально с шумом поставила её на стол. Беспричинная вспышка раздражения отнюдь не пришлась Джейкобу по душе и заставила почувствовать, как разум медленно готовиться дать команду бежать. Если уж и проигрывать тваре, то быстро и без потерь. — Я никого больше не уничтожаю, — хотелось, чтобы это звучало гордо, но у Голана таковой ноты не вышло. — Пока что. Хочешь стать первым после значительного перерыва? — Не пытайся обмануть меня. Твари никогда не отказываются пустить странную кровь. — Как много ты о нас знаешь! — воскликнул Голан с возмущением. — Будто был в нашей шкуре. — Не нужно быть хищником, чтобы понять его философию, — важно изрёк Джейкоб, чувствуя себя чрезмерно уж болтливым и смелым для этого разговора. Посчитав Портмана зазнавшимся ребёнком, тварь снисходительно парировала: — Таково обычно мнение трусов, дорогуша. — О, ну трусом меня точно не назовёшь. Резко перегнувшись через стол, Голан вперился в Джейкоба своими бесцветными глазами, теперь особенно четко виднеющиеся при столь тесном контакте. Сердце екнуло и, сбившись с размеренного ритма, бешено заклокотало в груди, разгоняя кровь быстрее. Она прильнула к лицу, руки затряслись снова, и Портман ощутил себя жалким ягненком, насмехающимся над волком только потому, что был спасен мнимым забором. Но хищнику ничего не стоит сцапать его, если он только захочет. — Да неужели, малыш? — рыкнула тварь и схватила Джейкоба за ворот униформы, подтянув к себе ближе одним рывком. Портман шумно сглотнул. — Если думаешь, что я убью тебя прямо здесь, то глубоко ошибаешься. — Тебе не нужны неприятности, — прошептал подросток. — Всем плевать на тебя. Прямо сейчас на нас лишь равнодушно глянули и вернулись к своей пустой болтавне. Ты, морячок, здесь никому не нужен, — он так же резко отпустил Портмана, как и схватил мгновение назад, — и если сейчас же не расскажешь мне, кто ты и откуда такой умный, то, не сомневайся, я воспользуюсь твоей любовью бродить здесь в одиночестве. Не обещаю, что ты сможешь дышать после этого. — Да пошёл ты! — сумев обуздать гнев, выбивающий из уст слова, Джейкоб вскочил со стула, едва ли не опрокинув свою пинту. — Ничего я тебе не должен рассказывать. — Если только попробуешь сейчас уйти… — То что? — с вызовом поинтересовался Портман и выжидающе уставился на озлобленного Голана; он молчал, нервно царапая стол пальцами правой руки. — Ты ничего мне не посмеешь сделать, тварь. — Надеешься на это? — сквозь зубы процедил Голан. — Уверен, а не надеюсь. Больше не намереваясь терпеть выматывающий разговор, Джейкоб развернулся и быстрым шагом направился прочь. Он услышал краем уха, как веселый бармен бросил какую-то неудачную шутку, но никоем образом сознание Портмано не хотело её интерпретировать и переводить с французского на английский. Он вылетел из бара быстро, что следовало сделать ещё давно, и направился вдоль обнищавших улиц. Мысли не позволяли обернуться. Вдруг за ним всё же следует Голан? Поэтому Портман решил придерживаться людных мест. По крайне мере, прямо сейчас, пока гнев ещё успешно затмевает здравый смысл. Завтра непременно стоит найти новый бар или другой способ избавиться от кошмаров. Главное, не повеситься от отчаяния, как говорят любители черного юмора, а только такой нынче и процветал.