Я был болен ею...

Она всегда находилась в окружении неодушевлённых предметов. То есть по большей мере книг и тетрадей. Когда я видел её, она, не замечая окружающих, шла, уткнувшись курносым носиком в книгу, причём каждый день обложка книги менялась. Или эта девчонка действительно читает со скоростью метеора, или обладает какой-то невероятной силой. Иногда наши взгляды соприкасались, так забавно смотреть в её детские изумрудные камушки. Она ещё ребёнок в душе. Наверняка, она наивна, и в чём-то, не побоюсь этого слова, глупа. Опыт ведь набирается при определённых действиях, а она, как я понял, таких действий еще долго производить не будет. Это особый сорт человека. Большинство людей в этом мире торопятся жить, совершают глупости, которые, как они говорят по молодости должен совершить каждый… Но она к ним не относится, она другая. Она нерасторопна в своих действиях. Ей некуда спешить, времени у неё предостаточно… Банально было бы публиковать то, что глубина её глаз глубже Тихого Океана, загадочней, чем вся вселенная и так красива, как подснежник в утренний мороз. Я никогда не говорил с ней… А зачем? Она живёт в своём мире, наверняка она увлекается стихами, может быть, у неё есть талант к музыке и я уверен, что она талантлива во многом. Но… Я же не любил её. И симпатии у меня к ней не возникало. Мне просто нравилось смотреть на неё, нравилось думать о ней. Но это была не любовь… Как-то осенью. Я решил подождать её у школы, просто так. Мне было всё равно, дома ведь нечего делать… В тот день она была особенно прекрасна. Белый воротник блузы подчёркивал её изящную лебединую шею, волосы слегка завивались на концах, и туфельки слегка поблёскивали на солнце. Очень чётко я видел глаза. Этот невероятный цвет бирюзы несравним ни с чем. Я стоял и просто смотрел на то, как она идёт с книгой в руках… Она прошла мимо меня, и я почувствовал запах её духов. Такой нежный, совершенно не приторный. Сладкий, и в то же время немного бодрящий аромат, тянулся за нею шлейфом. Я ещё долго смотрел ей в след, а она изредка поворачивалась и приветствовала меня широченной улыбкой, которая бывает только у маленьких детишек лет пяти. Но ведь я же её не любил. После того дня я начал караулить её у выхода из школы. Просто, от нечего делать. Позже я выяснил место её жительства. Это было небольшое трёхэтажное здание. Её квартира находилась на третьем этаже. С видом на парк, а она любила парк, я в этом не сомневаюсь. А она всё так же непринуждённо вела себя на публике. Делала вид, что ей это безразлично, но я то знал, что она видит, чем я занимаюсь и наверняка думает, что я таким образом пытаюсь сделать первый шаг, а может она уже просто смирилась с тем, что какой-то сумасшедший изо дня в день провожает её из школы домой, медленно передвигая своими двумя вслед за ней, молча. Наступил декабрь. Снега в этом году удивительно много. А она каждый день становилась всё прекраснее и прекраснее. Зима-это поистине волшебное время года. Она превращает нас в более чувственных людей, прибавляет уюта в наш дом, делает нас плотнее в общении и в принципе физические действия так же увеличиваются в объёме. Я любил зиму, но не её. Наступил январь. Мы отпраздновали Новый Год. Я не видел её уже три недели, и что-то закололо внутри. Глупости это. Мне показалось. Крупные хлопья снега крутили хороводы на белоснежных полянах у того самого входа из школы. Я снова ждал её. И вот она идёт по дорожке, ведущей к выходу. Снежинки осели на её длинных ресницах, а белоснежная кожа светилась малозаметным румянцем на её детских щёчках. Она улыбалась, ведь она любит зиму, я знаю. Начинало темнеть и на улицах зажглись фонари. Так уютно и тепло этой зимой, только тепло не снаружи, а в сердце… Почему же? Как обычно я шёл в десяти шагах вслед за ней… Но вдруг, она остановилась и повернулась лицом ко мне, дав понятный знак с просьбой — подойди сюда. Я подошёл и впервые услышал её голос. В отличие от детской искорки в глазах, что при свете уличного фонаря и белых снежинок была подчёркнута ещё более, сильнее, её голос звучал вполне сформировано, и так нежно, и приятно, что хочется слушать её речь всю жизнь. — «привет». Сказала она мне, а я превратился в бездушную глыбу льда. Вот она. Она здесь. Та девочка, за которой я следил столько месяцев. Эта та девочка, из-за которой я запустил учёбу и занялся чтением книг, именно из-за неё я встаю по утрам с хорошим настроением. И вот она стоит передо мной. Но откуда столько счастья во мне? Ведь я же её не любил. — «тебе чем-то помочь?» спросила она, и звонко, как ребёнок засмеялась. -«привет» Ответил я, и лишь слегка потянул за уголки губ. Она вмиг стала серьёзной и, опустив реснички полные гор кружевных снежинок начала думать о том, какой же я придурок, я уверен в этом, да. Мы стояли молча около получаса. Слушая завывание ветра, и слегка дрожа от холода. Она стояла в нескольких сантиметрах от меня. И меня это манило… Свет фонаря немного запульсировал, видимо скоро он погаснет. Мы одновременно подняли головы вверх, чтобы оценить ситуацию, а позже, наши взгляды соприкоснулись и голову одурманил запах всё тех же сладких духов. Я приблизился к её губам, это было взаимно. Губы сомкнулись в поцелуе… Что я чувствовал тогда, не передать словами. Я сейчас рядом с той, которую не любил. Она прижалась ко мне, как маленький котенок, требуя защиты. Фонарь погас, а снегопад усилился. Мы простояли так до самой поздней ночи и могли стоять бы всю жизнь, если бы не продрогшие от мороза тела. Мы расстались той ночью, договорившись завтра встретиться снова. Я шёл домой и думал: «Надо же, завтра я снова увижу её и снова провожу её домой, только теперь ходьба будет сопровождаться разговорами, а какие это будут разговоры? Может, мы будем говорить о книгах или о музыке, а может о кулинарии, да вообще обо всём. Я бы говорил с ней даже о самых неинтересных для меня вещах, лишь бы только с ней.» Эта девочка, теперь в моём сердце. Она тронула мою душу, своей. И я был так глуп, когда считал её недостойной себя. Я зря не верил в любовь, я просто не знал, что это такое. Я не думал, я не понимал. Я не слушал себя, то, что говорило мне моё сердце и душа. Я не знал истинных симптомов этого чувства… «И да… Я не любил её… Я был болен ею.»