Биоэффект

Сёгунат Токугава. Весьма интересное объединение, фактически давшее начало централизации Японии. Сейчас ещё остаются что-то около двухсот других родов, однако в общем и целом, единое государство уже существует, образовывается общеяпонский рынок… Тем не менее, власть нынешнего сёгуна Токугавы Хидеёши была не так прочна, как того бы ему хотелось. Точнее, даже, не его личная власть, а власть членов его рода. В данный момент, по сути, страной правил отец нынешнего сёгуна и человек, сумевший объединить разрозненную Японию — Токугава Иэясу. Пусть он и передал титул сёгуна сыну в 1605 году, но всё ещё сохранял всю полноту власти рода, однако у этого самого рода имелись и враги, направляемые тихо дёргающими за ниточки иезуитами. Собственно, именно они уже давно и весьма активно кидали дровишки в замес из японских междоусобиц Дайме. Простите, священники, но Япония мне нужна независимой. Более того, в лицах ваших с Токугава группировок я вижу старый синтоизм и новое здесь христианство и пусть сейчас вы его не пытаетесь серьёзно распространять, но я более чем уверен, что в случае победы вы получите здесь достаточно мощные позиции, что, вкупе с экзорцистами, станет весьма серьёзной проблемой для меня. На контакт с местным правительством выйти получилось через торговлю. Просто нужно было вбрасывать на местный рынок уникальные товары. Это качество продукции вкупе с малым количеством весьма быстро сделало её достоянием только верхнего слоя общества, а сие уже вывело заинтересованных прямиком на “храм”. Что я такого продавал? Ну… как бы забавно это ни звучало, но соки. Под наименованием лесного вина, но сути не меняет: алкоголя там было ни грамма, зато грамотно подобранный состав химических веществ, получаемый за счёт правильного смешивания и обработки множества ингредиентов давал напитку просто-таки волшебные свойства. Волшебным его считали местные, видя, как он резко улучшает работу мозга, помогая сохранить мысли чистыми и быстрыми, а заодно ускоряет выздоровление и даже несколько омолаживает внешне, что было особенно заметно на стариках. Ну, заодно пошли слухи и о том, что сие питие продлевает жизнь… забавно, но истина в этих слухах была. Количество выводимых напитком токсинов было таково, что он действительно, фигурально выражаясь, мог бы прибавить несколько лет, а уж если регулярно принимать, то и на десяток-полтора дольше можно было бы прожить Это, конечно, было не единственным товаром. Были ещё целебные мази, доспехи, аналогичные тем, в которых сейчас щеголяла вся русская армия… и всё в количестве, близком к штучному. Не удивительно, что спустя всего два года подобный товар стал абсолютно закрытым, а купцы, ранее им торговавшие и имевшие с нами связи превратились в персон неприкосновенных, которых готов был принять гостями любой феодал и даже сам сёгун. Всего, кстати, таких купцов было пятеро. *** — …Сам сёгун?! — воскликнул Кето Момочи. — Да, он желает разделить с тобой трапезу через три дня и приглашает тебя в качестве дорогого гостя. Каков будет твой ответ? — вопрос был больше риторическим. — Я буду! *** Войти и поприветствовать господина поклоном… Купец вообще несколько нервничал. Да какой там несколько! Его, купца(!), зовёт сам сёгун… Несмотря на быстрый взлёт и уже не самый малый опыт общения в высших кругах, подобное внимание всё равно вызывало страх. — Момочи-сан? — УВАЖИТЕЛЬНО обратились к нему. — Проходите… — властный взмах рукой и все посторонние, включая слуг, покидают помещение, оставляя в нём троих человек за столом, накрытым, опять же, на трёх. — Благодарю, Токугава-доно… В молчании прошла вся трапеза и только после неё представленный ранее сёгуном отец нынешнего правителя Японии начал разговор. Несмотря на обстановку, купец не утратил своей хватки, более того, смотря на человека, с удовольствием смакующего появившийся не так давно у некоторых торговцев волшебный напиток, Кето всё больше понимал, что же конкретно от него нужно. Нет, это было примерно понятно и раньше, но всё же до встречи сложно было понять, что конкретно захочет сёгун. Возможно он хотел бы договориться о продаже всего товара напрямую ему, а