Вечера в дистрикте 12

- Мой Бог, - покачала головой Китнисс, заглянув под крыльцо, где скопилась уйма пустых бутылок из-под мартини. - Времени не теряли. Пит рассмеялся. - А что, по-твоему, мы должны делать на выходных? - Хеймитч явно подаёт тебе дурной пример, Пит. Я думала, что хоть Гейл подействует на тебя положительно. - Он и так действует на меня положительно... Недавно вот были на заброшках. Это было милое дело: заброшенные здания - это отражение моей души. - Где-то я это уже слышала, - иронично отозвалась Китнисс. - Где-то я это уже слышала. - Надо быть настоящим маньяком, чтобы это оценить, милая, - улыбнулся Пит. - Тебя Хеймитч не водил в Капитолии посмотреть на ту часть города, что лежит в руинах? - О, а она существуют? - удивилась Китнисс. - Эффи мне про такое никогда не говорила. - Есть... Правда, её мало кто навещает... Сам знаешь вкусы капитолийской публики. Она никогда не ценила изящество увядания. Декаданс и иже с ним редко был в моде. Точнее, в моде-то он был, только вот мало кому нравилось созерцать возможные последствия тех безумств, которые творились в Городе Грехов с момента его основания. Все хотели веселиться и дальше без последствий от образа жизни, который они вели, все хотели продолжения банкета... Бесконечной Пляски Смерти все хотели, если можно так выразиться. Той самой, на которую Костлявая приходит "с осанкой важною, как некогда живая". Со всеми финтифлюшками, которые, по её мнению, делают её более привлекательной. - Только не говори это Эффи, ладно, друг мой? А то она обидится, приняв подобное на свой счёт. Она ведь такая ранимая, и критику часто воспринимает на свой счёт. Особенно если она до конца не аргументирована. - Конечно, ей этого нельзя говорить, в первую очередь. Но вообще это довольно мило... Вспомнилось из "Декамерона", когда дурной монах прокрался к милой в образе ангела, нацепив на себя разнообразные штуковины, придающие ему солидный вид... Знаешь, книга эта была всегда довольно популярной, особенно в дни волнений, когда жим-жим сама знаешь, что... Вот тогда-то и вошло в моду посещение загородных вилл со всем антуражем соответствующим... Пытались на всякий случай предугадать, где можно упрятать свою драгоценную задницу, если что-то в Панеме пойдёт не так. Совесть не у всех была напрочь похерена, я тебе скажу, равно как и страх перед непредвиденными изменениями... Не спасали даже увещевания градостроителей, которые утверждали, что скалистая гряда упасёт от восстания лучше, чем вся техническая и военная мощь Капитолия. Но мне кажется, что всё это делалось от пресыщенности... Просто ради игры. В этом городе любили быть со смертью на "ты", любили с ней заигрывать... Рвотное средство на вечеринках - это лишь кусочек льдинки на поверхности айсберга. - И откуда тебе это известно, Пит? - Ну, я вообще-то прилежный исследователь, Кит. Стараюсь, вдумываюсь, вчитываюсь, узнаю кровавые тайны прошлого. Добродушная Эффи часто подкидывает мне ключевые слова в названии исследований, так что не так-то просто сбить меня с толку. Иногда делаю для неожиданные и весьма оригинальные открытия... - Скромности тебе не занимать, Мелларк. Даже я не могу сказать, что знаю о тайнах столицы больше, чем мне, целыми днями пропадающей в архивах, положено знать. И Эффи тоже никогда не рисковала погружать своё перо в чернильницу на ту глубину, на которой обитают неизведанные монстры. - А вот смелости Эффи можно позавидовать, здесь я с тобой поспорю. Она столько скелетов извлекла из шкафа своих недавних товарищей!.. И всё совершенно безжалостно, и всё только для того, чтобы торжествовала правда и только правда!.. - Она так часто отождествляет себя с Немезидой, глаза которой завязаны, - усмехнулась Китнисс. - Может быть, потому, что теперь Дворец Правосудия в её полном распоряжении... - Может быть... Хотя роль её там совсем иная, нежели роль судьи, контролёра или разработчика стандартов... - И всё же её деятельность плодотворна, а неутомимая натура не знает отдыха... - Ей бы не помешал отдых, тебе не кажется? - Не думаю... Она человек творческий, и для неё отдых - скорее просто смена занятий. Это не приятное безделье в комфортной обстановке, а именно возможность проявить себя в качестве творца... Тогда она быстро восстанавливается, и чувствует себя в этом положении явно лучше, чем мы, набирающиеся сил на лоне природы. - Ну да, вполне возможно. Она такая... Ждёт трамвая. - Да, своего не упустит. Хваткая. - Хеймитч, кстати, очень доволен Гейлом. Говорит, что у него бы не хватило ума разобраться с загадками тех строений, которые остались после вездесущих капитолийских сморчков-учёных, которые, несмотря на свою трусость, имели в своём характере такую отвратительную черту, как большую изобретательность на пакости. Капитолийское наследие так просто себя не откроет постороннему. Я вот недавно убедился, что ток, который, по всеобщему мнению, давно отключен - ну, помнишь, тот ток, что обычно пускали по ограде Дистрикта - на самом деле ещё существует на иных отрезках охранной стены, и представляет опасность... Не знаю, кто там работал с ним, но меня едва не угробило... Вот прелестное последствие научного непостоянства, когда тебя, разбрасывающего, заносит