Пой мне еще

Тем утром Киришиму разбудил сигнал sms. Он прочитал текст, протер глаза, сходил умыться и потом прочитал снова, потому что сначала решил, что это какой-то глюк. Сообщение состояло из указания места и времени встречи и подписи «Бандо». Соперников у Киришимы всегда было предостаточно, но между ним и Бандо была настоящая война, которую последний вел, не гнушаясь подлыми приемами. В его группу входили самые отпетые отморозки, но даже они Бандо не любили и побаивались. Правда, Бандо все же сумел реабилитироваться в глазах воронья, но все равно, когда он, наконец, получил аттестат, многие праздновали. Последний раз они разговаривали два года назад, сразу после выпускного, и расстались если не друзьями, то кем-то похожим. Но, несмотря на то, что зла Киришима на него не держал, получить такое сообщение было весьма неожиданно. От Бандо не было вестей почти год, доходили слухи, что он жив-здоров, но не больше. Не иначе снова влип в какую-нибудь историю! Впрочем, ворчал Киришима скорее для галочки, потому что встречу пропускать не собирался. Он купил билет на поезд и в назначенный час был на набережной. Отсюда открывался отличный вид на Токийский залив и знаменитый лайнер-музей «Хикава-мару». Погода не располагала для прогулок: было прохладно, а с моря дул пронизывающий ветер. А еще тут было много чаек. Наглые птицы с воплями рассекали воздух, на лету подхватывая и выдирая друг у друга из клювов кусочки булки, которые им бросала парочка подростков. Бандо обнаружился около заграждения. Заметив Киришиму, он махнул тому рукой и сунул в рот сигарету. — Надеюсь, я не зря тащился в такую даль и это действительно важно, — Киришима застегнул куртку и тоже полез в карман за куревом. — Конечно, важно! — Бандо принял оскорбленный вид. — Но прямо сейчас меня больше волнует эта хуйня у тебя на голове! Он ткнул пальцем в осветленные волосы Киришимы. И верно, смена имиджа произошла уже после того, как Бандо закончил школу. Сам он так и ходил крашеным, только, похоже, оброс: из-под шапки торчали рыжие пряди. — Под Идзаки косишь, что ли? Выглядит отстойно! — Ох, блядь, посмотрите-ка, токийская полиция моды! — огрызнулся в ответ тот. — Ты меня сюда выдернул о прическах поговорить? Бандо выкинул окурок в урну и ностальгически улыбнулся. — А я почти забыл, какая же ты язва. Киришима подавил желание вспомнить старые недобрые времена и врезать как следует Бандо по роже. И тот словно мысли прочитал. — Впрочем, шутки в сторону. На самом деле я хотел узнать, какие у тебя планы. Выпускной ведь уже совсем скоро. Решил, что делать будешь после? Хорошо, что Киришима был в темных очках, за ними не было видно, как сильно округлились его глаза от изумления. С чего вдруг Бандо озаботился его будущим? — Да понятия не имею, если честно, — признался Киришима, пожав плечами. — Работу искать буду, наверное. А что? — У меня есть предложение, — услышав скептическое хмыканье, он добавил: — Ничего криминального, не переживай. — Ну, валяй. Признаться, Киришима был заинтригован. Он надеялся, что это будет стоить хотя бы половины денег, потраченных на билет до Иокогамы. — Не хочешь оставить след в истории рок-н-ролла? — В каком смысле? — не понял Киришима. — В самом прямом, — Бандо поднял темные очки на лоб. — Предлагаю тебе стать четвертым участником группы. Нам не хватает вокалиста. Киришима петь любил и умел, но никогда об этом не распространялся. Его близкие друзья, конечно, были в курсе его увлечения, а вот как об этом пронюхал Бандо, было интересно. — Ты шутишь? — А похоже? — Как это вообще получилось? — Что именно? — настал черед Бандо переспрашивать. Киришима вытащил из пачки новую сигарету и прикурил, закрывая огонек от порывов ветра. — Из всех, кого я знаю, ты меньше всего похож на человека, который занимается музыкой. — Однако это так, — усмехнулся Бандо. — Вообще, это очень длинная и интересная история, но рассказывать ее надо вместе с остальными. Киришима только головой покачал. Бандо пропал почти на год, и когда про него и думать все забыли, объявляется как ни в чем не бывало и зазывает петь с ним. И несмотря на то, что они давно уже не враги, осадок в глубине души остался. — Ты мне кровь портил два года подряд, потом исчез, и теперь... — Слушай, в школе я был настоящим говнюком. Впрочем, сейчас