возможно и ещё что-то… — Кто же делает это божественное вино? — Мне доподлинно неизвестно, господин, однако я получаю его у необычных людей. Каждый месяц их небольшой корабль приходит к одному укромному месту, где я получаю новую партию товара и расплачиваюсь с ними. Несколько раз я пробовал узнать, откуда они, но распространяться они не особо желали. — Вот как? А скажи, купец, если воины сёгуна и мой посланник будут с тобой, то будут ли твои необычные друзья говорить? — Господин… — замялся Момочи. — Я вижу, тебя терзают некоторые сомнения? — Господин, я… осмелюсь дать вам совет? — несмотря на трясущиеся поджилки, купец-таки нашёл в себе силы произнести эту фразу. Уловив едва заметный кивок отца сёгуна, Кето продолжил: — Они… я не уверен, что стоит их к чему-либо принуждать силой. — Ты считаешь, сёгун не достаточно могущественен для подобного? — Нет конечно, господин! — купец мгновенно упал в низком поклоне. — Тогда в чём же смысл твоего совета? — Я… я не уверен, что они люди, — в небольшой комнате наступила тишина. — Продолжай. — Они имеют зелёные волосы и глаза… не снимают капюшонов, но я видел. Их одежда сделана из невероятной ткани, их ногти также зелены, а пальцы несколько длиннее, чем у людей. К тому же, они не напрягаясь носили в одиночку грузы, которые мои люди были в силах поднять лишь вчетвером, а их рост несколько больше обычного… — видя, что его не перебивают, купец стал чуть меньше частить. — К тому же, их сопровождали необычные звери: словно могучие тигры, только с зелёной шкурой и странной игольчатой шерстью. Когда один из солдат моей охраны первый раз увидел такого и попытался ударить, решив, что это дикое животное, меч не сумел оставить на звере и царапины, лишь срезал несколько волос… — чуть помявшись, купец достал небольшой амулет и, открыв, положил на стол там лежали означенные волосы, которые заинтересовавшийся сёгун с трудом сумел порезать ножом. — Зверь же даже не попытался напасть в ответ! Только рыкнул. — Это всё? Было ли ещё что-то? — чуть подумав, спросил старший Токугава. — Да, господин! Мои люди иногда замечали в воде быстрые тени, похожие на людей. Я не знаю, кто это был, но однажды, я сам видел такую, так что не считаю их выдумкой! — Вот оно как… в таком случае скажи, согласятся ли эти странные… существа говорить с моим посланником? — Я думаю, да, господин, — чуть помявшись ответил купец. — Они не показались мне сильно замкнутыми. *** Очередной, ставший уже относительно привычным рейс, ознаменовался новыми попутчиками. Не слишком крупная, всего на пятнадцать человек делегация, насчитывающая, тем не менее, девять самураев и возглавляемая, страшно подумать, одним из ближайших людей сёгуна. Пройдя наконец в нужную бухту, слуги купца разбили небольшой лагерь. На вопрос попутчиков, Момочи Кето, постоянно кланяясь, пояснил, что торговые партнёры приходят в разное время, но в один и тот же день. В крайнем случае — на утро. Ожидание в этот раз продлилось целых шесть часов и завершилось уже под вечер, когда солнце начало потихоньку садиться. — Вижу корабль! — крикнул кто-то. И действительно: вдалеке стало видно словно летящее по волнам не слишком крупное судно. Только вот скорость и красота корабля компенсировали размер, буквально завораживая новых зрителей. Что интересно, бухта была достаточно глубока, чтобы корабль подошёл почти к самому берегу, закрепившись рядом неизвестным образом. С борта на землю тут же спрыгнули две фигуры в красивых и лёгких плащах с капюшонами. Тем не менее, одежда вовсе не напоминала балахоны. — Господин, нам нужно идти, — обратился купец к посланнику сёгуна. — Вдвоём? — Это было бы… — Я понял, — кивнул человек и, не утруждая себя ненужным разговором, пошёл вровень с купцом. — Приветствую, — первым заговорил впереди идущий весьма глубоким голосом. — Я вижу, у вас новый спутник? В прошлые наши встречи я его не могу припомнить. — Позвольте вам представить Миямото Кенуэ, посланника сёгуна Токугава… — купец поклонился. — Простите, но я не могу отказать сёгуну… — Вот как? Действительно. Раз уж нами заинтересовался сам сёгун, то мы прощаем вам, Момочи-сан, нарушение нашего уговора о