то туда, то сюда!.. А как часто хочется всего и сразу... - Вот поэтому ты не обладаешь одной прекрасной добродетелью учёного - умением доводить дело до конца, - отозвалась Китнисс, поправляя розовую штору, сквозь которую в спальню лился рассветный свет. - Может быть, вполне может быть... И всё же это - результат работы серьёзного философского ума. Не думаю, что подобный даётся просто так. "И за каждое слово мы дадим ответ в час суда". - Скажи это Хеймитчу, который никогда не упускает случая отпустить в нашу сторону шпильку... И лучше уж не злиться и не укреплять оборону - это совершенно бесполезно, особенно когда дело доходит до деликатных этических тем. Я думала, что Эффи - прирождённый моралист, однако лучше нашего старого ментора с задачей воспитания нас как его бывших подопечных никто не справляется лучше. Ему надо открыть своё учебное заведение... Вот там он будет профессором... Самым неподкупным, самым сведущим... - Ага, а взятки ему будут приносить... - ...яблочным соком, - рассмеялась Китнисс. - Да, яблочным соком. Тогда, возможно, он бросит свою дурную привычку, и Эффи познает счастье во всей полноте. - Ну, тогда - вперёд и с песней... Профессура должна постигать суть вещей на собственном опыте, чтобы быть если и не рупором истины в последней инстанции, то хотя бы быть уверенной в том, что она приблизилась к пониманию некоторых вещей. - Да, ты права... Лучше жизни нет учителя... - Где-то я это уже слышала... Кажется, Эффи выписывала подобные поговорки на каком-то древнем языке. Кстати, название нашей страны происходит от какого-то слова на этом старинном наречии. - Очень может быть... Хорошо, что в Капитолии, несмотря на всё ничтожество его пустого блеска, не забыли о древних культурах... Возможно, именно на этой исторической памяти он и основал своё поразительное долголетие... - Да, скорее всего, так оно и было. Хотя эта память и кастрированная, как и большинство из того, на чём основывается новое. Жаль, что старое уже не вернуть. - А как хотелось бы! Эффи только об этом и мечтает... - Наша Эффи вообще очень странное существо... Стремится к будущему, однако прошлое так до конца и не может отпустить. - Она всегда была такой, судя по её роману. Ты не знаешь? Просто ты так удивлённо на меня смотришь... Да, Эффи выпустила одну книгу, которая если и не стала самой популярной в столице, то, во всяком случае, разошлась довольно большим тиражом: здесь постарался Плутарх Хэвенсби, который, как известно, всегда баловал тех, кто прятался под его могущественным крылом... Так вот, в этой книге она описала все свои капитолийские похождения, и почти не скрывала едкого сарказма относительно некоторых положений капитолийской Конституции. На это были способны лишь немногие, интересно, откуда тогда Эффи черпала свою смелость? Может быть, источником её была непоколебимая убеждённость - то, что нам самим когда-то придавало сил? - Вполне возможно... Даже когда силы на исходе, я чувствовала какую-то поддержку... Непонятно откуда исходящую, из каких-то неявных глубин моего существа... Что, конечно, накладывало на меня обязательства по отношению к внешним силам... Особенно явно это ощущалось в дни Революции. - Президент Сноу наверняка считал, что тебя поддерживало не Провидение, а что-то более... материальное, так скажем. Ему, не ценившему силы милосердия, милосердие изначально ведомо не было. - Скорее всего, так оно и было... Сам знаешь, что тиран всегда боится всего... Я чувствовала это подспудно ещё тогда, когда он впервые приехал в Деревню Победителей и угрожал мне смертью мамы, и Гейла, и Прим, и вообще всех дорогих мне людей... Ты должен помнить это момент, тогда я подскользнулась перед камерами и повалила тебя на снег... - Должен тебе сказать, это было самым романтическим моментом в моей жизни, - улыбнулся Пит. - Вот уж никогда бы не подумала, что когда-нибудь услышу это от тебя, - улыбнулась Китнисс в ответ. - Я тогда думала лишь о том, как бы моя ложь не выплыла, и Сноу не оторвался на нас... - Ну... Самое прекрасное всегда приходит в жизнь неожиданно и случайно... И ненадолго, увы... Мгновенья счастья на подъём ленивы... Хотя, быть может, я неправ: Эффи, вот, например - сама кузнец своего счастья... Она могла бы остаться в Капитолии и жить призраками прошлого, однако она не побоялась поехать неведомо куда навстречу судьбе. Может быть, просто потому, что она никогда не верила в эту самую судьбу: Тринкет пишет это в предисловии к своим "Двадцати розовым щенятам". - А что это такое? - полюбопытствовала Китнисс. - Это название её... с позволения сказать, мемуаров. - Мемуаров? - Китнисс округлила глаза и, не сдержавшись, расхохоталась. - Узнаю нашу Эффи... Нет, она просто не может быть другой... "Двадцать розовых щенят"!.. Надо будет спросить у неё, не имела ли она в виду одну капитолийскую аристократку, на которую часто ссылался Цинна: последняя была у него постоянным заказчиком. Великий стилист говорил, что с ней всегда было трудно иметь дело просто потому, что её розовые щенки такие капризные, что не могут носить дольше недели одни и те же комбинезоны, и что ему приходиться изощрять свою изобретательность, и без того недюжинную, чтобы угодить этой старой грымзе...