тоже не подарок, конечно... Киришима подавил желание добавить еще пару нелестных сравнений. — В общем, моих косяков это не загладит, но все же предлагаю выпить мировую. За мой счет, разумеется. А потом подумаешь над тем, что я сказал. — Я бы лучше тебе морду набил за все «хорошее», — сварливо отозвался Киришима. — Ну, давай тогда, если это тебя успокоит. Он поднял взгляд на Бандо, ища на его лице насмешку, но тот говорил серьезно. — Врежь от всей души, так сильно, как сможешь. За всю хуйню. Сдачи не дам, не переживай. Отказываться Киришима не собирался. Бандо бесил его два долгих года, и это был отличный шанс расквитаться за все разом. — Смотри, если что — это была твоя идея. — Да-да, я понял. Бей уже, а не разговаривай. Киришима размял пальцы и уже замахнулся для удара, но остановился. — Нет, я так не могу. Бандо усмехнулся. — Неужели разучился? Или кроме меня в Судзуране и подра... А, ты, сука! Киришима ударил сразу же, как Бандо перестал этого ждать. Вот теперь действительно все по-честному. Слишком часто он бил исподтишка, теперь его очередь получить подлянку. — Вот же ж пиздец! — Бандо утер струйку крови из носа и перевел дыхание. — Ладно, это было справедливо. Все в порядке! Это он крикнул парочке, кормившей чаек неподалеку, которые, обеспокоенно переговариваясь, поглядывали в их сторону. — Теперь полегчало? Киришима довольно кивнул и сунул в рот новую сигарету. — А теперь рассказывай, как дошел до жизни такой. — Если хочешь знать, то мне всегда это нравилось. Я даже учиться пробовал когда-то, но забросил. Потом попал в банду. Там совсем не до музыки было. А когда школу закончил, начал думать, что мне делать дальше. И понял, чем хочу заниматься. Бандо казался неожиданно серьезным. Похоже, это действительно не прикол и не блажь или минутная прихоть, которая может вдруг взбрести в голову и пропасть через несколько дней. Но Киришима все равно колебался, и Бандо это понял. — Ладно, я не прошу ответа прямо сейчас. Как надумаешь — звони, дам запись. Он нацепил обратно очки и, сунув руки в карманы пальто, пошел было прочь, но Киришима его окликнул — взыграло любопытство. Музыка все-таки представляет собой созидание, а Бандо был главным пугалом в Судзуране после Риндамана и производил на реальность скорее разрушающий эффект. — А сейчас можно послушать? И, кажется, кто-то обещал проставиться. Бандо, не оборачиваясь, махнул ему рукой. — Идем, нечего на холоде торчать. Минут через десять Бандо отпер ключом дверь крошечной квартиры, рассчитанной, судя по количеству мебели, на двоих. — Располагайся. В холодильнике есть пиво. — Что это за место? Киришима повесил курку на вешалку и осмотрелся. Похоже, тут какое-то время никто не обитал, все горизонтальные поверхности припали пылью. — Я тут когда-то жил, взял ключи у мужика, который мне сдавал одну из комнат и нашел мне работу. — И кто же этот альтруист? Бандо пощелкал зажигалкой, закуривая, и вытащил из холодильника две бутылки пива, одну из которых передал Киришиме. — Его Кано зовут и... Ну, он как я. Тоже натворил дел в свое время, а потом взялся за ум. И на своем опыте знает, как непросто бывает устроиться, потому и помогает. Жаль, что не все это ценили. Он покопался в полупустой дорожной сумке и вытащил оттуда плеер, который вручил Киришиме. — Вот, чтобы ты, наконец, убедился. Пока только музыка, без вокала. И мы, конечно, не Dire Straits, но кто слышал, говорят, что потенциал есть. Да я и сам так считаю. Киришима надел наушники и нажал кнопку воспроизведения. Он был уверен, что Бандо себя перехвалил, уж кому-кому, а ему умереть от переизбытка скромности не дано. Но оказалось, что все скорее наоборот. Музыку Киришима не просто любил, она была важной частью его жизни и сопровождала его повсюду: делала радость еще ярче, а печаль помогала пережить. Может, он не критик и большая часть тонкостей была для него просто словами, но он точно мог почувствовать в мелодии главное — энергию и настроение. И все это было в записи. Когда песня закончилась, Киришима снял наушники и закурил. Бандо хоть и старался выглядеть спокойным, заметно волновался. — Ну, что скажешь? — как можно небрежней обронил он. — Отлично! Правда, я не ожидал, но это здорово! А почему без слов? Бандо помялся. — Пробовали записывать, даже пару раз, но это все