невмешательстве посторонних. Командир обсудит с вами эту сделку, — кивнул своему спутнику старший. — Вас же, Миямото-сан, я приглашаю пройти на наш корабль… или вы предпочтёте сами пригласить меня? — С удовольствием побуду вашим гостем. Корабль оказался весьма уютным внутри… на удивление. Уж никак Миямото не думал, что здесь найдутся такие покои, ведь судно было грузовым… да и сама обстановка скорее подошла бы покоям Сёгуна. Тем не менее, японец ничем не выразил своего восхищения, завязал вежливый разговор… Договориться со странными людьми удалось на удивление легко. Сразу же после выгрузки сам Миямото должен был отплыть вместе с ними на их же остров. Ему разрешалось взять с собой восемь человек сопровождения. Немного, но и немало: как раз столько, чтобы не уронить достоинство. В качестве “небольшого” подарка радушные хозяева отдали человеку один из комплектов своих доспехов. Чтобы оценить ценность подобного дара, достаточно было лишь вспомнить, что на всю Страну Восходящего Солнца сейчас было всего-то около сотни подобных доспехов, считавшихся лучшими в своём роде и стоивших достаточно для обмена их на немалый участок земли. *** Ох уж мне эти японцы… оказавшись в Храме, они натурально оху***. Разговор тоже шёл весьма продуктивно… Видимо, давить силой хоть как-то после того, как увидели управление растениями, полёт некоторых магов, телекинез, а также огромных спящих зверей, даже на вид очень опасных… в общем, они и раньше были готовы к мирному разговору, а сейчас прямо-таки горели желанием сотрудничества. За время своего тут нахождения, я успел неплохо изучить синтоизм, а потому в первую очередь делал акцент на более тесное общение с адептами этой веры. Что касается правительства в лице клана Токугава, то им я не так уж и много решил предложить для начала: поставки лично им в обход купцов. Ну, ещё предложил в услужение Сёгуну своего целителя с несколькими незначительными для японцев условиями. Ну там разрешение разбить сад около дома и вырастить недалёко от замка Сёгуна рощу, “дабы давала целителю силу”… Наивные азиаты. Бедные и наивные. Следующим этапом моей колонизации Японии стали редкие странствующие монахи моего Храма. Они не так уж и часто попадались, но когда попадались… Могли в какой-то деревне излечить больного, в качестве платы требуя разрешения посадить дерево около дома больного и обещания ухаживать за растением… Благо что посадка занимала всего лишь несколько часов: главное — нацедить достаточно крови и дать мху и грибнице дорасти до достаточной массы, чтобы самостоятельно генерировать хоть какое-то поле. Затем кинуть семечко и взять с крестьянина обещание каждый день поливать понемногу. Другой пример — за высаженную рощу монахи могли бы облагодетельствовать поля и подарить особое зерно, могущее дать гораздо больший урожай. С полями вообще не заморачивались, напитывая массово пси жизни. Заодно монахи стали иногда забирать детей-сирот и, после путешествия от двух-трёх месяцев до года, приводили в Храм. “Ля-ля тополя, да нас стало чуть больше бл*!” — как говорил один малоизвестный персонаж. Все эти действия всего за десятилетие позволили увеличить численность “монахов” до трёхсот человек, заодно заняв пару соседних островов. В чём был смысл? О-о-о-о! Я создавал особую структуру, из которой вскоре уберу элементы в виде подконтрольных лично мне кукол, оставив лишь одну-две в качестве наблюдателей. Результатом этого должна стать полная… “японизация” Храма. Он не будет Японии чем-то чуждым, напротив, целиком и полностью будет состоять из японцев, имеющих нужные силы и знания, а также смещённое в нужную мне сторону мировоззрение. Одновременно за этот десяток лет я сумел более-менее наладить отношения с Сёгуном и его отцом, по совместительству, объединителем Японии. Заговор иезуитов вокруг последнего представителя бывшего императорского рода провалился, в результате чего, с небольшой моей помощью, начались сильные гонения на те небольшие росточки чужой веры, что успели уже появиться. Одновременно набирал небывалое влияние Синтоизм в той его форме, которую я “чуток” модифицировал и сделал основополагающим учением Шиноуру то