Придурок

Снова он чикает зажигалкой, и неприятный терпкий запах сигарет доходит и до моих ноздрей. Сколько бы я не просил, он все игнорирует мои просьбы бросить и постараться просто справиться с такой глупой привычкой. Легкий поворот головы, и мои глаза уже застыли на нем. Его губы, эта несчастная сигарета. От такого зрелища невозможно было оторвать взгляд, сколько бы я не пытался. Нервный тихий выдох от меня, и за длинным затягом с последующим вдохом наружу вышел неприятный белый дым, побывавший в его легких. Я перевел взгляд на его глаза, как он их блаженно закрыл, ну конечно, скорее всего он много терпел до этой перемены. — Нравится? — его голос вывел из раздумий. Губы тронула самодовольная усмешка. Засранец. Я снова на него бесстыдно пялился. — Было бы что. — я недовольно фыркнул и поспешно отвернулся от него, переводя все свое внимание на свой же бутерброд. Как всегда желание есть куда-то улетучилось. — Тысячу раз я просил тебя просто не курить хотя бы рядом со мной, а тебе все по боку. — по привычке я заворчал, скрывая покрасневшие щеки от его пронзительного взгляда. Проигнорировав мои недовольства, он снова затянулся. Сложно быть влюбленным в того, кому просто плевать на все вокруг, кроме себя, дешевых сигарет и… Своего члена. Девушки были частыми гостьями его постели. Да и не только девушки. Ну, а я что? А я несчастный фрик, пользующийся популярностью друга. Хотя никто даже и не догадывается, что некогда давно, еще до универа, мы оба были фриками. «Вдвоем против целого мира». Но время летит, и все меняется, разве что наша дружба остается прежней. Именно дружба. Бабочки в животе не дают покоя вот уже два года, скорее это даже самые худшие два года в жизни. Каждый раз вездесущие бабочки пожирают меня изнутри при каждом касании, не зная границ и принципов, при каждой его улыбке я чувствую, как уходит кусочек меня и натягиваю вымученную улыбку. А он и не замечал никогда этого. Или просто не хотел. Как только я откусил небольшой кусок хлеба с колбасой, перед глазами замаячила пара. Два парня, не скрываясь, шли по парку перед универом, держась за руки. При виде них сжирала зависть. Еще на первом курсе они пришли, как и мы, как два друга, а под конец закрывали сессию как самая настоящая пара. Как бы и я хотел так. Не имея стыда, подойти к предмету моего обожания и причине разрушения и просто поцеловать, да и будь что будет. Но я никогда так не смогу, слишком уж дорожу тем, кто не дает мне спать на протяжении нескольких лет. Снова из раздумий вытягивает он. В этот раз он уже сидел передо мной и выдохнул несчастный дым сигарет прямо мне в лицо. Довольно долго откашливаясь, я, не выдержав более, забрал его сигарету из рук и выбросил ее к чертовой матери, заткнув его рот своим недоеденным бутербродом. Непривычные эмоции тронули его лицо, переходя в другие, сменяя друг друга мимолетно. Секунда и он выплевывает бутерброд. Приближается. Сердце пропускает один единственный удар, и замирает. Мгновение. Чувствую терпкий и неприятный вкус сигаре на своих губах. Боги. Его руки приобнимают меня за талию и притягивают к себе, пока он меня… целует.Весь мир как будто останавливается, даже бабочки в животе замирают на это бесконечное мгновение. Это или злая шутка или я сплю. В неверии немного неумело отвечаю ему на поцелуй, прижимаюсь ближе, как он этого и сам молчаливо требовал. Пальцы зарываются в его мягкие волосы, а ноги и вовсе не слушаются. Наваливаюсь на него всем телом, а он, засранец, пользуется этим, улыбается. Через время отстраняюсь от него, глупо моргая, смотря с непониманием в его глаза, пока он все улыбается. Скорее всего на нас смотрят все студенты, выбравшиеся в парк вовремя обеда, в надежде погреться на весеннем солнышке. Он же, глупо улыбаясь, проводит ладонью мне по волосам. — Придурок. — срывается с моих губ, и я утопаю уже в его крепких объятиях, улыбаясь как идиот в ответ.