не то. Поэтому я и зову тебя. — Это лестно, конечно, но почему? Других желающих мало? — Я хочу кое-что тебе показать. Из недр сумки он вытащил пухлую папку и положил на стол. Киришима немного помедлил и перевернул страницу. Это были стихи. О рвущей сердце свободе и ветре дорог. О пролитой крови, своей и чужой. О странной любви, рассыпавшейся осколками разбитой души. О беспечной юности и выборе своего места в жизни. — И это все твои? Бандо кивнул. Оказалось, он успел прикончить свою бутылку и сходить за новой, пока Киришима перелистывал страницы. За эти несколько минут он, кажется, узнал Бандо лучше, чем за те два года. Говорят, что чужая душа — потемки. Так оно и есть, но иногда в этой темноте поблескивает слабая искра, которой нужно немного воздуха, чтобы разгореться в яркое пламя. Бандо поднялся и сел рядом, подвинув к себе пепельницу. — Я знаю, как они должны звучать. Когда я их писал, то слышал каждый стих в мыслях. И твой голос, он подходит... идеально. Так что скажешь? Это был серьезный шаг. И по идее, надо было подумать, посоветоваться с друзьями. Правда, почему-то Киришима не сомневался, что они будут только «за». Да и что ему терять, по большому счету? Он закрыл папку и подвинул ее к владельцу. — Сделай мне копию. Тот сдержанно кивнул, изо всех сил стараясь сдержать довольную улыбку. — Само собой. И предлагаю отметить, раз такое дело. И, вместо того, чтобы пойти домой прямо в этот момент, Киришима остался. Голос разума ему подсказывал, что на сегодня уже хватит, ведь еще домой добираться, но захлебнулся в очередной порции алкоголя. Выбор названия для будущей группы перерос в спор, а потом в шутливую потасовку. Бандо ухитрился прижать Киришиму к дивану и теперь нависал сверху, удерживая его за сведенные над головой запястья. — Теряешь сноровку, Хироми! — Я еще не сдался! Киришима рыкнул, пытаясь вывернуться из крепкой хватки, но Бандо только сильней сжал его руки. Его лицо было совсем близко, Киришима даже чувствовал на щеке теплое дыхание. Голос разума снова попытался воззвать к владельцу, но зов плоти оказался громче. Киришима, практически не соображая, что делает, потянулся к губам Бандо, надеясь, что тот если и не ответит, то, по крайней мере, не врежет за попытку. Но тот даже не шелохнулся. — Хироми, ты пьян. — Не настолько, чтобы не понимать, что делаю. Он не был полностью уверен, что это правда, но прозвучало довольно убедительно. Кроме того, Бандо все еще его не убил, пожалуй, это хороший знак. — Я не о том, — Бандо усмехнулся. — Уверен, что не стошнит, если я тебе язык в рот засуну? — Абсолютно. — Вот и славно. Бандо склонился еще ниже и накрыл губы Киришимы своими. И целовался он просто обалденно. По крайней мере, Киришиме нравилось, как он легко прихватывал зубами его язык и губы, как глубокий поцелуй сменялся почти невесомыми прикосновениями. Бандо отпустил запястья Киришимы и обнял так крепко, что чуть ребра не затрещали. Ткнулся губами куда-то за ухо, и тот запрокинул голову, подставляясь поцелуям. Запустил пальцы в жесткие волосы, сжал коленями бока Бандо, чувствуя, как желание сворачивается в паху тугим узлом. От Бандо это тоже не укрылось. Его ладонь скользнула вниз, накрывая пах и несильно сжимая. — А ты горячий. Или тебя просто так крашеные парни заводят, м? В его глазах тягучая патока желания, обволакивающая первобытную страсть, чуть приправленная насмешкой. — А сам осветлился, чтобы дрочилось задорней? — Да что ты доебался до моей прически?! — не выдержал Киришима. И хочется же ему трепаться? Неужели сам не хочет? Или специально тянет время? Правильно говорят европейцы, что у рыжих души нет. — Придется потерпеть, привыкну и перестану. Бандо стянул майку и бросил на кресло, следом туда же отправилась футболка Киришимы, остальное попадало на пол, потому что было уже плевать. Валяется, да и хрен с ним! Рука Бандо толкнулась между ягодиц, и Киришима сжал коленями его бока, приподняв зад, позволяя пальцам, наскоро смоченным слюной, проникнуть в тело. Но ждать долго никто не хотел. Бандо ловко раскатал по члену презерватив, подхватил Киришиму под коленями, вдавливая в диван, и сам не смог сдержать возгласа, когда ноющая от напряжения плоть проникла внутрь. Киришима судорожно сжал пальцы на плечах Бандо, выгнул спину, чувствуя, как чужая плоть