Райбу но Тера, как, собственно, был назван сам Храм. В этом веровании Я объединил все нужные мне верования и отсек вредные, добавил сверху недостающих мифов и трактований легенд, после чего смазал все это клеем в виде "чудес". Богом объявлялся весь Мир, а точнее Жизнь в нем. Идзанаги и Идзанами были названы первыми детьми Бога, что пришли с запада. Сёгун объявлялся Волей Бога, а Император Духом, тем самым эта религия сильно поддерживала легитимную, наследуемую власть. Было так же добавлено несколько мифов, легенд и верований при трактовании которых в нужном русле можно было бы легко интегрировать синтоизм в другие религии. Для авраамических это выглядело, как то, что Идзанаги и Идзанами были одними из немногих выживших ангелов, которые по тем или иным причинам остались на Земле. В итоге их дети были рождены уже здесь, среди смертных, и были подвержены их страстям. Но ангельская кровь дала о себе знать, что породило уверование людей в них, как в божеств. В итоге из-за постоянных проповедей именно её моими монахами, плюс постоянные демонстрации "чудес", плюс мощная поддержка правительства… ну и, наконец, как вишенка на торте — безболезненное признание многими храмами, что позволило начать создавать единую систему. Такого признания удалось добиться за счёт Императора. Тут надо пояснить, что Император Японии — полумифическая фигура. Никто ни в одном заговоре даже не предполагал его убить. Да, у Императора не было много власти, но, тем не менее, на умы людей поддержка Императора могла оказать огромное влияние. А добиться его поддержки, имея поддержку Сёгуна, было несложно. *** Молодой ещё на вид человек с полностью седыми волосами внимательно следил за тренировкой подростков лет тринадцати, пытавшихся управлять камешками в воздухе. Задание было не слишком сложным: построить фигуру, аналогичную показанной учителем, но даже с этим пока дела шли не очень… Хотя зря, наверное, он придирался, всё-таки контролировать одновременно восемь предметов в таком возрасте — уже достижение. — Акира-сан? — раздался за плечом голос. — Рин-чан! Не пугай старика! — воскликнул мужчина. — Акира-сан, вы совсем не похожи на старика, — улыбнулась девушка. — Может быть, но моего возраста это не отменяет. Мне уже было за сотню, когда вы, молодые, сюда пришли. — Конечно-конечно, но вряд ли вы устали от жизни, — чуть наклонила голову вбок девушка. — Смотрите? — Да… интересуюсь новым поколением. Вспоминаю себя в их годы… — внутренне мужчина хмыкнул, прекрасно осознавая, что в “его годы” никакого храма тут не стояло. — С тех пор, как мы перестали жить отшельниками, сюда снова начинает возвращаться жизнь. Это так непривычно. — Вы сумели заметить это только спустя двадцать лет?! — удивилась девушка. Увидев нахмуренные брови, она тут же поклонилась в пояс и протараторила: — Простите, Акира-сан, я… — Не стоит. Ты молода, тебе это должно быть свойственно. Я вижу, ты желаешь что-то спросить? — Эм… меня всегда интересовало, почему вы выглядите, как человек, а не как… — Остальные? Это моё желание. Если я пожелаю, то моё тело изменит этот облик на иной, но, несмотря на преимущества тела Хранителя, человеческое тоже имеет ряд своих плюсов. К примеру, новички не так косятся и не шарахаются, — хмыкнул Акира. — Кстати, я собираюсь снять с себя должность Настоятеля, — внезапно закончил он совершенно иной темой. — А?! — Хватит уже с меня: поди, мхами зарос. Думаю, Тора-кун должен справиться, а я подстрахую на первых порах. — Но почему… — Я говорю это тебе? Видишь ли, Рин, — действующий пока Настоятель внимательно оглядел девушку, заставив смутиться, — ты слишком талантлива. Несмотря на то, что тебе всего семнадцать, а частью нашей семьи ты стала всего лишь десять лет назад, ты одна из немногих, кто прекрасно овладел всеми основами, что мы можем дать. — Мастер, вы говорите так, будто я уже на вашем уровне. — Это, конечно, не так, но ты прекрасно можешь всё, что лежит в основе разговора с природой. Дальше тебе придётся учиться уже в каком-то конкретном направлении, к сожалению, нельзя одновременно достигать совершенства сразу в нескольких областях, только по очереди. Но даже это