«Справедливость сама собой не восстановится».
Каждый божий день в этом чертовом, черством, жадном до богатства и власти мире Джесси Маккри повторял про себя одну и ту же фразу, служившую ему лозунгом, с которым он непоколебимо и невозмутимо двигался вперед, совершенно не представляя, что его там может ждать. Мысли, что все совершаемое им — бессмысленно, одолевали его с частотой бьющегося сердца, а теперь, когда его, избитого и обессиленного, тащили под руку два амбала-солдата, ему и вовсе казалось, что он зря выбрал именно этот путь.
Струйка крови, стекающая аккуратным ручьем с краев губ, застревала в растительности на лице, но редкие капли все же просачивались и разбивались об идеально ровный и гладкий песчаного цвета пол, словно вычерчивая маршрут, который преодолевало его немощное в данный момент тело. Джесси пытался приподнять голову, чтобы увидеть свет, но, когда он касался его глаз, мужчина лишь морщился и раздраженно прятал лицо.
Маккри непременно бы засмеялся, если бы ему хватало сил, залившись безумным, но вместе с тем искренним смехом. Положение, в котором он оказался, до боли в висках вызывало у него чувство дежавю. Когда-то давно, когда он имел счастье быть гребаным молокососом, его так же загребли. Ему так же пересчитывали ребра, держали взаперти, но в конце концов дали выбор. Шанс измениться. Несмотря на все его выходки: грабежи, убийства, контрабанды и наркотики. В тот день в юном Джесси Маккри что-то изменилось, сломалось, словно его тело избавилось от надоедливых раковых клеток.
Джесси Маккри стал темной частью организации «Overwatch».
Он верил, что эта темная часть нужна для того, чтобы светить.
И ошибся.
Гермозатвор с шипением открылся. Мужчина не видел двери, но был полностью уверен, что это именно гермозатвор. Такие звуки могли издавать только подобного рода конструкции. Два амбала, слегка качнув, бросили тело Джесси вперед. Силы броска было достаточно, чтобы он, ощутив удар о пол, прокатился ещё немного вперед и перевернулся на спину. Глаза невольного пленника немного открылись, а когда он понял, что в помещении полумрак, распахнулись полностью. Интересно, какое наказание его ждало теперь? Маккри тяжело вздохнул. Учитывая законы этой страны — виселица, не иначе.
Дверь, изолирующая от внешнего мира, не спешила закрываться, а два тупоголовых амбала до сих пор стояли с глупыми лицами по её бокам. Джесси через пол почувствовал, что кто-то идет. Нет, этот кто-то не был тяжелым или крупным. Напротив, он двигался уверенно и грациозно, словно оставляя между шагами одинаковое расстояние. Маккри мог бы поклясться, что бредит с этой чувствительностью, но, когда в дверном проеме показался женский силуэт, издал напоминающий хрип смех.
— … и поэтому вы превратили его в кусок мяса? — голос, нанизанный на чистейший египетский акцент, казалось, был недоволен, что, видимо, говорило о том, что эта женщина — их начальник.
— Мисс Амари, я всецело разделяю ваши взгляды на корректное обращение с разного рода ублюдков, но этот индивид покалечил десятерых! ДЕСЯТЕРЫХ лучших бойцов, и это не считая переломанных носов и пальцев у остальных, когда мы все-таки его схватили. Так что не вините нас. Подобное было сущей необходимостью.
— Каковы потери среди наших? — силуэт начал потихоньку приближаться.
— Четверо конвоиров. Убиты неизвестными. Тела находятся в морге на опознании.
Амари. Джесси слышал это имя. Очень давно, когда небо было намного светлее.
Амари. Ана. Маккри пронзило озарение, которое позже сменилось разочарованием.
«Нет, невозможно. Ей прострелили голову. Она мертва».
Пленник нашел в себе силы поднять верхнюю часть своего тела в вертикальное положение. С огромным трудом, но подъем ему казался необходимой вещью.
«Кто же тогда она? Неужели?..»
— Фария.
