Отблески

      Акнология всегда был скуп на какие-либо эмоции, абсолютно. В его глазах читалось полноценное недоумение, поблескивающие искры безумства вперемешку с ярым желанием наконец-таки избавиться от этой надоедливой мошки, которая посмела вмешаться.       Акнология явился за наследником этой древней магии. За человеком, который носил в себе эту презренную и даже совсем обезумевшую магию убийц драконов. Такую ненавистную и мерзкую для мужчины. Ещё несколько часов назад он поставил перед собой яркую задачу, ослепительную до невозможности — расправиться со всем потомством драконов, стереть с лица земли этих недоумков, которые смеют сеять эту магию, которые смеют без угрызения совести пользоваться ею в своих каких-то нуждах.       И даже сейчас, ничего не подозревающий мальчишка лежит на больничной койке, весь во многочисленных травмах и ожогах. А рядом с ним стоит убийца и ничем непримечательная волшебница, посмевшая помешать мужчине в его замыслах, посмела выпустить остатки храбрости наружу, однако это была не совсем хорошая идея. Акнологии нравилось, когда подобные ей, храбрые волшебники, пытаются вмешаться и даже как-то остановить неизбежное. Это вызывало на лице мужчины еле прикрываемую усмешку, которая не предвещала ничего хорошего. По крайней мере, для этого «счастливчика».       На этот раз он будет особенно жесток. Ведь люди не понимают его доброты.       В её глазах читался полноценный страх, хоть она и пыталась всеми известными ей способами скрыть это. Ноги заметно подкашивались, а пальцы, державшие золотистые и бесполезные ключи, непроизвольно подрагивали, тем самым давая предполагать, что она выронит их намного быстрее, чем успеет хоть что-то сделать. Немного пухлые и обветренные губы подрагивали каждый раз, когда заклинательница пыталась сделать хоть что-то против ночного гостя.       Люси прекрасно понимала, что ей не справиться в одиночку. Прекрасно понимала, что нарвалась не на обыкновенного разбойника или бродячего мага, а на нечто гораздо большее и могущественнее. Оценив ситуацию достаточно здраво, Хартфилия поняла, что назад пути нет и ей придется сражаться с ним, хоть как-то задержать и не дать заполучить израненного волшебника.       Она готова противостоять королю. Готова защищать напарника до последней магической песчинки в её магическом запасе. Она должна это сделать, ведь у неё просто-напросто нет выбора.       Акнологии нравилось наблюдать за стараниями девушки наконец-таки взять себя в руки. Он особо и не спешил расправляться с ней, желая дать ей хоть какую-то возможность, хоть какой-то мелкий шанс, что она всё-таки хоть что-то сможет сделать. Так гораздо веселее. А потом, он наконец-таки сможет свершить запланированное. Оставалось совсем немного до преодоления цели, всего одна надоедливая волшебница, мошка.       Девушка провела золотистым ключом по воздуху, тем самым вызывая звездного духа на помощь, однако ничего не произошло. Её магия мигом растворилась в воздухе, не до конца совершая призыв. В один момент все золотистые ключи просто-напросто исчезают с пояса, появляясь где-то позади него — Люси поняла это по поблескивающему звуку, который разрезал напрочь затянувшуюся тишину. В карих глазах читалось полноценное недоумение, вперемешку с просто нечеловеческим страхом. Конец близок — это естественно. По щекам прошлись дорожки слез, такие соленые и совсем-таки неуместные.       Сделав несколько небольших шажков назад, Хартфилия поняла, что больше не сможет сбежать, отстраниться от столь зловещего взгляда — она почувствовала холодную поверхность, стену.       Теперь оставалось лишь ждать и надеяться на то, что Акнология покончит с ней быстро, без издевательств и каких-то пыток. На большее, увы, она и не рассчитывала…       И только сейчас мужчина заметил в её лице что-то до боли знакомое. Её взгляд, пропитанный дешевой храбростью и упрямством, заставил его обратиться к своему собственному разуму, на секунду отвлекаясь. — Анна? — довольно спокойным голосом спросил мужчина, протягивая девушке одну-единственную руку, а потом едва касается пальцем бледной шеи. Казалось бы, по всей комнате раздавалось бешеное сердцебиение девушки. Она боялась, поистине боялась. В карих глазах мелькали нотки полноценного недопонимая и ужаса.       Неужели он ошибся?       Отстраняется, поворачиваясь спиной к заклинательнице. Длинный плащ, что так бережно облегал спину короля, едва ли покачивался на ветру. В глазах его читалось слегка оборванное недоумение, вперемешку с какой-то совсем едва уловимой крупицей сожаления.       Неужели эта девушка — не Анна?