не главное, хотя ты почти уникальна в этом смысле. — Мой дар?.. — Да. Умение призывать духов считается давно утерянным. Мы не можем тебе рассказать, что делать и показать, как. Можем попробовать давать советы, но это не система, а исследования. Тем не менее, никто не станет забрасывать такую возможность. Пойми, ты — ключ. Ключ к этой новой области, а потому рано или поздно возглавишь это направление в Шингуру то Райбо, понимаешь? — Да, конечно, мастер… — Вот и славно. *** Вообще, Сёгун относился к нам с изрядной долей подозрения, но всё-таки не пытался мешать и вполне охотно сотрудничал, особенно после того, как мы омолодили его отца. Подозрения же были вызваны излишней настороженностью ко всякого рода религиям после заговора иезуитов. Тем не менее, позиционируя себя, как исключительно мирное направление, получилось несколько унять нервы Токугавы. Мои люди ставили во главу своего учения утверждение, что все японцы — одна большая семья, главой которой является Сёгун, а мудрым дедом и направляющим — император, по крайней мере большая часть населения воспринимала это именно так. И одновременно сие всё весьма крепко и аккуратно связывалось с гармонией окружающего мира и природы в лице Единого и Живого. Что Сёгуну Бог, который вроде как ставится выше самого Императора, если по утверждению религии этот Бог не то, что конкретного имени не имеет, являясь совокупностью жизни, но даже и вмешиваться в жизнь людей напрямую считает запретным, объявляя любые войны во имя его ложью. Такой Бог Сёгуна полностью устраивал, а то, что Бог вполне реальный и разумный… ну и что? Основной проблемой Японии сейчас оставались разбойники и пираты. Последние в особенности, ведь сильного флота у Страны Восходящего Солнца, фактически, не было. Последствия гражданской войны, что сказать. Тем не менее, справляться с этим начали весьма быстро. Одной из проблем Японии были самураи, составляющие десятую часть населения и презирающие всё, кроме войны. Так вот, ввиду отсутствия войны, Токугава стал создавать из них отряды для уничтожения разбойничьих шаек, часто состоявших, кстати, из всё тех же бывших самураев. Конечно, такая работа тоже не слишком устраивала гордых рыцарей востока, да делать-то нечего особо: пришлось работать с тем, что было. Всего в течение десятка лет изрядно подсокративших численность военизированного населения, Токугава стал формировать на основе самураев сильную регулярную армию и флот. Постепенно ломая либо людей, либо их мировоззрение, он подстраивал самураев под себя. Не быстро, но неуклонно. Корабли для военного флота использовались старые, так или иначе обменянные у Китая или ещё у кого, но эти посудины латались весьма споро, в том числе и с помощью адептов нового-старого культа, который стал обучать своих монахов не только в Храме на острове, но и вне его, хотя на остров закончивших обучение всё-таки привозили на месяц, дабы они прониклись силой святого места и обрели здесь мудрость. Святость месту, кстати, придавал огромный мозг под островом, своим мощным полем облегчающий любое воздействие раз в семь-восемь. Что же касается атлов… *** Первый Порыв: примерно так можно было бы перевести имя этого существа на человеческий язык. И он же был одним из двух атлов, которые общались с людьми. Язык людей был странным для него, непонятным, необычным. Непонятным даже не словами, а самим способом их передавать. Люди привязывали к набору звуков одно или несколько значений, которые вместе складывались в цельный образ. Атлы так не делали: их звуки были похожи, что не позволяло бы создать такой язык, но зато они с помощью своего языка передавали сразу же цельный образ, который люди бы назвали предложением. В передаче участвовали не только множественные полусекундные трели разных тонов, но и эмоции, которые также могли бы быть переданными напрямую. Именно из-за этих различий прежде всего Первому Порыву было так сложно общаться с людьми. Их мир был совсем иным, они думали иначе, а их язык заставлял мучительно напрягать голову в поисках нужных образов, которые можно было бы передать их словами достаточно точно. Тем не менее именно он, Первый Порыв, сумел