Джесси Маккри узнал её. Дочь Аны. Та самая девчонка, которой он подарил её первый поцелуй и теплые прикосновения которой до сих пор вспоминает в своих редких снах. Добрая, хоть и немного наивная, она, как и он, верила в справедливость. Давным-давно именно она послужила ему панацеей от его болезни, которой Маккри считал свои взгляды и всю свою прошлую жизнь. И теперь она здесь, держит его судьбу в своих руках.
Жизнь крайне ироничная штука.
Хлопанье широких черных ресниц и слегка притупленный взгляд выдали в девушке недоумение, на смену которому пришло абсолютное понимание, кто сейчас лежит в её ногах, покрытый засохшей кровью и едва может двигаться. Фария не сказала ни слова — показывать сейчас своим подчиненным, что она с ним знакома, было ни к чему.
— Говорите, только четверо? И к их гибели он не имеет не малейшего отношения?
— Совершенно верно.
Фария развернулась к охранникам и посмотрела на лицо каждого.
— Так в чем же он обвиняется, кроме того, что оказался сильнее вас при его задержании?
— Он… — голос одного из амбалов заметно задрожал, — убил всех неизвестных налетчиков на наш транспорт с вооружением. До единого. Когда отряд быстрого реагирования прибыл на сигнал, этот ковбой вышиб мозги последнему из них, после чего ценой здоровья десятка наших сотрудников мы его задержали.
Амари облегченно вздохнула, узнав, что к нападению на транспорт корпорации её давний знакомый не имеет ни малейшего отношения. Более того — он уничтожил всех нападающих в одиночку, но за это, однако, поплатился собственным здоровьем. Поступок, достойный героя, только вот в современном мире понятие героев и злодеев начало иметь прозрачные границы. Для её подчиненных Джесси Маккри был ублюдком, который поломал им руки, ноги и носы с пальцами, а для неё, черт возьми, он был героем из тех славных времен, когда организацию «Overwatch» ценили и уважали, и с ним определенно нужно было что-то делать. Фария решила, что именно.
Приложив палец к передатчику на ухе, она спешно вышла из камеры.
— Соедините меня с советом директоров, — последнее, что услышал Маккри, перед тем, как герметичные двери-ворота его камеры сомкнулись и погрузили его в полнейшую тьму.
Джесси не сомневался в том, что Фария прекрасно поняла, кто он такой и что он здесь не заслуженно. Она была хорошей девочкой — что-нибудь обязательно придумает. Маккри думал, что может он просто себя утешает, но вспоминая её характер — сразу отбрасывал подобные мысли. Фария Амари его не бросит. Слишком многое их связывало в прошлом, чтобы она так просто оставила его гнить в этой дыре или дала отвести на виселицу.
Мужчина прикрыл глаза и снова лег на спину. Поспать на твердом полу, будучи голодным и грязным, как свинья — лучший из вариантов, который сейчас можно выбрать. Ребра до сих пор отдавали болезненными пульсациями, конечности ныли, но несмотря на все Маккри убедил свое сознание уснуть. Хотя бы на час или два.
Понять сколько времени прошло, когда в камеру ворвался звук противного шипения гермозатвора, оказалось нереальной задачей. Джесси лениво, с болезненными хрипами потянулся и отполз к дальней стенке, упершись в неё своей спиной, и начал терпеливо ждать. Медленно раздвигающиеся створки, казалось, могли свести с ума, но когда, наконец, они распахнулись, в проеме показался один из охраны, наставивший на него оружие, но какое именно — не было видно. Маккри хотел вскрикнуть, но лишь ощутил, как в грудь вонзился дротик с капсулой. Догадаться о её содержимом оказалось весьма просто. Обессиленно сползая набок, Джесси следил увядающим взглядом за приближающимся силуэтом, который взял его за ноги и потащил.
«Сучьи транквилизаторы…»
Силуэт, видимо, обратился к нему. Иначе ужаснейший гул и стук в своей голове постепенно отключающийся от реальности Джесси Маккри объяснить не мог. А если там были и слова помимо насмешек, то понять их он уже оказался не в состоянии.
***
— Эй, Джесси, иди сюда!