постепенно заполняет его изнутри. Бандо медлил лишь для того, чтобы потом одним размашистым движением, больше похожим на удар, загнать член внутрь. Киришима застонал еще громче, и Бандо приник к его губам, тихо прошептав: — А голос у тебя действительно охуенный. Так бы и слушал... Давай-ка еще раз. Его пальцы собрали волосы Киришимы в горсть, потянув вниз, заставляя того запрокинуть голову и оставить открытой линию шеи. Бандо сомкнул губы на бледной коже, словно пробуя на вкус бьющийся под ней пульс, и сильнее толкнулся в податливое нутро, заставив Киришиму зайтись в низком утробном стоне. Тот обхватил ногами поясницу Бандо, прижимаясь плотнее, желая задержать его внутри, почувствовать глубже. Бандо сменил темп, и каждый быстрый, яростный толчок срывал очередной стон с дрожащих губ Киришимы. Он скользнул ладонью вниз, обхватывая пальцами свой член, но тут же получил по руке. — Если уж дрочишь, то делай это так, чтобы и я видел, — Бандо усмехнулся и отодвинулся, что вызвало у Киришимы разочарованный вздох. Теперь он лег на диван и притянул Хироми к себе, заставляя опуститься на свой член. Тот оседлал бедра Бандо и склонился ниже за новым поцелуем, который Бандо разорвал для того, чтобы отдать короткий приказ: — Двигайся. Киришима послушно качнулся вперед, и руки Бандо легли на его талию, помогая задавать нужный ритм. Киришима тихо застонал, и тот снова ускорился. Пальцы Хироми обхватили напряженный член, оттянув плоть, касаясь чувствительной головки, скользнули по стволу вниз, осторожно сжимая мошонку. А потом снова вверх, размазывая выступившую смазку. Сначала не спеша, медленно и напоказ, раз уж присутствует заинтересованный зритель, потом все быстрее. Но долго Киришима не выдержал, и так уже давно оттягивал разрядку, и выплеснул в ладонь белесое семя. Бандо тоже приближался к оргазму. Он задал такой бешеный темп, что Киришима был готов запросить пощады. А потом, стиснув ладонями ягодицы, глубоко толкнулся внутрь, и кончил, тихо прошептав что-то бессвязное, но, судя по отдельным словам, невыразимо пошлое. С минуту они переводили дыхание. Бандо, положив ладонь Киришиме на затылок, привлек его к себе, прижавшись лбом к его лбу. И только когда в ушах, наконец, стих звук биения собственного сердца, Хироми решился открыть глаза и встретился взглядом с Бандо. — Курить хочешь? — улыбнулся тот. — Ты еще спрашиваешь?! — Тогда слезай. Киришима скатился в сторону, чтобы Бандо смог подняться. Он стянул резинку, затолкав в горлышко бутылки, и кинул Киришиме свою майку. — Вот, руки вытри, грязнуля. Киришима хотел было пнуть Бандо за насмешку, но ему было лениво. Он стер остатки спермы с пальцев, принял уже затлевшую сигарету и глубоко затянулся. — Что, даже обзываться в ответ не будешь? — немного удивился Бандо, явно ожидавший комментариев. Тот покачал головой и подтянул к себе ноги, опираясь спиной на подлокотник. Когда спал накал страсти, оставаться голым было немного неловко. А вот Бандо совсем не парился по этому поводу. — Давно надо было тебя трахнуть, может, тогда бы не был таким противным. — А ты хотел? — заинтересовался Киришима. Тот усмехнулся. — Можно подумать, ты сам не хотел. Я просто в каждом твоем косяке слышал «Я такой плохой, накажите меня, Бандо-семпай, и посильнее!». Вот и дождался. Он сопроводил слова звонким шлепком по голому бедру Киришимы, и тот, не выдержав, все же попытался лягнуть нахала, но Бандо успел отскочить в сторону. — Мне еще не поздно взять свои слова обратно и отказаться от всей этой затеи? — проворчал Киришима и затушил окурок в пепельнице. — Все, поезд ушел. И я в жизни не поверю, будто ты это серьезно, можешь не стараться. И ведь он был прав. Еще вчера Киришима думал, что единственное, что его ждет после школы, — обычная рутина: простая работа, посиделки с друзьями в привычной забегаловке и все такое. Теперь же перед ним открывались заманчивые перспективы. Да, вполне может случиться так, что ничего у них не выйдет, но если они не попробуют, то никогда этого не узнают. — Кстати, было классно. И вдохновляюще. Надо обязательно повторить. Он покосился на Бандо, который, не удосужившись одеться, уже что-то увлеченно записывал в тетрадь, отстукивая ритм кончиками пальцев. — Ага, если я тебя раньше не прикончу, — усмехнулся Киришима и снова закурил.