добиться достаточного уровня владения языком, чтобы стать посредником между народами Моря и Суши. Рядом с плывущим атлом, всего-то в полусотне метров, раздалась тихая трель и по нервам прошла тонкая эмоция ожидания. Гуманоид, не теряя времени, аккуратно подплыл к ждущему его дельфину и обхватил млекопитающее руками. Всё-таки атлы хоть и плавали по сравнению с людьми быстро, однако не настолько быстро, как им бы самим хотелось. Эти же существа, дельфины, легко понимали морских жителей, более того, эти животные были невероятно умными, настолько, что сами став частью Гармонии научились передавать свои эмоции, пусть и достаточно простые. Иногда Первому казалось, что дельфины разумны и, наверное, он был недалек от истины. Вскоре показалось родное поселение. Всего тысяча сородичей или целая тысяча. Много это или мало? Старейшины поселения иногда посещали детей и передавали им множество образов-картин из прошлого морского народа. Другая вода, другие запахи, другие атлы… но и там, в прежнем мире, атлов было немного. Быть может у его народа всё ещё впереди? Что такое поселение атлов? Это очень красивое место, которое имеет множество тускло светящихся кристаллов, вкупе с солнечным светом дающие неплохую яркость и позволяющие ориентироваться ночью. Поселение атлов всегда многоуровневое. Оно имеет как минимум два этажа в глубине и один-два на поверхности морского дна, при этом располагается обычно на мелководье. В данном случае — вокруг небольшого островка, куда морские жители вполне могли выбираться, хотя и редко это делали. Повсюду плавали атлы и прирученные животные, необычные дома из живого камня (модифицированные кораллы и водоросли, растущие весьма быстро, а затем постепенно всё сильнее затвердевающие), в центре поселения огромный провал на пять метров диаметром, ведущий на нижние уровни. Там же располагается и центр Гармонии. Место, откуда атлы черпают свою силу, без которой не сумели бы защищаться от морских хищников. Проплывая мимо очередной части города, Порыв увидел множество цветных водорослей, почти не вьющихся в спокойной из-за стены, окружающей город, воде. “Новое сочетание, новая жизнь…” — мелькнул в голове образ двух атлов. “Интерес. Кто?”. Дельфин взбрыкнул, намекая, что наглый атл эксплуатирует свой транспорт слишком долго. Фыркнув и послав эмоции благодарности, заодно мягко почесав зверя, разумный порылся в своей сумке, плоской, чтобы не мешать плыть, закреплённой на поясе сзади. Достав оттуда пару обмотанных специальными водорослями рыбин, он протянул дельфину, который, радостно курлыкнув, съел угощение и стрелой унёсся куда-то к стене. Заплыв в нужный ход и проскользнув по своеобразному коридору, вьющемуся в пространстве, Порыв проплыл в нужную залу и прошёл сквозь своеобразную мембрану из натянутых крепких водорослей. “Порыв…” — его имя было похоже на внезапный удар неизвестным течением. Когда к нему обращались, то всегда посылали образ неожиданно сбивающего с пути водяного потока, заставляющего крутиться в пространстве без возможности соориентироваться, но также быстро и внезапно прекращающее. “Старейшина…” — мудрый образ одного из самых старых атлов в поселении. “Успех? Результат?” — эмоция ожидания. Вместо ответа Порыв передаёт чувство сближения. Понятливо кивнув, старший атл подплыл ближе и затуманил вечно закрытые, в отличие от людей, веки. (Примечание: век 3 штуки. Двое (нижнее и верхнее) как у людей, третье прозрачное, защищает от воды, но позволяет смотреть под водой.) Только самые старшие и умелые умели принимать целые каскады образов и воспоминаний, но уж в этом им равных не было ни на суше, ни в море. Новая встреча с живущими на суше. Солнце неприятно щипало кожу, но это с лихвой компенсировалось теплом берега. Хорошо ещё, что глаза можно чуть затуманить: на поверхности было непривычно ярко для морского жителя. Где же люди? Водоросли на шее и лице не будут вечно мокрыми. Пусть атлы и могут дышать воздухом несколько суток кряду, но лучше бы люди не тратили время, пока посланнику моря комфортно на берегу. Когда водоросли высохнут, и так не самая разборчивая речь станет совсем труднопонимаемой. О! Вот