Тишину, поглотившую комплекс, нарушил звонкий девчачий смех. Юнец Маккри с улыбкой на лице схватил Фарию за руку и оказался утянут вглубь темного коридора, в котором каждый шаг отзывался ощутимым гулом. Синее короткое платье покачивалось в такт её милым косичкам, когда они углублялись в темноту все глубже и глубже, пока, наконец, не остановились. Фария оттолкнула юношу к стене и прижалась к нему, положив руки на грудь. Джесси обнял её сзади и немного опустил голову вниз из-за своего превосходящего её роста. Юная Амари хлопала глазами, не отрывая от Джесси взгляда, пока её губы сами не потянулись к его лицу, встретив ответный поцелуй.
Они ещё не догадывались, что этот миг будет тем самым лучиком, который изо всех сил пытается пробиться сквозь плотные завесы нынешних туч.
— Джесси, — прошептала она, — ты меня любишь?..
***
Вырвавшийся сквозь сон крик вынудил Маккри пробудиться от своих навязчивых наваждений и начать судорожно озирать по сторонам. Он лежал в весьма неплохой кровати, в квартире, сквозь окна которой, увязая в песочного цвета занавесках, пробивался рассеянный солнечный свет. Часы, стоявшие на тумбе вблизи, показывали ровно полдень. Мысль о смерти и попадании в рай пришла в голову недавнему пленнику самой первой. Тело до сих пор отзывалось надоедливой болью. Джесси был вымыт от крови и прочего дерьма, которое насобирал на себя во время пребывания в казематах корпорации. Теперь он точно был уверен в том, что умер.
— Я… умер?
— Ага, а я бог, который будет тебя судить. Доброе утро, соня. Давно не виделись.
Мужчина повернул голову в сторону звука, чтобы увидеть Фарию, которая стояла опершись на дверной проем. Вблизи, когда приступы боли и высохшая кровь не потупляют взгляд она ему казалась сущим ангелом. Таким же, какой она была в их юности. Чуть наглым, самоуверенным, но честным и добрым. Неспособным на злое. Маккри по-идиотски улыбнулся. Ему хотелось верить в то, что она его вытащит, но Джесси давно перестал верить в чудеса, которые, однако, сегодня с ним произошли. Может, не стоило терять веры, а продолжать верить. Не сдаваться.
— Я позволила себе привести тебя, эм… в порядок. Надеюсь, ты не смущен.
Маккри засмеялся и даже боли в грудной клетке не вынудили его перестать.
— Отчего бы мне смущаться? Кажется, ты и раньше всё там видела.
Фария грустно притупила взгляд. Сказанные мужчиной слова отбросили её назад в прошлое, где было все так прекрасно и беззаботно. Она испытывала сложные эмоции и не могла разобраться, что чувствует к нему сейчас. Джесси поднялся с кровати и, найдя аккуратно сложенные вещи, начал одеваться. Искры давно потерянного чувства начинали давать жар в его сердце, но мужчина всеми силами старался их загасить. Успешно и безуспешно одновременно.
— Джесси, что теперь? Ты возьмешь и уйдешь, как тогда?
Маккри прикрыл глаза. Вопрос задел его за живое, заставил задуматься.
— Мне опасно оставаться. Ты, как никто другой, должна это понимать.
Одевшись, Джесси прошел мимо Фарии к входной двери. В воздухе царило огромнейшее напряжение. Девушка смотрела ему вслед и едва сдерживала себя от того, чтобы на него не накричать и не начать выяснять отношения.
— Спасибо за помощь, Фария.
Щелкнула панель, открывающая дверь, и Маккри остановился.
«Хоть раз, ублюдок, поступись собственными принципами и сделай что-нибудь не для себя».
Мужчина развернулся. Он хотел уйти. Как тогда. Бросить и оставить всё позади, чтобы тем, кто ему дорог никто не навредил. Но теперь его ноги словно примерзли к полу, и он пытался судорожно их оторвать. Его взгляд встретился с взглядом Фарии: он был такой же, как несколько лет назад. Внушал надежду на светлое будущее.
Джесси снял стетсон и выбросил его в сторону. Входная дверь закрылась.
— А, в задницу это всё, — Маккри медленно направился к девушке, коснулся рукой её щеки и ощутил как в пальцы ударяют влажные теплы слезы. Слезы искренней радости. Мужчина обнял её, дав себе клятву никогда не отпускать.