они, наконец-то! Двое в делегации. Оба тащат огромный воз, гружёный под завязку. Спустя пятнадцать минут дошли. — Эхсо фхсёоо? — просипел атл, пытаясь точно повторять звуки человеческой речи. — Да, всё, — человек проговорил слова медленно, давая морскому жителю время для перевода. Одновременно говоривший ещё и кивал. — Целебные мази, не растворяющиеся в воде, семена тех растений, что вы принесли нам, изделия из кости и твёрдого дерева, которые вы просили. — Блхатхотаррхиим… — атл чуть склонил голову, после чего показал рукой на небольшой свёрток из водорослей. Кивнув, человек поднял ношу и, аккуратно развернув, пересыпал в сундучок, на дне которого рос влажный мох, несколько горстей красивейших жемчужин. Это была плата за все предыдущие подарки и помощь морскому народу. Старейшина оторвался от просмотра воспоминаний. И начал передавать образы. Отряд воинов, носильщиков, сопровождают дельфины, отвести, показать… Молодой атл понятливо кивнул, отправившись отдыхать: перед закатом ему ещё предстоит вместе с группой сплавать к нужному месту на побережье другого острова и помочь перевезти все полученные вещи в поселение. Атлы не боялись, что люди обманут или украдут: части Гармонии не могут так друг с другом. *** — ..Да, уважаемое собрание, я подтверждаю, что Очищающий Крест вторгся в мой дом, посмев напасть на меня, оскорбить, попытаться объявить в связях с нечистью и долгое время обыскивал мой дом! — И вы, конечно же, просите защиты? — насмешливо хмыкнул кто-то. — Я прошу вас всех подумать над тем, что завтра на моём месте можете оказаться вы! Мы живём в поместьях почти без охраны. В моей усадьбе было всего двадцать воинов! А Орден Креста рядом! Что будет, если одному из доблестных экзорцистов в следующий раз приглянётся ваша жена… или золотой кубок, а то и не один? — дворяне загомонили. Никто даже и помыслить не мог, что церковь осмелиться зайти так далеко, но намёк был более чем прозрачен. — Если вы не способны за себя постоять и… — Тихо!!! — рявкнул кто-то. “Кем-то” оказался граф Белиан, весьма богатая и влиятельная личность. Поговаривали, что он замешан в связях с демонами, однако некоторое время назад церковь полностью этот слух опровергла, почти публично устроив охоту на уважаемого дворянина, силами трёх экзорцистов в присутствии самого короля освятила графа, однако тот не развеялся прахом. Тем не менее, его удивительно медленное старение замечали все. Волосы, конечно, покрылись сединой, но ни одной морщины на лице за последние двадцать лет так и не появилось. — То, что творит Очищающий Крест по отношению к благородным родам, недопустимо. Барон не первый, кто сообщает мне об их вопиющих нарушениях наших прав и законов, но даже не это тревожит меня, а безнаказанность. Даже Король не может сказать и слово поперёк! — гомон потихоньку начал затухать. — Необходимо выступить против такого, пока это ещё возможно. — Но твари… — Вот именно! Почему Очищающий Крест внезапно начал гоняться за благородными и достопочтенными вассалами Короля, а не за тварями? Сколько вампиров было ими поймано за этот год? А за прошлый? За оба года вместе всего сорок! А ведь ещё десять лет назад экзорцисты свели со света Божьего больше сотни нелюдей! Это ли не показатель того, что Крест забыл своё предназначение?! Старые экзорцисты гибнут там, на границе с проклятым местом, а новые быстро падают! — Я согласен с графом! Нельзя перегибать то в одну, то в другую сторону! Между церковью и светской властью должен сохраняться баланс. — А вот я против! Предпочту перетерпеть их наглость, чем быть однажды разорванным по горлу чьими-то клыками! Многоуважаемое собрание так и не пришло к единому мнению, однако всё-таки сумело изменить таковое позже, всего спустя полгода. А виной стал один случай… *** — Отец, что случилось? — удивляется девушка, в чью спальню бесцеремонно вошёл родитель. Благо ещё, представительница прекрасного пола была полностью одета. — Святой Крест пожаловал. Я тебя очень прошу пока не ходить за пределы покоев. — Но… как будет вам угодно, отец. Обычная проверка длилась недолго, однако спустя полчаса, пока глава дома беседовал с капитаном новой инквизиции, один юноша из числа экзорцистов проник в закрытую часть поместья. Там никого не было, по уверениям хозяина, но подросток посчитал своим долгом проверить окончательно. За одной из дверей он услышал шум, тут же ворвавшись с длинным ножом и светящимся в кулаке крестом. Раздавшийся вскрик принадлежал уж точно никак не нежити, сжигаемой очистительным пламенем, а девушке, которую застали лишь в лёгком платье, почти ночнушке. Парень успел только лишь покраснеть и мысленно начать себя ругать на все лады, примерно уже поняв, к кому именно он ворвался, да ещё и застав в столь непотребном виде, когда ему попросту снесли голову сзади, после чего незнакомец одним молниеносным движением добрался до девушки и, схватив за горло последнюю, не давая закричать, влил ей в рот какую-то жидкость. Подхватив опавшее тело, человек (?) закапал из иного флакона жидкость совершенно другого цвета в глаза и поднёс третий сосуд к носу. Дав надышаться, он, не сильно, но ощутимо, так, чтобы выступила кровь, приложил девушку об угол стола, после чего стал рвать на ней одежду. Аккуратно раздвинув ноги, несколько раз сильно сжал разжал бёдра и руки с животом, оставляя следы, после чего, обляпав остатки одежды кровью трупа, перенёс девушку на кровать, а сам сорвал рубашку с бывшего экзорциста и расстегнул штаны, бросив труп около стола и положив голову так, будто кровавый след на полу оставила именно она, откатившись от тела. Чуть подумав, он несколько неаккуратно поласкал лежащее на кровати тело за грудь и дважды жёстко поцеловал, заставив губы распухнуть, после чего немного прикрыл одеялом и стремглав выбежал из комнаты. — Господин барон, господин барон! — в кабинет буквально ворвался немного запыхавшийся мужчина. — Святой отец, и вы тут? Отлично! Скорее за мною! — Стой! — рука барона властно легла на плечо мужчине. — Что случилось? — Господин… — попытался он поторопить барона и не тратить времени на рассказ, но… — Говори! — Там… Леди Элизабет. Я услышал странный шум в её покоях, удар и вскрик. Позволив себе войти туда, я увидел мерзавца, пытавшегося… опорочить леди. К сожалению, когда я срубал ему голову, госпожа испугалась и, подскользнувшись, упала, потеряв сознание. У неё кровь на голове, но не сильная. Святой отец, я слышал, вы умеете лечить! — Конечно, сын мой. Нам надо поспешить. — Он успел что-либо сделать? — уже на ходу спросил барон, лицо которого превратилось в каменную маску. — Непоправимого его смертью — нет, ваше благородие, — тряхнул головой человек. Ну да: полапать или поцеловать, раздеть — это поправимо казнью. Главное, чтобы девушка не лишилась невинности раньше срока, а остальное можно замять или скрыть. Даже священник не заметил тихий облегчённый вздох барона. Впрочем, второй сопровождающий чуть дёрнул губой. Заметил ли? Не… просто показалось несуществующему наблюдателю. — Элизабет! — ворвался барон в комнату дочери. Девушка лежала на кровати и от трупа её отличало лишь едва колышемое одеяло. Бросив недовольный взгляд на своего вассала, оставившего дочь в залитой кровью комнате вместе с трупом, барон прошагал к кровати и вытащил руку девушки из-под одеяла. Священник быстро подошёл к кровати с другой стороны и простёр над телом светящиеся руки. В первую очередь над головой. Девушка вскоре задышала ровнее. — Вот голова мерзавца, ваше благородие! — поднёс означенный предмет человек. — Сожгите… стоп! Это же… Святой отец! Этот человек был с вами! — кипящая ярость медленно наполняла голос феодала. — Отвечайте! — последние слова барон буквально рычал. — Это… так… — священник с трудом и немалым шоком отвёл взгляд от мёртвого лица послушника. — Однако… — Вон… — могильным холодом голос был пропитан до самого мелкого и незаметного колебания звука. — Убирайтесь и захватите с собой своих псов. Больше не смейте приближаться к моему дому, святой отец… вы меня поняли?!! *** Новый вопиющий случай, который скрыть не удалось уже никому, был настолько невероятным в своей невозможности и наглости, что аристократы оказались просто вынуждены поднять головы, ведь иное поведение означало бы склониться перед церковью, показав свою слабость и утратив независимость.